***
Драко бесцельно бродил по коридорам, его мысли были где-то далеко. Он усмехнулся про себя, нарушив тишину подземелий. — Кто бы мог подумать! Он все еще упивался мыслью о том, что человек, чьи произведения он переводил, интерпретировал, транскрибировал в течение всего учебного года, был создателем такого знаменитого заклинания. Драко никогда бы не догадался ничего подобного о старине Грегориусе. Слизеринец был очень взволнован тем, как эта новость расстроила Гермиону, но она была немного субъективна в своих суждениях. Поэтому Драко не сомневался, что рано или поздно гриффиндорка сможет это принять. Он усмехнулся про себя. Теперь, когда Гермионы не было в комнате и его не сдерживало ее очевидное отвращение к темным искусствам, Драко находил ситуацию чрезвычайно забавной. И О’Лири вдруг стал ему очень интересен. Слизеринец услышал чьи-то шаги на лестнице и обернулся, решив, что Гермиона немного успокоилась и вернулась. Но оказалось, что шаги принадлежали Гойлу. Драко остановился, поджидая его. Малфой пытался убедить себя, что не хотел бы прямо сейчас видеть гриффиндорку вместо Гойла. Но у него это плохо получалось. — Драко, — сказал Гойл, переводя дыхание. — Пришло письмо от твоего отца. Пэнси сказала, что это важно для тебя. Драко молча кивнул и направился туда, откуда недавно появился Гойл, не дожидаясь, пока тот придет в себя после трудного (для людей его габаритов) подъема по лестнице. Итак, Люциус ответил на его письмо. Не то чтобы Малфой-младший сомневался, что его отец напишет ему… Но было бы вполне нормально, если бы Люциус заманил его новостями о своей матери, а затем лишил дальнейших объяснений. Общая гостиная, как всегда, была погружена в темноту. Хоть в камине и горел яркий огонь, он лишь слегка освещал дальнюю часть гостиной, где сидели студенты, тихо переговариваясь между собой. Это не означало, что слизеринцев воспитывали для совершения темных делишек. Но они были собраны в этом доме из-за своих высоких амбиций и способности добиваться успеха при любых обстоятельствах. Для других факультетов слизерин был единым фронтом, но в общей комнате многие студенты дрались между собой. Драко всегда это нравилось. Лукавые взгляды и нашептываемые шепотом секреты. Умение держать рот на замке до нужного момента — очень ценное искусство. И Драко овладел этим в совершенстве. Нераспечатанное письмо лежало на столике рядом с кроватью. Драко знал, что это не подделка. Не было даже необходимости рассматривать его поближе. Никто бы не осмелился копаться в письмах Люциуса. Кто-то другой, старый друг, другой родственник, даже письма Нарциссы были предметом чьего-то любопытства. Но письма Люциуса — никогда. Драко, Я рад, что ты наконец-то пришел в себя. Твоя мать не хотела рассказывать тебе о своем плохом самочувствии, зная, что ты захочешь немедленно покинуть школу и навестить ее. Она всегда была очень расстроена твоим невниманием к учебе. У меня не было возможности рассказать ей, как ты опозорил нас. Я думаю, она бы не вынесла известия о том, что ее единственный сын бросил семью из-за каких-то глупых идеалов Дамблдора. Однако выговор за твои недостатки не является темой этого письма, хотя есть большое искушение сделать это. Некоторое время назад я разговаривал с врачами в больнице Святого Мунго. Они думают, что у твоей матери редкий случай тибетского гриппа, который она, возможно, подхватила во время своей летней поездки. Известных магических методов лечения не существует, потому что в большинстве случаев это незначительный недуг, от которого волшебники способны излечиться сами. Однако твоя мать имеет дело с чрезвычайно опасным случаем заболевания, и ее хрупкое телосложение только снижает шансы на выздоровление. Я не хочу, чтобы ты приходил, сынок. В ее состоянии твой визит может полностью измотать ее, а я, как ты понимаешь, не допущу, чтобы это произошло. Если я почувствую, что она будет на грани, я напишу тебе. Отец. Драко перечитал письмо еще раз, его брови взлетели вверх, выражая нечто среднее между гневом и болью. Казалось, Люциус просто играл с ним. Драко не думал, что Люциус мог обмануть его насчет болезни матери, но все же он не был до конца уверен в честности отца. Положив письмо в карман, слизеринец вышел из комнаты. Он решил побродить по школе, надеясь, что его внезапно осенит или что, перечитывая письмо снова и снова в темных углах, он сможет найти какие-нибудь слова, которые скажут ему, действительно ли Люциус лжет. Но, как и в случае с предыдущим письмом, у него ничего не вышло. Это был второй раз, когда он шел по коридору, когда услышал голос, зовущий его по имени. Обернувшись, он увидел Гермиону, быстро идущую к нему, проскальзывающую между студентами пуффендуя, которые смотрели на него и гриффиндорку с явным интересом. Драко поспешно сунул письмо обратно в карман и, чувствуя себя так, словно его застукали за чем-то неприличным, агрессивно сказал. — Чего ты хочешь, Грейнджер? Гермиона на долю секунды откинулась назад, услышав его манерную речь, но затем снова направилась к нему. — Итак, ты в мрачном настроении, — сказала она беспечно, как будто совершенно забыла, в каком настроении была пару часов назад. Драко проигнорировал ее комментарий, повернувшись к группе студентов, которые все еще стояли и ждали другой возможности посплетничать. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — резко сказал он, понизив голос. Гермиона закатила глаза и сложила руки на груди, но, тем не менее, слова Драко возымели действие на младших студентов, и они немедленно разошлись в разные стороны, оставив ее и Малфоя наедине в коридоре. — Как я уже спрашивал ранее, что тебе нужно? — слизеринец холодно посмотрел на нее. — Ох, Драко, не будь дураком, — успокаивающе ответила Гермиона. — Я искала тебя, чтобы сказать правду. — Правду? — резко сказал Малфой. — Неужели моему обаянию так трудно противостоять? Честно говоря, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Драко развернулся, направляясь в другую сторону, но Гермиона поспешила его догнать. Очевидно, она не собиралась просто так оставлять его в покое. — Ты сказал кое-что в библиотеке, что заставило меня задуматься. — Тебя? Подумать об этом? — Драко ухмыльнулся, увидев, что Гермиона смотрит на него. — Ты говорил о книге, над которой сейчас работаешь, — настаивала она, несмотря на нежелание слизеринца разговаривать с ней. — Ты сказал, что-то о спасении, не так ли? Драко ускорил шаг, заметив студентов за углом коридора. — А что, если он всерьез думал об этом? — О чем? — Гермиона начинала заставлять его сильно нервничать, она гонялась за ним, пока люди смотрели на них. Гриффиндорка раздраженно схватила Малфоя за рукав мантии, оттаскивая его назад. Блондин споткнулся и уставился на нее. — Он чувствовал себя виноватым за изобретение заклинания, — Гермиона заговорила быстрее, когда поняла, что все внимание Драко приковано к ней. — Может быть, он придумал что-то, чтобы исправить ситуацию? — Что ты предлагаешь? — Я не уверена, может быть… Контрзаклятие? — ее голос значительно понизился, и Драко едва мог ее расслышать. — Нет никакого контрзаклятия. Все об этом знают, — слизеринец скрестил руки на груди, демонстрируя свою любимую позу несогласия. — А если есть? — затаив дыхание, прошептала девушка. — Внезапно его настолько захлестнуло чувство вины, что он изобрел какую-то защиту, которая могла бы остановить… — Это невозможно, заклинание слишком сильное. Нет такой вещи, как контрзаклятие, Грейнджер. А О’Лири был слишком слабым стариком, чтобы создать его, даже если бы это было возможно, — перебил ее Малфой. — Пару часов назад ты не считал О’Лири слабым, хваля его за изобретение Авады Кедавры, — резко повысила она голос. Несколько проходивших мимо студентов в ужасе отшатнулись, услышав плохое заклинание. Драко схватил Гермиону за руку, потащил ее вниз по лестнице, огляделся, чтобы убедиться, что они одни, и грубо подтолкнул ее к нише в стене. — Ты пытаешься накликать неприятности на свою голову? — слизеринец сердито зашипел. — Это не будет большой проблемой, если мы все выясним, верно? У него была возможность сделать это, — быстро сказала Гермиона, и Драко тут же пожалел, что вообще дал ей это слово. Малфой устало прислонился к стене напротив нее и оглядел пустой коридор. — И как нам это выяснить? — Он поддерживал все в порядке и последовательности. Книга заклинаний была одной из последних, после нее было еще несколько. Следовательно, мы знаем, что если он изобрел контрзаклятие, то оно должно быть в одной из самых последних книг, — Гермиона начала расхаживать по коридору. — Я думаю, это замечательно, что ты только начал переводить один из этих томов. — Это глупо, — мрачно пробормотал Драко. Гриффиндорка повернулась и посмотрела на него. Малфою хотелось просто развернуться и уйти, оставив девушку с ее абсурдными надеждами в этом коридоре. Он больше не хотел проводить время в этой комнате, думая о вещах, о которых он всегда думал, когда был с Гермионой. Но затем он встретился взглядом с глазами цвета корицы, которые снова пленили его. И Драко точно знал, что сделает все, о чем бы она его ни попросила. — Пожалуйста, — Гермиона подошла к нему и легонько коснулась его плеч. — Пожалуйста, помоги мне, Драко. Малфой вздохнул, не в силах противостоять ее умоляющему взгляду. — Я схожу за книгой.***
— Это бессмысленно, ты ведь понимаешь это, верно? — Драко захлопнул книгу и посмотрел на Гермиону. — Это не будет бессмысленно, если мы что-нибудь найдем, — чопорно ответила она. — Да, я представляю… Спустя 500 лет или что-то в этом роде пара студентов Хогвартса наткнулись на возможность спасти мир от вселенского зла. Я никогда не верил в сказки, — лениво потянулся Драко, усмехаясь при мысли о том, как бы он предпочел провести время в компании Грейнджер. — Ты всегда такой оптимистичный или на тебя влияет только погода? — Гермиона сердито посмотрела на него. Малфой снова открыл книгу, ища то место, на котором остановился. Гриффиндорка смотрела на него еще пару секунд, прежде чем вернуться к своему тексту, словно желая убедиться, что он продолжит работать. Драко продолжал читать, несмотря на то, что солнце уже давно село, и до закрытия библиотеки оставалось совсем немного времени. Гермиона все еще сидела напротив него, и стопка книг рядом с ней росла. Она была полностью погружена в чтение. Драко с интересом наблюдал, как она прикусила губу, читая что-то увлекательное. Или как она рассеянно заправляет за ухо прядь густых темно-каштановых волос, падающую ей на лицо. Девушка подперла подбородок ладонью одной руки, затем ладонью другой. Странное чувство нежности охватило его. Гермиона снова посмотрела на него и слабо улыбнулась. Но ее доверчивый взгляд напомнил ему о том, как сильно он позволил себе сблизиться с ней. Он вспомнил, как пытался защитить ее с помощью зелий. Как ему пришлось объединиться с чертовыми гриффиндорцами, пытаясь вытащить ее из беды. Но для чего? Ради какой-то девушки с каштановыми волосами, из-за которой он терял контроль? Драко не мог поверить, что страсть захватила его так полностью. — Что-то не так? — спросила Гермиона, прерывая ход его мыслей. Драко отвел взгляд, осознав, что все это время хмуро смотрел на нее. — Мне просто надоело здесь находиться, — пожаловался он. — Ну, если ты так себя чувствуешь, почему ты до сих пор не ушел? и — Гермиона тоже начинала раздражаться. Драко больше не сказал ни слова, он собрал свои вещи и покинул библиотеку, не выбегая на улицу, как любила делать Грейнджер, а спокойно идя по коридору. Малфой должен был быть уверен, что люди, видя, как он проходит мимо, восхищаются им. Его путь в подземелья был чрезвычайно долгим. Драко не мог понять, почему он так сильно не согласен с Гермионой. Он думал, что это просто нервы. На него свалилось так много всего — случай с матерью и Люциусом, школа, все эти слухи вокруг его имени и, конечно же, ее. Гермиона, которая в данный момент сидела в библиотеке, пытаясь найти заклинание, которого там не было, пытаясь найти что-то, что оставалось незамеченным на протяжении веков. Гостиная была пуста. Драко опустился в мягкое кресло, стоявшее перед камином. Однажды он сам принес его сюда из спальни. Гермиона была настолько наивна, что Драко иногда ужасно раздражался. Она пыталась во всем найти что-то хорошее. Она была так далека от реальности. Бедная девочка, которая действительно верила, что добро всегда побеждает зло, что Поттер будет выигрывать битву за битвой, а Волан-де-морт когда-нибудь получит по заслугам. Но Драко знал гораздо больше. Он знал, что мир не вращается вокруг мечтаний невинной девушки. Волан-де-морт был слишком силен, чтобы его можно было остановить. Драко достал из сумки книгу и небрежно раскрыл ее. Гриффиндорка будет сидеть там всю ночь, пока у нее не начнут болеть глаза из-за какого-то сумасшедшего волшебника, создавшего самое мощное заклинание в мире. Малфой начал листать шелестящие страницы книги, думая о своем. И на что она надеялась? Просто открыть одну из этих старых книг и найти это? Даже если заклинание действительно существовало, в чем Драко сильно сомневался, наткнуться на него было почти невозможно. А потом Драко посмотрел вниз. Он посмотрел на книгу в своих руках, на страницу, на которой остановился. Он открыл рот, не в силах вымолвить ни слова. — О, черт, — наконец прошептал он. — Это совпадение?