Их комната (Their Room)

После часа тщательного изучения низкий каменный потолок все же утратил свою первоначальную привлекательность. Драко тяжело вздохнул. Все это было так глупо, он знал это наверняка. Малфои не хандрят, как некоторые влюбленные первокурсники. Они получают то, что хотят и когда хотят, и это не подлежит обсуждению. Еще раз прокрутив в голове, как должен вести себя настоящий Малфой, Драко оторвал взгляд от огромной гранитной плиты над своей кроватью. Он знал, что должен найти ее, извиниться, сказать какую-нибудь милую чепуху, которой Люциус обычно льстил своей матери. Может быть, дать пару обещаний, которые даже не собирался выполнять. Что, если он действительно не сохранит их? Это было то, чего он боялся больше всего. Он искренне сожалел о том, что позволил Пэнси поцеловать себя. Он винил себя за то, что не оттолкнул ее сразу. Драко не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя виноватым в чем-либо. Теперь единственное, что оставалось — это найти ее. Найти Гермиону и показать, как он сожалеет. Сказать, что он чувствует себя ничтожеством, когда она так сильно его ненавидит. Сказать, что он скучает по ней. Хотя Драко скорее сказал бы Поттеру, что завидует его прекрасной игре в Квиддич, чем распустил бы перед ней эти розовые сопли, даже если бы они были правдой. Нет, единственный выход — объяснить, что это Пэнси напала на него, и он, как справедливо заметила сама Гермиона, ничем ей не обязан. Тогда ему, вероятно, следует перевести разговор на обсуждение проекта по арифмантике, первое упоминание о котором сразу подняло девушке настроение. А после этого, если он будет достаточно обаятелен, то, возможно, даже сможет поцеловать ее. Наконец-то у Малфоя появился план, и очень хороший план. Еще не было и восьми часов вечера, и он предположил, что, вероятно, успеет застать ее в библиотеке вовремя. Драко встал с кровати и медленно побрел из подземелий. Спешить было некуда. Ему не составило труда представить Гермиону в их комнате, втайне ожидающую его появления. Эта мысль вызвала самодовольную ухмылку, и он немного ускорил шаг, всегда готовый угодить, если речь шла конкретно об этой девушке. Дверь в их комнату была слегка приоткрыта, и Драко торжествующе улыбнулся, распахивая ее в полной уверенности, что Гермиона внутри. Но вместо него там был кто-то другой. — Панси? Слизеринка украдкой обернулась, как будто ее застукали на месте преступления. Она резко засунула какой-то предмет поглубже в складки своего одеяния и отступила назад, чуть не споткнувшись о стопку книг, сложенных рядом с ней. — Драко, — промурлыкала она, бросая нервные взгляды на дверь за его спиной. — Что ты здесь делаешь? Где Гермиона? — его голос был твердым и не предвещал ничего хорошего. В ее глазах вспыхнули искорки восторга, что ему совсем не понравилось. Они были сродни ликованию, которое сейчас излучало ее лицо. — Может быть, она пошла прогуляться? — она говорила уверенно, но Драко слышал хорошо скрываемый страх. — Что у тебя в кармане? — он подумал, что она, должно быть, украла что-то из их работы. — Ничего, — ответила девушка, засовывая руку в карман и изо всех сил сжимая кулак. Драко быстро подошел и схватил ее за руку. Пэнси сопротивлялась, но парень был крупнее и сильнее, он легко повалил ее на стол, прижал к себе и попытался добраться до ее карманов. — Тебе это ничего не напоминает, Драко? — и, чтобы было ясно, что именно она имела в виду, девушка резко прижалась к нему. Но его рука уже схватила кусок пергамента, и, вытащив его, он оттолкнул ее. — Заткнись, — прорычал Малфой, разворачивая записку. Пэнси не двигалась со своего места, наблюдая, как он читает письмо. Драко сразу понял, что это, несомненно, от Люциуса, но он не мог понять, в чем дело, потому что не собирался встречаться со своим отцом в Хогсмиде. Он в замешательстве перечитал письмо еще раз и повернулся к Пэнси, которая снова попятилась, на этот раз все еще спотыкаясь о сумку, небрежно брошенную в угол комнаты. Драко наблюдал за происходящим всего секунду, складывая в голове кусочки головоломки, прежде чем все встало на свои места. Пэнси медленно двинулась к выходу, но Малфой поймал ее и оттолкнул от двери. Девушка ударилась рукой о стену и заскулила от боли. — Где она? — прошипел он, остановившись в нескольких сантиметрах от ее лица. — Я не знаю, — смело ответила Пэнси. — Ты подставила ее. Ты помогала ему все это время, шпионя за мной. И моя мама ведь не больна, не так ли? — Да, ты прав, — закричала она, когда он снова усилил хватку. — Но твой отец не знал, что делать! Ты забыл о своей семье! Повернулся к ним спиной! Он был в отчаянии! — Где она? — внутри Драко нарастала волна беспокойства, и терпение было на исходе. — В Хогсмиде… Люциус хотел поговорить с ней, убедить ее держаться от тебя подальше, — Пэнси дрожала. — Ты идиотка, — Малфой отпустил ее, его руки дрожали. — Он убьет ее. Драко бросил Пэнси, у него не было времени заботиться о ней. Он сосредоточился только на одном, надеясь, что доберется до Гермионы раньше Люциуса. Он должен поторопиться. Слизеринец как раз подошел к парадному входу, который вел на улицу, где дневной свет уже угасал, когда кто-то окликнул его. Но он не остановился и, распахнув двери, бросился в полумрак. Хотя его пыл поутих, когда чья-то рука легла ему на плечо. Его оттолкнули от двери, и Драко упал на пол. Филч свирепо смотрел на него, а профессор Макгонагалл спешила к ним. — Мистер Малфой, что вы делаете? — ее голос был пронзительным и резким. — Профессор, Гермиона Грейнджер в Хогсмиде. — Неслыханно! — возмутилась строгая женщина. — Гермиона Грейнджер — образцовая студентка, которая в настоящее время находится в своем общежитии и учится, пока мы здесь разговариваем. — Нет, вы не понимаете! Она там, она в… — но когда он собирался сказать «опасность», то внезапно понял, что больше ничего не может сказать. Профессор Макгонагалл опустила палочку и посмотрела на Драко. — Ни слова больше, мистер Малфой! На протяжении всего учебного времени вы только и делали, что пытались досадить Гермионе Грейнджер и ее друзьям. Драко в шоке уставился на профессора и попытался снова что-то сказать, но ему показалось, что на язык свалился десятитонный валун. Он бросился к двери, но Филч предвидел этот шаг и снова оттащил его назад, повалив на пол. — Мистер Малфой, — Макгонагалл огляделась. — Заклинание снимется через несколько минут, и в это время вы вернетесь в свое общежитие. Что ж, пошлите! Драко с ненавистью посмотрел на учителя, затем встал и направился к лестнице, ведущей в подземелья. Однако он не собирался возвращаться в свою комнату. Ему нужно было попасть в Хогсмид во что бы то ни стало. Он начал спускаться по лестнице, глубоко задумавшись. Должен же быть какой-то выход. Он должен был что-то придумать. Драко резко остановился. — Поттер, — прошептал он вслух, а затем повернулся и побежал вверх по лестнице. Профессор Макгонагалл все еще разговаривала с Филчем в фойе, когда увидела Драко, поднимающегося по второму пролету. — Мистер Малфой! Куда, во имя Мерлина, вы направляетесь на этот раз? Но он не останавливался, пока не преодолел еще несколько пролетов и два длинных коридора. Он не останавливался, пока не добрался до портрета, на котором Гермиона исчезала, провожаемая его взглядом. — Впусти меня, — приказал он портрету. — Пароль! — радостно воскликнула Дама, как будто заранее была уверена, что слизеринец его не знает. — У меня нет пароля! Но мне нужно попасть внутрь! Впусти меня! — крикнул он портрету. Женщина в розовом платье нахмурилась. — Я не могу впустить вас, если вы не знаете пароля. — Мне наплевать на ваш пароль! — Драко сжал кулаки. — Вппусти, я говорю! Кто-то позади слизеринца тихо ахнул, и, обернувшись, Малфой увидел Невилла Долгопупса, стоящего в начале коридора, ведущего к портрету. Его лицо побледнело, и он неуверенно отступил назад. Драко бросился к Невиллу и поймал его прежде, чем тот успел убежать. — Н… Нет… — заикаясь, пробормотал парень, когда Драко вывернул ему руку. — У меня нет времени, Долгопупс. Открой эту чертову дверь! — Малфой зарычал, стараясь не представлять Гермиону в Хогсмиде, Гермиону с Люциусом… — Шоколадные батончики, — завопил Долгопупс, когда Драко крепче сжал его руку. Портрет открылся, открыв его взору гостиную гриффиндора, но Малфой даже не остановился, чтобы осмотреть это новое незнакомое место, которое он не раз представлял себе. Он вошел и встал посреди круглой комнаты. Студенты удивленно обернулись, и возмущенный шепот усилился. — Где Поттер? — прошипел он вполголоса, разрушая возникший гул. — Где Гарри Поттер? — крикнул он, когда ответа на первый вопрос не последовало. — Выпусти пар, Малфой. Драко обернулся и посмотрел вверх. Поттер и Уизли стояли там, в арочном дверном проеме, откуда открывался полный обзор комнаты. — Как ты можешь ходить в Хогсмид без разрешения? — Драко быстро заговорил, приближаясь к ним. — Ты думаешь, что можешь вот так просто разгуливать здесь? — зарычал Гарри. — Послушай, Поттер, у меня нет на это времени, просто скажи мне, как ты попал в Хогсмид на третьем курсе?! — он уже кричал, хотя его голос и так был прекрасно слышен в гробовой тишине зала. Гарри выглядел ошеломленным. — К чему ты клонишь? — он посмотрел на своего рыжеволосого друга, затем на Драко, не понимая, что происходит. — Поттер! — взревел слизеринец. — У меня нет на это времени… У нее нет! Гарри и Рон, побледнев от его слов, всего на секунду исчезли на лестничной клетке, после чего оказались в нескольких шагах от Драко. Они набросились на него, схватили за плечи и грубо подтолкнули к портретной арке. Как только картина за ними закрылась, оставив позади удивленные лица гриффиндорцев, Поттер прижал Драко к стене. — Что значит у нее? — тихо спросил он. Малфой уставился на него, не желая оправдываться. — Где Гермиона? — холодно спросил Уизли. — В Хогсмиде. Пэнси и мой отец подставили ее, — Драко понял, что должен признаться. Ради нее. — Ну, да, конечно, — голос Уизли звучал так спокойно, как будто то, что говорил Малфой, было невозможным. — Можно подумать, этот слизеринский дурак смог бы обвести Гермиону вокруг пальца. И даже если бы это было так, Гермиона все равно никогда бы не сбежала ночью из общежития… — Рон запнулся и посмотрел на своего друга. Оба обменялись многозначительными взглядами. — Я думал, только слизеринцы всегда нарушают правила, — пробормотал Драко. — Оставайся здесь с этим ублюдком. Я сейчас вернусь, — сказал Гарри Рону. — Эй, — огрызнулся Драко. — Честно говоря, Поттер, ты мог бы придумать что-нибудь поинтереснее, чем просто ублюдок. — Конечно, мне жаль, Рон, оставайся с этим кретином, а я скоро вернусь. Блондин с каменным лицом посмотрел на парней. Поттер вернулся в общежитие, оставив Рона и Драко нетерпеливо расхаживать по коридору. Прошло всего пару минут, когда портрет захлопнулся за Гарри. В руке он держал волшебную палочку и старый свиток пергамента. — Он прав, Гермионы нет в школе, — он пристально посмотрел на своего друга, прежде чем продолжить. — Но ты же знаешь, что она кое-что оставила. — О, черт возьми, Поттер! Я знаю о твоей мантии-невидимке, — оба гриффиндорца удивленно посмотрели на него. — Единственное, что мне нужно, это выяснить, как добраться до Хогсмида. — Ты думаешь, мы просто так тебе все расскажем? — рявкнул Уизли. — Я должен спасти ее, — сказал Драко, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. — Не волнуйся, — холодно сказал Гарри. — Мы сами о ней позаботимся. Драко хрипло рассмеялся. — Ты даже не знаешь, где она может быть! — Да, но мы определенно не собираемся полагаться на тебя, — упрямо ответил Поттер. — Извини, Поттер, я забыл, что ты профессионал в плане спасения людей. Забавно, но я не думаю, что Седрик Диггори согласился бы со мной, — это был удар ниже пояса, даже Драко признал это. Выражение лица Поттера изменилось несколько раз. Вид был затянут серой пеленой. Драко даже не заметил приближающегося кулака, пока гриффиндорец не ударил им блондина прямо в челюсть. Малфой пошатнулся и упал на каменные плиты, почувствовав металлический привкус крови во рту. Гарри, казалось, был ошеломлен своими собственными действиями. — Ладно, — сказал Драко, прикрывая быстро распухающую щеку. — Теперь, когда конкурс на самого могущественного и злого волшебника подходит к концу, может быть, мы наконец-то сможем прогуляться в Хогсмид? Гарри и Рон посмотрели друг на друга, после чего Поттер подошел к Драко и протянул ему руку. Он, в свою очередь, посмотрел на нее взглядом, который терялся где-то между отвращением и страхом. В конце концов, он принял предложенный жест и поднялся на ноги. Поттер посмотрел на лист пергамента и кивнул Уизли, который направился прямо по коридору. Драко с интересом пытался разглядеть через плечо Поттера что-то, что на секунду показалось картой школы с маленькими движущимися точками внутри. — Что это? — спросил он, но Гарри быстро сложил листок, обернулся и посмотрел на Драко. — Ничего такого, о чем тебе следовало бы знать, Малфой, — проворчал Уизли. Поттер достал из сумки мантию-невидимку и развернул ее. Драко вынужден был признать, что это была одна из самых красивых вещей, которые он когда-либо видел. Рон присоединился к Гарри, и они оба исчезли под складками ткани. Из ниоткуда послышался жаркий спор, после чего чья-то рука сжала плечо слизеринца и потащила его прямо под мантию-невидимку. Он прижался к Гарри и Рону. Они были слишком близко, мучительно близко. — Давай договоримся, — лицо Уизли побагровело. — Никогда не вспоминать об этом. — Я согласен, — Драко и Гарри одновременно кивнули. — Ты знаешь, — прошептал Драко, когда они остановились, чтобы пропустить нескольких студентов в узком коридоре. — На самом деле, нам действительно не нужна эта мантия, так как комендантский час еще не наступил. Они внезапно остановились перед огромной статуей одноглазой ведьмы. Драко подозрительно посмотрел на эту статую. Гарри украдкой взглянул на него, и Малфой понял, что раскрытие стольких секретов стоило им большой крови. — Не спускай глаз с карты, — скомандовал Поттер, и блондин увидел, как Рон уткнулся лицом в старый выцветший пергамент. Гарри выскользнул из-под мантии и вытащил волшебную палочку, слегка передвинул статую ведьмы, повернулся и посмотрел туда, откуда невидимый Драко наблюдал за ним, затем наклонился ближе к статуе и что-то прошептал. Раздался скрежещущий звук, и одноглазая статуя отодвинулась, открывая темный проход. Рон свернул карту и положил ее в карман. Драко снял с них мантии и отдал их Гарри. — Нам лучше поторопиться, — тихо сказал Поттер, и трое парней забрались в туннель, а ведьма, стоя на месте, закрыла за ними отверстие. Казалось, они шли уже несколько часов, но Драко знал, что не прошло и пятнадцати минут. Он посмотрел на часы: было почти восемь, она уже должна была быть почти на месте. Малфой позволил себе надеяться, что она, возможно, просто не понимает, куда идти. Но Драко отверг эту пустую надежду, потому что Гермиона была очень умной, и она все равно рано или поздно догадалась бы. Поттер шел впереди, кончик его палочки ярко горел, освещая путь. За ним последовал Уизли, уже согнувшийся почти пополам, поскольку потолок туннеля с каждым шагом опускался все ниже и ниже. — И вообще, чего Люциус от нее хочет? — Рон начал медленно выходить из себя. — Дай мне подумать… Она лучшая подруга Поттера, она разрушила планы нескольких приспешников Темного Лорда, она магглорожденная, и, о да, его единственный сын связался с ней. Ты прав, у него нет причин причинять ей боль. Я вообще не знаю, о чем думал Люциус, — саркастически ответил Драко. Он не понимал, как Гермиона может дружить с такими глупыми людьми. — Если с ней что-нибудь случится… — Гарри замолчал, не желая облекать свои страхи в слова. — Я знаю, — голос Драко был мягким, тон, который он использовал ранее, испарился. — Я знаю. И он действительно знал. Это его вина, что она была там. Она должна была попытаться остановить его, спасти. Почему она должна была быть такой благородной, разве она не могла просто позволить ему уйти и умереть, если он этого хотел? Неужели она не может заниматься своими делами? Драко чувствовал себя отвратительно. Это все его вина. — Мы почти на месте, — бросил Поттер через плечо. — Малфой, ты точно знаешь, куда идти? — спросил Уизли с ноткой отвращения в голосе. Драко решил не удостаивать этот вопрос ответом. Если бы Уизли действительно верил, что он намеренно причинял боль Гермионе, то доблестные гриффиндорцы давно могли бы оставить его в какой-нибудь куче камней и продолжить поиски без него. Драко наклонился, чтобы не удариться головой об обрушившийся потолок, но сзади послышались приглушенные проклятия, свидетельствующие о том, что Уизли был не столь внимателен. Малфой даже начал восхищаться стойкостью этих гриффиндорцев. Они действительно храбрые. Глупо, конечно, но их мужество было достойно восхищения. Гермиона бросилась навстречу очевидной опасности, веря, что спасет его, и теперь два ее лучших друга готовы последовать за своим самым ненавистным и злейшим врагом в ад, только чтобы вытащить ее оттуда. Драко чувствовал, что не может позволить им выйти неподготовленными. — Есть заклинание, о котором вам обоим нужно знать. Уизли фыркнул, но Поттер остановился и посмотрел на слизеринца. — Мы нашли это, Гермиона и я, в книгах, которые изучали в рамках проекта по арифмантике, — Драко ненавидел себя за то, что сказал им это. Ненавидел делиться чем-либо, связанным с Гермионой. Поделиться этим с кем угодно. — Что ж, приятно знать, что ты действительно немного поработал, — мрачно ответил Рон. — За кого ты меня принимаешь, Уизли? — рявкнул Драко. Рон как раз открыл рот, чтобы высказать все, что он думает о слизеринцах, когда Гарри перебил его. — Какое заклинание, Малфой? — Надеюсь, то, которое поможет нам прожить достаточно долго, чтобы спасти Гермиону.