***
Утро было светлым и ясным. Драко был рад проснуться раньше гриффиндорцев, которые тоже остались ночевать в больничном крыле. Он быстро взглянул на Гермиону, но она была неподвижна. Ее глаза все еще были закрыты, и она лежала на боку, свернувшись калачиком. При дневном свете Драко мог видеть темный синяк, расползающийся по ее бледной щеке. Он пришел в ярость, глядя на работу Люциуса. Он содрогнулся при мысли о том, что могло бы случиться, если бы он вовремя не вошел в ту комнату. — Она еще не проснулась? Застигнутый врасплох, Драко резко развернулся и направился обратно. Он увидел Поттера, сидящего на соседней кровати и сонно почесывающего затылок. — Вообще-то, Поттер, она уже вставала. Я спустился в библиотеку, чтобы закончить домашнее задание, которое у меня не было времени сделать вчера вечером, и вернулся несколько минут назад, чтобы вздремнуть, — сказал ему Драко с кислым выражением на лице. — Что такое? — послышался голос Уизли, который был далеко от них, но уже выполз из-под одеяла. — Малфой решил попробовать себя в роли комика, — сказал Поттер своему другу. — И он смеется над собственными шутками? — спросил Уизли, глядя на раздраженное лицо Поттера. Дверь в кабинет мадам Помфри открылась, и медсестра прошла мимо них к кровати Гермионы. Она занесла свою палочку над головой Гермионы и произнесла заклинание. Затем она повернулась, чтобы проверить, как там мальчики. — Ну, теперь все выглядит намного лучше, — сказала она, внимательно осматривая сломанную руку Рона. — Я думаю, вы оба могли бы даже спуститься в Большой зал и успеть позавтракать, если поторопитесь. Уизли практически вылетел из своей кровати. Но потом он остановился и посмотрел на Гермиону. — Не могли бы мы остаться и подождать, пока она проснется? Поттер утвердительно кивнул и, встав с кровати, потянулся за школьной мантией, лежавшей поверх его больничного халата. — И вы собираетесь путаться у меня под ногами до конца дня? — медсестра закрыла Поттера и Уизли занавеской, чтобы они могли переодеться. — Но почему он остается здесь? — пожаловался Уизли, отодвигая занавеску и указывая на Драко, который все еще сидел на кровати. — Потому что он страдает от сильного истощения, и я не уверена, что он сможет как следует отдохнуть в их подземельях. Там слишком много влажности и сквозняков, а это никуда не годится. Она насильно проводила их до двери. Драко изобразил на лице страдальческое выражение и глубоко зевнул, слушая, как медсестра рассказывает о его болезни. Но как только мадам Помфри повернулась к нему спиной, он подмигнул уходящим гриффиндорцам. Поттер открыл рот, чтобы сказать Драко какую-нибудь гадость, но медсестра сжала его плечо. И очень крепко, судя по тому, как Поттер побледнел и тихо вышел из комнаты, увлекая за собой Уизли. Драко откинулся назад, устраиваясь поудобнее, и самодовольно ухмыльнулся. Но когда тяжелая дверь захлопнулась за уходящими гриффиндорцами, мадам Помфри повернулась к Драко и одарила его ледяным взглядом. — Не будьте слишком самоуверенным, мистер Малфой, — строго сказала она ему, доставая сонное зелье. — Я так не думаю… — Драко начал сопротивляться, но медсестра схватила его за подбородок. Мадам Помфри фыркнула, вливая ему в рот прохладный напиток. — Сейчас, — сказала она мягким, слегка покровительственным тоном. — Так-то лучше, не так ли? Медсестра улыбнулась ему. Ей, очевидно, было все равно, с кем она обращалась, даже с самим Волан-де-мортом. Но Драко больше не мог возмущаться. Зелье начало действовать, и он из последних сил боролся со сном. Недовольно пробормотав что-то, Малфой откинулся на спинку кровати, и медсестра ушла. Он повернулся, снова посмотрел на Гермиону и заснул.***
Драко сердито отодвинул тарелку с едой так, что вилка заскрежетала по фарфоровому дну. Казалось, он был главной темой обсуждения для большинства его сокурсников. Не имело значения даже то, что никто на самом деле не знал, что произошло. Ни другие ученики, ни директор, ни Поттер с Уизли… И сам Драко не был уверен в событиях предыдущей ночи. Он оглядел свою половину обеденного стола, бросив взгляд на Крэбба и Гойла, которые сидели на своих обычных местах по обе стороны от него. Они посмотрели на него так, словно собирались что-то сказать, но ни один из них ничего не сказал. Что они могут сказать? Его отец был мертв, это все, что им нужно знать. И тот факт, что он помог Поттеру и Уизли, вызовет недоверие у большинства студентов Хогвартса. Драко оглядел стол, наблюдая за остальными слизеринцами. В отличие от шумных студентов с других факультетов, многие слизеринцы были мрачными и тихими. Он посмотрел на стул напротив себя и даже не удивился, что Пэнси там не было. За гриффиндорским столом было так же шумно, как обычно, только Уизли и Поттера не было видно. Драко не видел их со вчерашнего утра в больничном крыле. Вернулись ли они обратно в мантии-невидимке, как он ожидал, Малфой не знал. Снотворное зелье усыпило его на весь день. Драко резко встал из-за стола, озадачив Крэбба и Гойла, которые все еще пытались придумать что-нибудь, чтобы начать надоедливые вопросы. Его шаги были размеренными, а выражение лица — спокойно-ироничным, когда он покидал столовую. Но после того, как за ним закрылись двери, он резко остановился. Поттер, Уизли и его сестра стояли у подножия одной из лестниц. Казалось, они спорили, особенно Рон и Джинни. Насколько Драко мог видеть, Поттер принимал наименьшее участие в перепалке. В разгар спора Уизли схватил сестру за локоть. Девушка внезапно увидела Драко через плечо своего брата, и тогда он решил, что у него действительно нет настроения наблюдать за этой сценой, поэтому направился в подземелье. Но парень остановился, когда увидел, что девушка ударила своего брата по плечу, освобождаясь от его хватки. — Малфой! — позвала она и бросилась к нему. Джинни оглядела его с ног до головы, пока шла к нему, словно оценивая. — Ты чего-то хотела? — спросил он почти красиво, ничего не имея против девушки, за исключением того, что она была гриффиндоркой и, кроме того, Уизли. Девушка прикусила губу и оглянулась на своего брата и Поттера, которые смотрели на нее очень настороженно. — Она не спит, — сказала она наконец, роняя слова. — Я… Я просто подумала, что тебе следует знать. Драко поблагодарил ее кивком, подождал мгновение, чтобы свирепо взглянуть на Поттера и Уизли, прогоняя мысль о том, что им было бы лучше на месте Гермионы, прежде чем развернуться и направиться в больничное крыло.***
— Но я не голодна, мадам Помфри! — Чепуха! Я никому не позволю здесь голодать, пока я все еще отвечаю за больничное крыло! Стоя за открытой дверью, Драко был невероятно рад услышать голос Гермионы, даже раздраженный, как сейчас. — Я не голодна! Рон недавно принес мне тосты, — она пыталась говорить своим обычным уверенным тоном, но, очевидно, все еще была слишком слаба для этого. — Тосты? Это недостаточно питательно! Здесь вам придется есть овсянку. Драко поморщился. Он вспомнил, что мадам Помфри тоже заставила его съесть это, прежде чем выгнала из больничного крыла. С чувством предвкушения Драко вошел в комнату. — Правда, Грейнджер, все не так уж плохо. Если не обращать внимания на цвет, текстуру и вкус, то это вполне сносно. Мадам Помфри недовольно фыркнула и ушла в свой кабинет. Гермиона посмотрела на него с кровати взглядом, который Малфой не мог понять. — Драко, — тихо сказала она. Стоя в дверях, он вдруг почувствовал себя очень неуютно. — Ты не спишь… Гермиона опустила глаза. — Да, — тихо сказала она. — Это хорошо, все беспокоились о тебе, — Драко чувствовал себя полным идиотом. Гермиона слабо улыбнулась и взглянула на столик рядом со своей кроватью, который, как только что заметил Драко, был заставлен всевозможными лекарствами и стопками книг. — Да, я уже поняла это. — Гриффиндорская башня снова наносит удар, — пробормотал Драко, подходя к столу, но в его словах не было иронии. — Да, они только что захватили половину раздела предсказаний! Он взял книгу и презрительно прочитал. — «Давай поговорим о картах? Руководство ведьмы по любовным заклинаниям», — а потом с еще большим отвращением. — «Хиромантия любви». Ты ведь не читаешь эти книги, не так ли? — в его голосе звучало недоверие. — Нет, конечно, нет. Лаванда и Парватти передали их мне через Рона и Гарри, когда узнали, что я не сплю, — она слабо улыбнулась и откинулась на подушку. Драко уставился на нее и почувствовал себя виноватым. В конце концов, это была его вина, что она оказалась здесь. Это он был виноват в том, что темный синяк обезобразил ее прекрасное лицо. Именно из-за него ее кожа была цвета алебастра, завернутого в вату. Он никогда не видел ее такой бледной. Гермиона всегда была теплой и живой в его сознании, а не бесцветной, как призрак. — Что случилось? — с тревогой спросила она. Он слегка вздрогнул. Когда это его эмоции стало так легко читать? — Мне просто интересно, почему бы тебе не попросить мадам Помфри убрать этот синяк с лица? Она покраснела, и Драко был рад увидеть румянец на ее щеках. — Я просто подумала, что было бы глупо использовать ее магию. И это ничего бы не изменило. И поэтому мне есть что показать. Или это звучит странно? — Я так не думаю, — серьезно ответил он, в очередной раз удивляясь этой девушке, лежащей перед ним в постели. Он продолжал изучать ее, и она робко отвернулась от него. Гермиона начала покусывать нижнюю губу, что было верным признаком того, что она о чем-то задумалась. — Твой отец, — начала она, но затем нервно замолчала. — Он мертв, не так ли? Драко кивнул, ненавидя своего отца больше, чем когда-либо. Он задавался вопросом, всегда ли то, что произошло в Хогвартсе, будет преследовать ее. Всегда ли она будет его бояться? Будет ли она думать о Люциусе каждый раз, когда увидит его? Но ее следующие слова совершенно шокировали его. — Мне так жаль, — сказала Гермиона дрожащим голосом, и слеза скатилась по ее щеке. — Прости? — Драко быстро придвинулся к ней поближе и умоляюще посмотрел на нее. — Почему ты извиняешься? Гермиона всхлипнула. — Потому что твой отец мертв. Драко чуть не рассмеялся. Его приглушенный смех на самом деле был попыткой отвлечь ее от слез. — Гермиона, он пытался убить тебя. Он получил по заслугам, — взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. — Ты понимаешь? Я не жалею о том, что он мертв. И с этими словами он наклонился к ней и коснулся губами ее лба. Она снова всхлипнула, и он быстро отстранился. — Я причинил тебе боль? — Нет. Драко вдруг заметил, что ее глаза не изменились. Они были того же светло-коричневого цвета, к которому он так привык. Ему захотелось взять ее за руки и обнять, чтобы убедиться, что она осталась для него такой же знакомой и близкой девушкой, несмотря на свою внешность. Но его сущность уверяла его, что сейчас это было бы неуместно, и, кроме того, она все еще была слишком больна, чтобы оценить это. Поэтому Драко повернулся, подтащил стул к кровати и сел на него. Молчание затянулось на несколько минут, а он все еще сидел и смотрел на нее. — Драко, — внезапно сказала она. — Ты убил его? — Я так не думаю, — честно ответил он. — Значит, это было заклинание О’Лири? — с интересом спросила она. — Вот об этом мы и собираемся поговорить, — произнес голос за дверью. Драко и Гермиона одновременно посмотрели на говорившего. Директор стоял в нескольких шагах от них. Драко ненавидел, когда люди подкрадывались к нему так тихо. Старый дурак, должно быть, использовал магию, чтобы быть таким тихим. — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? Надеюсь, лучше? — ласково спросил он, подходя к ним поближе. Гермиона молча кивнула. Она посмотрела на директора с глубоким интересом. — Я подумал, что было бы лучше, если бы вы двое сначала рассказали мне о своих интересных открытиях, — дружелюбно сказал директор, указывая на другой стул. Драко посмотрел на Гермиону. Девушка кивнула ему, и тогда он начал рассказывать историю своих исследований. В то время как слизеринец наслаждался тем, что раскрыл такую информацию впечатленному директору школы, часть его ненавидела все происходящее. Это было похоже на то, как будто он отрывал кусочек от себя… И от нее тоже. То, что они делали в своей комнате, принадлежало им, было их собственностью, и Драко не хотел ни с кем этим делиться. Когда Малфой, наконец, закончил, директор слегка кивнул с торжествующим блеском в глазах. — Да, да, я многое из этого подозревал, — профессор Дамблдор встал и начал бесцельно бродить в глубокой задумчивости. Он остановился и оглянулся на них. — Я давно интересуюсь рыцарями справедливости, они меня заинтриговали. Они были благородными людьми, сражавшимися со злом. И, в конце концов, они победили, но средства, которые они использовали для достижения своих целей, были столь же ужасны, как и их противник. А с воскрешением Волан-де-морта их борьба кажется еще более неотложной. — История повторяется, — сказала Гермиона. — Я искренне надеюсь, что мы никогда не опустимся до такого уровня, — тихо сказал директор. Драко заметил, что Дамблдор не обещал, что они этого не сделают. — Когда я просмотрел все эссе, написанные О’Лири, я подумал, что они могли бы стать очень полезным приобретением для школы. — Вы знали, — сказала Гермиона, медленно осознавая, что было сказано. — Вы знали, что заклинание было там. — Да, я был в курсе слухов о заклинании, которое могло бы блокировать смертельное проклятие или… — Дамблдор сделал паузу. — Отразить его. — Вы хотите сказать, что мой отец просто наслал свое собственное заклятие, и оно вернулось к нему? — спросил Драко. — Похоже на то. Министерство уже начало проверку. Несколько авроров были отправлены в дом, который ваш отец использовал в качестве убежища в Хогсмиде. Им удалось найти остаточный след только одного смертоносного проклятия, а не двух, — директор сделал паузу, чтобы предложить Гермионе конфету. Драко медленно обдумывал эту информацию. На самом деле он не убивал Люциуса. Но министерство начало расследование, и Драко достаточно хорошо знал магическую правовую систему, чтобы понимать, что это может означать для него. — Каких неприятностей мне следует ожидать? — спросил Драко. Гермиона удивленно посмотрела на него. — Неприятности? Почему у тебя должны быть неприятности? — она взглянула на Дамблдора, который очень внимательно изучал Драко. — Директор, у него не должно быть никаких проблем из-за того, что произошло, потому что именно Люциус использовал заклятие, чтобы убить его. Драко всего лишь защищал меня! Это не его вина, он не сделал ничего плохого. Пожалуйста, профессор Дамблдор! — Гермиона в отчаянии вскрикнула, увидев, как Дамблдор смотрит на Драко. Директор наконец перевел на нее взгляд и улыбнулся. — Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, я не собираюсь рассказывать министерству о ваших подвигах. Он с улыбкой повернулся к Драко, и впервые Драко почувствовал, что может понять, почему Гермиона так восхищалась их директором. — Теперь я должен попросить вас обоих сохранить все, что вы знаете, в секрете, — Дамблдор повернулся к Гермионе и, прежде чем она успела открыть рот, чтобы возразить, сказал. — Я не сомневаюсь, что Поттер и Уизли скоро узнают обо всем, если еще не узнали, — он посмотрел на Драко пронзительным взглядом. — И я уверен, что это относится и к другим, например, к вашему своенравному крестному отцу, но я прошу вас рассказывать только тем, кому вы в долгу. Информация, которой вы двое располагаете, очень ценна. Вы понимаете? Под пристальным взглядом директора Драко и Гермиона молча кивнули, не зная, что еще сказать. На данный момент этот секрет был лучшей защитой от Волан-де-морта. И тот факт, что некоторые из его сильнейших заклинаний внезапно станут бесполезными, несомненно, поможет Поттеру и его друзьям в их борьбе. Директор отправил в рот маленький кусочек конфеты, а затем улыбнулся Гермионе. — Дорогая мисс Грейнджер, я чуть не забыл, ваши родители собираются приехать сюда на несколько часов. — Что? — Гермиона ахнула от удивления. — Но они должны быть в Ирландии, принимать участие в конференции! — После того, как их уведомили об инциденте, они решили прервать свое путешествие, — директор на мгновение замолчал, словно зная, что то, что он собирается сказать, расстроит девушку. — У меня сложилось впечатление, что они намерены отвезти вас домой. Глаза Драко расширились, его учеба была почти закончена, но он планировал провести последнюю неделю с Гермионой. Он никогда по-настоящему не задумывался о том, как отреагируют на все это ее родители. — Но… А как насчет экзаменов? — ее голос опасно дрожал. — А как же СОВ? Дамблдор усмехнулся. — Я не думаю, что они хотят забрать вам из школы навсегда. Я думаю, они просто хотят убедиться, что о тебе должным образом заботятся. Я знаю, что ни один врач не способен позаботиться о ребенке лучше, чем его мать. А что касается ваших экзаменов, я поговорил со всеми преподавателями, они согласились на уступки. Вы сможете сдать свои экзамены позже, они перенесли экзамены на начало июня. Глаза Гермионы все еще были полны слез, но она сделала несколько глубоких вдохов и успокоилась. — Спасибо вам, профессор, — тихо сказала она. — Нет, мисс Грейнджер, спасибо вам двоим, — пожилой волшебник встал и направился к двери. Внезапно Драко пришел в голову вопрос, который беспокоил его весь день. — Директор? — спросил Драко, тоже вставая. — Как вы узнали, что мы были в Хогсмиде? Гермиона с интересом посмотрела на профессора Дамблдора, который повернулся к ним. — Это очень хороший вопрос, мистер Малфой, — его голубые глаза заблестели. — Мисс Паркинсон ждала меня, когда я рано вернулся из своей поездки. Она была совершенно обезумевшей, когда я нашел ее, должно быть, ваш отец ввел ее в заблуждение. Драко только рассмеялся. — Эта девушка? Она знала, что делала. — Я так не думаю, мистер Малфой, — взгляд директора излучал уверенность. — Она не первая жертва, попавшая под власть Люциуса Малфоя. Я не думаю, что она виновата в ущербе, причиненном мисс Грейнджер, и я всегда думал, что довольно хорошо разбираюсь в людях. Он повернулся и вышел из больничного крыла, оставив их одних. — Он хорошо разбирается? — насмешливо сказал Драко, когда за директором закрылась дверь. — И это говорит человек, который нанял Златопуста? Гермиона рассмеялась, и Драко повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Ты уезжаешь… — печально сказал он. — Думаю, да, — тихо ответила она, опуская глаза и разглядывая свое одеяло. — Что ж, было бы неплохо вернуться домой пораньше, — неубедительно сказал он, ссутулившись на стуле. — Драко… — Гермиона внезапно замолчала и прикусила губу. — Что? — А как же мы? — спросила она, не поднимая глаз. Девушка слегка покраснела. — А что мы? — резко спросил Драко. Он ненавидел подобные вопросы. Не только потому, что он не был до конца уверен, о чем она спрашивает, но и потому, что не знал, есть ли у него ответы. Она подняла глаза, услышав раздражение в его голосе. — Это было по-настоящему, не так ли? Когда я вернусь осенью, все будет по-прежнему? Драко с облегчением улыбнулся. Он знал ответ на этот вопрос. — Очевидно, ты очень мало знаешь о Малфоях, Грейнджер, — сказал Драко и взял ее за руку. — Мы никогда не расстанемся с тем, что принадлежит нам. Гермиона мгновенно отреагировала на его слова. — Знаешь, Малфой, радуйся, что ты мне нравишься, иначе я могла бы просто ударить тебя за это. — Я знаю. Драко перегнулся через кровать и нежно поцеловал ее. Его губы едва коснулись ее губ, и все же он почувствовал всю страсть, таящуюся в этом поцелуе. Он откинулся назад и торжествующе улыбнулся ей. — Что? — Ты считаешь меня красивым? — О, заткнись, — сказала Гермиона, ухмыляясь. — Ну, я же говорил тебе, что я самый обаятельный парень в школе.