self-destruction

– Вы просто не представляете, какая нам всем пизда... – Хёнджин устроился на вышке сотовой связи, неподалёку от места проведения той самой вечеринки в честь гонки. Людей и вправду много. Слишком много, чтобы выследить всего четырёх и обойтись без жертв, но Хёнджин втайне от всех скрестил пальцы, наблюдая издалека за Джисоном. – Хан, ну как тебе вечеринка? Чувствуешь себя живым? – まるで見えないような… (Будто по мне не видно...) – шипит на него парень, протискиваясь сквозь толпу. Все поголовно были пьяные, обдолбанные, кто-то ржал, кто-то блевал, но на удивление, для них это был довольно хороший момент наслаждения. Когда бы все эти изгои общества насладились своей жизнью? А тут, вероятнее всего, ещё и в последний раз? Их даже не жалко. – Бля-я-ять, что-то мне всё это вообще не нравится... 어떤 종류의 바보. (Залупа какая-то.) Вот если б я... – 우리가 이 일을 끝낼 때까지 닥쳐, 제발, 당신은 산만해... (Помолчи, пока мы с этим не закончим, пожалуйста, ты сильно отвлекаешь...) – чтоб уж наверняка, Хан просит на корейском языке, а Хван действительно замолкает... На пять минут. – Феликс, ну как дела? Видно их? – Хёнджин вздыхает, скучающе подпирая щеку рукой. – Ой, блять, нахуй мы так рано приехали... Чанбин, ты как мамочка, блять, со своим этим: "Давайте поедем пораньше, чтоб точно не опоздать"... Я тебя больше слушаться не буду. – Блять, пожалуйста, пожалей мою голову, мне на каком ещё языке попросить... Тут музыка хуярит со всех сторон, ещё и ты откуда-то взялся, – Джисон смотрит на огромное количество стаканов с напитками, уже разлитыми по ним. Пробовать такое рискованно. Хан непринужденно проходит мимо. Феликс первые несколько минут игнорировал их голоса в наушниках. Перед глазами плавало множество экранчиков, он сканировал всю зону вокруг и взаимодействовал с нетраннером от Армы. Ли обращает внимание, но только когда Хёнджин зовёт его и внезапно выходит на связь: – Запусти скан, Джисон, видишь ребят возле тачки? Сидят в багажнике, а одному, кажется, уже плохо. Держись от них подальше, мы ждём действий Сатору, – Феликс только во время миссий становился таким серьёзным. Он сидел на заднем сидении тачки Чанбина, подняв ноги к груди. Заметив помехи в сканере, Феликс тут же связывается с другим нетраннером, чтобы вместе держать систему доступной. – Ils sont fermés (Они рядом), меня могут отключить от сети в любую секунду... Уж что, а работать в команде у них получалось: компашка собралась хорошая, ответственная. Подумаешь, Хёнджин немножко нервничал и потому много болтал. Несмотря на некоторые изъяны, каждый из них справлялся так, как мог. И до тех пор, пока они выполняли свою работу на отлично, не так важно, как именно им это удавалось. После того, как в дело вмешался Феликс, Хёнджин не сказал ни слова, сосредотачиваясь на окружении Хана. Чанбин скользит взглядом по парковке, на которой они остановились. Специально на среднем расстоянии от афтерпати. Ребятам до них придётся хорошо пробежаться в случае чего-то. Среди всего этого шума раздаётся первый выстрел. Один парень прямо сейчас избавился от своей подружки, люди рядом начали паниковать, пытаться что-то предпринять или хотя бы спасти себя. Поднялся шум. Ещё пара выстрелов. Это самая обычная вещь для такого города. Тишина здесь всегда была страшнее свиста пуль. – Хан, отойди аккуратно от толпы. Арма сообщают, что вертолёт Сатору уже близко. Ты не забыл включить записывающий чип? Включи. Джисон уходит на приличное расстояние таким же спокойным шагом. У него точно было ещё немного времени... Пьяный народ подальше от него реагировал бурными криками, но до окружения, среди которого находился Хан, осознание происходящего так и не дошло. В пьяном угаре вообще мало что поймёшь. – Включил, ещё как только пришёл... Не переживай, – Джисон отходит ещё дальше, впервые за последние четыре дня предчувствуя что-то не то. Что-то точно случится. Может, это ловушка? – Слушай... Странно всё это... – он осторожно оглядывается, явно не радуясь неожиданной тишине. Тишина страшнее свиста пуль, да? – Сейчас будет дохуя выстрелов, немедленно уйди с огня, – Феликс копается в сети, пытаясь найти хоть что-то, что может помочь Джисону, который уже бежит со всех ног, по пути расталкивая людей, которые не понимали, что происходит. Естественный отбор, что поделать... Те, кто не понимают, как устроена система, умирают. Это обычное дело. Помехи в системе Феликса становятся сильнее и… Его тут же отключает от системы. – Merde! (Блять!) Мозг думает слишком быстро, возможно, это их и спасает. Феликс закрывает все окошки, смотря через зеркало на Чанбина, хватает его же пистолет и выбегает из машины: – Ne coupez pas le moteur! (Не глуши мотор!) Ли не собирался стрелять, до снайперской позиции ближайшего человека из Армы было не так далеко. Всё это для того, чтобы видеть людей, постепенно умирающих под градом пуль. Люди, если так их можно назвать, буквально сошли с ума под влиянием киберпсихоза. Умирающих на глазах с каждым мгновением становилось всё больше и больше. Человек, который стрелял в направлении Джисона, мог его задеть. Прикрытие необходимо. – Хёнджин, самый низкий чувак сзади остальных… Стреляй на счёт "три". Сразу после этого смени позицию и заберись повыше, – Феликс быстро сканирует территорию, концентрируясь на том самом парнишке. – Вас понял, Ли Феликс, будет сделано... – и пока тот начинает отсчёт, Хван прицеливается, снова и снова чувствуя, как же всё-таки замирает его сердце. Сколько лет он это делает, а каждый раз всё равно, как в самый-самый первый. Сколько уже он вот так вот прикрывал Джисона? А кого-то ещё? Боже, да таких случаев... Когда Феликс отправляет демона на оптику их угрозы, перегружает её и отсчитывает до трёх, Хёнджин делает очередной точный выстрел. Мужчина падает, так и не задевая Джисона пулей. – Приготовься, вертолёт Сатору почти здесь... – а вот живых людей на афтерпати всё меньше и меньше. Быстро же вечеринка после гонки превратилась в мясо. А что касается Джисона... – Блять... くそ. (Блять.) 씨발! (Блять!) Mierda! (Блять!) – в один момент ощущение наступает такое, будто пули проходят Джисона насквозь вместе со всей этой толпой, а ведь он ещё даже не застал главный эксперимент Сатору. Может, не застанет и подохнет прямо здесь? Кровавый дождь уже начался всё-таки. Столько тел вокруг, хотя пару минут назад ничего не предвещало беды. – Сука, съеби-ка отсюда! – забежав за чужую машину, Хан выталкивает спрятавшегося за ней человека, мгновением позже точно в сердце которого прилетает очередная пуля. Джисон дышит тяжело, глядя на него, ну а после, не более, чем на секунду, прикрывает глаза. Нет-нет, этого делать нельзя. – Блять... Феликс, что там? Не могу посмотреть на этот пиздец. Прежде чем Феликс успевает ответить, присутствующих оглушает двигатель вертолёта, с борта которого бойцы Сатору стреляют по остальным людям. Тела падают один за другим – корпораты не хотят свидетелей. В один момент крики затихают, а если судить по звукам, на землю кто-то приземляется. Из людей остаются только киберпсихи, ошарашенные человеком перед собой, и пару людишек, спрятавшихся так же, как и Джисон. Вертолёт отлетает на безопасное расстояние, они сами боялись существо, которое выпустили на землю. – Хан, немедленно, тебе нужно увидеть его. Но будь очень аккуратен, – Феликс не мог зайти в сеть и просканировать силуэт: глушители Сатору были слишком сильны для того, чтобы сделать хоть что-то. Вся надежда на Хана, который продолжает прислушиваться к шуму… Звон металла, пронзительный рёв и ещё более неприятные звуки разрывающейся плоти. Парень в маске с помощью своих клинков богомола, встроенных в руки, только что отсёк шею одному из киберпсихов. Другому из компании повезло не больше: клинки впились прямо в глазницы, убивая на месте. Эксперимент подхватил оружие, выпавшее из рук мужчины, и тремя точными выстрелами положил остальных. Он сам – идеальное орудие для убийств. Так гладко, так легко… Ему ведь ничего не стоило сделать это. Выстрелы возобновились снова, но лабораторная крыса Сатору отлично справлялась с тем, чтобы уворачиваться от пуль. Остались лишь невинные жертвы, вечер для которых стал последним. Подняв понравившийся пистолет, парень медленно подходит к невинной девушке, которая так и не смогла спрятаться. Наклонив голову в бок, тот издаёт пародию смешка, слышного только ему. Он садится на одно колено, касаясь окровавленной рукой в перчатке личика запуганной дамы… Не испытывая жалости к её жизни, в секунду сворачивает тонкую шею, поднимаясь обратно на ноги; шагая по мёртвым и раненным телам, он осматривает территорию в поисках новой жертвы. Стоило ему заметить паренька, который за баром трясся от страха настолько, что почти опрокидывал стаканы на пол, эксперимент вытащил его из-за стойки, кидая спиной на землю… Взяв бутылку со стола, он с лёгкостью разбивает её и с невероятной силой ударяет острым концом стекла по сонной артерии. Кровь явно приносит ему удовольствие… Ужасающее удовольствие. Джисон с задержанным дыханием наблюдает за тем, как это чудовище терзает людей направо и налево. Шлем на его голове... Серьёзно, с ушками? Сатору такие оригинальные, что пиздец. Каким образом они его так запрограммировали? Вот уж будет над чем посидеть и подумать с остальными Бродячими, когда он вернётся… Если вернётся. В любом случае сидеть в укрытии сейчас – бесполезная трата времени, этот псих всё равно рано или поздно до него доберётся. Выдохнув, Хан прикидывает в голове примерный план и несколько вариантов его развития, но не проходит и десяти секунд, как он, приподнявшись, достаёт пистолет с обычными пулями и осторожно стреляет в машину напротив, привлекая внимание этого недокиборга. Тому достаточно промыли мозги, чтобы их вовсе не осталось... Как только он разворачивается на странный звук, теряя всю бдительность, наступает момент ликования Джисона. Он с невероятно довольной ухмылкой в момент меняет один пистолет на другой, с разрывными пулями, а не обычными. – サトル...クソ売春婦 (Сатору... Шлюхи ебливые), – ничему они не учатся: шлем этого куска металла прикреплён точно на месте седьмого шейного позвонка. Главное, не добить его... Блять, лишь бы не сдох от такого удара. Прицелившись, Хан стреляет и попадает точно в цель. Бедолага орёт, воет от боли, скручивается пополам, так что сейчас наступает чудесный момент, чтобы нанести заключительные удары. Наконец-то Джисон увидит лицо этого паренька! Тот, конечно, ни в чём не виноват, раз угодил в лапы страшной корпорации. Хотя, да какая Хану нахуй разница? Адреналин и невероятное счастье кипят в крови. Если этому ублюдку нравится цвет и запах крови, то Джисон без ума от того, как его жертва орёт и корчится напополам от боли, из последних сил цепляясь за возможность выжить. И вот, пока этот котёнок цепляется своими коготками за шлем перед своей верной смертью, Джисон запрыгивает на него со спины и сам помогает тяжёлой маске рухнуть на пол. Такие чудесные ярко-рыжие волосы... Тихо усмехнувшись, Хан спрыгивает и наносит очередной удар. Благодаря Сынмину в его руки были встроены усилители. Там они, конечно же, не чувствовались совершенно, но эффект... Даже объяснять не нужно. Если увидеть моментальное падение этого эксперимента на землю, то всё понятно. Хан садится сверху, отвлекаясь на пистолет, и прикладывает его к самому подбородку своей жертвы. За всё это время улыбка не спала с лица... Но глаза, с которыми он встретился, заставили его оцепенеть и безмолвно уставиться. Этого не может быть. – Минхо... – шепчет Хан на одном дыхании, пока рука с пистолетом дрожит и отдёргивается в сторону от ужаса. Его Минхо... – Минхо?! – орут буквально все в унисон, не веря. Это галлюцинации Джисона так шалят, или он правда видит перед собой… Покойника? Но нет же... Ли Минхо умер три года назад. Не может человек перед Джисоном быть им. Парень, которого все принимают за Минхо, горько усмехается, замечая эту растерянность в глазах оппонента. Его огненно-рыжие волосы обрамляют лицо, но ничего, кроме внешности, больше не напоминает о Минхо. Ни телосложение, ни техника боя... Ничего. – Ответ неверный, – названный именем Минхо со злым оскалом толкает Джисона, заодно ударяя его в живот ногой. Он впечатывает его в землю, забираясь сверху, и изучающе разглядывает сквозь чёлку. – Моё имя – Лино. Лязг металла и вот, спустя мгновение, из рук выезжают клинки богомола: остриё направленно на Джисона, находясь очень близко к нему... Глаза Лино загораются красным, проводя тщательное сканирование объекта перед собой. Почему-то Джисону совсем не было страшно, даже если прямо в голову были направлены испачканные чужой кровью клинки... Минхо ведь не сделает этого, как и Джисон... Ни за что и никогда. – Лино? Почему? Ты ведь... Ты Минхо, ты мой Минхо, – Джисон, явно заворожённый происходящим, несмотря ни на что, протягивает руку к щеке парня, касаясь так осторожно, словно мог ему этим жестом оставить шрам на века. Он даже отвык от того, что мог хоть кому-то подарить такое прикосновение... Кажется, котёнок прячет свои коготки. Кожа у него совсем холодная, даже живым его назвать очень сложно... "Оружие принадлежит Хан Джисону." "Хан Джисон. Гражданин. Наёмник." "Хан Джисон. Цель. Убить при первой же возможности." Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон Хан Джисон "– Хэй, Джи! Пойдём сегодня полюбуемся звёздами?" "– Сони, не будь таким занудой, мы сможем пережить и этот день, и следующий." – Хёнджин... Стреляй дымовыми, – тихо шепчет Феликс, отходя от снайперской позиции, чтобы предпринять хоть что-то ради сохранения жизни Джисона. Он не может позволить умереть и ему тоже. Лино сильно завис, покрываясь мелкой дрожью. Он никак не справлялся с осознанием того, что он наставляет оружие на Хана – человека, которого он знать не знает, но почему-то не хочет убивать. Почему? Такого не может быть. Лино не может ранить Хана. Он дёргается в порыве вонзить клинок ему в голову, но что-то внутри очень сильно пытается его остановить... Кто такой, блять, Хан Джисон и почему его нельзя раскрошить, как остальных людишек? Слишком много событий происходит в этот момент: вот, например, слышится выстрел, а затем, не считая звенящего шума от пули, чрезмерно громкий мат Хёнджина. По ощущениям, он будто стоял в паре сантиметров от Джисона и кричал прямо на ухо. Слишком громкий звук и в действительности, и в наушниках, заставляет зажмуриться. – Сука, блять, Джисон! Пиздуй нахуй оттуда, быстро! – благодаря Хвану появилась возможность убежать незамеченным. Дым от этой пули так быстро охватывает всё пространство вокруг, что образ Минхо перед Джисоном становится более и более расфокусированным. Он хочет коснуться его второй рукой, понять, что ему не кажется, забрать с собой, однако... – Блять, что тебе не понятно, уёбок?! Беги, сука, съёбывай! Был это голос Хёнджина или разума – хуй разберёшь. Джисон, всё ещё глядя на Минхо своим округлившимся взглядом, находит в себе силы оттолкнуть, перекинуть его через себя. Что-то умоляло его остаться здесь, но стоило вновь услышать свист пуль, Хан сбегает. По пути он всё равно оборачивается. Минхо неотрывно смотрел ему вслед, так и оставшись лежать на земле. Минхо жив. Джисон знал это, всегда знал и он был уверен, пока другие год за годом старались его переубедить. Минхо всегда был рядом и следовал за ним, охранял и оберегал. Так почему сейчас Хан убегает от того, в ком так сильно нуждался? – Хван... Ликс, Чанбин... Меня слышно? – Хану срочно нужна вода. Выбежав к началу дороги, где их всех должны были ждать, он резко вспоминает про ингалятор. Воспользовавшись им, разум немного охлаждается, а дышать становится хотя бы на секунду легче. – Я скоро буду. Кто-нибудь... Видел его? Вы ведь видели? Хёнджин, это был Минхо, ты видел? Я ведь не схожу с ума?.. Но Хёнджин не отвечает. У него дрожат руки, пока он старается без происшествий слезть с этой вышки, чтобы поскорее оказаться рядом с Феликсом... И, блять, понять, что здесь происходит. Встречаются в машине, выдыхая с облегчением при виде друг друга. Со вжимает газ в пол и, поднимая на заброшенной дороге пыль, мчит с этого чёртового места как можно дальше. – Что это, блять, было?! – Чанбин видел меньше всех, так что ждал подробных разъяснений. Как жаль, что никто не мог ответить на вопрос точно. – Лабораторная крыса Сатору – Минхо... Putain non (Блять, нет)! Это не может быть Минхо, он умер во взрыве, от его тела не должно было остаться и следа! – Феликс откидывается на спинку сиденья, краем глаза смотря на Хёнджина, так же вцепившегося в свои локоны. Что, блять, происходит? – Джисон… Отдай мне чип с брейндансом. Эта ебаная запись – наша единственная возможность узнать хоть что-то. Я отредактирую её дома... Боже, бля-я-ять... – Ли срывается на вопль и хлопает себя по коленям, чтобы каким-то образом прийти в чувство, пока Хан своими дрожащими руками пытается вручить ему чип. В этом должна быть какая-то связь, но всё, что понимает Феликс, это то, что они, кажется, оставили своего родного друга. Во второй раз отдали его Сатору, а не спасли… Если это, конечно, их Минхо. – Да даже если он выжил! – продолжает Феликс, не успокаиваясь. – Почему Лино? Почему он ебаный киборг-убийца, почему он дрогнул и не убил тебя... Ебаный рот, блять! – он затихает, только чтобы переварить всё. Раздаётся тихий голос Чанбина: – Сынмин будет реветь. – Я... Его кожа была такой... Ледяной. Совсем не как у человека... И волосы... – теперь в мыслях Джисона навечно застыл его образ, но всё-таки кое-что из этого, помимо огненных волос, выбивалось больше всего: – Глаза. Его глаза, Феликс... Это был Минхо, я бы узнал его из миллиарда... Нам надо вернуться и забрать его! Блять, мы же его оставили им на растерзание! Какого хуя?! – осознание накрывает моментально, заставив тревожно подскочить на месте и почти удариться головой о крышу автомобиля. Тогда на плечо приземляется неожиданно тяжёлая рука Хёнджина, заставляя вновь подпрыгнуть от испуга: – Джисон... Нам нужен взгляд Чана. Хоть кого-то. Нам нужно объяснение, мы не вернёмся обратно, нас уничтожат и... – Блять, да они сейчас его уничтожат! Он не справился с задачей всех уничтожить, он заглючил, он, блять, не убил меня, он... Хёнджин силой впихивает Джисону ингалятор, заставляя его глубоко вдохнуть. Как только его дыхание нормализуется, Хван хлопает ещё разок по плечу и легко улыбается. Казалось, эта ситуация его вообще никак не напрягала. – Мы приедем, всё обсудим и придумаем, что нам теперь делать, ладно? Нам нужен небольшой отдых. Джисон, поспи, пока мы не приехали... Хотя бы глаза закрой. Но даже с закрытыми глазами Хан видел Минхо. Почему он назвал себя Лино? Покрасил волосы? Осталась ли их парная татуировка на его руке? Вспомнил ли о нём? Чёрт возьми, один бардак в голове.

***

В штабе ожидание тянулось ещё дольше. Все, за исключением Феликса, сидели в главной комнате, справляясь с паникой. Ли в это же время редактировал видеозапись, заперевшись в их лабораторной. Тихо, просто до одури тихо. Они боялись произнести вслух собственные догадки. Даже когда дверь перед ними раскрывается, а Феликс проходит к столу, располагая на нём необходимое оборудование, легче не становится. – Что я могу вам сказать? Это пиздец, – он проматывает запись на момент, когда Лино приземляется на землю, и указывает на него рукой. – Я не знаю, что это. Но это не Минхо, – Ликс приближает запись к парню в шлеме, остановив воспроизведение. Чип прекрасно захватывает эту область. – Да уж, отлично они сравнивают его с котиком, костюмчик тот ещё… – Феликс фырчит, но приближает кадр его раскрытых клинков. – Если это тело и принадлежит нашему Минхо, то почти все его части заменены. Иначе я не могу объяснить, как он выжил. Его должны были собирать по кусочкам. – Если он вообще был там в момент взрыва, – выдаёт Чонин, пока Феликс мотает на момент срыва маски. Все вдруг удивлённо смотрят на него, будто суждение было совсем странным. Приходится объяснять: – А что? Феликс же не засёк тогда тепловой сигнал. Минхо мог получить незначительные раны, потому что спрятался, например. Если Сатору подстроили всё это, то забрали его в момент, когда он отключился от большого количества дыма, или типа того. Однако мы ведь по-прежнему не знаем, почему выбрали дом Минхо, почему он там был именно в этот момент… Мы ничего не знаем. – То, что его, вероятно, и не было в квартире – вполне хорошая теория. Они просто уничтожили всё, что было с ним связано, стёрли его существование с лица земли. Это допустимо, – Чан, свободной рукой подпирая подбородок, внимательно изучает видеозапись. Феликс не понимает, что ответить. Всё было возможным, раз уж после смерти, спустя три года, Минхо вдруг оказывается жив. Удаётся рассмотреть его лицо крупным планом. Точная копия, только вот швы… – Сынмин, это же точно не оптика Армы, так ведь? Следы от неё абсолютно другие... Ты можешь определить? – Феликс отступает от экрана, бросая взгляд на Чана, которого, кажется, оторвали от единственного на неделе сна. Только в такие моменты он пил столько кофе. – Он был жив всё это время... А вы, блять, не верили, – Джисон, обычно сидящий где-то вдали, сейчас уселся ближе всех к монитору. Ещё немного и он будет просить Феликса перематывать момент с Минхо снова и снова. – Кто ещё тут не верил... – Сынмин больше не плакал так, как три дня назад. Он не мог принять эту новость. Сказал только, что это самая идиотская шутка на свете и у них нет ни сердца, ни души, раз они говорят такие мерзкие вещи. Но по разбитым лицам и нервным движениям очень скоро стало ясно, что никто здесь так никогда не пошутит. Он легонько касается плеча Хана, отодвигая его от экрана. – Позволь посмотреть... – говорит тихо и всматривается в лицо этого Лино. Мурашки бегут по спине. – Это... Блядская Сатору. А что, были другие варианты? Думал, что я скажу, будто у него осталась наша оптика? – Ну ебать ты глазастый... Что-то я нихуя не понимаю. 생각이 통하지 않습니다, (Думать не получается,) – Хван калачиком свернулся в старом кресле, приложив ко лбу свою прохладную руку. Ким неожиданно отозвался усмешкой: – Non devi pensare, può essere pericoloso. (Тебе и не нужно думать, это бывает опасно.) – Допустим, он был жив, – продолжает Чонин, пока подходит к небольшому холодильнику и достаёт оттуда банку энергетика. – Сатору прибрали его и... Переделали? – обращая взгляд на Феликса и Сынмина, Чонин ждёт от них ответов с таким видом, будто они сами провернули это. Ли тут же хмурится, смотря на лицо Минхо снова и снова. Он будто пытается вспомнить. – C'est pas possible… (Не может этого быть...) – закусывая губу, Ли отстраняет взгляд от экрана и падает в кресло. Может, ответ был всегда перед ними?.. Сатору не уничтожает Бродячих Детей, потому что боится их сотрудничества с "Armature". Если существование организаций, вышедших из системы, вскроется – репутации Сатору придёт конец. – Если у них будет армия таких, как Лино – вы представляете, во что превратится их корпорация? – подаёт голос Чанбин, предполагая очевидные вещи, но осознание только-только постепенно доходило до всех. – Чтобы их план сработал, эта армия должна беспрекословно подчиняться Сатору... – Феликс внезапно поднимается с кресла, на котором сидел, и расталкивает всех у экрана. Он перематывает запись и приближает кадр затылка Лино, когда с того уже слетел шлем. – Они перепрограммировали его сознание. И не просто перепрограммировали. Вы видите крепление на разъёмах для чипа? Он полностью подконтролен им. Любую команду должен выполнять без возражений. – Звучит ахуенно логично. Но Джисона он не убил, – Чонин был прав. Лино заглючил, будто оказался перед стеной, которую не может пробить. – Я очень надеюсь, что он после такого проёба хоть живым остался, – Со тяжко выдыхает, не представляя, что им делать дальше, пока Феликс мотает запись. В момент, когда Джисон убегает, радиус обзора ещё немного засекает Лино. Он упал на землю от пинка Хана и начал подниматься на колени в тот момент, когда самолёт снижался. И это всё. – М-да уж, Хан, ты бы его ещё засосал там... – Феликс забавно фыркает вновь, матерясь про себя на французском. Джисон огрызается сию же секунду, бросая хмурый взгляд на Ликса: – Блять, посмотрел бы я на тебя в такой ситуации. Cállate la boca. (Завали своё ебало.) – Подождите... Причина, по которой Минхо... Ох, Лино, точно, извините. Причина, по которой он не убил Джисона – может, Сатору не смогли стереть из его памяти некоторые моменты с ним? Они родственные души, знали друг о друге всё. Не могло же всё вот так пропасть... Могу предположить, что образ Хана был настолько сильным в его голове, что уничтожить его полностью не удалось, – Сынмин задумчиво поджимает губы, исследуя видеозапись. Эта догадка пришлась Джисону по душе, но следующая, совсем противоположная, заставила нахмурить брови и посмотреть на того исподлобья: – Либо... Очередной эксперимент Сатору, точно! Смотрите, они хотят подчинить себе всех людей, верно? А Лино подчиняется Джисону! Пока что неосознанно, но метод буквально тот же. Может, они выяснили это в ходе экспериментов, поэтому теперь... – Могут сталкивать Джисона с Лино до тех пор, пока один другого не убьёт, чтобы понять, как это работает... И подчинить себе весь мир в будущем, – заканчивает его мысль Чан, внимательно глядя в глаза Хана. – Мы не знаем, что они готовили все три года, но это вполне вероятно... Мы не можем отрицать эту идею, – Чан оглядывает всех вокруг, всё же возвращаясь взглядом к Джисону: – Слушай... – Что? Запрёте меня на замок? – Джисон усмехается совсем не весело, резко отстраняясь от экрана. Он встаёт и уверенно шагает на своё место. Вновь между ними растёт невидимая высокая стена. И так он живёт, как собака на привязи, а теперь... – Джисон, в нём может проснуться интерес. Он может пытаться убить тебя, потому что не сделал этого в первый раз... – Чан, будь добр, завали ебало и ты. Он не будет меня убивать. Он понимает, что это я, – возможно, и не совсем понимает, но убить не сможет... Господи, да это ведь Минхо! О каком убийстве идёт речь?! Хан показательно закатывает глаза. – Джисон... Мне жаль, но он ничего не понимает. Его реакция не самая обычная, но это далеко не потому, что он помнит тебя, – даже Ким сообщает это с сожалением, опуская голову. – 어떤 열정이... 그런 걸 찾을 줄은 몰랐어요, (Какие страсти... Не думал, что застану такое,) – Хёнджин на собраниях всегда вбрасывал парочку слов, но для Джисона это всегда становилось практически последней каплей. Хан уйдёт отсюда моментально, если кто-то скажет ещё что-то на эту тему. – Хорошо. Как вы его спасать собрались, если боитесь? – шипит Хан, ногтями впиваясь в свои же колени. Не закипать, просто не закипать... –Qui a dit qu'on allait le sauver? (Кто сказал, что мы его собираемся спасать?) – Феликс всё ещё рассматривает запись, бросая взгляд на Джисона: – Минхо когда-нибудь крошил черепа направо и налево? Физически он мог, конечно, но наш Минхо всегда выбирал тихое убийство, без лишнего мяса. Этот же устроил кровавую баню посреди афтерпати и застопорился, только когда тебя увидел. Pensez-vous qu'il est raisonnable? (По-твоему он разумен?) – Феликс прав, non possiamo rischiare, (мы не можем рисковать,) – негромко говорит Чонин, глядя на Джисона, но не так, как другие... Младший будто умоляет Хана никуда не идти. – Вдруг он заглючил только в первую встречу, а во вторую от тебя и мокрого места не останется? Хан, у меня плохое предчувствие... – Ребят, а если Джисон прав? – Чанбин поднимается с дивана и подходит к креслу Хана, как бы оказываясь на его стороне. – Почему вы все думаете, что нам не вернуть Минхо? – Чанбин, vous êtes sourd? (Ты глухой?) Ли Минхо умер три года назад, двадцатого июня, благодаря взрыву. Вот это, – Феликс показывает пальцем на силуэт Лино. – Не Минхо. – Ты судишь только по тому, что видишь. У нас слишком много вопросов, а он – единственный ключ к ответам. Это опасно, но иначе у нас не будет вообще ничего! Не будем же мы продолжать смотреть на то, как он кромсает черепа! – Чанбин всё равно считал, что действие хуже бездействия, но так ли это было в данной ситуации? – Какая разница, кромсает он черепа для Сатору или для нас. Он независимо от стороны может проломить нам бошки, – недовольно бурчит Феликс и продолжает копаться в уже пустом файле: они и так вытащили всё, что могли. – Quelle est la garantie que l'explosion et la mort n'ont pas été mises en place par lui? (Какова вообще гарантия того, что взрыв и смерть не была подстроена им самим?) – Retira tus palabras, Lee Felix, (Возьми свои слова назад, Ли Феликс,) – Джисон поднимается с кресла, наверное, чтобы быть выше... И морально, и физически. Он скрещивает руки на груди, глядя на того в упор. – Если ты нихуя не знал о Минхо, мог только сраться с ним из-за всякой хуйни и вечно хуесосить его за глаза, нам твоё мнение нахуй не сдалось. Засунь свой язык себе в жопу, если... – Джисон, ты переходишь черту, – Хёнджин закатывает глаза, но говорит чрезмерно лениво. Ему плевать на всех, кроме Феликса, так что в голову приходит относительно неплохой вариант: – Я считаю... Что нет ничего страшного в том, что наш сладенький продолжит шарахаться где попало и искать этого киборга. Ну заплатит своей жизнью – так будет знать. Я лично для нас попрошу у Армы новенького! Но давайте признаем, Хан-и не один десяток всякой хуйни по типу этой перерезал. Он мальчик умный, даст отпор... Джисона часто бесила такая манера речи, но раз уж и Хёнджин "за", то сейчас нежелательно на него срываться. Он вздыхает, смотрит ожидающе на Чана, сжимая челюсти: ждёт свой неоспоримый вердикт. Тяжело быть лучшим другом с тем, кто по совместительству твой босс. – Pedicabo... Quid faciam tibi... (Блять... Что с тобой делать...) – Чану явно не до этого всего. Он должен был хорошо отоспаться, ведь впереди важные переговоры. Когда там встреча? Через два дня, или три? Ох, чёрт, от усталости мозги плавятся. – Джисон, нет. Прошу, не ходи по пустым улицам, не гуляй ночью хотя бы несколько недель. Ты не будешь участвовать в ближайших миссиях. Хан, ты – наше главное оружие против всех, понимаешь? Мы не можем тебя потерять, – Чан знает, как это не понравится Джисону, но хорошо, что тот мог быстро отойти... Перебесится и поймёт, что всё во благо. Назло Хану, Сынмин был на стороне Чана. Надо же. Тот, кто всегда понимал и поддерживал его больше всех, только что вставил нож в спину. Ладони сами по себе сжимаются в кулаки. – Вы все ублюдки, – шипит Джисон с презрением, покидая их штаб так быстро, как только мог. – Мать моя, ну и пиздец... Что за Санта-Барбара? – Хёнджин в своей манере цокает языком и машет ручкой на прощание, даже если Хан не видел этого. – Se calmer dans quelques heures. (Успокоится через пару часов). Ещё и спасибо скажет, – безразлично отвечает Феликс, даже не обращая внимание на бунтарство Джисона. Он всегда был таким, ничего необычного. – Не трогай дерьмо – вонять не будет. Ли берёт из кармана своего кардигана чехол с другим чипом, передавая его Чану. Были дела поважнее этого киборга-убийцы, например, скорая встреча с предателем Сатору. Им дел хватает. – Здесь вся информация по нашему человеку, встреча через четыре дня. Чонин, вроде, сообщал, что он передвинул время, – получив кивок от Яна, Феликс глядит вдруг на дверь, хмыкая: – Твоему первому сыну мозги бы купить на рынке, poulet au moins. (куриные хотя бы.) Разворачиваясь на пятках, Ликс кивает головой Сынмину, направляясь в мастерскую. По пути он стягивает с себя кардиган и кидает его Хёнджину. – Мин, придётся мне прыгнуть в киберпространство ещё раз, поможешь? Чонин следит взглядом за тем, как комнату постепенно покидают Сынмин с Феликсом и Хёнджином. Чанбин собирался домой, пока Чан убирал на их небольшой кухне. Чонин к нему подходит и опирается бедром о столешницу, привлекая к себе внимание: – Слушай... Будь аккуратен там, хорошо? Назовём это предчувствием... Возьми себе побольше охраны на встречу. Это же Сатору. Кто знает, что они придумали, если уже узнали о предательстве... – с этими словами Чонин удаляется из помещения, предполагая, что на этом разговор окончен. Без Минхо было... Очень по-другому.