***
Лино взял себе стаканчик крафтового пива с черничным вкусом. Поднялся по лестнице на балкончик и вдохнул свежего ночного воздуха, наслаждаясь шумом толпы, смехом людей и всё ещё тихой музыкой. Выступление начнётся совсем скоро. Удивляло то, что перед уходом ему так никто и не устроил допрос, куда он направлялся в такое время. Приятно, конечно, но в любом случае крайне необычно хоть один вечер принадлежать самому себе. Он даже смог надеть свой самый любимый костюм, купленный не так давно. Яркие и необычные вещи сильно привлекали его, так что ярко-красная жилетка и такого же цвета брюки оказались целой находкой. На одежду Лино спустил все деньги, которые Сатору давали всем экспериментам на месяц, о чём вовсе не жалел. Недалеко от воды собирались выступающие, девушки и парни в открытых нарядах готовились к танцам с огнём. Будет жаль, если Джисон пропустит такое. А вдруг он вообще не придёт? Проигнорирует предложение и решит осторожничать? Вдруг всё, что он пообещал – ложь? Лино почти не расстроится. Почти. Сегодняшний день – единственный за всю неделю, когда даже дети здесь были самыми счастливыми. Самые разные лампочки и огоньки горели тут и там, прямо как в волшебной сказке. Один из мальчишек только что пробежал за спиной Лино, почти толкая его. Они играют с мячиком и носятся по всей площадке, а их громкий и искренний смех заставляет сердце биться чуточку быстрее. При этом, выйдя в город, груз безысходности и близкой смерти снова свалился на плечи. Вот она – магия столь короткой секунды счастья, она обволакивает словно вода и заставляет верить в то, что этот мир ещё заслуживает второй шанс на жизнь. Пока Лино может, он наслаждается мимолётным спокойствием, поправляя зализанные рыжие волосы назад. – Уже заждался? Знакомый голос заставляет Лино вздрогнуть. Он пришёл… – Ты был прав... Тут очень красиво, – Хан скользит пальцами по красной куртке парня, тут же заставляя его поёжиться, и облокачивается на перила прямо перед собой. Он до последнего не понимал, поступает ли по зову сердца или слушает остатки своего разума, но эта встреча... Джисон не станет врать, была самой долгожданной за последние три года. В голове потихоньку зрел один хороший план, но пока и о нём можно было позабыть. Сегодня в планах лишь удовольствие от совместного времени с Минх… Лино, точно. Его он заметил издалека, и всё благодаря огненной макушке. Надо же, Джапан-таун такой огромный, а они без проблем нашли друг друга снова. – Даже не думал, что ты явишься, – Лино не оборачивается на него первое время. Просто смотрит на собирающихся артистов внизу, пытаясь всем своим видом показать безразличие. – Добро пожаловать в настоящий Джапан-таун. Представление скоро начнётся. – Ты ведь звал. Я не мог не явиться, – Джисон не может оторвать от него своего внимательного, изучающего взгляда. Точная копия. Как же так? Приходится оторваться, когда Лино подаёт свой стакан с крафтовым пивом, заодно осматривая его с ног до головы. Увидеть свою кожанку на чужих плечах для него совсем не удивительно, и даже просить вернуть её как-то не хотелось, Джисон выглядит в ней намного лучше, чем он сам. Взгляд Ли цепляет короткую рубашку Хана, открытый пресс, кожаные свободные штаны, но выражение лица остаётся полностью безразличным. Не это трогает его душу… В этот же момент музыка начинает играть громче: музыканты исполняют самую первую мелодию как в последний раз в своей жизни. Играют на струнных, клавишных инструментах, даже на барабанах со всей силы, вкладывая в этот момент всех себя. Будто завтрашний день и не наступит никогда. Выступающие парни и девушки зажигают огонь на своих факелах, легко прокручивая их в руках. Они начинают плясать под постоянно меняющуюся мелодию, заводя толпу. – Я люблю этот шум больше всякой тишины, – Лино говорит громче, потому что из-за музыки его почти не слышно. На губах самая настоящая улыбка. Хитрее, чем когда-либо, но всё ещё искренняя. Он крадёт из рук Хана свой стаканчик пива, чтобы сделать маленький глоточек и вернуть его обратно. – У меня дома тоже может быть громко, – Джисон, чтобы сказать это, приближается к уху Ли, придерживаясь его плеча, чтобы уж точно услышал. Лино в ответ фыркает: – Хочешь затащить меня к себе? Не дождёшься, Хан Джисон! Артисты выступают интересно, да так, что и Джисона зрелище затягивает нехило. Интересные и красивые, а иногда даже опасные трюки, живая музыка... Именно живая. Её будто можно было потрогать. Хан толком не замечает, как улыбка расцветает на его губах, буквально кричащая лишь о том, что ему здесь хорошо. Он делает очередной глоток напитка, наслаждаясь прекрасным вкусом. Почему он раньше не бывал в таких местах? Лино ведь здесь частый гость. И даже если некоторые выступления повторялись, он любил каждое из них, наблюдал за свободными танцорами и, как сейчас, сам начинал танцевать. Людей становилось всё больше. Он схватил Джисона за запястье и неожиданно резко протолкнулся вместе с ним сквозь толпу. Тогда хватка стала слабее. Лино совсем бросил его руку и пробежал чуть вперёд, не оглядываясь и ступая по металлическим пластинам. Он знал, что Джисон пойдёт за ним. А если не пойдёт, значит Лино будет веселиться в одиночку. Легко запрыгнув на какой-то бойлер, Ли забирается на крышу. Проходит несколько секунд, прежде чем он осторожно выглядывает и смотрит вниз, на Джисона, с горящим озорством в глазах. Там же пляшет и огонь жизни. Как забавно. Он ведь создан для того, чтобы отнимать эту жизнь у других. Его рыжеватые волосы светятся огнём и золотом на фоне происходящего выступления, а ухмылка, такая отличная от улыбки Минхо, освещала всю эту небольшую крышу, на которой он оказался. Джисон замер внизу. В его глазах читалось восхищение. Лино хмыкает и убегает к другому краю крыши. Здесь было видно всех танцоров, так что можно спокойно наслаждаться их танцами, от которых нога непроизвольно настукивала ритм. Хотелось танцевать. Интересно, Хан его поддержит? Лино оборачивается, когда Джисон наконец-то забирается на крышу, и выхватывает из его рук пиво. На этом маленьком здании они вовсе одни, отчего создавалось ощущение такой... Личной встречи, где они могут наблюдать или танцевать вместе со всеми. Поставив стакан на крышу, Лино хлопает ладошками в такт и пританцовывает, отдаваясь этому моменту. Джисон, точно запыхавшийся, с яркой, весёлой улыбкой, падает спиной на холодное покрытие. У Ли явно энергия прёт через край, Хан взгляда оторвать от него первое время не может. Лино... Он как огонёк в этом свету. Хотя, не просто какой-то огонёк, он целый пожар, способный спалить город, пытающийся его убить. Он может сделать всё, если снять с него оковы, и ему совсем не обязательно уничтожать Джисона, если можно гореть вместе с ним. Хан улыбается этим мыслям и быстро встаёт, хватая парня за руку. Помогает Лино прокружиться вокруг себя. – Так вот, говоря о том, что я якобы пытаюсь затащить тебя к себе… Ради музыки, Лино! Я хочу сделать это ради музыки! – Джисон хохочет весело, подхватывая второй рукой парня за талию. Он прижимает его к себе ближе, начиная танцевать. Музыка живая, Джисон кружит его в танце так, будто это они должны находиться там, в центре толпы. Наконец-то чувствуется свобода, радость, все чувства вместе, забытые на очень долгое время. Он действительно счастлив. Лино неаккуратно, абсолютно не умея, поддаётся танцу Джисона, и при этом хохочет, как в последний раз. Он никогда не танцевал с кем-то в паре, но сейчас наслаждается тем, как его кружат в танце, держится крепко за плечи Хана, пока в глазах отражаются миллиарды звёзд вокруг. Если их не видно на небе – они есть в глазах Лино. – Я совсем не умею танцевать! – Ли почти что вопит это, просто следуя за Джисоном, и позволяет утащить себя в крепкие объятия. Вряд ли он научится не путать ноги и не наступать на Джисона каждый раз. Даже сейчас Лино вновь оступается, почти падая на Хана, и они оба звонко смеются. Ну и пускай. Пускай он вечно наступает на его ноги, спотыкается и думает упасть, Джисон всё равно будет держать его и помогать подняться. И речь идёт сейчас не только про танцы. Так ярко улыбаясь только лишь ему, Хан вновь не даёт ему упасть, в конечном счёте просто прижимая к себе. Даже если его Минхо умел танцевать и делал это с ним каждый вечер... Не такая уж и проблема обучить этому Лино. Джисон смотрит в его глаза, отражающие все звёзды и галактики этой вселенной. Всё происходило будто в какой-то сказке, особенно когда Хан позволил ему наклониться над самым краем крыши. Моментально притянув его к себе, они перестают смеяться, глядя друг другу в глаза, и потихоньку их танец совсем угасает. Слишком романтично. Лино никогда не испытывал что-то такое, поэтому момент этот отпечатается в его памяти надолго. – Кхм… Спасибо за танец. Никогда не научусь правильно двигаться с кем-то. Прости, что отдавил тебе ноги и испачкал твои ботинки, – Лино отводит взгляд в сторону и отшатывается от Джисона подальше. – Это ничто по сравнению с эмоциями… Разве не так? – Джисон тоже отходит от него к другому краю крыши, чувствуя, как вновь между ними растёт пропасть. Нет. Хан не позволит потерять то, что они сегодня обрели. Он поднимает стаканчик пива и довольно уверенно шагает к Лино, присаживаясь на покрытие. Делает глоток освежающего напитка, протягивая его и парню, что потерянно глядел на толпу внизу. Музыканты уходят на перерыв и временно перестают играть. Вновь тишина. – Эй, Мин… Лино? Всё в порядке? А он и не знает, что ответить. Молча присаживается, свесив ноги с самого края, и обхватывает прохладный стакан сразу двумя руками. Даже не реагирует на чуть ли не допущенную ошибку в своём имени. Это даже не ранит. Ну, почти. Как же всё может испортить один только взгляд, брошенный на часы. – Мне жаль, что я этого не запомню... – смех выходит другим, совсем печальным. Лино за раз выпивает всё пиво. 00:39 Даже если он развернётся сейчас, то не доберется до штаба, где должен присутствовать вовремя. Ну так зачем бежать? Пусть за ним отправят отряд. Плевать. Уже плевать. – Не запомнишь? Почему? – плечи Джисона стремительно опускаются, а в груди что-то давно забытое болезненно колет. Эта ночь... Неужели она не будет иметь для них никакого значения? Неужели Лино сам пожелает забыть обо всём этом и попросит стереть воспоминания? Джисон пересаживается к нему поближе и уверенно берёт за руку. Хан заглядывает в его глаза и резко понимает, что боится услышать ответ, каким бы он ни был. – Видишь время? – глаза Лино хоть и горят так же, как и всегда, но он всем телом понимает, что пути назад нет. – Почти час ночи. Я не успею в штаб ни при каких условиях, – он с долей обречённости смеётся, пока скользит взглядом вниз, цепляясь глазами за их руки. Лино перехватывает ладонь Джисона сильнее. Ему нельзя доверять, но он должен знать. – Как только наступит час ночи, они начнут отсчёт. Вертолёт с отрядом бойцов вылетит ровно в один час, четырнадцать минут, сорок пять секунд. Они перегрузят мою систему, я отключусь, а потом не буду спать всю ночь, потому что за нарушением правил следует шоковая терапия. В конечном итоге я... Они сотрут мне воспоминания об этом дне, – Лино не плачет как минимум потому, что это случается не в первый и не во второй раз. Единственный плюс в том, что он забывает и всю боль, которую испытывал. – Остаются только ожоги, шрамы, следы. Больше ничего, моя голова пуста. Кто знает, сколько раз я видел тебя? Каждое моё опоздание я помню только пытки, но без боли, только расплывчатые картинки. Лино бросает взгляд на время почти каждую минуту. 00:41 – У нас осталось 29 минут чтобы побыть здесь, – он переводит взгляд на танцоров и вновь собирающихся музыкантов со всей любовью, хотя не запомнит ничего. – На самом деле, я слышу их впервые. Я соврал тебе, когда сказал, что хожу сюда каждую субботу. Если бы я действительно так делал... На мне бы живого места не осталось. Я просто знал, что тут такое есть... Ну, или я уже приходил сюда в дни, когда они начинали пораньше. Не помню… В общем, в один час и десять минут я уйду, не хочу, чтобы люди пугались вертолёта Сатору. Они не виноваты, что среди них есть одна опасная ходячая лабораторная крыса. – ...Разве ты не хочешь избежать этого? Может, опоздать на пять минут, а не на полчаса, чтобы не проходить через всё это? Разве они не смягчают свои действия, когда ты просто немного опаздываешь? Лино… – слова об ожогах и шрамах оставляют такие же на сердце Джисона. Если можно было избежать наказания или хоть немного его сократить... Почему Лино не воспользуется этим? Стоит ли так рисковать собой ради встречи, которую он и не вспомнит? Но с другой стороны... Так хорошо прямо сейчас сжимать ладони друг друга, находиться так близко, разглядывать звёзды в глазах напротив. Даже если Лино соврал ему и никогда раньше здесь не бывал, привёл его в совершенно незнакомое место. А пока у них есть ещё чуть меньше получаса. – Раз уж ты не вспомнишь, я хочу сделать это, – сжав его руку покрепче, среди всех огней и вывесок, прямо как в сказке, Джисон неожиданно медленно движется вперёд. Сначала он просто проверяет, не дрогнет ли Лино, но когда этого так и не происходит, он может разве что ухмыльнуться сам себе и до конца поддаться вперёд. В голове будто взрываются фейерверки, но Джисон не позволяет поцелую затянуться, так что скорее отстраняется, чтобы взглянуть в глаза напротив и понять, что всё в порядке. Что творит Джисон? Разве это правильно? Ощущение чужих губ на собственных, чуть сухих, даже мимолётное, вызывает табун мурашек, ныне известных Лино только из-за пыток. Рука так и повисает в воздухе, не осмеливаясь притронуться к волосам Джисона, хотя так хотелось. Стоит им отстраниться, Ли поджимает губы и ждёт хоть каких-то объяснений. – Лино, – шепчет Хан, даже если музыка становится громче. – Я приведу тебя сюда пораньше в следующий раз, хорошо? Мы снова послушаем музыку и потанцуем. Я не дам тебе забыть этот вечер. Он целует Лино из-за схожести с Минхо, разве не так? Чёрт возьми, как же это очевидно и больно… – Я даже этого обещания не запомню. Но запомни ты... Запомни это выступление, эти песни. Ради м-мен... Ради Минхо. Даже если он их больше никогда не услышит, – подчеркнув последние слова, Лино больше не может выносить этого разговора. Он резко поднимается на ноги, небрежно отряхивая одежду. Взгляд вновь цепляется за Джисона. – Я завидую ему. У него был классный парень, видимо, крутые друзья и свобода. Жаль, что у меня нет того же, но я рад, что я – не он... Странно сказал, да? – Лино смеётся, смотря на танцующую толпу и как-то печально вздыхает. Его выражение лица меняется на что-то холодное. То, что он показывает всем всегда. – На самом деле... Мы не должны этого повторять. Однажды я перейду черту по-настоящему. Или это сделаешь ты. Я понимаю, что вы, ребята, не дружите с Сатору, но я не обещаю не убивать твоих друзей. Я не обещаю не ранить тебя на миссиях, когда мы столкнёмся снова. А ведь это обязательно произойдёт рано или поздно. Лино снова улыбается своей хитрой ухмылкой, наклоняясь к Джисону. Появившийся нож в его руке оказывается вплотную приставлен к шее Хана. Ли позволяет себе напоследок ещё одну маленькую слабость: носом зарывается в его тёмные волосы, вдыхая лёгкий аромат одеколона, смешанного с шампунем. Просто до одури знакомый запах. – Я обязательно доберусь до тебя, Хан Джисон. Лино исчезает, не сказав и прощальных слов. Он не намерен ждать, пока его будет плющить из-за Сатору, так что разворачивается и спрыгивает с крыши, не оборачиваясь. Говорят, так не будет желания остаться. Враньё.***
– Мне нужно, чтобы вы вернули мне Минхо, – первое, что говорит Джисон, открывая двери их штаба. Он сам вернулся недавно, бродил до этого по всем окрестностям, надеясь встретить Лино, но... Всё бесполезно. Паника застилала разум все сильнее. А что, если Сатору переборщили с пытками? Что, если Лино нуждался в нём прямо сейчас, мучаясь в какой-нибудь тёмной комнате? Он ведь так мечтал о друзьях, о таком парне, как Джисон, так хотел обрести всё это. Почему бы не помочь мечте исполниться? План в голове наконец расцвёл. Казалось, Лино сам не поймёт подвоха и всё пройдёт как никогда гладко. Тогда проснётся он уже будучи Минхо. Осталось только, чтобы остальные согласились. И в этом главная проблема. Все присутствующие почти не обращают на Джисона внимание. По крайней мере Хенджин. Он как сидел, скрестив руки на груди, так и сидит. – Джисон, мы уже говорили, не факт, что это возможно, а Сатору... – начинает Сынмин, да вот только Хан выставляет вперёд руку, заставляя его замолкнуть. – А Сатору мы сотрём. Послушайте, у меня есть план, как это сделать. Это не так плохо, а к нам вернётся он... – Джисон хочет разложить им всё по полочкам, но чей-то смешок прерывает его. Секундой позже с кресла поднимается Хван и идёт к холодильнику, продолжая посмеиваться. Если Джисона не послушают, а Чан не примет меры, тогда что он, блять, забыл среди Бродячих? Нужно уходить в соло и плевать на всякие клятвы. – Ты умом тронулся. Что, тебе этот Минхо даже во снах теперь снится в три раза чаще? Сумасшедший, каждую нашу встречу о своём Лино. Отпусти и забудь, Джисон-и, – Хенджин заливается смехом, пока открывает газировку. – Ещё скажи, что видел его... – Видел. Мы виделись два раза. Он не может ранить меня, пока я сам не прикажу ему сделать это, – это предложение добивает всех. Чан, сидевший в углу, листал книгу, что было редкостью для их мира, но именно Хан мог притаскивать бумажные экземпляры произведений в штаб, оставляя их пылиться. Теперь книга падает на пол из его рук, заставляя Джисона вмиг посмотреть в его сторону и пожалеть об этом. Этот взгляд... Будет плохо, если до него не дойдёт, как всё прекрасно может сложиться. Какой это скандал на неделе? Они перестали считать. Феликс резко вздохнул, оглядывая присутствующих: Чанбин, сидя рядом с Чаном, внезапно отодвинулся, посматривая на Чонина; Сынмин, остановившись возле Джисона, краем глаза тоже смотрел на Криса; Хенджин просто наблюдал со стороны. – Джисон... – Феликс поджимает губы, привлекая внимание, хотя в глубине души не ебал, что сказать. Надо подойти более разумно к этому всему, не закипать, не закипать. – Блять, ты серьёзно? – Чонин говорит быстрее Феликса, закатывая глаза. – Понятным языком было сказано: нельзя видеться с Лино. Нет блять, нам же та-а-ак похуй. – Йенни, подожди ... Феликс, что ты хотел сказать? – Чанбин аккуратно останавливает парня, кладя ладонь ему на плечо, чтобы тот расслабился. Получается не очень здорово, хоть тот и замолкает на время. – ...Джисон, мне не кажется это возможным. Понимаешь? Минхо мёртв. В нашем случае он мёртв разумом, но не телом. Это если бы другой призрак вселился в его тело! Этот призрак – Лино. Это ведь имеет смысл, просто услышь нас. – А ещё Лино подчиняется ебаной Сатору, если ты, блять, забыл о величине этой корпорации, нахуй, – подаёт голос Чонин сразу же после Феликса, раздражённо откидываясь на спинку кресла. Сынмин тут же пересекает комнату, чтобы встать за спины Чанбина и Чонина, сложив в оберегающем жесте свои руки на их плечи. Они просто устали, всё будет хорошо, зато они решат этот вопрос сегодня и больше к нему никогда не вернутся. Не вернутся ведь? – А вы не хотите меня послушать, блять? – агрессия на агрессию, конечно. Джисон глубоко вздыхает и даже не пытается посмотреть в сторону Чана. Тогда бы он точно замолчал, а не продолжил говорить. – Не всё потеряно. Они не смогли стереть ему все воспоминания, он помнит многое. В общих чертах, но помнит. Моя теория состоит в том, что если Феликс немного покопается в его мозгах, что-то сотрёт, отключит ебучую Сатору, то Хо вернётся! Наш Хо, понимаете? Лино очень завидует Минхо, он сам говорил об этом. Он хочет такую же компанию друзей, знаете, что это значит? Он хочет вернуться к нам... Сынмин, он даже помнит, как надевал браслет на твою руку, – Джисон упоминает это, чтоб уж наверняка, но на деле выходит лишь так, что Ким сжимает плечо Чанбина в своей руке ещё сильнее, опуская голову. Лино помнит... – В таком случае... Можно будет попробовать? Хотя бы отключить его от Сатору, Ликс, что скажешь? – Сынмином полностью движет слабость. Он чувствует это, но не собирается признавать до конца. Всё это время Чонин пилит своим взглядом Джисона. Поддаваясь рукам Сынмина и Чанбина, он старается успокоиться, хотя у самого подрагивают кончики пальцев. Феликс не торопится и, наверное, он здесь единственный, кто смотрит в глаза Чана. Голова итак раскалывается: – С этим есть больше трудностей, чем вам кажется... Merde, (Блять,) это почти невозможно, Джисон, он может сорваться и перерезать всех нас. То, что он не убивает тебя, не значит, что он не убьёт нас. Ты прекрасно знаешь это, – Феликс обводит взором комнату, всё ещё надеясь, что убедит этого упёртого барана по имени Хан Джисон. – Феликс в этом плане говорит разумные вещи, Джисон. Чтобы отключить его от Сатору, Лино нужно хотя бы привести сюда, я уж не говорю про то, что его предстоит удержать здесь, – Чанбин старается мыслить разумно, пока Чонин рядом уже начинает вскипать. Всё как всегда. – А может кому-то просто пора перестать копаться в прошлом и дать наконец Хенджину прострелить ему бошку? – Ян не будет извиняться за свои слова только потому, что считает их абсолютно верными. Грубо, но уж лучше горькая правда. – Да блять! Он не сорвётся! – Джисон подходит к столу и довольно громко хлопает по нему ладонями. Взгляд пылает огнём, как совсем недавно у Лино тогда, на крыше. – Я могу приказать ему. Понимаете? Это работает, как у Сатору! Она на нашем с ним примере учится контролировать всех направо и налево! Если мы не поторопимся, а до неё дойдёт, как это происходит... Нам всем пизда. Поэтому я разработал план! Никого эти слова не радуют. Из угла комнаты слышится тяжёлый вздох, который Хан игнорирует и продолжает: – Я затащу его к себе домой, подмешаю в стакан с чем-то отраву по типу той, что была у Чана, когда он ёбнулся, Лино вырубится и я притащу его к нам! Тут мы его свяжем и отключим от системы Сатору. И всё это до часу ночи надо будет провернуть, иначе его начнут искать с вертолётами, как в прошлый раз. Вы знали, что они своих подопытных током ебашат, если они опаздывают, а потом память стирают? – И просто ебать как правильно делают. Бан поднимается со своего кресла и не спеша идёт к Джисону. Даже ухмылка с лица Хенджина пропадает, и он взволнованно глядит на Хана, который как стоял, так и стоит. – Это я к тому, что от Лино скоро живого места не останется, – Джисон не отступает и неотрывно смотрит в глаза Чана. Хоть неприятные мурашки и бегут по позвоночнику, но что ему сделает его самый лучший друг? Ничего... – Сука, это от тебя скоро живого места не останется! – Бан оказывается слишком близко. Схватившись за воротник рубашки Джисона, он толкает его к стене. Боль пронзает спину, о чём и говорит едва слышный болезненный стон Хана. Чан явно перестарался, но его это совсем не волнует. – Если не думаешь о себе, то подумай о нас, ебаный ты эгоист. Хочешь, чтобы он порезал нам всем головы? В чём твоя цель? Точно вернуть Минхо? А может и ты теперь выступаешь за блядскую Сатору?! Эти слова заставляют весь мир Джисона перевернуться. Как он мог подумать такое... Неужели он зашёл настолько далеко? Хан так и стоял, схватившись за руки Чана, чтобы тот его хотя бы не придушил. Обида читалась в глазах, но мужчина никак не унимался: – Давай-ка я подпишу контракт о сотрудничестве с Сатору? Из твоей памяти они разом выбьют тот день, когда ты встретился с Лино. Ох, или этим займётся Феликс? Что лучше, выбирай! – Остановитесь. Оба, – Чонин оказывается рядом в считанные секунды, держа в руках по пистолету: один он направил прямо в висок Чана, другой в Джисона. Оба сняты с предохранителя, Ян мог спокойно выстрелить, закончив всё ещё хуже, но сейчас он этого не сделает. Чонин действительно их главное спасение... Или погибель. Кто знает, может, было бы намного лучше, если б сейчас кто-то кого-то придушил и закончил эти метания. К ним подлетает и Феликс, понявший, что дело не просто пахнет жареным, оно полыхает. Он аккуратно отцепляет Чана от Джисона, а отводит их друг от друга уже Чанбин. Бан глядит в сторону, сжимая и разжимая кулаки, пока сам Хан расправляет измятый воротник рубашки, кусая нижнюю губу. Неужели он настолько плох? Неужели виноват в том, что просто хочет, чтобы каждый из них был счастлив так, как раньше? Ведь всё началось, когда исчез Минхо. А значит всё будет, как прежде, как только он вернётся. Это всё очень ранит. Бесконечные скандалы, разногласия, доходит до того, что они уже физически вредят друг другу. Сколько можно? – М-да, мы прям семья, – Чанбин фырчит, уговаривая Чонина успокоиться и сесть обратно в кресло. Феликс тяжело вздыхает, а убедившись, что все находятся на безопасном расстоянии друг от друга, медленно подходит к кофемашине, желая сделать хоть что-нибудь обычное, чтобы отдохнуть. – Хан... Твоя идея с ядом неплоха... Только проблема не в этом, понимаешь? – Феликс старается говорить спокойно и рассудительно, не включая много личного мнения. – Я не могу сломать лёд Сатору, мне не хватает знаний об их системе, физических сил... Зайдя в киберпространство, есть огромный риск попасться нетраннерам Сатору, и тогда будет минимум один труп – я. – Ну так рискни ради Минхо. Хочешь сказать, что он просто так отдал свою жизнь? Чтобы мы сидели и боялись его спасти? Феликс, да это я скорее сдохну, пока донесу его до штаба, чем ты, – Джисон ожидает хоть какой-то реакции, но быстро закатывает глаза и скрещивает руки на груди, как только встречается с распахнутыми глазами Ли. – Сразу бы сказал, что боишься. Я найду другого нетраннера, который... – Бля-я-ять, долбоёб, парня себе нового найти надо, а не ещё одного нетраннера, – вздыхает Хенджин, потирая свои виски, точно озвучивая мысли Сынмина. Прямо-таки слово в слово. – Мистер недотрах… Из-за одного мужика так выёбываться! Феликс затихает, оборачиваясь к Джисону и медленно скользит взглядом по всем остальным. Он прекрасно понимает чувства Хана, но если сейчас начнёт говорить – опять начнётся балаган. Надо что-то срочно сделать... – Пойдём поговорим. Без обид ребят, но я не хочу, чтобы летели пули, – Феликс подходит и тянет Джисона за собой, уводя его от остальных. Хоть у кого-то здесь работают мозги. Джисон, игнорируя очередной вздох Чана, уходит за Феликсом в мастерскую. Дверь за ними плотно закрывается. Тут было темно и довольно прохладно, посередине комнаты стояла койка, на которой Сынмин устанавливал всем импланты, рядом его кресло, столик с инструментами, далее, за полупрозрачной шторкой, было пространство Феликса: ванна со льдом, пустая и выключенная, множество проводов, к которым Ликс подключался, его вещи… Но атмосфера сейчас вовсе не рабочая. Очень пусто и темно. Ли двигает кресло для Джисона и ставит свою кружку с кофе на небольшой столик. – Слушай, давай обсудим это без всяких криков. По твоим оценкам, каков шанс, что в разуме Лино остался Минхо? Прошло же столько времени, должно было быть всё стёрто, разве нет? – Феликс оглядывается на дверь, надеясь, что к ним никто не зайдёт, делает глоток кофе, обжигая горло. – Просто... Я не хочу следовать за тем, чего не существует, ты сам знаешь эту систему: чтобы сломать лёд системы Сатору, надо не просто постараться. Я не хочу встретиться с демонами, которые защищают их сеть, они сожгут мои мозги за секунду. Если рисковать, то ради чего-то. – Я понимаю. Он не забыл всё, Феликс. У него остались самые яркие воспоминания, связанные с нами, может, он и не помнит всех имён, но нам просто нужно попробовать. Что, если он всё вспомнит, как только очнётся и увидит нас? – Джисон верил в это. Верил, что Минхо вернётся, и что всё будет, как раньше. – Я знаю, что он может вернуться к нам. Просто... Предчувствие такое. Разве ты не хочешь, чтобы всё вернулось на свои места? Чтобы ссоры, наконец, закончились, чтобы мы снова стали такими дружными, как раньше. Не будет никаких обид. Ради всех бродячих и Минхо, Феликс, – Хан не сводит с него своего взгляда. Хоть бы удалось, хоть бы... Может, он и использовал манипуляции, но это того стоило. – Этот план не провальный. Просто здесь... Надо будет связать его чем-то очень крепким. – Хорошо... Допустим, – Феликс отводит взгляд, оглядывая комнату. Связать его? Пф, да что удержит такую машину? – Сатору может отправить за ним зачистку, если у них нет отката, установленного в его мозг, – конечно, Феликс переживает насчёт этого, риск такой большой, что он может не только погибнуть, но и погубить Лино. – М-м… А если не получится его вернуть? Например, я точно смогу отрубить его от систем Сатору, мы можем поменять оптику, но... Если там нет Минхо? Вдруг, остался только Лино и всё? Не выбрасывать же его обратно Сатору, если Минхо не вернётся. Лино не виноват в том, что Хо почти собственноручно выбрал смерть. Если мы пойдём на это, то нам надо будет принять Лино, как Бродячего. Рассматривать надо все варианты, оттого он и думает о том, что разум Лино мог просто завладеть его телом. – Если там остался Лино, мы примем его. Уговорим перейти на нашу сторону. В этом только плюсы, разве не так? Такой сильный эксперимент в наших руках. Да и Лино не так плох, как тебе может казаться. Он... Отличается, но он очень... Не знаю, как правильнее выразиться. Он такой, каким должен быть, понимаешь? Лино недавно сказал, что хотел бы остаться Лино, но иметь такую же компанию друзей, как у Минхо. Думаю, это хороший знак. Феликс кладёт ладонь на плечо Джисона, кивая ему и подвигаясь ближе: – Я донесу это до Сынмина... Чан... Постарайся с ним переговорить, это смертельно опасная затея, мы не можем недооценивать учёных Сатору, но я бы тоже хотел вернуть Минхо... Или убедить Лино перейти на нашу сторону. Осталось только одно – уговорить Чана. Хотелось бы сказать, что дело сделано на все девяносто процентов, но сколько же ещё предстояло пережить и переждать? Джисон вздыхает, поднимаясь со своего кресла, и на несколько секунд сжимает в своих объятиях Феликса. Как раньше: – Спасибо, что ты на моей стороне... Я уверен, у нас всё получится. Джисон воспринимает Лино как эксперимент, а Минхо как человека, вот и всё. Феликс не озвучивает свою мысль, зная, что Джисон будет максимально отрицать всё, что он скажет. Поднявшись с кресла, Ли допивает кофе. – Я надеюсь, ты не подписал нам смертный приговор и Лино не станет нашим палачом. Он оставляет Хана с этими словами, покидая мастерскую. Выходит к Бродячим. Конечно, все взгляды направлены на него, хоть и сложно сейчас будет сказать что-то против общепринятого мнения. – Некоторым из вас это может не понравиться. Но мы попытаемся вернуть Минхо домой. С подготовкой, конечно, – он замечает на себе шокированный взгляд Хенджина и коротко кивает. – Это действительно сильный риск, но я готов на него пойти. – Он заразил тебя сумасшествием? – возмущается Чонин, разводя руками, но Феликс быстро его пресекает: – Успокойтесь, нам нужен Лино на нашей стороне, иначе он точно сломает нам лицо. Вот и Джисон появляется в зале, сверкая улыбкой, из которой так и сочилась надежда. – Я буду нести ответственность за всё это дело и за Минхо тоже, обещаю, – кивает уверенно Хан. Как мало надо было для счастья... – Damnare est... (Проклятие...) – отзывается Чан. Он понимал, что это может сыграть на руку, но искренне не хотел принимать эту новость до конца и рисковать. Они этим только лишь Сатору жизнь облегчают. – Вы серьёзно собираетесь выкрасть его? Боже, что за детский сад. – Лино точно будет в ярости. Придётся закупиться всякими успокоительными. Для нас в первую очередь. Я на самом деле согласен на риск, – последнее Ким добавляет тише, поглядывая на реакцию Чана, но когда тот смотрит предельно спокойно и внимательно, то выдыхает и продолжает: – Это я к тому, что если мы не попробуем, то можем потерять то, что могло бы помочь нам. Лино может найти нас и покромсать хоть завтра, а если он будет на нашей стороне... – Вы все ебучие мертвецы, – Хенджин хихикает нервно, смотря на Феликса. – Если Ликс к хуям не перегорит и не вскипятит свою ледяную ванну, то я, так уж и быть, в деле. – Эта затея безумная, пиздец, – комментирует и Чанбин, подходя ближе к Джисону. Он давно не видел такого живого взгляда. Со кладёт руки на его плечи. – Но если мы берёмся за это дело, то действуем сообща, без самодеятельности, идёт? Подготовимся, чтобы всё прошло гладко. – Кстати, об этом… Джисон, я понимаю твоё рвение, но давай буквально пару дней посидим тихо? Нам нужно пересобрать всю информацию, которая есть у тебя, и поискать ещё. Расскажешь всё, что было, как он вёл себя и всё остальное, договорились? – Феликс смотрит на Джисона с надеждой и спокойно выдыхает, когда тот понимающе кивает. – Я знаю, что тебе хочется быть ближе, но, раз это наша миссия, то надо подробно построить план со всеми вытекающими. Чанбин кивает на слова Феликса и оборачивается в сторону Чана: – Слушай, ты можешь узнать у своей корпоратки про яд, он может хорошо подействовать на Лино, как и говорил Джисон. – Я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете... – Чан вздыхает, явно недовольный этим раскладом, но принять решение придётся. – Я попробую узнать больше и о яде, и о подготовке Сатору, лишь бы они не начали его преследовать тут и там. – Отлично. Видите? Мы умеем всё решать мирно, если сильно захотим... – Феликс вздыхает и садится рядом с Хенджином, отдаваясь его прикосновениям, чтобы тот меньше переживал о рисках, на которые идут они все. Хенджин моментально закидывает руку на его шею и притягивая поближе к себе. Он не хотел им делиться... Не хотел подвергать опасности ни его, ни себя. Разве это обязательно? Почему они не могут отказаться от этого? Зачем они вообще участвуют и хотят вернуть то, что никогда уже не вернётся? Хенджин нервно дёргается, ладонью опускаясь к ключицам Феликса, и играется с ним пальцами, чтобы хоть как-то отвлечься. – Мы подождём, нам нет смысла спешить. Я выиграю нам время, продолжу завоёвывать внимание и доверие Лино, а потом мы все вместе сделаем наш ход конём. Я расскажу всё-всё-всё, просто дайте мне слово, – кивает Хан, наворачивая шаги перед ребятами вперёд и назад. Он жестикулирует активно, но вдруг поворачивается к Чану, чтобы словить на себе его заинтересованный взгляд. – Ты ведь с нами?.. – с последней надеждой Джисон произносит это, улыбаясь краешками губ. – …Да уж куда я без вас. Уточню у Карлы, как и где добывают этот яд. Скажу ей, что мне интересно, каким образом это подействовало на меня, да и что это вообще такое, – Бан кивает, поднимается с дивана и, проходя мимо Джисона, совсем тепло треплет его по плечу. – Мы все справимся... Ради Минхо.