self-destruction

– Вау, пахнет, мягко говоря, божественно. Мне кажется, мой желудок сейчас съест сам себя! – Карла не умела готовить. В этом она призналась ровно неделю назад, когда они только планировали этот вечер. То, что Крис сам вызвался приготовить ужин, оставляло на душе приятное, тёплое ощущение. Девушка ставит тарелки на стол и подставки под горячее: может она и не справляется с готовкой, но вот сервировка у неё получалась всегда на ура. На столе уже расставлены бокалы, бутылка вина и штопор, уж эту задачку Карла оставляет мужчине. – Не нужно есть саму себя! – Чан улыбается, пока натирает сыр и режет небольшие помидорчики, чтобы красиво разложить всё на их тарелках. Если у Карлы всё здорово с сервировкой, то у него с подачей. – Лучше просто наслаждайся. Вот, уже несу... – наконец-то мужчина отходит от плиты. Бросив весёлый взгляд на девушку, он ставит одну тарелку прямо перед ней, вторую – на свою сторону. Вскоре и вино оказывается разлитым по бокалам, а Чан, чуток прибравшись за собой на кухне, садится за стол и мягко улыбается девушке перед собой. – Честно, совсем не ожидала, что ужин пройдёт так. Я давно не ела чего-то домашнего! Ты приятно удивил меня. Думаю, это вполне можно принять как благодарность за спасение… Ох, благодарю, дорогой, – Карла хихикает, с изяществом присаживаясь за стол. Чан подаёт ей бокал, а она принимает его, с улыбкой склоняя голову. – Приятного аппетита, Карла. Надеюсь, мои кулинарные навыки тебя сильно впечатлят, – хотя в этом он не сомневался. Чан так давно начал готовиться к этому ужину, подбирать одежду, заказывать продукты накануне, что уже совсем ни о чём не переживал. Их образы в этот день так чудесно сочетались. Удивительное совпадение. Девушка набирает небольшое количество пасты на вилку, стараясь захватить и сыр, и грибы. Распробовав вкус, она довольно мычит, опуская плечи: – Я обожаю пасту, а эта... Вау, она такая мягкая, в меру тягучая, а вкус какой яркий! Крис, ты действительно мастер в готовке, это шедевр! – Ну прям захвалила. Я согласен, вышло вкусно. Но теперь тост, – улыбнувшись, Чан поднимает бокал и восхищённого взгляда не может свести с девушки. – Я благодарен тебе не только за спасение. Спасибо, что именно ты разделяешь со мной этот вечер и своим присутствием делаешь его намного лучше. За тебя, Карла, – звон стекла, потрясающий ужин и вино, замечательная компания... Как же Крис скучал по этому. – Ох, ну прям захвалил, – с усмешкой причитает Карла, а улыбка никак не спадает с её алых губ. Она неспешно делает небольшой глоток алкоголя. – Вино потрясающее. Я очень люблю эту винодельню... Как же тебе удаётся оказывать на меня всё большее впечатление? – Я только рад дарить тебе хорошие впечатления, – Крис отмахивается, на удивление смущённо улыбаясь. Карла не унимается с расспросами. Наверное, так она проявляет свою заботу. – Как твои раны? Уже лучше? – уловив взглядом ранку на шее мужчины, Карла старается смотреть Чану в глаза, чтобы не сильно пялиться. Это не сильно спасает её, ведь в глазах очевидно читается интерес и… Восторг? Восхищение? Чан, наверное, ошибается. Могут ли такое восхищение вызывать порезы? – Благодаря тебе всё намного лучше, ранения почти что не беспокоят меня. Единственное... Никак не могу выкинуть одну мысль из головы, – конечно же, разговор сам заходит прямо-таки туда, куда Крису и нужно было. Подняв задумчивый взгляд на Карлу, он думает, как бы лучше задать ей вопрос, будто каждая реплика не была продумана наперёд. – Тот яд, что на мне использовали – неужто он настолько сильный? Спустя столько времени память ко мне так и не вернулась. Я подумал, может ты знаешь, что это такое? Нет ли подобного вещества в медицине? Я даже не уверен, как правильно это назвать... А ещё какое-то там чувство сильно подсказывало, что они оба друг друга наёбывают. Хотя это, скорее всего, от непривычки. Редко встретишь таких хороших людей, вот Чан и подозревает всех, даже её... Ах, незачем так думать. Карла ведь самый чистый, самый тёплый человек, которого он встречал за свои долгие годы жизни. – М? – Карла немного удивляется этому вопросу, накалывая на вилку помидорки. Она не успевает съесть и кусочек, как полностью погружается в разговор. – А что там у тебя было? Потеря сознания, частичная амнезия... Ещё что-то? – откинувшись на спинку кресла, она задумчиво смотрит в тарелку и только потом поднимает глаза. – На самом деле очень много препаратов вызывает что-то такое. Может, было онемение конечностей? Тогда есть несколько вариантов, – девушка открывает пару экранчиков перед собой, сверяясь с информацией, чтобы ничего не пропустить. – Да, точно, Papilio antimachus! Из рода хвостоносцев, в последнее время пыльцу этих бабочек стали очень активно использовать для… Снотворных, например. Когда я училась, мы изучали, как из их яда можно создать эффективную анестезию, но вот потеря памяти... Это огромная доза, в несколько десятков раз превышающая норму. Я сомневаюсь, что законно это можно достать. В медицине почти не используется, довольно опасное вещество, но... Ах, вспомнила! Риперы используют его для того, чтобы обезболить часть тела, если её придётся откромсать, представляешь?! – Карла хохочет. Может, это такой медицинский юмор, но Чан не совсем уверен. Как только девушка замечает его не совсем весёлую, а скорее просто вежливую улыбку, то затихает и делает маленький глоток вина. – Кхм… Если я не ошибаюсь, у Эвана выходила даже статья на эту тему. А зачем тебе? – Целая статья? Я постараюсь найти её и прочитать, благодарю. Я спросил для того, чтобы знать, с чем вообще имею дело. Знаешь, вот так вырубиться, непонятно от чего... Странные ощущения. Хочется хотя бы предпринять меры, чтобы не повторить это в следующий раз, если такой настанет, – он пожимает плечами, делая глоток вина. Вдруг Крис ухмыляется, накалывая на вилку пасту. – Честно сказать... Знаешь, так странно слышать от тебя слова, по типу "риперы", "откромсать". Я с тобой забываю о существовании того мира, что находится за стенами этой квартиры. Ты удивительная. Словно совсем не связана со всем этим... – выходит может и сопливо, но это искренние чувства Чана. Здесь он отдыхал. Впервые за долгое-долгое время он отдыхал, даже не стараясь себе напоминать то, что Карла, вообще-то, замужняя женщина. – Выпьем за наше знакомство? – улыбнувшись, он вновь протягивает бокал. Давненько Чан не улыбался так часто. – Даже не представляешь, насколько я связана с этим миром, – Карла хихикает, поднимая бокал вина и сначала задумчиво смотрит на бордовую жидкость, потом переводит взгляд на Криса и ухмыляется. – Говорю по секрету хорошо? Этого даже мой муженёк, между прочим, не знает! Ах, если бы не работа с детьми... Ты не представляешь, с каким удовольствием я бы занялась… М-м, как бы так сказать? Ха, я бы исследовала тела людей. То, что от них осталось, вернее. Можешь считать меня сумасшедшей, не запрещаю, но когда меня впервые в университете повели в морг, я… Ха-ха, я ведь шучу, Крис! Видел бы ты своё лицо, милый! Слишком быстро атмосфера меняется, так что теперь перед Чаном сидит обычная и до невозможности уютная девушка. Секунды назад её глаза горели с такой силой, словно оптика дала сбой. Он знает этот взгляд, но посмеётся над всем, как над обыкновенной шуткой. – Я толком не отличаюсь от этого грязного города. Просто мне страшно сгореть от пламени, в котором горите все вы. Я стараюсь оттянуть неминуемое, притворяясь в первую очередь для себя, что это не у меня платиновый статус, по которому ко мне вылетит наряд врачей, не у меня спрятано оружие на случай, если жену работника Сатору решат убить. Я просто вру себе, что отличаюсь от этого мира. Понимаешь? Я всем вру, – даже такие, казалось, тяжёлые слова она говорила со спокойной улыбкой. Удивительная. Но Чан очень хорошо её понимал и начинал про себя восхищаться её стойкостью. Тяжело жить в этом мире и оставаться… Вот такой вот. – Нет, ну, конечно, если отбросить это всё, то пиздец какой-то за окном! Сегодня подорвали шестую трассу, а это был мой самый короткий путь до работы, но теперь я вынуждена добираться в объезд! Между прочим, на целых полчаса больше! – Карла бывает стервой, она может возмущаться, но делает это не так часто. Похожа она скорее на лапушку, которую не хотят видеть в гневе. – Я поражён, – говорит он, практически заканчивая с пастой. Хотелось растянуть это удовольствие, чтобы причин побыть здесь вдвоём стало хоть на одну больше. У них итак их было примерно ноль. – Оставаться такой тёплой, доброй, понимающей и отзывчивой в нашем мире... Ты невообразимая. Но надеюсь искренне, что шестую трассу быстро восстановят после этого инцидента. Ты на каком транспорте обычно добираешься? Прошу, не говори, что на общественном... – сначала Крис хихикает, но когда со стороны Карлы не следует ответа он отрывается от еды, глядя на неё предельно внимательно. Она словно зависла на пару мгновений. – В этом нет ничего плохого... Но разве необходимо такой прекрасной девушке разъезжать на подобном? Может, я буду забирать тебя? Не подумай, мне совсем не сложно. Это обыкновенное уважение и проявление доброты, – Крис склоняет голову и даже не рассчитывает на отказ. Не было понятно, в каких они отношениях. Но разве нужны были пояснения? Может, всё закончится уже сегодня или завтра. – Ох, нет! Прости, я немного задумалась. Общественный транспорт – это очень опасное место, – Карла отмахивается, медленно отодвигая от себя пустую тарелку. – Я добираюсь через другой маршрут, просто это дольше обычного. Спасибо за предложение, Крис, но я большая девочка, умеющая водить машину, – Карла смеётся, поднимаясь с кресла и относит всю посуду на кухонную тумбу, не задумываясь сейчас об уборке. Не время же расходиться? – Может, не будем заканчивать нашу встречу простым ужином? Мы даже не допили вино. – Скажу честно, я буду только рад. Очень не хватает такого в повседневной жизни. Наверное, прошло ещё некоторое время, прежде чем они оказались на диване, полусидя, обсуждая различные истории уже как полчаса. Карла никак не успокаивалась, рассказывая про своих пациентов, ведая новые и новые истории: – А потом, когда была уже не моя смена, мне сообщили, что его ночью ловили по всему городу! После этого я окончательно ушла работать врачом в школу. Дети жестокие, конечно, жесть, но с ними не такой пиздец, как с психами! А если это киберпсих? Просыпаться с мыслью, что сегодня можешь умереть, очень напрягает, – Карла крадёт с тарелки между ними кусочек сыра, запивая его вином, и смотрит на расположившегося рядом Чана. Поменяв немного положение, Карла подтягивает ноги к себе. Поставив бокал на столик, она с особым вниманием продолжает смотреть на Криса, на его рану на шее. Так проницательно, будто лезет в самую душу. Чану совсем не жалко, он даже сидит перед ней, весь открытый. – Это так забавно, – девушка переводит взгляд на колечко на безымянном пальце, и искренне смеётся. – Я клялась в верности, а сижу с абсолютно другим мужчиной, пью вино, ем закуски, а самое главное… Чувствую себя просто ахуительно. Можно ли сказать, что ты свалился на мою голову? – Разве ты не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? Выпивать в компании знакомого – не всегда равняется отсутствию верности. Соблюдающий правду и милость, найдёт жизнь, правду и славу, – вот сейчас Чан и узнает мнение Карлы на этот счёт. – Свалился ли я на твою голову... В хорошем плане? Думаешь ли, что наши встречи стоит прекратить, пока не слишком поздно? – Соблюдающий правду и милость найдёт жизнь, правду и славу... – Карла заворожённо повторяет фразу за ним, откладывая её в своей голове. – А на самом деле, может ли соблюдающий правду, найти такую же правду? Наш мир построен на лжи и крови. Мы все так или иначе идём по трупам. Сегодня одного убили, а завтра лужи крови уже не будет. Это звучит не очень оптимистично, но и мы не живём в утопии, знаешь ведь. И нет, что ты! Я верю в дружбу между мужчиной и женщиной, просто... Не с тобой. – Не со мной?! – Чан весело смеётся и даже бокал на столик отставляет, чтобы ничего не пролить. Дружба возможна, но только не между ними? – В хорошем плане! Эй! У меня есть друзья мужчины, но с ними я не пью дорогущее вино хорошей выдержки, лёжа на диване, – кончиком языка Карла проходит по нижней губе, сжирая Криса взглядом так, будто бы накинется на него с ножом через секунду. Но в следующий момент девушка вполне спокойно делает очередной глоток вина. Её расслабленный, всё ещё изящный силуэт выдавал уверенность и комфорт. Они точно могут поделиться друг с другом чем угодно. – Ох... На самом деле, – первое время Чан хоть и продолжает хихикать, но со следующими словами девушки становится серьёзнее. – Я знаю, что ты имеешь в виду. Я тоже чувствую всё это. Никогда не проводил время со своими друзьями в подобной обстановке. Наверное, это уже о многом говорит. Он исследует взгляд Карлы на себе, открыто наслаждаясь и ухмыляясь такому раскладу событий. Создавалось впечатление, что они знакомы, но при этом совершенно друг друга не знают. – Вот сказал ты о прекращении общения, но что изменится? Мой муж не держит обет верности, я знаю это от его коллег. Так почему тогда я должна себе отказывать в хорошей компании красивого мужчины, если почти каждый день с собственным мужем находится другая красивая женщина. Тебя эта тема беспокоит? – Карла примет его решение таким, каким оно будет. Но отказывать себе в таком удовольствии хуже, чем грешить. – Нет. Меня совершенно не беспокоит этот фактор. Когда в браке нет верности с одной стороны, то её нет совсем. Как было сказано ещё давно: "Тот, кто будучи в браке лишь посмотрит на чужую женщину с вожделением – уже нарушит супружескую связь". Что уж говорить о целой измене, – Крис кивает задумчиво, смотря куда-то в сторону. – С таким раскладом и брак этот... Вовсе не брак. – Я тоже так считаю. Любовь должна быть искренней и верной. Без всяких игр, недосказанных слов и обид. Просто... Настоящей. Один раз мне казалось, что меня настиг как раз этот случай, однако я ошибся. Но сейчас меня действительно не беспокоит это. Я бы хотел продолжить устраивать ужины и посиделки, если ты позволишь. Это как глоток свежего воздуха. Я удивлён, что чувствую это, – Чан улыбается мягко, неспеша протягивая к девушке руку и поправляя её лёгкую рубашку, что до этого спадала на одно плечо. – Не понимаю я твоего мужа. Как можно променять такую умную, образованную и самую весёлую девушку, хоть на кого-то другого? Чудак он. – Возможно, мой муж не видит того, что видишь ты, или наоборот? Карла склоняет голову на бок, чувствуя лёгкие касания к одежде. Крис будто прощупывал территорию и почему-то разум отказался понимать реальность, отдавая всё чувствам. Стоило руке скользнуть выше, как Карла тут же остановила его за запястье нежно, но настойчиво: – Non sicut tactus comae, (Не люблю прикосновения к волосам,) – девушка очень аккуратно отвела его ладонь… Но при этом убрала тарелку с закусками между ними к чёрту и переставила оба бокала на столик. В воздухе витало что-то, что понимали они оба. Карла пересаживается и рубашка снова спадает, оголяя ключицы, элегантное плечо, но она уже самостоятельно аккуратными пальчиками подтягивает её выше. Дразнится. Когда они свернули с правильного пути? Криса не должно быть здесь, но с каждой секундой он всё ближе и ближе. – Non capillus tactus, ego obtinuit eam, (Никаких прикосновений к волосам, я понял,) – Чан послушно опускает руку. Обручальное кольцо на её пальце сжигает кожу, но Крис не намерен останавливаться на этом. – Если твой муж не замечает всего этого... Это несправедливо, не так ли? – он стягивает с её пальца обручальное кольцо, оставляя его на столе. Вновь рука Карлы оказывается в его руке, и тогда Крис переплетает их пальцы вместе, ощутимо сжимая. – Несправедливо. Но мне нравится награда за спасение жизни в виде тебя... О чём сожалеть, amantis? (любовничек?) – Amantis... (Любовничек...) – губы Чана моментально расплываются в усмешке, пока он, раскрыв руку, наслаждается лёгкими прикосновениями Карлы к своей ладони. – Время, потраченное на сожаление – это напрасно потраченное время. Давай будем зацикливаться только на хорошем и будет в этом счастье, – он неспеша движется вперёд, оставляя совсем лёгкий и невесомый поцелуй на щеке девушки. Было в этом что-то правильное, что-то, чего он был лишён долгое время. Отныне Карла – его отдушина, позволяющая чувствам тлеть в груди. – Спасибо, что появилась в моей жизни, angelus meus, (ангел мой,) – говорит тихо, но улыбается так тепло и искренне, касаясь руки Карлы, что никто из Бродячих, кроме Феликса, не поверил бы, что он так может. – Angelus? (Ангел?) Да ладно! Я простая женщина. Ну ладно, я красивая простая женщина! – Карла смеётся, вдруг меняя положение и теперь нависая над Чаном. Пальчиками касаясь свисающих к лицу прядок, она поправляет синие волосы, про себя усмехаясь. Крис от удовольствия прикрывает глаза и полностью отдаётся ощущениям, её приятным касаниям. Он вдыхает воздух, задерживая мимолетный аромат парфюма Карлы в лёгких, и медленно выдыхает, обретая спокойствие. В мире, где никому нельзя доверять, именно Карле довериться хотелось. – У тебя очень интересная внешность. Тёмно-синие волосы, но светлые цвета в одежде. Черты лица грубые, множество шрамов, даже на руках, но при этом ты не строишь из себя всемирное зло. Кто ты? – вопрос, интересующий её с первого дня встречи. В системе нет информации ни о каком Крисе. Ни возраста, ни места работы. – Кристофер – это твоё настоящее имя, или ты его сказал, чтобы не выдавать себя? – пальцами она перебирает каждую прядку его чёлки, заинтересованно разглядывая маленький шрамик на лбу. Карла аккуратно его оглаживает, будто боится открыть рану. – Бан Кристофер Чан. Это моё полное имя, – выдыхает он, приподняв брови всё так же с закрытыми глазами, как только тёплые пальцы девушки касаются небольшого шрама. Доверить большего он не мог... Пока что не мог, но очень хотел. – Cur tibi tam cupio credere? (Почему я так хочу доверять тебе?) Не пойму, что ты творишь со мной, – Крис озвучивает свои мысли, открывает глаза и смотрит на Карлу, будто та могла дать ему ответ, хоть и понимал, что невозможно знать наверняка. Может это длительное отсутствие тепла и ласки, а может и избыток вина в его организме, но хотелось раскрыть о себе всю подноготную. Карла точно примет его таким, какой он есть. Чан это уже чувствовал. – Бан Кристофер Чан... – смакует она имя на языке, улыбаясь. Карла повторяет это ещё раз с большей нежностью. Зачёсывает его волосы назад и немного наводит беспорядок на голове с тёплой ухмылкой. – Доверять друг другу опасно, Чан-и, не позволяй очарованию людей взять верх. Ты не обязан мне доверять. Просто продолжай дарить своё присутствие, я буду довольна. – Quando proximo conveniant? (Когда же мы встретимся в следующий раз?) – Certe videbimus vos, (Мы обязательно увидимся ещё не раз,) верь мне... И Чан будет верить.

***

– Ну-с, рассказывай, – вечером следующего дня в штабе были только Хенджин, Феликс и Чан. Ликс всё ещё искал информацию для Джисона, работал день и ночь, потому сейчас, когда выдался перерыв, он спокойно попивал кофе, сделанный Хенджином. А Чан, казалось, даже через день не отошёл от всех событий, что успели произойти тогда. Он сидел сейчас в кресле, закинув ногу на ногу, и от одного только упоминания Карлы заулыбался, зачёсывая волосы назад, словно возвращал в памяти касания девушки. – Блять… Начни с полезной информации, а уже потом рассказывай, какая чудесная баба свалилась тебе на голову! – Феликс хоть и был готов слушать, но уже выглядел уставшим. Он закинул руку на плечо Хенджина, уместившегося рядом, хоть мозг итак кипел от количества информации. – Не баба, а девушка, – Крис исправляет уже во второй раз точно, закатывая глаза, но быстро от всего этого остывает. – Чтоб ты знал, для меня не только она баба, но и ты мужлан, не беспокойся, Чан-и, – Феликс складывает губы уточкой, после чего смеётся и наваливается на Хенджина. У него отличное настроение, несмотря на усталость, его точно забавляло всё вокруг. – Ладно. Полезная инфа. То вещество законно в больших количествах достать невозможно, но его активно применяют в медицине для снотворных, например. Его в основном используют риперы, чтобы обезболить часть тела, так что мы можем попросить Сынмина достать его. Всё как-то слишком просто, – Чан пожимает плечами и вдруг расслабляется, расплываясь в улыбке. – Хорошо, спрошу про это у Сынмина, если доставка нелегальна – придётся пострадать с контрабандистами... Похуй, думаем об этом завтра, но не сейчас, – Феликс отмахивается, понимая, что ещё немного лишней информации и он вскипит… Но вот у Чана на этот счёт совсем другие планы. – Ну, в общем... А ещё мы с Карлой официально любовники. Ужин прошёл очень и очень хорошо, мы встретимся ещё раз, – хотелось бы верить, что Крис прямо сейчас перед ними не хвастается. Но не получается. Феликс переглядывается с Хенджином. На губах можно заметить разве что хитрую ухмылку. – Еба-а-ать, наш Чан-и нашёл себе кого-то... – шепчет Хван почти безразлично, такой же уставший, как и Феликс. Он обещал себе не спать и не отдыхать, пока этого не сделает его муж. Страдать вдвоём всегда легче, чем в одиночку. Так что он в абсолютно любую свободную секунду ластится к Ли в объятия, прикрывая глаза. – Ну, раз уж начал – колись. Тебя не ебёт, что она замужняя дама? Это больше не аргумент, чтобы не катить свои яйца к корпоратке? – Феликс смеётся еле-еле, но по нему видно, что он глубоко задумался. – А тебе не кажется, что она… Какая-то не такая? Ты показывал её фотку, но… Не обижайся, я когда на неё смотрю, испытываю очень странное чувство. Будто она из триллера выползла. Точно! Ты ведь слышал об эффекте зловещей долины? Она прям… Олицетворение, есть такое? – Господь… Феликс, не неси такую хуйню. Она в жизни самая красивая девушка, которую я хоть когда-либо видел. Словно ангел… – Ангел, ангел… Но крылья в ремонте, да? Пф, ладно, вы должны хорошо смотреться вместе. Что будешь делать, когда вас её муж в постели застукает? Ставлю на то, что пригласишь его третьим. Хотя, я не могу представить Чана сверху. Стоит ли нам молиться за твоё выживание с этим ебучим роботом по имени Карла? Тема хорошенько растормошила Феликса, который конкретно заебался говорить только о работе. Ах, а стоило подумать о том, что ночью они с Хенджином всем косточки перемоют на их кухне… Да хотя бы ради этого стоит жить. – Её муж приезжает максимум два раза в год, а пока изменяет с сотней разных женщин. Ей самой об этом докладывают постоянно. Причём она сама не понимает, почему должна отказывать себе в компании красивого мужчины, если почти каждый день с её мужем находится другая красивая женщина. Это цитата, между прочим. Она совсем не против одного романа, понимаете? – Крис тяжко вздыхает. И почему он должен объясняться перед ними? – О, Господь, ну а ты, Феликс, как не можешь представить меня сверху? Память отшибло или ты перегрелся уже? – А я тоже не могу представить... С женщиной, по крайней мере. Ну, не знаю, ты какой-то любитель наслаждаться хорошими видами, чтобы говорить слова по типу: о, да, детка, продолжай... Короче, я не удивлюсь, если она свяжет тебя, воткнёт в рот кляп и вставит в жопу вибратор, пока сама будет скакать на твоём члене, – Хенджин выдаёт какой-то поток слов, лишь изредка делая хоть какие-то паузы в своём небольшом монологе. Испанский стыд. Он медленно и лениво поворачивает голову, чтобы мазнуть губами по щеке Феликса, спуститься ниже и оставить лёгкий укус на его шее. – Да вы вдвоём надо мной издеваетесь? Может, она женщина и властная, но не настолько же... – Чан отводит взгляд, чуть смущённый, в сторону и прячет свою улыбку. – Дураки вы... Феликс смеётся, хлопая по плечу Хенджина, желая и самому успокоиться, и его успокоить. – Ну ладно тебе, ладно, ты уже переборщил! Чан не такой в постели, совсем! Если бы я хоть на одну ночь поделился с ним твоей задницей, поверь, от тебя бы и мокрого места не осталось, – Феликс довольно сильно щипает бедро Хенджина, отчего тот почти подпрыгивает на месте, однако быстро переключает его внимание и с лаской треплет по голове. – Какой бы властной она женщиной не была – Чан умеет быть таким очаровашкой, что даже ты поверил бы, что он снизу. Но ты не обольщайся, старик, не долго я буду тебя так защищать, – Феликс прекрасно помнит их роман, а ещё лучше он помнит их секс. И хоть сейчас Ликс только на верхней позиции, он прекрасно воспроизводит в воспоминаниях то, как весь он не мог совладать с вот таким Чаном. – Клянусь своей жопой, которую драли по несколько часов, что хуй у него зачётный... М-м-м, не лучше моего! – Феликс обозначает границы себя и своего мужа, будто не желая делиться примерно ничем. – Но твоя баба-корпоратка точно оценит. Ликс усмехается, рукой проводя по внутренней части бедра Хенджина, заставляя его запрокинуть голову назад. Этим с Чаном они и не сошлись: Феликс был готов скакать на члене, но всё же был доминантом, а против Чана спорить о позиции довольно сложно. Вот их отношения и прекратились на этом различии, ну а с замечательным стечением обстоятельств примерно в то же время у него появился Хенджин, от которого снесло крышу… И сносит по сей день. – Ну спасибо, что посчитали мой член относительно неплохим. Сладкая парочка, может мне вас вдвоём оставить и съебаться, пока вы не начали мне наглядно показывать, как правильно трахаться? – хоть Чан и язвит, но улыбается, очень радуясь таким небольшим, но счастливым моментам в жизни. Хоть у кого-то здесь всё хорошо и стабильно. – Съеби... Я хочу, чтобы он трахнул меня прямо на этом диване, но ещё лучше... В своей лаборатории, – Хенджин усмехается, пока носом ведёт по шее своего мужа, оставляя горячее дыхание на коже. Он позволяет себе задержаться возле его ушка, чтобы оставить на нём мягкий поцелуйчик. Рука автоматически движется к затылку, хватая светлые волосы Феликса. – Кое-кто соскучился, пока ты работал день и ночь, – замечает Крис, усмехаясь. Оставлять их он точно не спешит. – Да. Соскучился. Именно поэтому съеби отсюда прямо сейчас! – Возможно, я действительно переборщил с работой... – Феликс закидывает обе ноги Хенджина на свои колени, скользя рукой вверх по его торсу. Слегка рассеянным от прикосновений взглядом он смотрит на Чана. – Mais j'ai trouvé... Beaucoup, s'il vous plait, transmettez-le à Jisung, (Но я нашёл... Многое. Передай, пожалуйста, всё Джисону,) он тоже работает сегодня до самой ночи, так что ты не сильно отвлечёшь его, если напишешь или позвонишь, – он ну очень старался говорить разумно, пока Хенджин позволял себе нежиться, как ни при ком другом. Это вводит Ли в ступор, пока дыхание сбивается от горячих касаний. Что движет Хваном? Неужто ревность после разговора о прошлых отношениях? – Джинни, mon cher... (дорогой мой…) – пытается тот успокоить парня, прилипшего к нему, но всё тщетно, кажется, своим французским Феликс делает ситуацию ещё хуже. Он удивляется тому, какой вдруг требовательный Хенджин к его вниманию, раз эта привычная маска стервы с грохотом падает на пол. Неужели он действительно настолько заработался, что игнорировал пару дней своего возлюбленного? – Désolé... (Прости…) – Je... Tu m'as beaucoup manqué... (Я... Я очень скучал...) – начинает говорить Хенджин, совсем тихо и осторожно, но глаза у Чана от этого на лоб полезли. Французский? Серьёзно? Хенджин ведь никогда на нём не говорил. Но он даже продолжает: – Tu m'as tellement manqué que j'ai appris quelques phrases. (Так скучал, что выучил несколько фраз.) – Вот же... Плебейское счастье, – с тёплой усмешкой Кристофер встаёт со своего места, пока Хенджин выпрашивает у Феликса один единственный поцелуй. Он быстро его останавливает, привлекая внимание к себе: – Если и будете тут трахаться, то сделайте всё возможное, чтобы я об этом не узнал. Vespere frui. (Наслаждайтесь вечером.) – Душнила. Ну так… Baiser? (Поцелуй?) – последние слова Хенджина, которые может уловить Чан, покидая штаб. На звонок Джисону он решается сразу же на улице. Чем быстрее разберётся, тем скорее всё закончится. Один гудок, второй, третий… Хан никак не поднимал трубку. То ли игнорировал специально, то ли действительно был занят, но точно не спал. – Да? Ох, ну надо же, с третьей попытки соизволил ответить. – Джисон, привет, не мешаю? – первым делом спросил Чан, неспеша шагая по улице к своей машине. – Нет, – слышится в ответ абсолютно безразличный голос. Не так уж и удивительно... – Слушай, есть новости. Мы завтра переговорим с Сынмином, достанем одно вещество, после чего можем начинать. Оно работает как снотворное, так что ничего страшного не случится. На этом, в принципе, новости заканчиваются. Подъезжай завтра вечером в штаб, хорошо? Мы пройдёмся по плану, чуть его скорректируем, достанем снотворное... Я правда сделаю всё, чтобы спасти Минхо или Лино. Позволю ему остаться у нас, слышишь? – а ведь хотелось, чтобы слышал. Чан кусает губу, когда не слышит ответа, но вдруг у Джисона там что-то падает и он судорожно вздыхает. – Спасибо, Чан, – только и шепчет Джисон, сбрасывая звонок. К такому резкому поведению Хана все давно привыкли, но не факт, что это совершенно никого не ранило. Чана по крайней мере. Но он всё понимает и принимает, открывая машину и садясь на водительское сидение. Тяжёлый вздох срывается с его губ. Кажется, что-то здесь не так. Лязг металла оглушает тишину, в которую впал Чан, и изящный, уже знакомый кинжал оказывается прямо возле шеи. С заднего сидения наконец-то слышно движение. Очень предсказуемо. – Я смотрю, Бродячие Дети начали активничать, – искажённый голос звучал по-своему устрашающе в темноте автомобиля, а лезвие находилось в опасной близости к прошлому шраму. – Тебе ведь понравился шрам в виде бабочки? Очаровательный, правда? Парусник антимах... Ты же уже знаешь, да? Смертельная красота этих бабочек всегда меня завораживала. – Сколько же Вы просидели здесь... – Чан старается не улыбаться так явно, да вот только не получается. Наверное, это становится привычным образом жизни, как и бесчисленные порезы. – Шрам просто бесценный. Могу назвать его своей наградой, раз на мне его оставила такая очаровательная девушка. Могу я узнать Ваше имя? Псевдоним? Прошу, не лишайте меня возможности услышать это из Ваших уст, я ведь узнаю рано или поздно. – Я не давала себе имени, зачем оно мне? – слышится смешок, но рука с лезвием держится уверенно. – Среди наёмников меня зовут Алой Смертью, но мне плевать, как говорящий труп будет меня называть. Прокатимся, лидер Бродячих? Или ты трус, который снова скроется за телами других и вызовет своего нетраннера и снайпера. Хотя, они слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на ничтожество, вроде тебя. Я права? Просто езжай. – Не буду спрашивать, откуда Вам всё известно. Хотите бездумно покататься по городу? У нас свидание, или это уловка? – Крис явно устал. Ему бы домой, осмыслить всё и продумать план, а не на машинах разъезжать. Даже как-то нечестно получалось. С чего это она должна знать больше? Чан ведь совсем не против завести знакомство с такой чудной девушкой. Он вздыхает, заводит машину и перекладывает руки на руль. Лицо убийцы снова скрыто маской, сканер выдаёт лишь помехи вместо информации о ней, а по машине пошёл запах крови, когда лезвие опустилось на ладонь Чана, делая небольшой порез. – Ой. Прости, окровавленным ты выглядишь намного лучше. Будь моя воля, я бы сделала из тебя кровавое месиво, но... Жаль, не могу, – её голос, хоть и искаженный, звучит расстроено, будто сделать из Чана кровавую Мэри – мечта её жизни... И смерти тоже. Пока Чан едет куда глаза глядят, не в силах обращать внимание на девушку. Она продолжает стойко держать одно из лезвий у его шеи настолько близко, что ему не стоит пытаться повернуться. – Может, Вы хотя бы вперёд присядете и дорогу укажете? – Интересно, ты так же будешь язвить и улыбаться, если я на твоих глазах вспорю живот твоей дорогой Карле? – она чувствует, как сильно напрягается Чан после услышанного, что даже хватка на руле становится сильней. – О-ох, теперь ты не так уверен в том, что говоришь? Разве не она живёт в районе корпораций на пятом авеню? Квартира сто пятая, на девятом этаже, не так ли? Обычная женщина, работающая врачом в школе, замужем за рипером... Совсем не такая, как весь этот мир, да? Будет жаль прийти к ней в квартиру и увидеть стены, залитые кровью. Может, мне принести её отрубленную голову на нашу следующую встречу? Выбирай, – всё, что выходило из уст ходячей смерти, звучало правдиво. Ну что ей стоит забраться в окно к корпоратке и убить её до прибытия вертолета медиков? Даже платиновый статус не спасёт от расчленения. – Подожди, ты любишь мясо на ужин? Я могу преподнести тебе такие чудесные мясные блюда! Даже в честь такого готовить научусь! – Вы не сделаете этого, – говорит твёрдо и решительно, словно знает Алую Смерть как самого себя. Улыбки как и не бывало. – Вам незачем всё это делать. Она обычная гражданка, господи, да Вам даже не заплатят за неё и по головке не погладят. Для чего всё это? Просто позлить меня? Вывести из себя? Могли бы потратить время на совершенствования, к примеру, а не на бездумные запугивания. Этот момент вывел Чана из себя, хоть он продолжил стараться придерживаться нормальных выражений при девушке и не переходить на личности. Только это ей и надо, видимо. Не удивительно. Каждый хочет почувствовать в своих руках хоть какую-то власть. – Обычная гражданка. М-м... – слышится весёлый смех, девушка никак не реагирует на защитные слова Чана. – Привязанность – это слабость, Крис. Она тебя обязательно погубит. Не советую быть таким уверенным в её сохранности, мне ничего не стоит кинуть в неё нож и лишить тебя единственного удовольствия в мире, где все хотят тебя убить. Какая жалость, такая светлая и милая девушка, словно ангел среди этого болота. И то умрёт. Просто потому, что связалась с человеком, который не может позаботиться даже о своей жизни, не говоря о чужой. Она давила на самое больное и прекрасно знала, что делает. В жизни Чана только-только появилось что-то помимо крови и трупов, так что появившаяся смерть за его спиной будет только рада отнять жизнь у всего, что ему дорого. – Разве ты что-то сможешь сделать? Будешь только смотреть, как дорогой человек умирает, и ничего не сделаешь... М-да уж, лидер из тебя так себе… – С каких это пор ты, блядь, вздумала лишить меня единственного хорошего в моей ебаной жизни?! – Бан старался, правда старался держаться до последнего. Но сейчас он сворачивает с дороги так резко, что нож режет тонкую кожу шеи. Чан не чувствует хоть какой-то боли. Всё перекрыла злость. – Игрушка Сатору собирается диктовать мне, каким лидером быть? Ахуеть, боже блядский, как же я не послушался тебя раньше?! Столько жизней бы спас! – кажется, Чану сейчас плевать, зарежут ли его прямо здесь и сейчас или нет. Он в одно движение разворачивается, вынимая из пиджака пистолет, и направляет его на девушку. – Может, ещё что-то мне посоветуешь? Ох, давай, я внимательно тебя слушаю! Ну же, чего замолчала, милая? – к концу он уже смеётся, чувствуя, как по шее стекает тёплая кровь. Отвратительно. – Блять... Да убей ты меня уже. Пистолет перед глазами девушка видит не первый раз в жизни, потому ничуть не удивляется, дрогнув лишь от резкой остановки машины. Под маской он не увидит, как взгляд Алой Смерти падает на порез на шее. – Я не диктую тебе правила, дорогой, – говорит та без доли эмоций, хотя чуть позже слышится лёгкая усмешка. Она отстраняет лезвие, хмыкая. – Убивать легко и скучно, заставить человека страдать – целое искусство, – с этими словами она приближается, чтобы дуло пистолета смотрело прямо ей в лоб. Девушка под маской была так близко, что можно было схватить и раскрыть её личность, но на стол всё ещё не выложены козыри. Смерть всегда играет до последнего вздоха. – Рискни оглянуться. Посмотри и узнай, идёт ли за тобой твоя Эвридика? Слышится писк малюсенькой бомбочки с ядом, которая заполняет всё пространство дымом. Уже через секунду таинственная убийца пропадает с задних сидений автомобиля. Решится ли он оглянуться на Эвредику? Ну уж нет, он сохранит доверие до конца.