Семь Демонов

Варя уже и не помнила, когда в последний раз праздновала Рождество. Да и вообще, ей казалось, что этот праздник ей не нравится — в ее школе он не вызывал особого ажиотажа. Подарки дарить запрещалось, так как они не хотели поощрять материализм учеников, а праздничный ужин предполагал наличие десерта, в отличие от обычных дней. В любом случае, она никогда не возражала. В Хогвартсе, однако, праздник был самым важным временем в году, и, проходя по коридорам, она видела, что многие студенты уже надевали рождественские свитера и оленьи рога. Некоторые из них пошли на хитрость и наколдовали небольшое снежное облако, чтобы оно следовало за ними, или украсили свои костюмы праздничными огнями. Это было довольно неудобно, поняла Варя, когда села в классе рядом с хаффлпаффкой, вокруг которой кружились снежинки. Несколько из них упали на волосы Вари, и она, отмахнулась, и расчесала их. Профессор Мерритроут демонстрировала чары Эверте Статум — заклинание, обычно используемое на дуэлях, которое отбрасывало противника на несколько футов назад. Впереди, как всегда, были Том Реддл и Икар Лестрейндж. ⁃ Сейчас Реддл продемонстрирует, как эффективно накладывать чары, и я хочу, чтобы вы все были внимательны, — сказала она, расхаживая по классу, — а Лестрейндж примет удар на себя, к сожалению… ⁃ Это из-за чар, которые я применил к хаффлпаффке, профессор? — насмешливо перебил Лестрейндж, чем вызвал недовольство профессора. Несмотря на то что Варя была снисходительна к шутливым студентам, Лестрейндж воспользовался этим, чтобы зачаровать рога однокурсника, заставив их увеличиться в размерах и приклеиться к его голове, как настоящие. ⁃ Именно так, и еще вас ожидает наказание после урока — сказала она, осуждающе покачав головой. ⁃ Иначе и быть не может, мэм — сказал он, подмигнув ей. Врая не могла сдержать улыбки. Однако она исчезла с ее губ, когда она встретилась взглядом с Томом Реддлом, который неприязненно нахмурился. Их взгляды встретились, и, казалось, было почти невозможно отвести глаза. Оглядываясь назад, можно сказать, что Том Реддл был восхитительным волшебником: он был настолько умен, что перехитрил некоторых преподавателей, а его амбиции пылали как лесной пожар. Его аура светилась красивым изумрудно-зеленым светом, похожим на змеиную чешую, и ничто не могло изменить это. Они не разговаривали с Хогсмида, и что-то в ней хотело связаться с ним, выяснить, о чем он думает. Том Реддл стал ее главной навязчивой идеей. ⁃ Как я уже говорила, — голос учителя вывел ее из задумчивости, и она прервала напряженный зрительный контакт, вернув внимание к классу, — мистер Реддл ударит мистера Лестрейнджа чарами, чтобы вы могли увидеть, как они используются, а затем они поменяются местами. Лестрейндж наложит чары, но Реддл быстро отклонит их. Наблюдайте за этим, так как это будет на ваших С.О.В. Класс наблюдал за тем, как мальчики кланяются друг другу, хотя Том лишь ненадолго склонил голову. Оба были талантливыми волшебниками, но их магия невероятно отличалась. Если Том Реддл был уточенным, взмахи палочек были художественными и утонченными, то Икар Лестрейндж был более активным. В этом и заключалось из отличие, не так ли? Том был расчетливым человеком, ему никогда не нужно было спешить, потому что он привык все держать под контролем. Он крутил людей в своих ловких пальцах, как монету, и легко управлял ими. Когда он расхаживал по комнате, то командовал изящно, и все головы оборачивались, чтобы увидеть Старосту Слизерина. Его лицо было невероятно красивым, а глаза были необычайно интригующими. С другой стороны, Икар был интересным человеком, полным остроумия. Рядом с ним никогда не было скучно, глаза его пылали страстью. Прирожденный плут, Икар был похож на Локи, бога озорства, и сражался безжалостно. Если Том был зимней вьюгой, холодной и властной, то Икар — адским пламенем, огненным и бурлящим, и они никогда не находили общего языка пожалуй, это было странным. ⁃ Готовы, ребята? — По их кивку профессор взмахнула рукой, и первая вспышка магии осветила комнату. Заклинание Тома было мощным, и оно оттолкнуло Икара в стену позади него, громкий удар эхом разнесся по комнате. Ученики внимательно смотрели, а Варя, посмотрела через парту на Лестрейнджа. Парень стонал от боли, рукой трогая ту часть головы, которая ударилась о стену. Его глаза встретились с обеспокоенными глазами Вари, и он поднялся на ноги, готовый продолжить урок. ⁃ Немного резковато, Реддл — усмехнулся он, все еще сжимая затылок. ⁃ Меньшее из того, что я могу сделать — самодовольно заявил Том, и Варя нахмурилась, не понимая его поведения. Том часто бывал властным занудой, но никогда так открыто, а тут его слова прозвучали почти как угроза. Его взгляд метнулся к ней, на губах застыла самодовольная ухмылка, словно он бросал ей вызов, чтобы она высказалась. Девушка молчала. ⁃ Моя очередь — ухмыльнулся Лестрейндж, собираясь произнести заклинание, хотя и знал, что другой парень отразит его. Икар очень любил дуэли, это было у него в крови, и он прекрасно в них разбирался. Возможно, именно поэтому Том считал его одним из лучших в боевой магии в их группе и часто поручал ему возглавлять их атаки. Он не боялся вступать в бой и, не колеблясь, доставал свою палочку и обрушивал на цель самые жестокие проклятия. В парне не было угрызений совести, как будто он был просто машиной убийцей,. Икар Лестрейндж был известным дуэлянтом «Рыцарей Вальпургии». Его заклинания были быстрыми, грубыми, и он не ждал, пока профессор скажет начать дуэль. Заклинание застало Тома врасплох, и он едва успел отклонить его, споткнувшись на несколько шагов назад. Староста нахмурился, явно раздраженный тем, что его противник не соблюдает правила, но, в общем-то, он этого и ожидал. В конце концов, именно поэтому Том держал Икара рядом с собой. Он был выдающимся солдатом рядом с ним, всегда на передовой, всегда готовым рискнуть всем ради их дела. ⁃ Отличная работа, ребята — похвалил их профессор, что было вполне естественно для них двоих. ⁃ А теперь возьмите себе по партнеру и потренируйтесь в использовании чар и заклинаний отклонения. Поехали! Столы в комнате начали сдвигаться в стороны, освобождая ученикам достаточно места для начала тренировки. Варя огляделась по сторонам, желая найти себе партнера и потренировать чары. Заклинания отклонения были ей не по зубам, она всегда практиковала в основном атаку. Элладора подошла к ней, губы ее были накрашены слабо красным бальзамом, под стать ее алым волосам. Ее глаза были особенно красивыми. Она была чем-то недовольна, и Варя поняла, что что-то не так. ⁃ Все в порядке? — спросила она подругу, которая достала свою палочку, чтобы потренироваться. ⁃ Все хорошо — пробормотала Элладора, ее голос был явно усталым. Что-то беспокоило ее подругу, и Варя чувствовала, что это как-то связано с Айви. ⁃ Ты опять поссорилась с Айви? Черты лица соседки по комнате потемнели, и она бросила взгляд туда, где Айви отрабатывала заклинание с Альфардом. ⁃ Я просто не понимаю, как никто не видеть, того кем она является. Она высокомерно ходит, дерзит всем, кто не разделяет ее мнения, и дерзит Тому при каждом удобном случае. Тем не менее, она ничем не отличается от других, и ее семья ничем не отличается. Варя нахмурилась, слегка озадаченная тем, что говорит соседка. Действительно, Айви была из того же круга, что и большинство из них, но в ее сердце не было такой же ненависти. Особенно по сравнению с Томом, которого ждало ужасающее будущее, если только он каким-то образом не изменится. ⁃ Мне кажется, ты слишком строго ее судишь. Она совсем не похожа на Тома — сказала Варя, пытаясь защитить подругу и одновременно проявляя заботу об Элладоре. Она не знала, насколько глубока вражда между этими двумя девушками. Элладора бросила на нее взгляд, явно недовольная тем, что ее подруга защищает своего заклятого врага: ⁃ По крайней мере, остальные из нас честно говорят о том, кто мы такие, Варя». ⁃ Правда? — спросила Варя, внезапно раздраженная тем, что Элладора ассоциирует себя с Томом и его последователями. -Потому что я хотела бы знать, что случилось с моей книгой Самые жуткие чудовища, Элладора. На лице девушки промелькнуло удивление, она явно не ожидала такого ответа. Она знала, что книгу забрала ее соседка, ведь именно Элладора была с ней в спальне до исчезновения книги. Она избегала говорить с ней об этом, пытаясь собрать все воедино. Почему Элладора забрала ее книгу? Действительно, это было как-то связано с Томом, и Варя могла только предположить, что они комнада. Это было ясно. Однако в этой книги было то, что ей нельзя видеть. ⁃ У кошки язык отнялся? — поинтересовалась Варя. — Или я просто не дала тебе достаточно времени, чтобы придумать достаточно хорошую ложь?» ⁃ Варя… — начала соседка, опустив глаза в бесчестье, но объясняться не стала. ⁃ Ты должна меня понять. ⁃ Я нечем тебе не обязана, Элладора. Если я потеряла к тебе доверие, то не имеешь права предъявлять требования — сказала она, занимая позицию, чтобы начать отрабатывать их дуэль. — я не знаю, зачем тебе помогать Тому, но я устала от тайны и предательства. Если ты не можешь быть со мной честной, то мне больше нечего тебе сказать. Селвин выглядела униженой, и Варе нравилось смотреть, как она корчится под ее взглядом, давая ей понять, что их дружбе поставлен ультиматум. Если для нее верность Тому превыше всего, то так тому и быть, но по крайней мере эти двое будут знать, что к чему. ⁃ Ну что? — спросила Варя, давая ей еще один шанс объяснить свои действия. В ответ прозвучало молчание. ⁃ Очень хорошо… Эверте Статум! По окончании урока Икар побежал за ней, изо всех сил стараясь догнать девушку. Все в классе видели, как Варя Петрова ударила Элладору Селвин, отбросив ее к выложенной кирпичом стене комнаты. ⁃ Не то чтобы я не находил это ужасно забавным, — начал он, — но ты действительно хотела ее ударить заклинанием? Варя бросила на него взволнованный взгляд, ей не нравилось то, что он пошел за ней. Возможно, ее грызла совесть, возможно, шепчущий голос подсказывал, что она ему слишком дорога, но сейчас это было неприятно. Однако она хорошо скрывала это, как и подобает злой ведьме, постоянно разыгрывающей свою шараду. Они все думали, что она не видит их игр; возможно, они привыкли к тем, кто верит, что ни один студент Хогвартса не может желать зла, и поэтому все клевали мелкие крошки из их рук. Если это было так, то они были глупцами, потому что Варя имела привычку чувстовать чужую тьму, и она видела, как она извивается вокруг их фигур, медленно лаская их лица. Она замерла на месте, с опаской обдумывая свои дальнейшие слова, а затем повернулась к Лестрейнджу, на лице которого появилось удивленное выражение, заставившее ее кровь вскипеть. ⁃ Я устала от того, что со мной обращаются, как с чужаком, и устала от того, что все пытаются играть со мной. Неужели вы все действительно верите, что я не вижу вашу ложь и манипуляции, — выдохнула она, ее голос был властным и угрожающим, а подбородок высоко поднят. Она подошла ближе к Икару, который ухмылялся. ⁃ Варя, — голос его был неуверенным, а его рука, коснулась ее щеки, и он окинул ее странным взглядом, — когда же ты поймешь, что все мы просто выполняем его приказ? Не мы, а он пытается сломать тебя. Затем его поведение изменилось: в его взгляде появилась нехарактерная серьезность, он казалось с трудом собирал слова воедино. ⁃ По правде говоря, никто из нас не знает, что он замышляет, уже давно он говорит нам нечего, и даже то, что я тебе скажу, может принести мне большие неприятности, но пойми, он делает это не потому, что находит тебя легкой игрушкой», — признался Икар, голос его затих, а глаза забегали по окрестностям. Коридор был пуст; большинство волшебников и ведьм уже наслаждались роскошной трапезой в Большом зале. Лишь движущиеся портреты могли наблюдать за их разговором, навострив уши при виде двух студентов в укромном коридоре, жаждущих узнать последние сплетни. Однако Икар не был дураком и одним щелчком пальца изгнал нарисованные фигуры, оставив на стенах дюжину пустых холстов. ⁃ Тогда почему… — начала Варя, недоумевая по поводу слов парня. — Разве это не очевидно, Петрова? — Икар спросил ее почти пренебрежительно, как будто истина была прямо перед ней, до нее было так легко дотянуться, а ее пальцы лишь касались ее края: ⁃ Он думает о тебе как об угрозе или, возможно, оружии, которое он мог бы использовать, он знает твою силу. Но ты ему не подчиняешься, и это его раздражает, поэтому он играет с твоим сознанием, чтобы сломать тебя, потому что, когда он это сделает, Он соберет твои осколки и будет лепить из тебя то, что он пожелает. Варя тяжело дышала, ее легкие дрожали, и она обдумывала эту информацию, не зная, чему верить. По ее мнению, Том Реддл не хотел иметь с ней ничего общего; он ясно дал это понять, неоднократно отталкивая ее и считая жалкой. Он сторонился ее, словно она была носителем чумы, и вообще не разговаривал с ней, когда они были вместе. В Большом зале он старался стоять как можно дальше от нее, но при этом создавал впечатление, что они знакомы, и почти не обращал на нее внимания, обычно просто реагируя на ее слова с усмешкой. Возможно, это была его игра, а она поняла его так ужасно неправильно. Варя самонадеянно думала, что это она видит его насквозь, а он сам понимал, что ему нужно сделать, чтобы привлечь ее внимание, заставить ее прийти к нему. Она считала себя выше его манипуляций, но тем самым лишь запустила себя в паутину, и теперь запуталась в ней. Запуталась не только потому, что поддалась на его уловки, но и потому, что в глубине души Варя понимала, что ее тянет к ней, не может прекратить попытки его разгадать. Для ребенка, выросшего без игрушек, Том Реддл был головоломкой. Варя едко усмехнулась, не желая признавать, что её обманули, что он заставил её чувствовать себя так. ⁃ Зачем ты мне это говоришь? — спросила она, встретившись взглядом с глазами Икара. ⁃ Петрова, буду с тобой откровенен, я понятия не имею, зачем я это делаю, это почти похоже на предательство по отношению к нему, но ты заставляешь меня вести себя не по правилам, — он искренне улыбнулся, затем медленно взял ее за подбородок, — и, возможно, мне просто нравится, когда хаос захватывает меня, ничего не могу с собой поделать. Варя насмешливо хмыкнула, но на ее лице появилась легкая ухмылка, затем она выдохнула и честно посмотрела на него: ⁃ Он не твой друг, Икар. Мальчик рассмеялся, убрав руку с ее лица, и развернулся, чтобы проводить ее в Большой зал. ⁃ Конечно, он может так думать. Реддл считает себя выше нас, это справедливое предположение с твоей стороны, и он обратился к нам из-за нашего кровного статуса, тоже справедливо. И для человека который его не знает будет казаться, что он просто лидер, а мы, его преданные последователи, слепо следуем за ним. ⁃ Разве это не правда? ⁃ Полуправда, он жестокий лидер, почти тиран, и, возможно, мы сумасшедшие, раз верим в него, но я вижу в нем своего рода друга. Более того, насколько я понимаю, мы — самое близкое, что у него есть, — признался Икар. Они шли вместе, подходя к столу своего факультета. ⁃ Но Розье… ⁃ Розье укусила змея, милая, ничего больше, — сказал он, но, встретившись с ее холодными глазами, понял, что она не поверит. ⁃ Дай мне договорить. Что бы ни навлек на себя Розье, он сделал это сознательно. ⁃ Это мрачный образ мыслей, — сказала Варя, хотя и не могла отрицать, что в какой-то степени согласна с ним. ⁃ Мы все одинаковые, даже Айви, и ввязались в это дело, потому что сами этого захотели, — мрачно сказал парень, Затем он повернулся к ней: ⁃ Мы все на грани безумия, Варя, и у нас есть ужасные планы на этот мир. Единственное, чего я хочу, — чтобы ты увидела тьму и приняла ее так же, как мы. Между нами нет места морали и обидам, в конце концов, важно одно — власть. Девушка наблюдала, как Икар Лестрейндж меняется на глазах: из озорного пятнадцатилетнего парня, с которым она обменивалась кокетливыми взглядами, он превратился в холодного, безжалостного солдата. Он был парнем, которого сформировали его убеждения, и он приветствовал зловещую песню бога озорства Локи, которая звучала в его ушах, нашептывая искушение и грех. Тогда она поняла, что, хотя он способен на такие чувства, о которых Том Реддл и мечтать не мог, он не был наивным парнем, которого потянула на ужасные поступки непонятная ему сила. Его глаза были решительными, и он был таким же, как и Том Реддл. Все они знали, что делают, и Варя верила, что если бы попросила Дамблдора снова показать ей будущее, то увидела бы, как большинство из них, а также их потомки, встали бы на сторону Тома. Они были верны, потому что все они были такими же злыми, и она ошибалась, полагая иначе. Ошибкой было и то, что в тот момент в её сердце не было обиды на Икара Лестрейнджа, только понимание.