Тепло гниющих тел

Что может быть приятнее, чем просыпаться в собственной комнате, в тепле и безопасности? Когда весь мир полетел к чертям, когда нет больше удобств, ты начинаешь ценить даже самые малые, самые незначительные вещи. Так и Эмма. Её начали принимать в обществе. Раньше, когда ещё цивилизация существовала, когда ты мог решить свои проблемы, сходив в больницу или в магазин, она не ценила общества, что окружало её. Она и подумать не могла, что может так тянуться к людям, к живым людям. Её переполняла щенячья жёстко сдерживаемая страхами и принципами привязанность к этим грязным белым крыльям, которые вытащили её из одиночества. Она невольно тянулась к нему, тянулась к его обществу. И Эмма могла лишь догадываться почему. - Нужно достать Джудит смесь, у нас закончилась,- сказала Кэрол за завтраком. - Недалеко есть детский сад, думаю, так есть смеси,- рассуждала Мэгги. - Отлично, тогда съезжу сегодня,- Дерил вытер руки о штаны и, закинув арбалет на спину, направился к выходу. Эмма редко возникала, не вмешивалась в обсуждение. Было это хорошо или же наоборот она не знала, но точно уже не захочет потерять свой дом. День близился к концу. Закат опускался так неторопливо. Лучи солнца пылали за острыми пиками елей, за густой кроной деревьев. Девушка сидела одна, вдыхая чистый, мягкий воздух. Она уже давно не здесь, она где-то там..в прошлом, когда все было спокойно, когда воздух не был таким чистым. Она вспоминала постоянный шум городов, но где теперь эти города? Нет их больше, как и всего того, что любила Эмма, чего желала Эмма. Все планы на жизнь развеялись прахом по ветру, что дул ей в лицо не унимаясь. «Я не жалею»- подумалось ей в одну секунду. Действительно, она и не думала жалеть о случившемся. Что было, то прошло. Прошлое уже не вернуть, его можно забыть, выкинуть из памяти, или помнить всю оставшуюся жизнь. Эмма балансировала, вспоминая о жизни, когда та словно останавливала свой ход. Один из таких моментов был сейчас, когда впервые за эти дни, она осталась одна. Её не пугало это, она знала, что хотя бы в ближайшие дни ей не светит остаться в полном одиночестве. Постепенно холодало, горящие лучи поредели, потускнели и вскоре исчезли. Но место солнца перешло луне. Всё так красиво под луной. Еще где-то два часа нести караул. Всё строго. Всё подчиняется плану. И Эмма уважала это, но и уходить ей ещё не хотелось. Она лишь сидела, смотрела куда-то за изгородь, как будто кто-то может там появиться, будто ее старый близкий друг, мама..Как она скучает. Её глаза наполнились в один момент слезами. Нельзя так. Нельзя такое вспоминать, думать о подобном. Её накрывало с головой. Всё тело сводило медленной ноющей болью от осознания. Нет уже никого и никого не будет. Она знала это и раньше, но как можно было прожить почти год и не испытать этого? Как можно. Неужели Эмма настолько бесчувственная? Она глушила мысли всем, что могло хоть как-то могло её успокоить. И лишь сейчас, когда она, казалось бы, нашла что-то пусть и отдалённо, но похожее на дом. Мысли словно лавиной, огромным снежным массивом повалили на неё с огромной скоростью. Она думала обо всём, о маме, о мире, о будущем. Прошлое, настоящее и мнимое будущее, все сплеталось, перекликалось, заставляло мучиться. Мучиться так сильно, что её ноги переставали держать, она сидела на вышке, где когда-то надзиратели внимательно смотрели за заключёнными. Давно же это было. Хотя она видела нескольких... Вернулись Мэгги и Дерил, они спокойно вошли на территорию, держа полные сумки в руках, а после так же спокойно скрылись в стенах дома. А Эмма как тень наблюдала со стороны, остановившись, смотря, как быстро настигает её лавина. - Мама..-вырвалось у неё вместе со сдавленным всхлипом. Как она держалась, так и тонула в этом тающем снеге, задыхаясь под талой холодной солёной водой. - Зачем всё это, мама?- продолжала она, вздрагивая, все не позволяя себе опуститься на самое дно, не позволяя себе накрыть себя. Эмма рыдала впервые за долгие месяцы, впервые думала не о еде, не о воде или доме. Она знала, что нет у неё дома и быть не может. Она то и дело утирала влажные от слез щеки рукавом кофты. В секунду она притихла. Её дыхание стало размеренным, спокойным. Её опухшие глаза смотрели на странное движение где-то в темноте. Странное движение..Ходячий, подумала было Эмма, снимая с предохранителя свой пистолет. Но тут блеснула тонкая игла, и вновь всё стихло. Из-за деревьев вышел никто иной, как её спаситель. Дерил достал из тельца зайчика арбалетный болт и, будто не заметив караульного, вновь скрылся в ночи. А если бы она выстрелила? А если бы попала? В том лагере её учили обороне, учили стрелять и оказывать первую помощь. Её, как и всех остальных учили всему, что могло спасти жизни. И теперь, почему она стушевалась? Сколько длилась эта жестокая истерика? Она успокоилась в тот же момент, как увидела его, слезы пропали и осталась только лёгкая отдышка, которая не давала ей расслабить грудь. Нельзя давать себе слабину. Не в этом мире. Не в этом обществе. Она закрыла покрасневшие глаза, в попытках унять жар поднявшийся в теле. - Плохой из тебя караульный,- Эмма не сразу разобрала, серьёзно говорил охотник или же он шутил. Что происходит со временем? Почему время так летит? - Прости,-подавленно произнесла девушка, так и не открыв глаз. Дерил уселся рядом, разделив тем самым учесть Эммы. - В чем дело? Тушка мёртвого зайчика висела на поясе арбалетчика, который будто ожидал чего-то. - Нет, все нормально,- тихо продолжала Эмма, совесть или что бы это ни было, не давала ей рассказать всего, хотя ей определённо этого хотелось. Еще долго они сидели в темноте, в холоде на старой чуть поржавевшей вышке, не говоря друг другу и слова. Это и не требовалось. В их мире уже не было необходимости в словах, чтобы показать всё своё состояние.