Вверх по подсолнечным холмам

      Мама Вая согласилась быстрее, чем ожидалось. Возможно, это было как-то связано с тем фактом, что Вин упрашивал ее очень нетерпеливо, создавая впечатление, что он был намерен следить за каждым шагом Вая; он просто не мог оставить его без присмотра.       Вай наблюдал за ним с другого конца крыльца, в то время как Вин стоял впереди, как лектор, рассказывая относительно активным старикам, что он уедет на неделю, чтобы посетить конференцию врачей в Чиангмае, что он закрепил все дома за конкретными смотрителями, и что все их лекарства упорядочены и маркированы.       — Вы можете связаться со мной, если у вас возникнут вопросы для обсуждения или выяснения чего-либо, а в случае крайней необходимости один из моих друзей из больницы Срисанван приедет сюда со всем, что вам понадобится.       Одна из дам, сидевших позади, смиренно подняла руку.       — Доктор, вы никогда не присоединялись к таким мероприятиям, — ее голос, встревоженный, но вызывающий, заставил Вая немного раздраженно приподнять брови. Он уже знал, что эти люди действительно не хотели отпускать Вина, но он не думал, что они не позволят ему покинуть деревню хотя бы на несколько дней. — Почему вы присоединились именно сейчас? Вы можете просто остаться здесь.       Синхронный кивок огромной группы людей показался Ваю жутковатым.       — Я должен, — спокойно объяснил Вин. — Если все пойдет по плану, мы можем получить дополнительное медицинское финансирование. — Если бы не это, толпа тетушек и дядюшек среднего возраста манипулировала бы им, заставляя остаться, несмотря ни на что. Это вызывает беспокойство. Вся эта деревня из нескольких сотен человек была настолько зависима от одного человека, что они едва могут представить себе несколько дней без него. Как Вин не задыхается здесь? — Я вернусь, как только все закончится, как будто я никогда и не уезжал. — Заверил он. У большинства из них все еще было встревоженное выражение лица, но Вин быстро перешел к другой теме, обсуждая распределение заданий и рассказывая всем о том, как он записал инструкции на доске каждого пациента.       Когда собрание закончилось, Вай остался и немного понаблюдал, как Вин наводит порядок, прежде чем встать, чтобы помочь ему. Они собрались на крыльце старого родового дома, где Вин жил один, и где Вай никогда раньше не бывал.       — Спасибо, хиа, — прошептал он, не поднимая глаз. Они еще не говорили о прошлой ночи, после того, как вернулись в деревню, и Вин оставил Вая на крыльце в задней части дома, освещенного почти ничем, кроме маленькой лампочки, которую бабушка Вая оставляет включенной на ночь. Он не мог ясно его разглядеть, но мог поклясться, что Вин что–то вытирал с лица, Ваю это не могло просто привидеться. — Ты что-нибудь ел?       Вай нахмурился, заметив красные пятна по всей его коже.       — Ты в порядке?       — Да, а что?       — Твое лицо немного покраснело, — он протянул руку, чтобы ткнуть его в щеку указательным пальцем, пытаясь убедиться, что это не просто покраснение. Но он тут же отдернул руку, пораженный этим нежным жестом, когда они были выставлены как на ладони. Вай огляделся по сторонам, надеясь, что никто этого не видел.       К счастью, здесь никого не было, и никто ничего не видел. Он надеялся на это.       — Хиа, ты уже поел?       — О… да… нет… я не ел. — Первое, что он увидел этим утром, как проснулся, было небольшое скопление людей возле дома Вина, и он запаниковал, опасаясь, что с ним что-то случилось. Но с ним все было в порядке, это была просто неумолимая настойчивость стариков, которые начинали свой день в пять утра. Однако Вин выглядел измученным. Учитывая, что они вернулись в деревню около двух ночи, и, что ему тяжело спится в доме, и, что старики разбудили его до шести, он проспал от силы три-четыре часа.       — Мне приготовить тебе что-нибудь?       — Зачем, хиа?       — Ты ведь тоже ничего не ел, — он отряхнулся и поднял несколько стульев, чтобы последовать за Вином в дом. — Иди, поспи, а я тебе что-нибудь приготовлю. — Это его первый визит туда, и дом был огромным. Усиливалось впечатление тем, насколько пустым и голым он был. Дом выглядел совсем не обжитым.       — Сначала мне нужно сделать несколько обходов, — колебался Вин.       — Еще только семь.       — От сна у меня, наверное, просто разболится голова, — когда он положил свои вещи на кофейный столик, он тут же повернулся, чтобы крепко обнять Вая, но отпустил его так же внезапно, как и обнял. — Спасибо, что беспокоишься, хиа Вай, ты слишком добр. — Слишком добр. Что ж, есть какие-то слова, которыми раньше его никогда не описывали. — Я просто помогу тебе что-нибудь приготовить.       — Ты уверен?       — Да, конечно.       К сожалению, холодильник Вина был таким же пустым, как дом, там лежали несколько яиц и несколько бутылок воды. Он не был похож на холодильник человека, который всю свою жизнь работает над тем, чтобы окружающие его люди были здоровы. Порывшись в морозилке, он не нашел ничего подходящего на завтрак. Значит будет яичница. Поэтому, пока Вин занимался уборкой беспорядка, оставленного стариками, Вай вышел на улицу, чтобы сорвать несколько стеблей с дерева моринги, растущего прямо возле дома. Дерево было настолько неиспользованным, что превратилось в нечто, не похожее на обычную морингу, оно выглядело больше и гуще, чем привык Вай.       Ему удалось сорвать несколько стеблей, когда соседские куры начали беспрерывно кудахтать, ожидая, когда их накормят, а знакомое тепло восходящего солнца постепенно помогло ему почувствовать себя немного комфортнее в собственной шкуре.       Когда он вернулся, Вин, склонившись над раковиной, мыл руки. Его спина выглядела странно привлекательной и теплой, и к этому моменту Вай уже был хорошо знаком с успокаивающим ароматом его кондиционера для белья. Он один из тех людей, которые всю жизнь носят одежду из плотной ткани, пропитанную кондиционером, так что запах впитывался в кожу, и Вин просто так пахнет. Для Вая его запах ассоциировался с теплым одеялом, обнимающим его после особенно долгого дня.       — Что там у тебя, хиа?       Вай моргнул, нервничая из-за того, что его застали за разглядыванием.       — Это моринга.       — Но я не ем овощи.       — А? — Вай никогда не слышал о докторе, который не ел бы овощи. Такое вообще бывает? — Моринга почти ни на что не похожа на вкус, не волнуйся. Яйца заглушат ее.       Вин нахмурился, но все равно позволил Ваю приготовить омлет с морингой, вертясь вокруг него и наблюдая, как он сосредоточился на приготовлении завтрака. Он помогал, когда Вай просил, но в остальном просто стоял и смотрел на него.       Вай изо всех сил старался не слишком реагировать на то, что Вин следит за ним взглядом.       Он быстро закончил готовить и сразу же накрыл на стол, чтобы Вин мог поесть. Он выглядел сонным, и, поскольку не хотел снова ложиться спать, он мог хотя бы поесть.       — Поешь, Вин, оно не горькое, клянусь. Если оно горькое, ты можешь ударить меня.       — Хиа… — Вин надулся.       — Ешь, — настаивал Вай, ставя тарелку и приборы для себя. — Ты едва почувствуешь вкус зелени, обещаю. — Он сел рядом с ним и откусил огромный кусок омлета, с удовольствием пережевывая его. — Все в порядке, доктор. Овощи полезны для вас. — Он легко улыбнулся. Несмотря на ощутимое напряжение поначалу, рядом с Вином всегда было легко почувствовать себя комфортно. — И что это за врач, который не ест овощи?       Вин усмехнулся.       — Я хочу, чтобы ты знал, что я настоящий лицемер. Я проживу всю оставшуюся жизнь, советуя людям делать то, чего никогда не сделал бы сам.       Вай рассмеялся вместе с ним. Так непринужденно.       Он наблюдал, как Вин зачерпнул ложкой рис с небольшим кусочком омлета, и его лицо сменилось со страха на подозрение, а затем на облегчение.       — О!       Улыбка Вая стала шире.       — Да-а, о.       Вин откусил еще кусочек, затем еще, потом еще, в то время как Вай практически перестал есть, просто чтобы наблюдать за ним, почти завороженный — тем, что другой человек ест? Он был уверен, что сходит с ума.       — Это вкусно, хиа, — пробормотал Вин с набитым ртом. — Спасибо.       — Для тебя все что угодно, Вин.       Губы Вина изогнулись в легкой улыбке, но он избегал смотреть на него и вместо этого сосредоточился на еде. Вай воспользовался этим шансом, чтобы отвести взгляд. То, что произошло прошлой ночью, все еще казалось туманным сном, чем-то, о чем он мечтал и плакал в особо одинокие дни: возможность быть так близко к нему, смутно предполагать взаимность, но все равно отталкивать его. Это было нереально. В Вине все было нереально.       — Хиа, у тебя есть с собой полуофициальная одежда? — Тихо осведомился Вин.       — Думаю, да.       — Ты можешь взять ее с собой? В последний день конференции состоится Бал докторов, и нам разрешается взять кого-нибудь с собой.       — Ты возьмешь меня с собой? — Вай почувствовал себя глупо, как только спросил. Конечно, он бы его позвал. Он был там с ним, кого еще Вин мог привести, у него не было другого выбора.       — Я бы не хотел приглашать никого, кроме тебя, хиа.       — … — Вай не ожидал такого ответа, и это причинило ему боль в месте, которое он не мог точно определить. — Я рад. — И он в самом деле был рад.                     ***                     Отъезд из деревни вместе с Вином вызвал катарсис. Сумки на заднем сиденье и, казалось бы, более радостное выражение лица Вина; прохладный ветер бил им в лица, но они не потрудились закрыть окна. Они будто бы совершенно забыли о небольшой толпе, которая собралась перед домом доктора, испуганные тем, что Вин принес сумок больше, чем обещал, готовые остановить его в любой момент, когда это покажется им немного рискованным. В тот момент, когда они отъехали, постоянная улыбка запечатлелась на красивом лице Вина, серьезная мягкость, которая всегда была на его лице, превратилась в ослепительный румянец — настолько ослепительный, что проник в грудь Вая.       — До подсолнечных полей примерно два часа езды, мы можем пробыть там до обеда, а после обеда можем поехать в Чиангмай. Это около пяти часов. Так что, в Чиангмае будем к пяти или шести часам вечера. Это нормально?       Вай был так взволнован, что посмотрел на кукурузное поле со своей стороны пустой дороги и выкрикнул:       — Без проблем, Вин!       Они в унисон рассмеялись, мелодично и раскрепощенно.       Через несколько минут езды Вай решил позвонить Прану, поскольку тот понятия не имел, что Вай приедет. После нескольких гудков Пран ответил на звонок. В конце концов, была суббота, выходной день обоих.       — Смотрите, кто решил позвонить, — было слышно, как он насупился на другой линии.       — Пран, ты знал, что у меня не ловит, — нахмурился Вай в ответ, утверждая свое превосходство через угрюмость. — Я поднялся на чердак в прошлые выходные, но не смог с тобой связаться.       — Это моя вина, я забыл, что мы должны были пойти на мероприятие по стратегическому планированию компании в те выходные. Я не успел тебе сказать.       — Ну смотри, кто был недоступен все это время.       Пран рассмеялся.       — Что случилось с твоим сигналом? — спросил он. — У тебя четкий, чистый голос.       — О, я уехал из деревни.       — Логично.       — Вообще-то я направляюсь в Чиангмай.       Пран, всегда такой драматичный, мгновенно ахнул.       — Прямо сейчас?!       — Мы сделаем небольшой крюк, но будем на пути туда после обеда. Я пробуду там около недели.       — Вай! — Его тон звучал почти обвиняюще. — О боже, Вай, друг мой, любовь моя, скоро увидимся! — Вай слышал, как на другом конце провода что-то упало. На сердце у него потеплело. До Вина он мог чувствовать себя таким желанным гостем только с Праном. Через несколько часов они оба будут вместе в одном месте, спина к спине.       — Что происходит? — Вай услышал, как спросил Пат.       — Вай едет в Чиангмай!       — Едет сюда? — Удивительно, но на этот раз в его голосе не было враждебности. Что ж, у них и правда были хорошие моменты, особенно до расставания с Корном. — Мы должны вместе поужинать.       — Должны! Должны! Вай, иди сюда, мы приготовим для тебя ужин.       — О, э-э, со мной кое-кто есть.       Со стороны Прана возникла секундная пауза, прежде чем он начал дразнить.       — Это доктор?       — Верно.       — Тогда приводи его сюда! Клянусь, мы его не напугаем. И Пат примет душ, я обещаю.       — Ему же лучше.                     ***                     Прошлой ночью он очень мало спал из-за разыгравшейся бессонницы. Это могло быть связано с его недельным волнением, когда они проводили время с Вином и с тем, что он снова увидит Прана после долгого времени. С момента аварии прошло четыре месяца, и с тех пор он никого из них не видел. Также это означало, что у него есть еще три месяца его мини-ссылки в деревне, и его длительный восстановительный отпуск закончится. Он вернется в шумный, пыльный Бангкок, где кипит жизнь, кипит деятельность и, самое главное, работает сотовый телефон.       Небольшой сон означал, что поездка заняла какое-то время, и после звонка Прану он быстро заснул и проснулся, когда температура снова упала. Он изнеможенно моргнул и потянулся, когда его взгляду открылась зелень по обе стороны дороги, ведущей вверх по холму.       — Мы на месте? — Спросил он во время зевка.       — По этой петле еще несколько километров вверх, — объяснил Вин. — Надеюсь, там не так много людей, для полного цветения подсолнухов еще немного рановато, но многие туристы проезжают здесь, просто чтобы застать завершающий этап.       — Здесь так красиво.       Еще до прибытия на поля подсолнечника холмы уже были покрыты редкими ярко-желтыми цветами, возможно, распространяющимися в результате опыления. Если оставить их в покое, вся эта серпантинная дорога в конце концов может быть усеяна подсолнухами. Он не обладал достаточными знаниями, чтобы предсказать, когда это произойдет, но он немного прислушивался к своим учителям по естествознанию, чтобы предположить, что это может произойти. Возможно.       Они продолжили подъем на холм, и им потребовалось около двадцати минут, прежде чем зелень постепенно превратилась в мягкую желтизну, а затем потемнела, когда травянистые холмы сменились полями подсолнечника. Некоторые из них еще не раскрылись полностью, но они уже добавляли мягкого желтого цвета вместе с другими, освещая весь холм. Это было захватывающе.       — О боже, — выдохнул Вай.       На вершине холма, через тропинку, ведущую вверх по склону, Вин припарковался, и они оба выскочили, радуясь уединению. Там больше никого не было, кроме случайных водителей мотоциклов, которые просто проезжали мимо. Бок о бок они поднимались на холм, полностью окруженные подсолнухами.       Учитывая его неповрежденное бедро, Вин добрался до дерева со скамейкой под ним на склоне холма быстрее Вая. Находясь там, он сел на скамейку и достал свой телефон, чтобы сфотографировать старающегося изо всех сил Вая.       — Что это за врач такой, который смеется над бедром своего пациента, а? — Вай рассмеялся.       — Тот, кто не на дежурстве, сэр.       Сильный ветер дул в их направлении, заставая их обоих врасплох с их растрепанными, нестрижеными волосами, которые были разметаны и растрепаны дуновением.       — Нам нужно постричься, — проворчал Вин, как только Вай оказался под деревом рядом с ним.       Вай взглянул на него, его растрепанные волосы закрывали глаза, и покачал головой.       — Не-а, — он посмотрел на прекрасный вид прямо перед ними. — Ты симпатичный.       Вин на мгновение замолчал, но вдруг усмехнулся.       — А если постригусь уже не буду?       Вай серьезно задумался об этом. Когда он прибыл в деревню, волосы Вина уже были длинными, поэтому он действительно не знал, как он будет выглядеть с короткими волосами, но он все равно знал свой ответ.       — Нет, — его тон был решительным. — Думаю, ты будешь выглядеть привлекательно несмотря ни на что.       — Ваше лечение уже бесплатно, мистер Пациент, в комплиментах нет необходимости, — пошутил Вин.       — Это не комплимент, — тихо сказал Вай с легкой улыбкой на лице. — Это правда. Нам могло быть пятьдесят, и мы могли бы лысеть, а я все равно думал бы: «Эй, Вин такой красивый». Я думаю, ты просто такой и есть.       Вин снова замолчал, но рука, взявшая руку Вая, кричала громче, чем кто-либо из них мог когда-либо кричать. Он взял холодные руки Вая и поднес их к своим губам, чтобы запечатлеть теплый поцелуй на коже возле большого пальца. Тепло распространилось от его руки к предплечью, груди, затем по всему телу, наполняя его даже сквозь трещинки нервов, когда он почувствовал, как они все тают.       — Я действительно хотел привезти тебя сюда, хиа.       Все еще держа руку Вина, он сжал ее, прежде чем спросить:       — Почему?       — Потому что встреча с тобой всегда напоминала мне обо всех поездках, которые я когда-либо совершал, чтобы попасть сюда. — Вин сделал паузу, чтобы улыбнуться самому себе. — У подножия холма так неуютно и влажно, там травянисто, скучно и душно, ты едешь в гору, и это занимает много времени, и ты думаешь, что путешествие будет таким же травянистым и равнинным, но потом я встретил тебя. — Он снова сделал паузу, чтобы взглянуть на Вая. К удивлению Вая, глаза Вина были остекленевшими и влажными. — Ты не просто поле подсолнухов, ты как весь этот холм, — он огляделся. — Твой воздух такой чистый и прозрачный, что просто нахождение рядом с тобой фильтрует воздух в моих легких и я снова могу дышать. — Челюсть Вая отвисла, он не мог поверить, что то, что он слышит, не является порождением его бредовых снов. Его сердце сжималось и кричало одновременно; и это было больно. — Моя жизнь — это длинный серпантин, а ты — этот яркий момент. И это не больно для глаз, просто мягко светится, и я думаю, что хочу построить дом на вершине этого холма и прожить здесь всю оставшуюся жизнь.       Вин не сказал, что именно он чувствовал, но это было то, что Вай чувствовал к нему, и он знал, что бы он ни чувствовал к Вину, по какой-то причине Вин испытывал то же самое и к нему.       — Ты можешь.       — А?       — Если хочешь, можешь жить на холме, — мягко ответил Вай, переплетая свои пальцы с пальцами Вина. Это было самое далекое расстояние от деревни, которое они преодолели вместе, и всякие опасения были почти ничтожны из-за расстояния. — Я построю дом для тебя.       — Мне не придется строить его самому?       — Нет, — настала очередь Вая взять Вина за руку, поднимая ее ладонью вверх, чтобы он мог уткнуться в нее носом, впитывая тепло руки Вина своим лицом. Большой палец Вина гладил любую часть его лица, до которой мог дотянуться. — Я сделаю это для тебя. Я уже так глубоко копнул. Твой дом будет таким же вечным, как все эти подсолнухи.       Вин рассмеялся так, что в какой-то момент это прозвучало как рыдание. Услышав этот звук, Вай выпрямился, чтобы заключить его в объятия, в которых Вин немедленно растаял, уткнувшись лицом в шею Вая и некоторое время всхлипывая.       — Я не знаю, что делать. — Это действительно отвратительная ситуация — знать, что ты чувствуешь, но не знать, что делать.       — Все в порядке, Вин, — успокоил его Вай. — Я буду терпелив. И когда ты решишь, я приму это. — Он пытался утешить его, но Вин только сильнее зарыдал. Откуда исходила его боль, Вай еще не знал, но он тоже ее чувствовал, всей грудью он чувствовал боль Вина, которую не мог до конца понять. У Вая могла быть другая причина боли, чем у Вина, но в любом случае они могли быть схожи. Что-то, о чем они еще не говорили, останавливает их обоих, и на данный момент кажется, что они ничего не могут с этим поделать, если не заговорят — если они не начнут говорить друг другу, чего они на самом деле хотят. — И что бы тебя ни останавливало, я хочу это услышать, если ты захочешь мне рассказать.       Вин шмыгнул носом, убитый горем, на его лице появились дорожки от слез, когда он поднял глаза, чтобы посмотреть на Вая, но несмотря на это он улыбнулся.       — Ты всё…       — Что всё?       — Для меня, хиа, — он улыбнулся еще шире. — Ты для меня — всё.                     ***                     Они решили, что смогут поговорить об этом в более подходящее время, поскольку им следует ехать дальше, чтобы добраться до Чиангмая затемно. Вай вызвался сесть за руль, так как у Вина слегка опухли глаза, и он, казалось, забыл, ограничения Вая: ни при каких обстоятельствах он не мог водить машину. Но, учитывая, что они уже нарушили так много правил, Вину это не показалось чем-то серьезным, так что он просто позволил ему это сделать. На самом деле Вай не был плохим водителем, просто он был очень плохим пьяницей. В любом случае он не позволил бы себе сделать что-нибудь, что могло навредить Вину.       Так, почти пять часов Вин проспал в машине, пока Вай ехал в Чиангмай. Он сидел за рулем, спокойный, слушал музыку, однако внутренне был сломлен. Он знал, что если кто-нибудь из деревни догадается, что между ними что-то происходит, и проболтается, Вин может потерять дом, о котором он так усердно заботится. С другой стороны, стали бы они вообще отталкивать его, если бы не пытались так отчаянно удержать своего доктора? И кроме того, разве это не дерьмовый дом, если они настаивают на том, чтобы оставить своего доктора, но отказываются принять Вина? Наверное, ему следует прислушаться к совету бабушки Пэнг и попытаться убедить Вина поехать с ним в Бангкок.       Всего им потребовалось шесть часов, чтобы добраться до подземной парковки совместной квартиры Прана и Пата в высотном кондоминиуме в центре Чиангмая. Когда они вышли из машины, Вин выглядел очень застенчивым и немного сонным. Он выглядел маленьким, хотя был такого же роста, как Вай, а в некоторых случаях выглядел даже крупнее его. Чувствуя прилив обожания, Вай пересек переднюю часть машины и раскрыл объятия, впуская в них Вина.       Он обнял его, и Вин сделал то же самое, когда Вай выдохнул ему в волосы. Если какая-то невысказанная вещь останавливает Вина, а страх перед тем, что все рухнет для Вина, останавливает Вая, это означало, что у них есть только одна неделя, чтобы быть открытыми друг с другом, и он не собирался упускать это из рук. В пределах своих возможностей он намерен заставить Вина чувствовать себя настолько любимым, насколько это возможно. На какое-то время они забудут деревню и будут счастливы насколько смогут.       Когда они отпустили друг друга, Вин застенчиво улыбнулся.       — Я немного стесняюсь. Твои лучшие друзья и все такое.       — Поправка, — насупился Вай. — Мой лучший друг и его парень. Пойдем, — он шагнул к лифту, а Вин, спотыкаясь, последовал за ним. — И они милые. Уверен, все будет хорошо.       Вин очаровательным образом привел себя в порядок благодаря отражению в лифте и изо всех сил старался выглядеть как можно более бодрым.       — Как я пойму кто есть кто? — спросил он, когда они вышли на нужном этаже.       — Тот, кто любит меня и показывает это — Пран, тот, кто любит меня, но притворяется, что это не так — Пат.       Вин издал звук похожий на аханье.       — Я должен пройти через это?       Вай не смог удержаться от хихиканья, Вин просто слишком милый.       — Да, увидишь. Мы пришли.       Вай позвонил в дверь по номеру квартиры, который прислал ему Пран. Быстрые шаги устремились к двери, что явно позабавило Вина. Когда она распахнулась, за ней стоял Пран, все еще в офисных брюках, но успевший переодеться в синюю футболку.       — Вай! — Пран бросился к нему и заключил его в удушающие объятия, явно радуясь тому, что видит его. — Теперь ты чувствуешь себя лучше? Больше никаких травм? О, мне так жаль, что мне пришлось уехать. Твоя мама настояла, что с тобой все будет в порядке.       — Все в порядке, и, как видишь, я тоже в порядке. — Вай несколько раз похлопал его по спине, успокаивая. Именно они с Патом сообщили об аварии, и когда они видели Вая в последний раз, он был в двух дюймах от смерти. Их телефонные звонки, как правило, были ограничены, и у Прана не было возможности проверить его состояние здоровья.       — Ты действительно выглядишь здоровым, — он отпустил его, просто чтобы осмотреть Вая с ног до головы. — Кстати, почему ты в Чиангмае?       — Конференция врачей.       На лице Прана промелькнуло замешательство.       — Ты не врач.       Вай рассмеялся.       — Нет, тупица, — он отступил назад, чтобы Пран мог увидеть Вина. — Он врач.       — Боже, мне так жаль, — неловко усмехнулся он. — Входите, входите, где мои манеры, пожалуйста, простите меня, доктор, я слишком увлекся. Видите ли, когда мы видели его в последний раз, он умирал, понимаете?       Вин просиял, внезапно становясь величественным и одновременно мальчишеским перед незнакомцем, превращаясь в настоящего врача. Вай не мог этого объяснить.       — Конечно.       — Я почти уверен, что его мама ненавидит меня, пожалуйста, садитесь. — Пран провел их обоих в гостиную, откуда открывался вид на кухню, где готовил Пат. Он посмотрел на них через плечо и пробормотал что-то вроде приветствия несмотря на хаос, царящий во время жарки. — Она думает, что мы позволили ему уехать пьяным.       — Ты ничего не делал, — нахмурился Вай.       — Конечно, не делал! Я попросил у тебя ключ, и ты дал мне не тот. Ты обманул меня, кусок дерьма. Мы вызвали тебе такси, но ты прошмыгнул и уехал. Ты спятил. Ты действительно хотел умереть?! — Как только слова слетели с губ Прана, а выражение лица Вая застыло, он смягчился и снова притянул его в утешительные объятия. — Прости, я просто был так расстроен, мне казалось, что я во всем виноват.       — Ты ни в чем не виноват, — Вай обнял его в ответ, прижимаясь щекой к его плечу и проводя рукой по всей спине. Он отстранился и похлопал его по щеке. — И я не могу его видеть, но у меня такое чувство, что прямо сейчас Пат всаживает пули мне в череп.       — Не совсем, — Пат вырвался из-под жарочного фиаско и сумел сбежать в гостиную, чтобы обнять Вая. — Ты выглядишь целым и невредимым. И снова садишься за руль опьяненным. — Он усмехнулся и повернулся к Вину с совершенно другой улыбкой. — Добро пожаловать в наш дом, я Пат.       Вин улыбнулся       — Я так и подумал.       Это заставило Прана и Пата рассмеяться. Пат повернулся к Ваю с обвиняющим выражением.       — Ты наговаривал на меня, да?       После знакомства и небольшого общения Пат с Праном вернулись на кухню, чтобы все подготовить, а Вин и Вай остались, когда последний пожаловаться на свое бедро, которое начало пульсировать. Они прижались друг к другу, пока Вин пытался найти место, где болело.       Когда Вай поморщился, он надавил снова.       — Здесь?       — Да, да, здесь, — он снова поморщился.       — Я принес обезболивающее, но ты не можешь принять его, пока не поешь. От него будет болеть желудок, ты можешь немного подождать?       Лицо Вина выглядело очень обеспокоенным, что заставило Вая улыбнуться. Это была всего лишь небольшая боль, но он выглядит так, как будто у Вая вот-вот случится сердечный приступ. — Вин, я в порядке, — его голос смягчился. — Оно просто затвердело от многочасового сидения. Завтра утром мы сделаем зарядку, и я почувствую себя намного лучше, м? У меня же есть замечательный врач.       Вин все еще выглядел обеспокоенным, но он улыбнулся ему в ответ.       — Пойдемте есть! — позвал их Пран.       Они расположились на четырехместном диване, довольно тесном, но вполне приемлемом для всех четверых. После многочасового путешествия эти двое были явно голодны и ели тихо, заговаривая только когда Пран или Пат задавали вопросы или, когда Вай предлагал Вину еду. Но как только их животы начинают заполняться, они замедляются, чтобы освободить место для разговора.       — Итак, доктор, — Пран повернулся к Вину.       — Можно просто Вин.       Пран посмотрел на Вая.       — Младше? — Когда Вай кивнул, он снова повернулся к Вину. — Нонг Вин, что ты за врач? Я как-то спросил у него, — он ткнул вилкой в сторону Вая. — И он просто сказал медицинский специалист, и что мне дает эта информация? Смешно.       Они оба улыбнулись друг другу, Вай просто кивнул, убеждая Вина, что все в порядке, Пран безобиден.       — Я только начинал получать степень магистра педиатрии, когда мне пришлось вернуться в деревню. У меня не было возможности ни на чем специализироваться. Но поскольку я почти исключительно забочусь о взрослых старше шестидесяти пяти лет, некоторые считают меня гериатром. Но я еще не специализировался.       — От педиатрии к гериатрии, настолько диаметрально противоположно, — кивнул Пран. — Получается, ты хорошо разбираешься в боли в костях? — пошутил он, делая вид, что потирает поясницу. — И ты заботился о Вае в деревне?       — Да, — Вин взглянул на него. — Хиа Вай был отзывчивым пациентом, у меня с ним не было проблем.       Пат поднял брови.       — Даже малюсеньких?       — Поначалу, — Вин застенчиво усмехнулся. — Он не соглашался принять помощь, даже если каждый шаг причинял ему боль.       — Вот это больше похоже на него, — Пран отпил из своей банки пива. — Но знаешь, все это кажется мне невероятным. Он там уже четыре месяца, его телефон почти не работает, ноутбук совсем не работает, он никого не знает, не может доехать до города… как он еще не сошел с ума?       — Не знаю…       Вай улыбнулся про себя.       — Я просто провожу день в ожидании Вина.       — А чем вы двое занимаетесь? — спросил Пат.       — Он приносит мои лекарства, проверяет травмы, мы просто разговариваем, дремлем, едим. Не знаю… просто проводим время вместе. А потом он уходит, так что я снова просто продолжаю ждать его.       Пран смотрит на Вая с необъяснимым выражением лица; к счастью, он быстро меняет тему и бесконечно долго болтает о предложениях некоммерческого проекта для фирмы по снижению налогов. Каждый год их компания строит что-то на общественных началах — классные комнаты, здания для престарелых, что угодно, — для ежегодного снижения налогов. Каждый филиал ежегодно меняется в зависимости от того, кто лидирует. Бангкок делал это в прошлом году, Чиангмай делает в этом.       Вин внимательно слушает — он такой хороший слушатель, что Пран, казалось, направлял рассказ только ему, хотя тот понятия не имел, что означают некоторые термины. Поскольку они были поглощены своим разговором, Пат и Вай прибрались, и Вай предложил помыть посуду, поскольку Пат готовил.       — Как вы двое поживаете? — спросил Вай.       — Конечно у нас все хорошо, — уверенно ответил Пат. — А чего ты ожидал?       — Ничего плохого, — успокоил его Вай. — Я знал, что вы двое подходите друг другу.       — Ну да, — ухмыльнулся Пат. Он склонился над раковиной, наблюдая, как Вай с предельной сосредоточенностью моет посуду. — Эй.       — Х-м-м?       — Доктор.       — М? Что такое? — Вай выпрямился и посмотрел Пату в глаза.       — Ты влюблен в него.       Вай моргнул, глядя на Пата.       — Не как в какой-нибудь американской драме, рассказывающей о любви, не так поверхностно, — задумчиво продолжал Пат. — Тебе нравится… Ты любишь, любишь его. Глубоко. Я вижу это.       Вай оглянулся и увидел, как Вин наклонился вперед, чтобы внимательно слушать Прана. Он знает, что тот очень хочет спать, он знает это лицо, но Вин очень старается быть внимательным. Он моргал медленно и тяжело, но его улыбка была доброй и ободряющей.       — Да, — Вай вновь повернулся к Пату. — Очень сильно.