12 ката: дрожащие капли росы

Они не взяли с собой ничего. Просто спустились вниз по лестнице затихшего дома, миновали парочку слуг, опустивших глаза, и вышли на террасу. Санеми усадил девушку в телегу, быстро вывел лошадь, накинул упряжь. Ему хотелось как можно скорее покинуть это место. Там, наверху, в ее комнате он предлагал ей забрать хотя бы что-нибудь из одежды или безделушек - Столп не слишком разбирался, что там требуется девушкам, - но Аяне только качнула головой: - Мёртвым не нужны вещи. Госпожа Икэда умерла здесь, и отец объявит об этом всем, кому следует. Впрочем, одно девушка всё же взяла - простенькую подвеску с кусочком нефрита. - Мама подарила мне её при рождении, - она бережно запрятала украшение под кимоно, выпрямила спину и вышла, не оглядываясь. Когда они отъехали, пожилой мужчина, украдкой глядевший в окно, опустился на пол и закрыл лицо дрожащими ладонями. Через минуту он выпрямился, покинул комнату и вскоре холодный, четкий голос уже отдавал слугам необходимые распоряжения. Наступающие сумерки застали их вблизи небольшого городка. Шинадзугава свернул по направлению к нему, справедливо полагая, что им обоим не помешает нормальный ужин и отдых. - Эй, почтенный, - окликнул он какого-то пожилого крестьянина, - где тут найти рёкан? Тот молча указал рукой куда-то вправо и побрел дальше. - Тц, - фыркнул вслед Санеми, но лошадь в указанном направлении повернул и через улицу увидел нужную вывеску. - Госпо…. Аяне, - исправился он. - Остановимся здесь, утром решим, куда дальше. - Да, Шинадзугава-сан, - кивнула она. - Хватит уже этих “санов” и “господ”. Я Санеми. Повтори. Она, немного испуганно расширив глаза, робко произнесла: - Санеми … “Блядство, она боится меня, что ли?!” Столп Ветра остановил лошадь, перешагнул с места возницы на телегу и бережно взял руки девушки в свои: - Послушай. Я никогда не… - он замялся, подбирая слова. “Проклятье, почему это так сложно!!” - …не имел дела с девушками, - наконец выговорил он. - всякие красивые слова не учил. Ты, главное, не бойся меня. Я тебя никогда не обижу, и никто не обидит, пока я дышу. Поняла? Она кивнула, серьезно глядя на него своими агатовыми глазищами: - Я знаю…. Санеми. Его самое обычное имя звучало в её исполнении так, будто было каким-то особенным волшебным словом. На постоялом дворе оказалось тихо - в углу просторной, довольно чистой комнаты сидела лишь пара человек. Хозяин поспешил усадить новых гостей, принес ужин - сытный рис с овощами, запеченную рыбу, кувшин слабого вина. Пока Аяне ела, Санеми сам подошёл к стойке, спросил: - Уважаемый, комнаты есть? - Как раз освободилась одна, - кивнул тот. - Сейчас распоряжусь, чтоб убрали там получше. Уважаемый господин с супругой надолго к нам? Шинадзугава буркнул: - На сутки, там глянем. От слова “супруга” у него на мгновение словно замерло сердце - и тут же пустились вскачь, сбиваясь с ритма. За эти сутки он ни разу не задумался над тем, что будет дальше, а точнее, просто не позволял себе об этом думать. Одно он понял совершенно точно - отпускать Аяне от себя не намерен. Никогда. Теперь же от простого слова в его голове образовался настоящий шквал мыслей. Усилием воли переключившись на действительность, Санеми вернулся за стол. Заметив, что Столп бездумно уставился на собственную порцию, Аяне осторожно тронула его за руку: - Всё в порядке? - А? - он с удивлением обнаружил палочки в собственной руке, тряхнул головой, принимаясь за еду. - Да. Комнату я снял. Завтра придумаем что-то с твоей одеждой и прочим. Комната была с одной кроватью. Чертова. Комната. Была. С одной-единственной, мать её, кроватью! Тупо уставившись на неё, Шинадзугава мысленно клял и услужливого хозяина - мог бы хоть спросить, сволочь!, - и себя, за то, что не уточнил детали. Хуже того - за тоненькой ширмой явно стояла бочка с теплой водой для мытья. Он мысленно застонал. Боги совершенно точно издевались над Шинадзугавой. “Вот же блядские потроха!” Но от ругательств легче не стало. Он обречённо повернулся к Аяне: - Устраивайся. И пошел к двери. - Санеми? - тревожный тон заставил его обернуться. - Куда ты? - Я буду рядом, - мрачно заверил он. - Здесь всего одна кровать. Устроюсь в конюшне, она как раз под этими окнами. Ничего не бойся. - Не уходи, пожалуйста. Три тихих слова - и он с удивлением обнаружил, что ноги сами повернули от двери обратно. Устроившись на хлипком стуле, Шинадзугава завороженно наблюдал за тем, как Аяне выдергивает шпильки из сложной прически, как длинные темные волосы рассыпаются по её плечам. Наконец он опомнился, отвёл глаза: - Схожу за вещами к повозке. Он почти вылетел из комнаты, заработав вслед недоумевающий взгляд. В коридоре было темно и пусто, хвала богам. Санеми от души впечатал кулак в стену, прислонился к ней пылающим лбом. С каждым мгновением, проведенным рядом, ему всё сложнее было сдерживаться - хотелось подхватить её на руки, попробовать губы на вкус, запутаться пальцами в темном шёлке волос… - Не смей, сволочь, - процедил он сквозь зубы, ненавидя сам себя. Разве он мог предать её доверие, напомнить ей, пусть и невольно, о пережитом ужасе?! Шинадзугава отлично понимал, что ей пришлось испытать в том поганом логове. Понимал он и то, что ему нужно время и терпение. Только вот терпеть получалось всё хуже. А теперь ему, милостью богов и грёбаного хозяина, придется… Он передёрнулся, вспомнив полупрозрачную ширму с бочкой за ней. Наконец, решив для себя, что посвятит вечер полировке оружия, - это всегда помогало отгонять ненужные мысли, - он сходил к телеге за узлом с нехитрыми пожитками и поднялся обратно. Аккуратно стукнув в дверь, Столп услышал приглушённое: - Санеми? - Да. Я войду? - Входи, только … Но он уже открыл дверь, тщательно запер ненадежный замочек на ней, а затем развернулся, намереваясь заняться, наконец, оружием. Силуэт за ширмой заставил Санеми судорожно вздохнуть. - Спасибо, что побеспокоился о воде, - от нежного голоса стало ещё хуже. Он отвернулся, спросил почти грубо: - Мне выйти? - Нет-нет, - торопливо ответила Аяне, - останься, пожалуйста. Мне с тобой…спокойнее. Санеми коротко выдохнул, сел на пол спиной к ширме и вытащил клинок. В узле, кроме точильного камня, нашлась чистая одежда, что было кстати - после трёхдневного путешествия он весьма смахивал на обычного бродягу. Закутанная в покрывало поверх лёгкой нижней рубашки и юкаты Аяне сидела на кровати и сонно поглядывала в сторону ширмы. Санеми не поленился самолично поменять воду, прихватил одежду и уже полчаса она то и дело украдкой смотрела на сидящую в бочке фигуру. Пальцы мелко дрожали, внутри вспыхивал то восторг, то опасение - это и в самом деле с ней? Она, бывшая госпожа Икэда, действительно сидит сейчас в этой комнатке и смотрит на купающегося за ширмой мужчину? Вся во власти противоречивых мыслей и ощущений, девушка бессознательно сжимала покрывало, нервно комкая его в пальцах. Когда Санеми вышел, вытирая на ходу торчащие иглами волосы, в комнате было почти темно - угасающий очаг светил багровыми углями, изредка вспыхивал огонек пламени и тут же потухал. Аяне сидела на кровати, подобрав ступни, аккуратно вела гребешком по прядям волос. Опустив гребень, она замерла - рубаха липла ко влажному телу парня, обрисовывая фигуру, отблески огня выхватывали бесчисленные отметки шрамов на груди. Санеми небрежно бросил полотенце на стул, полез в узел за спальником, бросил недалеко от кровати. - Спи, - велел он, не поворачиваясь. - А…ты как же?.. - она обхватила себя руками за плечи, словно замёрзла. - Я рядом. Лягу тут, не переживай. - Но..там же холодно. Санеми, что мне делать, если ты заболеешь? - она жалобно смотрела ему в спину, и Столп, наконец, развернулся. - Не переживай, - повторил он, садясь на спальник и стягивая рубаху, - я закалённый. Ничего мне не сделается. Аяне прикусила губу, решаясь. “Милостивые боги, что я творю?! “ Не давая себе опомниться, девушка торопливо шепнула: - Мне без тебя страшно. Здесь хватит места на двоих. Пожалуйста…, - она нервно сглотнула, но продолжила, - ложись рядом… Он замер. Глухо ответил, не поднимаясь: - Это…плохая идея, Аяне. “Ты же не думала, что простое купание очистит тебя, разбойничья подстилка?” Ехидный, отвратительный голос в её голове. Она отчаянно прижала ладони к щекам, чувствуя подступающие к глазам слезы. Еле слышно ответила: - Доброй ночи. Предательский всхлип всё же вырвался сквозь подушку, в которую она уткнулась лицом. Спустя мгновение теплая ладонь осторожно легла на её плечо: - Аяне?... И она не выдержала. Повернулась, обхватывая руками шею Санеми, прячась в его надёжных объятиях. Давясь слезами, всхлипывала в плечо, бессвязно говоря и глотая слова, выплескивая всю боль и страхи: - Грязная…. Не нужна тебе… Прости! Последний отчаянный возглас утонул в жадном поцелуе. Он, наконец, целовал её так, как давно хотел - отчаянно, бешено, долго. Глухо пробормотал, с трудом отрываясь от её губ: - Дурочка… Я же не хотел, как они…. Хотел, чтобы ты... забыла… - Я забыла… - Аяне закрыла глаза и сама коснулась его обветренных губ своими, прижалась ближе. Места действительно хватило на двоих. Утром, очнувшись от рваного сна, он рывком повернул голову - она лежала рядом. Темные волосы разметались по подушке и его груди, сонное дыхание щекотало плечо. Шинадзугава смотрел, и ему хотелось больше никогда не выбираться отсюда. Не отпускать её, не показывать никому. А ведь не успей он тогда вовремя, вся эта нежность и красота рассыпались бы знакомым проклятым пеплом, эти глаза никогда не подарили бы ему застенчивый взгляд, а губы не смогли больше улыбаться. Санеми ещё никогда не было так страшно. Надо было найти место, в котором ей будет безопасно. Она не может скитаться с ним по пыльным дорогам. А ещё надо было как-то рассказать ей о метке. О том, что ему осталось всего два года. Раньше это знание дарило ему горькую уверенность - всего-то несколько лет и он снова увидит маму, Генью, братиков и сестёр. Теперь от внезапной мысли стало больно и холодно. Аяне нужно было обеспечить надёжное укрытие. Найти того, кто смог бы оберегать её…потом. Когда он, Санеми, исчезнет порывом ветра. И, кажется, он знал, куда им нужно отправиться. Они вернутся в его поместье. А затем он выспросит у Томиоки, где найти Камадо, и поговорит с ним. *** Серый рассвет заглядывал в окна, когда Юи, наконец, решилась выйти из комнаты. Она совершенно не представляла себе, к чему готовиться - мысли в голове путались, к сердцу подкрадывалась холодное отчаяние. Вдруг он попросту выгонит её прочь, не дав объясниться? Решительно тряхнув головой, девушка прошла по коридору, заглянула в кухню - там было пусто. Со двора также не доносилось ни звука. Дом точно вымер - или ждал чего-то. “Я ни за что не уйду, пока не поговорю с ним.” Ей было очень страшно. Но то, чего она боялась, Юи делала в первую очередь. Она ещё с детства заметила - стоит взглянуть в глаза страху, и всё оказывается не так уж плохо. Сёдзи в его комнату были закрыты наглухо. Юи выдохнула и решительно стукнула по ним кулачком. Не дождавшись ответа, она открыла их сама. Томиока, сидевший к ней спиной, даже не обернулся. Девушка сделала несколько шагов и замерла, глядя на небрежно собранные в “хвост” волосы. От мгновенного воспоминания о том, как её пальцы перебирали эти непослушные пряди, её словно окатило горячей волной. Не давая себе задуматься, Юи шагнула ещё ближе, ни говоря не слова, опустилась на колени позади него и крепко обняла. Он едва ощутимо вздрогнул, но не отстранился - только тихо спросил: - Что ты делаешь? - Решаю…за двоих, - выдохнула она рядом с его ухом так, что вся хрупкая стойкость Водного Столпа разлетелась брызгами. Он обернулся, размыкая кольцо рук Юи, в последней попытке удержаться - но отчаянное касание её губ не оставило ему ни единого шанса. - Юи, - рвано шепнул в поцелуй Томиока, - ты… ты же так губишь… и себя и меня… Зелёные глаза напротив блеснули как у кошки, и когда он покрывал поцелуями её шею, донёсся ответный шепот: - Я нас…спасаю.. А дальше разговоров не было - был лишь тихий шорох одежды и одно дыхание на двоих. Спустя несколько часов Юи сидела на кухне и блаженно щурилась - в одолженном черном хаори было уютно, а ещё ей безумно нравилось наблюдать за голым по пояс Томиокой, который делал им чай. Наконец-то тугой узел в груди распался и исчез. Впервые после смерти сестры она снова была… счастливой? Да, именно так. Поднявшись, она подошла к Томиоке сзади, обняла, прижалась щекой к твердым мышцам спины. - Гию-саааан?... - Мгм? - он полуобернулся, слегка улыбаясь. - У тебя такая красивая улыбка, - мурлыкнула она, жмурясь, - люблю её. И тебя…. люблю. Вместо ответа ей тут же подарили такой поцелуй, что чай был забыт ещё на пару часов. Ближе к вечеру Томиока собрался в город - запас продуктов подходил к концу, да и лекарства нужно было докупить. - Я быстро, - пообещал он девушке, выходя за ворота. Заперев их, Юи оглянулась. Всё её тело переполняла кипящая энергия, которую хотелось куда-то применить. Так что девушка переоделась в простую плотную рубаху и хакама и принялась за уборку во дворе - работы там ещё хватало. Спустя пару часов кто-то решительно забарабанил в ворота. Насторожившись, Юи подкралась к ним, глянула в щель сбоку - там стояли двое. Незнакомый ей парень с такими же белыми, как у неё, волосами, и хрупкая темноволосая девушка. Незнакомец тут же глянул туда, где по ту сторону ворот стояла Юи, и она чуть не ахнула вслух - шрамы рассекали его лицо вкривь и вкось. Он ухмыльнулся: - Я тебя слышу. Дышишь громко. Тут же отпрянув от ворот, девушка нахмурилась - парень явно был из мечников, но стоило ли впускать его в отсутствие Гию-сана? - Эй, там, - снова фыркнули за воротами, - какого хера стоим? Ты кто такая и где, дьявол его забери, Томиока? - Санеми! - укоризненный шепот. Голос тут же сделался на порядок вежливее: - Госпожа, я старый… кхм... друг Томиоки-сана. Мы давно в дороге, прояви гостеприимство, впусти нас. Пока Юи раздумывала, за воротами раздался третий, на этот раз хорошо знакомый ей голос: - Шинадзугава-сан. Ничуть не изменился. - И тебе не хворать, Томиока, - хмыкнули в ответ. - Может, откроешь свои чёртовы ворота, наконец? Девушка поспешно отодвинула засов, впуская нежданных гостей. Незнакомка, зайдя, слегка виновато улыбнулась ей, поклонившись: - Простите меня и моего спутника, госпожа. Спасибо за оказанную честь и ваше гостеприимство! Юи поклонилась в ответ - девушка была милой и вежливой. А вот незнакомец таким явно не был. Небрежно кивнув, он прищурился, осматривая её совершенно бесцеремонным образом. Не учел он только того, что Юи прекрасно умела отвечать на такие взгляды - она вскинула голову, надменно подняла бровь и глянула с таким презрением, что парень, ухмыльнувшись, отвел взгляд: - Ого! Томиока, я смотрю, у тебя в жизни большие перемены? - Как и у тебя, Шинадзугава, - холодно парировал Гию. - Проходите в дом. Томиока, не колеблясь, взял Юи за руку и пошел в поместье. Гости поспешили следом.