***
Чонгук идёт по лесу, едва переставляя ватные ноги. Он постоянно спотыкается, падает на колени, обдирая их, снова встаёт, снова петляет между деревьями. Но он даже не видит, куда идёт. Слёзы текут по щекам, не останавливаясь. Ему всё равно, куда идти. Главное — не оставаться в доме с этим человеком. В какой-то момент Гук оседает на землю, громко всхлипывая. Жалко себя, и он ничего не может с этим поделать. Почему дедушка оставил его так рано? Почему Тэхён оказался совсем не добрым и заботливым, как представлял его Чонгук? Почему последняя надежда теперь ускользает и словно растворяется в воздухе? Последняя надежда на нормальную жизнь… Он мечтал, что найдёт друзей и общение. Мечтал выйти из леса и жить в лагере, где ему будут рады. Где люди как одна большая семья. Гук очень любит разговаривать и задавать вопросы, любит людей и всегда был добр и рад каждому, кого встречал. Но, видимо, люди в лагерях таких не любят. Если судить по Тэхёну, они не любят вообще никого. Чонгук ложится на холодную землю, сворачиваясь в клубочек и тихо плача. Он ведь всегда хотел как лучше. Почему Тэхён не оценил его поступков и помощи? Почему такой жестокий с ним? Почему не может сказать банальное «спасибо», только кричит и злится? Почему причиняет боль? Или всё же Чонгук сам виноват? Он не знает. Чувство усталости накрывает с головой и мешает нормально соображать. Глаза закрываются сами собой. Чонгук даже не замечает, как дрожит и шепчет что-то себе под нос, едва раскрывая посиневшие губы. Он вышел в одной тонкой толстовке, даже не заметив этого — холод теперь забирается под одежду, морозя кожу своим ледяным дыханием. Чонгук просто засыпает, стремясь скрыться от всех тех проблем, которые настигают его в жизни. Только вот во сне не лучше. Его сон размытый и не совсем чёткий. Мутный и даже жуткий. Во сне к его дому ночью подходят незнакомые мужчины, пытаясь пробраться внутрь. Они все вооружены, а лиц не видно за чёрными капюшонами. Это люди белоглазых, Чонгук уверен. Он не знает, почему, но во сне есть чёткая определённость. Они обходят дом вокруг, о чём-то негромко переговариваясь. Правда, о чём — Чонгуку уловить не удаётся, слишком непонятно. Но он видит, что людей трое. И все в данный момент настроены недоброжелательно, воинственно. Он словно чувствует от них холод, безразличие, злость, усталость и… жажду крови. Неожиданно один из них распахивает дверь, тут же заходя внутрь и снимая автомат с предохранителя. За ним повторяют и остальные. Заходят внутрь, осматривая сначала кухню. А после проходят дальше, в комнату. Чонгук видит две пустые кровати, на которых должны были спать они с Тэхёном. Видит разбросанные блокноты дедушки. Видит своего медведя, который лежит на кровати. Один из людей подходит к нему, задумчиво вертя игрушку в руках, нюхает её, но, спустя несколько секунд, возвращает на подушку. Мужчины осматривают каждый шкаф, полочку и даже щели. Однако, не найдя ничего, кроме блокнотов, они выходят из комнаты, направляясь дальше. Блокноты, к слову, они складывают в рюкзаки. А после звучит выстрел, из-за которого Чонгук резко подскакивает на месте, просыпаясь. Он озирается по сторонам, замечая, что его волки лежат рядом. Чонгук буквально находится внутри плотного, тёплого круга, который те образовали, лёжа рядом с ним. Они грели его, пока он лежал на сырой земле и даже не подозревал о присутствии верных друзей рядом. Если бы не они, Чонгук бы давно замёрз — сколько он так пролежал, Гук не знает, но небо уже темнеет. Значит, довольно долго. — Герцог, — Чонгук порывисто обнимает волка, едва ли не целуя его в мохнатую морду. А после и остальных, понимая, что они снова спасли ему жизнь. И как только нашли его? — Мне нужно домой, ладно? Я ещё приду к вам, обещаю. Чонгук подскакивает на ноги, оглядывая местность. Он не так далеко от дома, но нужно успеть предупредить Тэхёна и спрятаться. Гук срывается на бег, слыша позади себя мягкую поступь волков — те бегут за ним, пропуская хозяина вперёд и не обгоняя. Лучше них Чонгук никогда не встретит. Он несётся домой, не обращая внимания на ноющую головную боль. Бежит, больше не спотыкаясь. Сейчас цель одна — рассказать всё Тэхёну. А дальше он сам решит, что делать с теми людьми. У Чонгука уже был подобный сон, но это было давно. С того раза и начались подобные видения и вещие сны, которые всегда сбывались. Тогда Гук увидел во сне белоглазых, которых никогда прежде не видел и даже не понимал, как те выглядят. Он точно знал, что они придут, и рассказал об этом дедушке. Тот о белоглазых существах почти не упоминал. Рассказал лишь основные моменты, связанные с войной и ситуацией в мире — он считал Гука ребёнком. Он не хотел, чтобы Чонгук сталкивался с этим кошмаром, как другие дети. И в тот момент, когда Гук описал их в точности до мелочей, поверил на слово. И не зря. Сон Чонгука не обманул — белоглазые действительно пришли и пытались проникнуть в дом, но дедушка был готов ко встрече с ними. Что тот сделал с этими существами, Чонгук не знает до сих пор. А тогда и не особо спрашивал — ему было всего восемь. Единственное, что он помнит — это то, что дедушка за день сделал ловушки около дома, спрашивая у Гука про примерный рост и вес белоглазых. Он всё рассчитывал. А в день, когда белоглазые пришли, он спрятал Чонгука и не позволил выйти из убежища, пока он сам его не позовёт. Перед этим дедушка сказал, что, если вдруг он Чонгука не позовёт, Гук должен будет выйти сам и уйти в ближайший лагерь. Но сейчас у них нет дня, чтобы подготовиться. Времени намного меньше. Значит, Тэхёну придётся придумать что-то, если… Если он поверит Чону. Потому что раньше он воспринял сон о себе крайне скептически. Что будет, если он не поверит и сейчас? Гук забегает в дом, громко хлопая дверью и устремляясь в комнату. Тэхён всё также сидит на кровати и даже не смотрит в его сторону. — Я уж думал, ты не придёшь, — Ким скалится, но голову не поворачивает. Он и без того понимает, кто стоит в дверях и тяжело при этом дышит. — Сюда идут люди белоглазых! — Чонгук выпаливает на одном дыхании, даже не заикаясь. Сейчас страх перед теми людьми намного сильнее, чем перед Тэхёном. — Чего? — Ким поворачивается, разглядывая мальчишку. Взъерошенный, чумазый, обеспокоенный, круглые глаза блестят, губы синие и искусанные. Весь вид буквально кричит о чрезвычайной ситуации, — ты в лесу их видел? — Д-да, — врёт, но что делать? Иначе Тэхён бы ему не поверил. И, чисто теоретически, сон Чонгук видел в лесу, значит, это правда. — Чёрт… — Ким встаёт, разглядывая вещи и судорожно соображая, что делать. Он берёт свой автомат, в упор глядя на Чона, — сколько их было? — Т-трое, — Гук опускает глаза, не в силах смотреть на Тэхёна. В памяти всё ещё свежи все те грубые прикосновения, слова, удары, боль… — и в-все с а-автоматами. — И где они? — Н-не могу сказать точно, н-но к ночи бу-будут тут, — Чонгук едва не прикусывает язык, чтобы не сказать про сон. Боится даже, что по одному его виду Ким почувствует, что что-то не так. Однако мужчина относится серьёзно. Он хмурит густые брови, скалой возвышаясь над Чонгуком. Гуку с одной стороны и страшно с ним, и безопасно. Был бы он добрым, было бы совсем другое дело. Чону слишком не хватает того, кто бы к нему относился нормально, как его дедушка или что-то подобное… К счастью, сейчас Тэхён его слушает. Видимо, не привык относиться к подобным заявлениям пренебрежительно. — Окей, пацан, пошли, — Чонгук в последний момент оставляет на кровати медведя, тут же нагоняя Тэхёна и идя за ним по пятам. Не отстаёт, боясь хоть на секунду потеряться. Они выходят на улицу, где Ким сразу замечает присутствие волков. Те лежат прямо у дома, внимательно наблюдая за происходящим. Надо же, следят за Чоном… Ким до сих пор поверить не может, что дикие звери так привязаны и преданы какому-то мальчишке. Тэхён спускается в овраг недалеко от дома — внизу есть небольшое углубление, похожее на пещеру. Сразу этого не заметно, но Ким уже успел осмотреть окрестности около дома. Когда Чонгук ушёл в лес, он выходил в туалет, заодно и прошёлся по территории. На всякий случай. И не зря. Эта пещера — отличное место для небольшой засады. Оставаться в доме нельзя, это станет западнёй. Нет путей отхода, а подвал — не вариант. Если бы они остались дома, загнали бы себя в ловушку. Поэтому сейчас Тэхён планирует дождаться, пока люди тварей подойдут совсем близко. Там и разделается с ними, используя эффект неожиданности. К его удивлению, волки тоже спрыгивают в овраг, отходя чуть дальше от пещеры. А после ложатся на землю, притаившись. Охраняют их обоих или только мальчишку и от Тэхёна, и от надвигающейся опасности? — Почему они такие послушные? — Тэхён смотрит на Чонгука, а после кивает на животных. И тут же видит сияющие глаза и скромную улыбку. Что за ребёнок… — Я спас их, к-когда они были маленькими. В-волчицу и взрослого волка убили, — Гук почти не заикается, отвечая Киму. Не боятся его невозможно. У него острый взгляд, холодные глаза, костяшки на руках сбиты до крови, автомат в руках. И в принципе он агрессивный постоянно по непонятным причинам. Но сейчас относительно спокойный и с Чонгуком разговаривает нормально. Поэтому Гук и выдыхает немного. — А не боишься, что в какой-то момент они озвереют и растерзают тебя? — Ким снова смотрит на мальчишку в упор, тут же видя испуг в глазах напротив. Страх и сомнение. — Н-не говори так. О-они такого н-не сделают… — Ты можешь не заикаться? Бесит, что ты постоянно мямлишь. Лучше вообще закройся. Чонгук прикусывает язык и отворачивается. Он не успевает за переменой настроения этого мужчины. Минуту назад всё было хорошо, а теперь он снова злой. И от этого так обидно. Чонгук, между прочим, заикаться-то начал из-за Кима. С жестокостью и несправедливостью столкнулся тоже из-за него. А Тэхёну всё равно… Лишь бы напасть. Не проходит и десяти минут, как туман сгущается, а тьма вступает в свои права окончательно. Тишина окутывает, птицы, которых и без того здесь мало, замолкают. Тэхён прислушивается к звукам снаружи, но ничего не происходит. Только Чонгук изредка шмыгает носом, из-за чего раздражает ещё больше. Однако через несколько минут слышится хруст ветки. Громкий и отчётливый. А после ещё и ещё. Шаги. И явно не одного человека. Тэхён и это различить может. Это не звери и не твари. Это люди, которые не умеют ходить по лесу. Чонгук был прав, к ночи те подошли прямо к дому. В этом мальчишка молодец. — Сиди здесь, — он наклоняется к Чону ближе, понижая голос до шёпота, — услышишь выстрелы, не дёргайся. Если я не вернусь через минут пятнадцать, максимум тридцать, прячься в лесу. Окей? — Гук кивает, кусая губу до крови. Он этого не хочет, — своих ручных пёсиков пока к себе позови. Не ссы, пацан, — с этими словами Ким, озираясь, выходит из пещеры. Чонгук, дрожа от страха и холода, подзывает к себе волков. Те бесшумно забегают внутрь, тут же устраиваясь рядом. И Гуку от этого сразу становится спокойнее и теплее. Он теперь твёрдо знает, что его волки — его защита. Те, кто будут рядом всегда. Выстрелы слышатся через несколько минут после ухода Кима. Чонгук считает их про себя, жмурясь и обнимая Герцога. Почему-то именно с этим волком он больше всего чувствует себя в безопасности. Остальных он тоже любит, но его особенно… Гук насчитывает четыре выстрела. Четыре. Это больше, чем было людей белоглазых. Если с Тэхёном что-то произошло, он не выживет, не справится один… Полчаса тянутся мучительно долго, Чонгук даже не уверен в том, что он правильно считает время. А он считает. Каждую секунду проговаривает шёпотом, роняя слёзы и пальцами цепляясь за шерсть волков. Гладит и зарывается в неё ладонями, не стремясь убирать солёную влагу со щёк. Внутри всё сжимается и сковывает от одной только мысли… Тэхён, пусть и злой, но Чонгук бы никогда не пожелал ему зла. Никогда бы не захотел потерять его, несмотря ни на что. Он, наоборот, очень хочет наладить их общение, правда, пока не понимает, как именно. Он не хочет терять единственного человека, который станет его проводником в лагерь. Возможно, в будущем Ким станет добрее, кто знает? — Опять ревёшь, пацан? — Чонгук вздрагивает, слыша знакомый голос. Он даже не заметил, что его волки слегка напряглись и принюхивались, ожидая приближение Тэхёна. Но не рычали. Если бы был кто совершенно чужой, они бы реагировали не так. — Тэхён… — Гук поднимает полные слёз глаза на мужчину, замечая кровь у того на руках, — у т-тебя кровь. — Не моя, не бойся. Пошли в дом, и не реви лучше. Легко сказать «не бойся» и «не реви». Чонгук, между прочим, очень переживал. А когда услышал последний выстрел, всё тело похолодело ещё сильнее, чем прежде. Он не может не плакать в такие моменты — это ведь его чувства, а их скрывать у Чонгука никогда не получалось. Да и не будет он этого делать — деда его не так учил. Поэтому, выйдя из пещеры и чуть пройдя к дому, он порывисто обнимает Кима со спины, обхватывая руками поперёк живота. Лбом прижимается к чужой спине, едва до неё доставая. Не может сдержаться. Не хочет. Внутри всё радостно восклицает, стоит осознать, что с Тэхёном всё в порядке. Ким злой, но те люди ведь ещё хуже, если они с белоглазыми. Да и Чонгук на подсознании ему доверяет. Его сны всегда сбываются, значит, и Тэхён не будет злым со временем. Во сне он был к Чонгуку дружелюбно настроен. Нужно время. — А теперь отпусти меня и больше никогда так не делай, — холодный тон режет не то что по ушам — по душе, которая сейчас нараспашку. Тэхён туда безжалостно плюёт и топчет, — ещё раз подобное выкинешь — обнимать нечем будет. Он грубо отталкивает мальчишку, даже не оборачиваясь на него. Идёт к дому широким, твёрдым шагом, снова обрубая все попытки Чонгука на корню. Ким, очевидно, не самый тактильный человек. А вот Гук — да. Раньше и дня не проходило без того, чтобы он не обнимал дедушку или своих животных, когда того не было рядом. Ему этого слишком не хватает. Одних животных теперь мало, хочется тепла от человека. Даже от такого, как Ким Тэхён… Чонгук, шмыгая и тяжело вздыхая, всё же направляется за мужчиной. Спешно заходит в дом, но тут же останавливается у порога, широко распахивая глаза и задерживая дыхание. На стене и полу всё ещё остались следы и разводы. Кровавые. — Дай мне средства, чтобы всё отмыть, а сам иди в комнату, — Ким подталкивает его по коридору дальше, потому что видит — пацан в ступоре. Конечно, он никогда такого не видел. На стенах кое-где чётко видны кровавые отпечатки рук. По обстановке сразу понятно, что без борьбы не обошлось. Тэхён, когда неожиданно забежал внутрь, подстрелил двоих сразу. Одного в спину, другого — в грудь, потому что тот успел развернуться. Третий спрятался. С ним и пришлось попотеть. Ким пулей зацепил ему ногу, сам же не получил ни одного ранения. Мужик только кричал, но, к удивлению, не стрелял. Тэхён даже предложил ему сдаться, в ответ услышав маты и проклятия. Ким смеялся, загоняя его в подвал. Для него такое разминка, игра, почти шутка. Он понимал, что сильнее, что этот человек не убежит, подставив себя же. Так и случилось. Ким погонял его по многочисленным коридорам, а после оглушил прикладом автомата. Один живой ему нужен. Не так часто удаётся поймать человека тварей — обычно тех больше, они вооружены до зубов, да и без белоглазых они не ходят. Когда Ким поднимался наверх, один из них, которому он попал в спину, пытался уползти к выходу, пачкая всё вокруг своей кровью. Сбежать не успел. Точное попадание в голову было четвёртым выстрелом. Двоих Тэхён сразу отнёс за дом — чтобы Гук не видел и не травмировался ещё больше, Ким после с ними разберётся. А того, который был в подвале, затащил на чердак. Там связал и засунул кляп в рот, чтобы не орал. Даже наложил жгут на ногу, чтобы мужик не откинулся раньше времени. Хотя, мужиком его сложно назвать. Парень чуть старше двадцати, но с грубым голосом. — У тебя есть что-то для мытья, пацан? — Тэхён встряхивает за плечи застывшего у входа в подвал Чонгука. Ждёт, пока тот придёт в себя, проявляя несвойственное для себя терпение. — Е-есть, н-но… — Гук в упор смотрит на красные разводы и капли крови. Они везде. И его воображение подкидывает слишком жестокие картинки. — Говори комнату и код, я сам возьму. Тэхён начинает злиться. И Чонгук это видит, приходя в себя. Поэтому мотает головой и боязливо идёт по лестнице вниз. Нельзя позволить Киму узнать коды от комнат. По крайней мере, не сейчас. Гук на негнущихся ногах идёт по коридорам, везде замечая капли и следы. Очевидно, кто-то пытался убежать. От Тэхёна… Чонгук начинает бояться этого мужчину всё больше. Может, его сон всё же был обманом? Может, не стоило тогда помогать Киму? Он не принёс ничего, кроме боли. И что будет дальше? На что вообще способен Тэхён? Чонгук доходит до нужной комнаты, снимая замок дрожащими руками. Однако его тут же оттаскивают за капюшон толстовки назад. Гук истошно кричит, жмуря глаза и начиная отбиваться. Бьёт руками подошедшего человека, даже не глядя, куда бьёт. Но его руки тут же перехватывают уже знакомым грубым движением. — Не вопи, пацан, — Чонгук замолкает почти сразу, поднимая зарёванное лицо наверх. Тэхён смотрит строго, но он прекрасно понимает, что для мальчишки это слишком. Одно дело заштопать его, при всём при этом знать из какого-то там сна, что он придёт. Поэтому пацан был так спокоен и лоялен к нему. А другое — видеть везде кровавые лужи и следы. Кое-где даже отпечатались красные следы от ботинок — Тэхён, когда бежал, наступил в липкую лужу крови. А мальчишка молодец на самом деле, держится более менее. Учитывая то, что прежде он вообще не особо видел людей, а таких ситуаций и подавно. — Т-тэхён! — Чонгук уже дважды за день обнимает этого мужчину. Вот только теперь утыкается в потную, грязную футболку и ревёт. — Отвали лучше. Достал, — но Ким непреклонен. Отталкивает мальчишку через несколько секунд, не желая смотреть в покрасневшие глаза и на дрожащие губы, — в комнату иди. Иначе сам будешь оттирать кровь. Чонгук, всхлипнув, слушается. Обидно до боли, под рёбрами так и ноет. От слов Тэхёна будто всё тело пронзает неприятно. Он правда хочет хоть какого-то тепла и понимания. Ему необходима поддержка и забота. Как без этого? Даже ведь пойти не к кому. У Тэхёна из чувств только злость… Он бежит наверх, забегая в комнату и заваливаясь на кровать. Утыкается лицом в подушку и плачет. Для него это всё слишком. Тэхён, постоянные побои, крики, слёзы, нервы, люди из леса, кровь по всему дому… Чонгук не раз видел кровь и помогал животным, даже Тэхёну уже не раз зашивал живот. Но это другое. Её было не так много, от неё не так пахло, она не так выглядела, а воображение не подкидывало ужасные картины. Гук прижимает к себе медведя, переворачиваясь на спину. Он снова не ел. И снова в грязной одежде и обуви на кровати. Волосы, наверное, уже похожи на противные сосульки. Жирные и некрасивые. У Чонгука обычно волосы пушистые и мягкие, одежда чистая и аккуратная, под ногтями грязи не бывает. Дедушка научил ухаживать за собой. Правда, сейчас Чонгук точно не выглядит так хорошо, как должен. Скорее, наоборот. Просто всё это время ему было не до мытья. Что уж говорить, если он почти не ел?.. Со всеми этими проблемами Гук совершенно забыл про гигиену, хотя прекрасно знает о её важности. Но решает отложить это на потом — когда Тэхён вернётся в комнату. Чтобы выйти тогда, когда в доме не будет больше жуткого железного запаха и ярких следов крови.5. Незваные гости
29 октября 2023 г. в 14:48
Тэхён читает запись за записью, больше не пропуская ни одной. Несмотря на то, что его очень злит этот дед, прочитать всё необходимо. Чтобы понять всю картину и рассмотреть разные точки зрения, он должен быть беспристрастным. По крайней мере, постараться.
После срыва гнев немного отпустил. Эмоции пришли в норму, как и рассудок. Ким даже проверил мальчишке голову — не разбил, но шишка образовалась. Пацан просто слишком чувствительный и, скорее всего, отключился от банального страха. Тэхён его и не сильно приложил затылком. Если пацан начнёт про это ныть, получит ещё больше.
Дед действительно писал каждый день. Иногда всего пару строк, а когда-то исписывал страницы. Война тогда началась неожиданно и изначально в ней не участвовали все. Только некоторые страны, между которыми разгорелся конфликт. Потом, конечно, подключились все. Это Тэхён и без заметок деда знал, но интересно было почитать, что думали простые солдаты про ситуацию.
Дед Чонгука ещё до войны был военным. Офицер армии Южной Кореи. Руководил целым взводом и, оказывается, был подрывником. Мог заминировать что угодно, а после безошибочно обезвредить территорию, если это было необходимо. Ещё и отличался инженерными способностями. Значит, ловушки в проклятом лесу точно его рук дело. Осталось только дойти до этих записей, которые подтвердят догадки Тэхёна.
Ким, читая, даже не замечает, что на соседней кровати просыпается Чонгук. Он про него снова забыл. Его забота закончилась на том, что он мимоходом пощупал его затылок. Скорее всего, у мальчишки даже сотрясения не будет. Даже если и будет, то небольшое.
А Гук медленно открывает глаза, щурясь от света. Голова болит после случившегося. Чон сводит брови и кривит губы от неприятных ощущений и дичайшей усталости во всём теле. Он уже не выдерживает, слишком ослаб. Он даже не ел нормально все эти дни. Чонгук с Тэхёном меньше недели, а такое чувство, что тот мучает его уже целую вечность.
— Т-ты очень п-плохой человек, — голос у Чонгука негромкий и дрожащий.
Он лежит на боку, свернувшись в позу эмбриона, и прижимает к себе медведя. Из глаз непроизвольно текут слёзы, неприятно щекоча нос. Горькая обида и тяжесть в груди растут с каждой секундой. За что ему это всё? Почему Тэхён так груб и жесток? Чонгук понятия не имеет, сколько так ещё протянет, и что вообще ему делать дальше.
— Ты только сейчас это понял? — Тэхён бросает на него равнодушный взгляд, никак не реагируя на слёзы и обиженный, потухший взгляд. Снова как у побитого щенка, — Чего ты вообще ожидал, когда пускал незнакомого мужчину в дом? Может, я вообще убийца?
Это даже не ложь. За Кимом числится не одно злодеяние. И будь он на месте Чонгука, бросил бы такого мужика в лесу ещё в самом начале. Или скормил волкам. Особенно раненого и нуждающегося в помощи. Пацан сам виноват в том, что такой добрый ко всем без разбора.
— З-зачем ты т-так?.. Я же ни… н-ничего плохого т-тебе не с-сделал, — Чонгук чувствует, что взрыв всё ближе.
Истерика. Гук не совсем знаком с этим чувством, и раньше подобное было только один раз. Когда дедушка не вернулся. Чонгук не знает, как это называется, но в тот момент эмоции захлестнули огромной волной, он горько плакал, а внутри тогда словно образовалась пустота. Огромная, чёрная яма. Сейчас подступает то же самое.
— Ты слабый нытик, который меня раздражает. Поверь, в нашем мире это довольно-таки веская причина.
В их мире.
В нём царит жестокость. Люди в лагерях давно озлобились и не принимают слабостей других. От них почти не дождаться помощи, они пройдут мимо и не пожалеют. Многие не вспомнят доброты, не оценят героических поступков. Воспользуются и сразу же забудут. Это норма. Это правильно. Это закон современного мира. Место, которое должно было сплотить людей, наоборот, превратилось в школу выживания, где каждый стал сам за себя.
Но это не мир Чонгука.
— Лю-люди должны п-помогать друг другу, — говорит, из последних сил сдерживая поток слёз. Деда именно так его учил.
— Выживает сильнейший. И ты не из их числа, — Тэхён снова бросает на него взгляд, замечая покрасневшие глаза, нос и искусанные губы, — если хочешь реветь, лучше вали туда, где я не услышу твоих завываний. В лес, например.
Чонгук всхлипывает, не понимая, за что ему такая несправедливость. Он медленно сползает с кровати, прихватывая медведя с собой. На дрожащих ногах выходит из комнаты и направляется к главной двери, после покидая дом. Лес — единственное его утешение.