***
Спустя несколько дней голос у Гука восстанавливается. Как и силы. Всё это время он проводит в лазарете и в комнате Тэхёна. Она, кстати, теперь их общая. Ким в тот же вечер принёс все вещи пацана к себе и поставил перед фактом. Мальчишку с Чимином он больше не оставит. А Чонгук и не против. У них в комнате даже появляются свои правила. У них теперь стоит две кровати напротив друг друга, как это было в доме Чонгука. Ким и кровать из пятой комнаты забрал под удивлённо-злой взгляд Пака. Теперь Тэхён каждое утро будит Чонгука и выталкивает его на пробежку, заставляя делать несколько кругов через весь лагерь. При этом сам бегает с ним не так часто, просто наблюдает, сидя у корпуса. После «лёгкой пробежки» у них завтрак. После работа. Ким теперь обустраивает склад, попутно выдавая тем, кому надо, оружие, и записывая их. А после ужина они снова встречаются в комнате. И снова Ким занимается физической подготовкой Гука, только теперь на заднем дворе. Чонгук разминается под его пристальным взглядом, пробует подтягиваться на самодельном турнике, который сделал Тэхён, а после учит приёмы, пытается стрелять и метать ножи. Чонгук и не ожидал, что Тэхён так плотно им займётся. Но ему до дрожи это приятно. Он и не мечтал о таком, а теперь проводит с мужчиной очень много времени. И, самое главное, Ким к нему становится мягче, не орёт и не обзывает больше. Наоборот. Это не может не радовать. Тэхён даже приёмы показывает осторожно. Конечно, может прикрикнуть или грубо выразиться, но редко и совершенно не так, как раньше. А после занятий они отдыхают в комнате. Чонгук может почти сразу заснуть с медвежонком в обнимку, а Тэхён обычно продолжает читать дневники деда, про которые он благополучно забыл. И иногда он натыкается на крайне интересные записи… Как оказалось, деда Чонгука и ещё нескольких человек закинули на охрану военного объекта — того самого дома, где после жил Чонгук и его дед. Это было в две тысячи шестнадцатом, когда как раз всё началось. Им приказано было любой ценой охранять место из-за подземных тоннелей. Оказывается, некоторые из них ведут к военной базе, а некоторые — к городам тварей. Тэхён в шоке читает эту информацию, понимая, что от этого дома можно много что получить. Если разобраться в этих подземных тоннелях, то можно будет использовать это против тварей. Дом в лесу вообще не привлекает внимания, а про подземные тоннели, возможно, не знал даже Чонгук. Потому что дед, после того, как многих военных расформировали, объект прикрыли, а твари быстро заполонили землю, заделал оба прохода и остался жить в лесу. — Чонгук, скажи мне, что было в подвале у вас с дедом? В тоннелях, — имя пацана Тэхён теперь произносит абсолютно нормально. Это раньше было непривычно, но теперь всё прекрасно, — только честно. Всё, что знаешь. А Гук сидит, кусая губу. Он знает… Потому что дедушка рассказал всё, перед тем, как уйти в последний раз. А ещё рассказал про то, откуда у него продукты, книги и одежда. И Чонгук уже тогда понял, что это неправильно. Дедушка не был идеальным, но делал всё ради него. — Т-ты только н-не злись… — то, как мальчишка начинает снова заикаться и робеет, глядя на Кима влажными глазами, заставляет сердце мужчины невольно сжаться. До сих пор боится? — Не буду. Не бойся, — Тэхён уже давно понял, что этому пацану боль больше не причинит. По крайней мере специально. И выплескивать злость на него не будет. Постарается изо всех сил этого не делать. — Деда говорил, что там есть проход. С одной стороны на военную базу, а с другой — в канализацию города белоглазых, — Гук тщательно вспоминает всё, что говорил дедушка. И теперь он Тэхёну доверяет, значит, говорить ему про это можно. Тем более, что он уже прочитал это в дневнике дедушки, — но он их заделал, поэтому найти их сложно. Они выглядят как обычные тупики. — Но ты знаешь, где они? — Чонгук кивает, не собираясь скрывать правду от Кима, — покажешь? — Чон, задумавшись на несколько секунд, снова кивает. Тэхёну покажет, — ещё что-то знаешь? — З-знаю, — Чонгук не перестаёт покусывать губу, а Ким видит его беспокойство. Оно слишком явное. Поэтому он кивает, поддерживая его. Будто этим жестом обещает ему безопасность, — деда как-то договорился с белоглазыми и отдавал им свою кровь взамен на разные вещи. Но я не знаю, как. П-поэтому я спрашивал у тебя, можно ли с ними поговорить… Тэхён молчит, переваривая очередную новую информацию. Об этом он ещё не прочитал в дневнике деда, но уверен — прочитает. Выходит, дед ради Чонгука сотрудничал с тварями. Ким однако не спешит его обвинять. Раньше он бы пришёл в бешенство и непременно бы разозлился, вымещая гнев на Чонгуке. Но теперь… Тэхён и сам не знает, что бы он сделал на месте деда. Стал бы рисковать собой и другими ради спасения и выживания пацана? Или просто того, кто важен? Стал бы сотрудничать с ненавистным врагом? Отдал бы свою кровь взамен на безопасность и необходимые средства? — Я пойду покурю, — Ким встаёт с кровати, сбитый с толку. Вот, чем мешают эмоции — начинаешь думать о других, рисковать, беспокоиться, входить в положение, жертвовать собой. Совершенно чуждые ранее чувства теперь пронзают сердце Тэхёна насквозь. Ему нужно подумать. Потому что мальчишка забрался в его душу слишком глубоко. Ким курит на улице, глядя на то, как падает снег. Первый в этом году. Он растает. До сугробов ещё далеко. Но пока их нет, нужно собрать группу до дома Чонгука в проклятом лесу. И взять пацана с собой. Он единственный, кто знает дорогу и может показать тоннели. Карты там, скорее всего, нет. А если и есть, то всё равно спрашивать нужно у Чона. Ким возвращается обратно, сразу замечая, что мальчишка сидит со своим медведем у окна. Смотрит на снег и улыбается. Даже не оборачивается на хлопнувшую дверь — знает, что там стоит Тэхён. Больше некому. За эти несколько дней никто их не тревожит, пацаны и Лу не лезут больше. Даже по мелочи. Чонгук искренне надеется, что те больше и не будут. — Ложись спать, — Ким укладывается на свою кровать, прекрасно зная, что Чонгук спать ещё не ляжет. Этот мальчишка каждый вечер начинает задавать ему вопросы. На совершенно разные темы. Поэтому Тэхён ждёт, когда тот заговорит. — А-а можно вопрос? — Чонгук лежит на своей кровати, но в упор смотрит на Кима. А тот даже в темноте видит его блестящие глаза. — Валяй, — каждый раз Чонгук спрашивает, и каждый раз Ким разрешает. Это уже их традиция. Хотя вопросы у Гука бесконечные, и задаёт он их не только ночью. — А-а кто такой педофил, и почему тебя так называют? — Ким удивлённо распахивает глаза и тут же хмурит брови. Он ожидал чего угодно, но не такого. — Кто меня так называет? — голос Тэхёна мгновенно меняется, становясь жёстче. Это нихрена не смешно. — Лу про тебя такое сказал. И ещё много чего плохого. Он постоянно болтает и другим говорит много плохого про тебя, — Гук поднимает на него глаза, чуть приподнимаясь на кровати, — но я сказал, что ты хороший. Я не знаю, что это значит, но Лу мне не нравится. Поэтому я сразу ему ответил, что ты не такой. — Спасибо хоть за это, — Ким потирает глаза, а злость на Лу только копится. В такие моменты ему даже жаль, что запретили рукоприкладство… — в следующий раз скажи, чтобы он мне в лицо это сказал. Потому что педофилы — это взрослые люди, которые залезают в штанишки к таким детям, как ты, и делают с ними нехорошие вещи, — Гук неосознанно сжимается, слыша это. Слишком неприятно и страшно, — вот эти люди больные на голову, Чонгук, понял? Я так не делал и не стану никогда, — на несколько минут воцаряется тишина. А Тэхён внезапно осознаёт, что Гук, кажется, постоянно сталкивается с пацанами, с Лу, с другими людьми, которые, возможно, говорят нелестные вещи. И не только говорят, — что пацаны и Лу ещё говорили и делали? — Много чего… Тэхён слушает, а Гук, лёжа на спине и глядя в окно, рассказывает. Пацаны не раз задевали его просто так. Пытались потушить окурки о его тело, скидывали мусор на его кровать, когда он ещё жил в той комнате. Пихали опилки в ботинки, прятали их, завязывали шнурки или вытаскивали их, после отдавая. Подкладывали лягушек и змей в кровать. Правда, их Гук не боится. Его не раз били якобы случайно. Пинали. Даже прятали его одежду. Обзывали и обзывают до сих пор. А Тэхён только сейчас понимает, сколько уже пришлось пережить этому мальчишке. А он и не знал. Даже не подозревал. Возможно, не обращал внимания. И это неприятно оседает внутри, снова начиная скрестись. Ким как бы и не обязан был защищать мальчишку, но… Теперь, кажется, да. Чонгук свалился ему на голову совершенно неожиданно. И теперь Ким за него в ответе, что ли… — Теперь мне обо всём говори, что происходит, — говорит негромко, не поворачивая голову на мальчишку, — почему раньше ничего не сказал? — Ты ведь говорил, что не нянька мне, — Гук понимает, что мужчина изменился. Но он даже не думал, что он начнёт так заботиться о нём, — и чтобы я не просил помощи… — Я и не буду твоей нянькой, — Тэхёну просто теперь не безразлично то, что происходит с мальчишкой. И это не только из-за того человека с гниющим телом, хотя первый толчок был из-за этого. Ким сам теперь не хочет, чтобы пацан попал в неприятности, — просто буду помогать. — Тэхён, спасибо тебе, — Чонгук счастливой улыбки не сдерживает. А Ким только по голосу понимает, что тот улыбается. — Всё, спи, — Ким отворачивается к стене. Не хочет продолжать подобный разговор, потому что это уже слишком для него. Не хватало, чтобы пацан ещё глубже полез, — завтра вставать рано.***
Вивиан подходит к третьему корпусу, издалека видя висящего на турнике Чонгука. Мальчишка старается подтянуть тело вверх, пока Ким стоит рядом, сложив руки на груди. Эти двое очень забавно смотрятся вместе. Никто и не думал, что с бешеным и агрессивным Тэхёном сможет найти общий язык маленький пацан, у которого вечно светятся глаза. Изменения Кима заметны всем. Без Чонгука он, конечно, тот ещё сухарь и грубиян, но с пацаном рядом меняется в секунду. Становится спокойнее, даже как-то ласковее. Объясняет мальчишке всё, что тот спросит, следит за ним, помогает, даже тренирует сам. Хотя остальные дети занимаются с группой. Вивиан не лезет к ним, пусть уж лучше будет так. Никто не хочет возвращения старого Тэхёна, который только и знал, как грубить, орать и зыркать на всех диким взглядом. — Переворачивайся теперь, давай! — Вивиан слышит голос Кима. Тот, видимо, учит Гука солнышку на турнике… — Я боюсь! — Не ссы ты! Я же тут, давай! — Тэхён встаёт ближе, вытягивая руки и страхуя пацана, — ныряй вперёд, Чонгук! Вивиан видит, как мальчик выполняет то, что ему говорит Ким. И ведь у него получается. Он срывается только в последний момент, не удержавшись. Но Тэхён его ловит, тут же осторожно ставя на землю. Скалится, посмеиваясь над мальчишкой, а тот неожиданно закатывает глаза — совсем как Ким. Просит тут же поднять его обратно, снова пытаясь сделать кувырок. А Тэхён не отказывает. Легко поднимает Чонгука наверх, пока тот не уцепится за перекладину. Он по росту пока не дотягивается, поэтому помощь ему необходима. — Ким! — Лансере подходит к ним ближе. Ждёт, пока Гук спустится на землю и отойдёт в сторону по кивку Тэхёна. Пацан его уже без слов понимает, надо же. Мальчишка смышлёный, понял, что им нужно поговорить наедине, поэтому убежал. Но недалеко. Он побежал метать ножи, — ты хотел поговорить? — Хотел, — Ким кивает на скамью, садясь на неё. С этого места он отлично видит Чонгука, который учится попадать в цель. Пока у него не особо получается… — помнишь, я говорил про дом Чонгука? — Который в лесу? — Вивиан садится рядом с ним, тоже глядя на мальчишку. Упрямый, маленький и старательный. — Да. Там всё гораздо сложнее, чем мы думали. Ким рассказывает про заделанные проходы в подвале. Это их шанс проникнуть в город тварей. Единственный. Вряд ли белоглазые знают про эти тоннели. Тем более, что путь знал только дед и Чонгук сейчас. Конечно, и другие военные тоже, но про них ни единой заметки. А у Гука можно будет попросить нарисовать карту. Его в город Ким точно не возьмёт. Пусть будет хоть в какой-то безопасности, пусть и в лагере. Всяко лучше, чем попасть в плен тварей. — Тэхён! — счастливый крик Чонгука отвлекает их от разговора. Ким смотрит на Гука, а после на мишень. Видит, что мальчишка, наконец-то, попал одним лезвием в цель. Счастья у того, видимо, полные штаны. Тэхён только показывает палец вверх, кивая пацану. И тот, после одобрения, продолжает с особым усилием кидать ножи в мишень. — Значит, надо отправить туда группу, — Вивиан не станет упускать шанс. Это огромная удача. Чонгук — их огромная удача. — Предлагаю сначала отправить группу разведки. Забрать вещи, еду для лагеря. Да и в целом осмотреться, подвал проверить, — Ким в первый раз возьмёт Чонгука в эту группу. Мальчишка нужен им, чтобы пройти по лесу и найти в подвале закрытые проходы. А во второй раз справятся сами, — мужиков надо собрать, кто пойдёт. Через проклятый лес особо желающих идти нет. Ты сам знаешь, какое это место. Сколько уже людей там потеряли. — Я думаю, ваша группа частично уже собрана, — Вивиан кивает на Чонгука, а Тэхён снова устремляет туда взгляд. Рядом с мальчишкой стоят Хосок, Джин, Намджун и Моника. И все по очереди метают ножи под восторженные вскрики пацана. Тот, не стесняясь, восхищается их умениями и хлопает в ладоши. Ещё бы, мужики и Моника орудуют ножами как профессионалы, а ему ещё учиться и учиться. — Ну Моника-то точно не пойдёт, — девушка вообще не любительница лесов, сырости и тумана, — остальные сто процентов — да, — мужики не откажутся пойти в проклятый лес. Они не боятся. Да и Чонгуку не откажут, они все к нему прикипели — не в равной степени, но он им симпатизирует. А больше, может, и не нужно. Хотя, чтобы после тащить вещи, нужно как минимум ещё человека два. Чтобы полностью снабдить лагерь и вытащить всё полезное из дома. Главное, чтобы Чонгук ещё согласился, но его Тэхён берёт на себя. Поговорит, объяснит всё сегодня. Мальчишка ему вряд ли откажет. Тем более, что в лес Гук больше не вернётся.***
В лес собираются в шесть утра через несколько дней. У Чонгука почти заживает щека и не нуждается больше в постоянной обработке. Там останется едва заметный, бледный и тонкий шрамик. Но он совсем не портит внешнего вида мальчика. Тэхён даже шутит про то, что Гук заработал своё первое «украшение». Это, конечно, не особо смешно, но Чон понимает, что таким образом Тэхён его поддерживает. В своей манере, но это у него прекрасно получается. Их группа состоит из нескольких человек. К огромному сожалению Чонгука и Тэхёна с ними идёт ещё и Лу. Они не знают, навязался тот сам или это приказ Вивиана, но факт остаётся фактом. Намджун, Джин, Хосок и Немец — команда собирается относительно неплохая, пусть с ними и идёт Клаус. Будь воля Тэхёна, он бы и Немца не брал, как и Лу, но выбора у него нет. Да и если Лу или Немец угодят в ловушку в лесу, всё можно будет выставить, как несчастный случай. С Чонгуком они могут не бояться заблудиться или попасть в ловушку. Поэтому в этот раз идут без особого страха и неприязни. Тем более, что лес был домом Чона. Мужики, к счастью, не растеряли ещё уважения и чувства собственного достоинства. Или вспомнили, что они у них ещё есть где-то в глубине души. Откопали в себе остатки. Поэтому не называют лес проклятым. Чтобы не обижать мальчишку. К удивлению всех, они ради пацана готовы затолкать привычную грубость подальше. — Тэхён, — Гук зовёт мужчину, когда они одеваются в комнате. Только-только объявили подъём, а они уже готовы. Потому что встают раньше остальных, чтобы Гук успел спокойно позаниматься и пробежать по лагерю. В этот раз тренировка будет меньше, потому что силы ему ещё понадобятся, — мне кое-что… приснилось. Чонгук помнит, как Ким относился к его снам. Мужчина злился, не верил, даже слушать не хотел. Как отнесётся теперь? Гук знал, что рано или поздно эта тема поднимется. Но теперь откровенно волнуется, сжимая влажные ладошки в кулаки. Потому что сам не знает, как реагировать на свой сон… — Ну я помню про то, что твои сны вещие, — Тэхён садится на кровать, внимательно глядя на мальчишку. Не верить ему глупо. Потому что всё сбывается. Он в этом убедился лично, да и Гуку он верит. Пацан его точно не обманет. Поэтому лучше перестраховаться, — что приснилось? — Ким долго не мнётся, сразу спрашивает по делу. Раз этого не избежать, хочется узнать, с чем они столкнутся. — М-мой отец, — Гук сильнее сжимает кулаки, не зная, что и думать. По сну было совершенно не понятно, как пройдёт встреча, — он будет в доме. Ночью. Тэхён сжимает челюсть, вспоминая всё, что он знает об Ильсане. Практически ничего, как и Чонгук. В дневниках он описан крайне мало. Да и как Гук оказался у деда тоже пока не ясно. Знал ли Ильсан вообще о сыне? Чем обернётся эта встреча? Ким не уверен, что всё пройдёт гладко, потому что сосущее чувство под ложечкой только усиливается. Тоже своего рода предупреждение… — И что он будет там делать? — Я не знаю, он странный… Ким тяжело вздыхает. Нужно было читать дневники чаще. Возможно, там написано больше. К встрече с Чоном-старшим они уже не подготовятся. Им остаётся только одно — надеяться на случай и прижать Ильсана на месте. Тэхён об этом позаботится и, более того, не даст Гука в обиду.