Милосердие

      Их прогулка с Люциусом по роскошным садам Поместья навевает воспоминания о другом времени, о других людях, а также о пережитых неудачах.       В томительном напряжении они проходят мимо дивных кустарников и аккуратных клумб. Царство зелени, благополучия и процветания поглощает их фигуры, укрывая тенью деревьев, а изумрудная трава под ногами заглушает шаги.       Его правление было закончено, так и не начавшись. И ему уже никогда не удастся добиться того же могущества, которое он разделял со своими последователями в давно минувшие годы.       Подчёркивая свой авторитет пытками и убийствами, с помощью вселяемого ужаса он добивался признания своего статуса Тёмного Лорда. Люди вокруг боялись его, люди вокруг боялись его последователей.       Но культивируемая им жестокость порождала лишь жестокость, изъедающую Пожирателей Смерти изнутри. Некогда благородные, знатные и чистокровные волшебники под его началом не становились властителями мира, судеб. Нет. Они превращались в остервенелое зверьё, озлобленное и кровожадное.       Опьяняющее чувство могущества развращало их всех. Но лишь до определённого момента…       Их безжалостный запал сточился о зубья времени. Многие погибли, некоторые лишились рассудка, другие же банально устали.       Ведь никто не в состоянии жить ненавистью и враждой вечно. И даже самые благородные, самые чистокровные и богатые волшебники этого мира тоже хотели весьма тривиальных вещей, помимо могущества.       Волдеморт обращает свой взор к блёклому силуэту Люциуса Малфоя рядом с собой.       — Как поживает твой сын? — спрашивает он.       На пустом лице мужчины мгновенно отражается паника, однако от ответа его спасает появление Барти и Гарри. Волдеморт позволяет Люциусу это бегство, полностью переключая своё внимание на прибывших волшебников.       Подросток оглядывается по сторонам, топчась на месте. У Гарри явно кружится голова, но он упорно осматривает местность вокруг, пока, наконец, его взгляд не останавливается на Малфое, а затем и на самом Волдеморте.       — Доброе утро, — приветствует он, замирая.       — Покинь нас, — приказывает Волдеморт Люциусу, который источает нервное любопытство. Малфой низко кланяется с тихим: «Да, мой Лорд», а после исчезает в тенях сада.       Гарри же нервно переминается с ноги на ногу, то и дело сжимая в руках лямку школьной сумки. На его молодом лице отчётливо видны страх, отчаяние и туманная надежда.       Волдеморт решает не терять времени зря и сразу переходит к делу.       — Признаться честно, ты меня очень удивил, Поттер. Я даже предположить не мог, что мы встретимся вновь так скоро. Но… ведь ты прибыл сюда, ко мне, не просто так. Говори.       Подросток не говорит. Вместо этого он торопливо открывает сумку и достаёт оттуда прозрачную банку, прижимая её к своему животу. За тонким стеклом едва заметно трепыхается жук.       — Мне нужна помощь с этим.       Он кивком головы приказывает Барти забрать банку из рук юного волшебника, и Гарри настороженно отдаёт свою ношу мужчине.       Через мгновение к их ногам падает измождённая Рита Скитер.       Её некогда безупречный костюм теперь свисает с её плеч, больше напоминая грязную тряпку, покрытую пятнами. От розовощёкого, полного жизни лица, теперь не осталось и следа. Все они смотрят на её впалые щёки, стёкшую тушь, выцветшую помаду и спутанные волосы.       Волдеморт вздыхает с пьянящим восторгом.       Женщина силится подняться на ноги, однако сразу же падает обратно. Она загнанно дышит, дезориентировано мотая головой, пока не замечает Волдеморта. И тогда приходит паника.       Рита предпринимает ещё одну неудачную попытку встать, но иссохшие ноги не слушаются её. Она заваливается на траву и со слезами на глазах пытается отползти в сторону.       — Я помню вас, мисс Скитер, — зубоскалит Барти, когда женщина оказывается рядом с его ботинками. — Вы были на том слушании, когда мой отец отрёкся от меня. Увековечивали то памятное событие на бумаге.       С губ Риты срывается сдавленное рыдание.       — Пожалуйста, прошу, — хрипит она, не в силах сбежать, не в силах колдовать или даже встать на ноги. В отчаянной панике женщина смотрит на Поттера.       И тогда Волдеморт видит, что Гарри стоит, крепко зажмурив глаза. Бушующий в нём восторг морозится в одночасье. Так не пойдёт. Пора мальчику уже понять, что у всего есть своя цена.       Он в несколько шагов пересекает разделяющее их расстояние и оказывается рядом с подростком.       — Я не позволю тебе этого, Поттер, — его вкрадчивый голос ощутимой тяжестью ложится на худые плечи. — Столкнись с последствиями своих действий, своих решений и прими их. Только тогда они не будут иметь над тобой власти.       Гарри вздрагивает от близкого присутствия Волдеморта, но затем медленно открывает глаза.       — Итак, ты похитил журналистку, Поттер? — интересуется Барти, не обращая никакого внимания на судорожные рыдания Скитер у его ног. — Смело.       — Я не похищал её… Впрочем, это не имеет значения.       Волдеморт делает шаг к женщине.       — Ты хочешь, чтобы я убил её?       Невыносимый ужас крадёт воздух из лёгких Риты, когда та от испуга забывает, как правильно дышать. Тот же ужас накрывает и Гарри.       — Нет! — кричит он, хватая Тёмного Лорда за воротник мантии и загораживая собой журналистку. — Нет, не смей убивать её!       Взгляд Волдеморта неминуемо ожесточается.       — Тогда что ты предлагаешь мне с ней делать?       «Я не знаю», — громко звучит в мыслях Гарри вместо словесного ответа. Нерешительность и слабоволие мальчика вызывают у него неприкрытое раздражение. Ему приходится сделать над собой усилие, чтобы не позволить ярости затмить его разум. Поттер добровольно пришёл к нему в надежде на помощь. Нельзя так просто отмахиваться от этого.       — У чужой жизни тоже есть своя цена. Ты заплатишь её?       Мальчик вскидывает голову, напряжённо хмурясь.       — Жизни людей – это не товар.       Слабая улыбка трогает губы Волдеморта. Он не комментирует наивность Гарри, оставляя свой последний вопрос висеть в воздухе между ними.       В конце концов, Поттер сдаётся и отводит взгляд в сторону.       — Так какие у меня варианты?       — Всего один вариант, поскольку «Империус» и «Обливиэйт» идут в разрез с твоими высоконравственными убеждениями. Мисс Скитер даст Непреложный Обет.       — Непреложный Обет? — спрашивает Гарри, очевидно не имея понятия, о чём идёт речь. Волдеморт игнорирует его вопрос, переключая внимание на заплаканную женщину рядом с ними.       — Вы ведь сделаете это, не так ли, мисс Скитер? Потому что данный вариант является единственным и для вас. Вы должны представлять ценность для Гарри Поттера, в противном случае ваша жизнь не имеет для нас никакого смысла.       Рита дёргано кивает головой в знак безоговорочного согласия.       — Что за Непреложный Обет?       — Это нерушимая клятва, скреплённая чарами, Поттер, — отвечает Барти.       — И Обет безопасен? — с долей скептицизма спрашивает Гарри.       — Безопасен, если мисс Скитер не планирует его нарушать.       — А если она его нарушит?       — Тогда её ждёт смерть, — говорит Волдеморт с улыбкой. — Весьма действенная мотивация исполнять свои обещания, правда? Боязнь за чужую жизнь отражается на лице Гарри. Он удивлённо моргает и обращает свой взгляд к Рите, пытаясь рассмотреть в ней что-то, способное дать ему другое решение проблемы.       Тёмный Лорд встаёт между ними, его зловещая тень заслоняет подростка от утреннего солнца.       — Не позволяй людям вроде неё видеть твой страх, твои колебания и сомнения. Иначе они вцепятся в тебя зубами и когтями, как только достаточно окрепнут.       — Говоришь из собственного опыта? — дерзит Гарри, тем не менее внимая его словам. Волдеморт видит след понимания в выражении лица мальчика.       — Именно.       Он резко поворачивается, делая шаг в сторону.       — Вам нужно взяться за руки, Поттер.       Гарри требуется пара секунд, чтобы собраться с мыслями, а затем он с отрешённым видом подходит к женщине на земле и встаёт рядом с ней на колени. Его правая рука обхватывает тонкое предплечье Скитер под пристальным взглядом Волдеморта.       «Я не должен лгать», — горит красным шрам на коже мальчика.       Когда палочка Тёмного Лорда касается их сплетённых рук, Рита вздрагивает, и Гарри сильнее сжимает пальцы, не позволяя той уйти.       — Обещаете ли вы, мисс Скитер, ни при каких обстоятельствах и никоим образом не сообщать кому-либо правду обо всём пережитом вами с мая нынешнего года по сегодняшний день?       — Обещаю, — тихо шепчет женщина.       Тотчас тонкий луч света обвивает их руки сияющей цепью.       — Обещаете ли вы впредь не порочить доброе имя Гарри Джеймса Поттера?       — Обещаю.       — Обещаете ли вы всеми силами помогать Гарри, если тот попросит вас об этом?       — О-обещаю…       Три светящиеся цепи теперь окольцовывают их сплетённые руки. Волдеморт удовлетворённо кивает, убирая палочку. Поттер тут же отпускает Скитер, лишая её опоры, а затем поднимается на ноги рядом с Тёмным Лордом.       — Я не возьму с вас клятвы, — говорит Волдеморт журналистке. — Но вы никогда не напишете обо мне и строчки, мисс Скитер. Потому что, если вы сделаете это, вас ждёт участь пострашнее смерти.       Рита в очередной раз поражённо кивает в своём молчаливом согласии, что вполне удовлетворяет Волдеморта.       — Барти, будь добр, отведи нашу гостью в Поместье. Уверен, Нарцисса сможет оказать ей достойный приём.       — Конечно, мой Лорд, — говорит Барти, а после помогает Скитер подняться на ноги. Он приобнимает женщину за талию, закидывая её руку себе на плечо. Волдеморт думает, что было бы проще и быстрее левитировать Риту, или аппарировать вместе с ней в Поместье, но, похоже, у самого Барти тоже имеется к ней ряд вопросов.       — Она выглядит такой измождённой.       — Что нам очень на руку, Поттер, — комментирует Волдеморт. — Пойдём.       И он ступает вперёд с полной уверенностью в том, что Гарри последует за ним. Так и происходит: тень подростка плавно движется рядом с его собственной, пока они идут меж клумб и кустарников. Слабый ветер толкает их в спины.       — Самое время сказать, чего ты от меня хочешь за всё это, — тихо произносит Гарри, засунув руки в карманы школьных брюк.       — Не изображай из себя здесь агнца, — раздражённо отзывается Волдеморт. — Благодаря всему этому в твоих руках находится одна из самых беспринципных и проворных журналисток магической Британии. Что же касается нашей договорённости – ты, Гарри, будешь являться сюда каждое субботнее утро.       Поттер поражённо застывает на месте, вынуждая его сделать то же самое.       — Каждое субботнее утро? — недоверчиво спрашивает юноша.       — У тебя проблемы со слухом?       — Но зачем именно?       Волдеморт делает один широкий шаг, опасно нависая над Гарри.       — Затем, что я больше не собираюсь мириться с твоей необразованностью и слабостью, твоей бессмысленной жертвенностью и тем, как твоё имя, тесно связанное с моим, втаптывается в грязь. Ты позволяешь им делать это с собой, — он хватает Поттера за руку, демонстрируя новообретённый шрам на запястье. — Я же научу тебя этому противостоять.       Запястье Гарри безвольно падает, как только Волдеморт отпускает его.       — Но разве… разве это не противоречит твоим целям? Что если я стану гораздо сильнее и сокрушу тебя?       Тёмный Лорд усмехается, демонстрируя улыбку, полную зубов.       — Мне будет интересно посмотреть, как ты попытаешься.       — Я определённо попытаюсь, — мрачно обещает Гарри, — если ты вновь захочешь устроить массовую резню.       — Как правило, я не повторяю одну и ту же ошибку дважды, Поттер.       — Тем не менее, ты всё ещё планируешь захватить власть.       Волдеморт задумчиво склоняет голову в сторону, размышляя над ответом. Часть его хочет проклясть подростка за одну только дерзость, но тогда всё то хрупкое перемирие между ними стремительно разрушится, подобно карточному домику.       —Ты когда-нибудь слышал о Геллерте Грин-де-Вальде? — вместо этого спрашивает Волдеморт, сцепляя руки за спиной и возобновляя неторопливую прогулку.       Хмурясь, Гарри следует за ним.       — Ещё один Тёмный Лорд – психопат? Дамблдор победил его.       — Верно, но до того, как их пути разошлись, Дамблдор был весьма рад компании Грин-де-Вальда. Вместе они мечтали подчинить себе мир. Ради общего блага, разумеется.       — Я не верю тебе, — категорично заявляет Поттер, хотя его тону не достаёт убедительности.       — Ты никогда не интересовался биографией своего дорогого Директора? Не читал его интервью или статьи о нём, Гарри? — Волдеморт насмехается над ним. — В любом случае, их пути разошлись. Грин-де-Вальд был настроен слишком радикально, в то время как Дамблдор… Как ты думаешь, почему он пошёл работать именно в Хогвартс?       Гарри молча пожимает плечами, но внимательно слушает.       — У такого волшебника, как Дамблдор, во времена его юности не было ни единого шанса на карьеру политика. Эксцентричный волшебник-полукровка – ничто в глазах Министерства. И всё же, даже тогда он нашёл способ добыть себе политическое влияние, обучая и воспитывая детей волшебников, от грязнокровок до потомков великих чистокровных семей. Больше не было нужды обивать пороги магических отделов со своими инициативами, когда ты мог вызвать к себе самого Министра из-за недостойного поведения его сына. Так что, да, он не оставил своих стремлений к всеобщему благу.       Поттер смотрит на него во все глаза, пытаясь переварить услышанное. Волдеморт терпеливо ждёт, когда юноша уйдёт в отрицание.       — Дамблдор не стал бы этого делать, — слабо возражает Гарри.       — Да? Он никогда не проявлял при тебе признаки фаворитизма? Никогда не завышал баллы определённым факультетам, не закрывал глаза на то, что другие нашли бы возмутительным или даже незаконным? У всех учащихся был доступ к его кабинету? Или же только у тебя?       — Я всё ещё не понимаю, как его политические успехи связаны с тобой.       — Ты считаешь это успехами, Гарри? — усмехается Волдеморт. — Тебе нравятся твои уроки у Хагрида, так и не окончившего Хогвартс? Прорицание у пустоголовой Сивиллы Трелони? Или же уроки защиты от Тёмных Искусств с мадам Амбридж?       — Ты проклял место преподавателя защиты. Из-за тебя наши уроки из года в год такие…       Он не даёт ему закончить мысль, обрывая Гарри на полуслове:       — Если волшебник не способен снять это проклятие, то он не заслуживает должности преподавателя защиты от Тёмных Искусств. В моём понимании всё, чем сейчас является Хогвартс – это не успех и даже не стабильность. Это беспорядочность и застой. Наша последняя дуэль, если её вообще можно назвать таковой, является тому подтверждением. Ты не обучен ничему. Но мы немного отклонились от темы, Поттер. Весь этот разговор о том, что мне не нужно начинать новую войну или же захватывать ту помойную яму, которую представляет собой Министерство, чтобы обрести влияние. Я вполне способен возродить своё имя другим способом.       У Гарри не находится на это ответа.       Тёмный Лорд и не ждёт его.