Твай... Чё? Сум... Кого? А, вампиры. Ну теперь понятно

Я без лишних проблем перевернулась на живот и в прямом смысле этого слова сползла на холодный пол, уткнулась в него лицом. - Так-с, Ойгхарт, ты когда-нибудь разрешишь мне умереть? Мой голос звучал хрипло и надрывисто, в горле совершенно пересохло. Казалось, даже Обоженные земли позавидовали бы пустыни, развернувшейся в моем рту. Ах, да, я совсем забыла. Знаете, со мной вообще часто такое бывает. Ойгхарт - это Бог для нас. Ну, то есть ВЕДМ ( Высших Единых Демонических Материй), мы что-то вроде ведьм в Вашем обычном понимание. На метлах летаем, на картах гадаем, всякие зелья варим. Вот бы только запоминать их... Это иногда сложно, потому что любое колдовство требует от носителя или хранителя ( тут как и кому угодно) определенных незаполненных гигабайтов памяти. Вот кто-то рождается с оперативкой в пятьсот терабайт - тому вообще классно, можешь заниматься любым колдовством, - а вот кто-то имеет всего 8 гигабайт, а у кого-то еще меньше. Вот тогда тебе можно браться только за определенные виды магии, и творить конкретные заклинания. Не знаю, что не так со мной, но количество моих терабайты не ограничено, но зато ограничены мои мозги, которые не всегда понимают все так, как надо. Словно они настроены на другую (шизофреническую) волну. Такой феномен в нашем сумасбродном сообществе называют "Эффект самозванца" - когда характеристики не соответствуют друг другу и из-за этого вступают в противоречия, вызывая странные катастрофы ( по типу молнии с неба). Я как какой-нибудь "Закон Мёрфи" - притягиваю всякую хрень. Дверь в деревянный домик медленно открылась, и я вспомнила все то, что произошло, как мне казалось, совсем недавно. "Джейк!" - кричало в моем сознание, но пошевелить даже одним пальцем я не могла. Просто лежала и тупо пялилась на неизвестных гостей. Их было двое - мужчина и женщина. Загорелые, подтянутые и высокие. С черными длинными волосами и темными глазами. - О, ты очнулась. - улыбнулась и подбежала ко мне симпатичная тетечка лет сорока пяти. - У ВЕДМ отличная регенерация. - отметил второй посетитель - с грубым лицом, но добрыми горящими глазами, ему было тоже около сорока пяти. Меня не стали поднимать, а лишь поднясли к губам небольшой деревянный стакан со странно пахнущей жидкостью. Но мне было плевать, я попила бы и из лужи. - Где я? - Ты в поселение дойсиплов. - мои брови взметнулись вверх, и хоть я находилась в максимально странном положение, меня это не сильно беспокоило, поэтому, все также упирая подбородок в пол, я продолжила допрос. - Вы нашли меня под горой? - Да. - Кто-нибудь еще выжил? Мужчина и женщина переглянулись, мои внутренности сжались в один большой комок. - Мы нашли мальчика примерно твоего возраста. - я выдохнула. - Но он... скончался несколько часов назад. - ЧТО?! - я подскочила, чуть не выпав из больничных штанов. И понеслась к двери. - Где он? Покажите мне его! - кричала я, не веря собственным ушам. Внутри все кипело и ходило ходуном, сердце забилось очень часто, воздуха не хватало. Я с криком ярости и отчаяния выбила дверь ногой и оказалась на залитой солнцем поляне, на которой аккуратно стояли маленькие и ровненькие деревяные домики. Все они располагались кругом, оставляя в центре много места. Как раз в точке, где сходятся все диаметры, лежало тело, накрытое белым покрывалом. Я не верила, не хотела верить, не могло все так просто закончиться. Вот так ужасно и в то же время просто. Я подбежала, совершенно не замечая на себе удивленные взгляды местных жителей, и отвернула белую погребальную накидку. Сдавленный крик облегчения (к моему великому стыду) и отвращения вырвался из моей груди. Это был не он. Сильная, загорелая рука медленно накрыло мою, заставляя закрыть опухшее лицо мертвеца от Солнца. - Ци, не волнуйся только... - его теплый, несколько наставнический и такой родной голос пронзил мои уши. Мои большие глаза, быстро наполнявшиеся слезами, обратились на него. Джейк был растерен, сильно побит, но жив. Я обняла его, обхватив за шею, и зарыдала. Его теплые руки прижали меня к нему еще сильнее. Я вдыхала его запах, пыталась запомнить его тепло, прислушивалась к частому дыханию и быстрой барабанной дроби сердца. И бесконечно повторяла: "Ты жив".