┅┅┅┅┅┅┅༻❁༺┅┅┅┅┅┅┅
— Санитары! — Антон, дыши, дыши! — Как вы могли пропустить гематому?! — Что там происходит? — интересуется Сергей, выпрямляясь и стараясь рассмотреть что-нибудь через стеклянную дверь. — Лежите, лежите! Вам противопоказаны резкие движения. — останавливает его медсестра, легонько докоснувшись до плеча Матвиенко. — Но почему? Мне сказали, что у меня просто небольшая трещинка и всё! — упорствует парень, нахмурившись. Только вот голоса за дверью становятся всё громче и громче, а потом ясно слышится звук проезжающей кушетки. Серёжа прислушивается. «Антон!..» — гласит знакомый голос, только вот дальше ничего непонятно и смазано. Медсестра, находящаяся в палате Серёжи, быстро реагирует, буквально подлетая к двери и закрывая жалюзи, чтобы Матвиенко ничего не увидел. — Антон? — тихо произносит мужчина, а лицо его выражает смятение, смешанное с сильным волнением. — Что там происходит?! — вновь спрашивает он, но уже на повышенных тонах, отчего девушка невольно вздрагивает. — Успокойтесь, вам нельзя сильно волноваться и нервничать! — Как я могу не волноваться?! Там же… А если что-то с моим другом?! Я же тут! Я же не смогу помочь! — совсем беспомощным взглядом смотрит Сергей на медсестру, а та вновь бежит к столику с препаратами. — Но там есть врачи! Они обязательно помогут! Как-то страшно. Будто нет доверия врачам. Но это ведь их работа, жизни спасать, да?... — Антон… Господи… — вновь срывается в кашле, прикрывая рот рукой. Внезапно чувствует странный привкус на языке. Солоноватый, будто вкус меди или железа, неприятный и даже тошнотворный. Открывает глаза и видит на раскрытой ладони несколько маленьких капель ярко-красного цвета, на саму же кровать попало их малое количество. — Что за… Появляется тревога, явная паника. Серёжа оборачивается на медсестру, глаза которой выражают одновременно и страх, и решимость. — Я позову Ирину Фёдоровну.┅┅┅┅┅┅┅༻❁༺┅┅┅┅┅┅┅
— Я виновата. Трое врачей внимательно осматривают снимок МРТ. Среди них и врач Сергея, и заведующая отделением, и нейрохирург. — Я должна была ещё вчера полностью обследовать Антона, чтобы предотвратить последствия… Я приношу свои извинения. — Принесёте их потом на серебряном подносе самому Антону после операции. — невозмутимо произносит светловолосая женщина, поправив очки на переносице. — Видишь ли, Ир… — внезапно она переходит на более благосклонный тон, смягчившись во взгляде. — Ещё вчера этой гематомы не существовало, она развилась только сегодня. В таком случае, это не твоя ошибка, а ошибка, непосредственно, пациента. Он должен был сразу позвонить в Скорую, а не доводить себя до такого расстояния. Что ж… Что вы можете сказать по поводу этого снимка? — заведующая обращается одновременно ко двум врачам, проверяя их несомненную компетентность. — Гематома возникла из-за сильного удара в результате падения… Расположена не в очень удобном месте. Однако, если не затягивать с операцией, мы сможем полностью её удалить с минимумом последствий. — говорит Михаил Рахимов, классифицированный нейрохирург. — Тогда приступайте. Ждать нам незачем, парень молодой, уверена, он без проблем подпишет согласие на операцию. Вести будет Михаил, ассистировать — Ира. Удачи, а впрочем, таких операций у вас было миллион. Но всё же, ни пуха, ни пера, ребята! — К чёрту! — в один голос отвечают доктора, и в этот же момент дверь кабинета МРТ открывается, и оттуда показывается медсестра в такой же оранжевой униформе, как и остальные медсёстры. Единственное, что её отличает от других — бэйджик с именем «Лаура». — Извините… — немного отдышавшись, произносит девушка. — Ирина Фёдоровна, там Матвиенко! Несильное кровохарканье, и вы просили меня вам обо всём докладывать! — на эмоциях говорит Лаура, а после приглаживает рукой пряди волос на макушке, выбившиеся из высокого хвоста. — А Матвиенко — это тот сердечник? — уточняет заведующая, отдавая снимок Рахимову в руки. — Да. Поспешим.┅┅┅┅┅┅┅༻❁༺┅┅┅┅┅┅┅
Антона переводят в палату и подготавливают к операции по распоряжению врачей. Все необходимые документы подписаны, а сам парень до сих пор переосмысливает всё происходящее. Конечно, не так он себе представлял воскресенье. Не известно, чем всё обернётся, но хочется верить, что всё будет хорошо. «Интересно, как там Серёжа? Знает ли он о том, что со мной?» — задумывается Антон. — Сергею ни о чём не говорить. Заведующая хирургическим отделением первая заходит в палату, перед этим предупредив своих коллег, чтобы они молчали о состоянии Шастуна. Неизвестно, как повлияет на здоровье Матвиенко лишнее волнение. И так всю информацию вытягивают чисто из результатов обследования. Но сейчас наконец можно задать самому Сергею несколько вопросов. Рахимов ушёл незадолго до этого, ведь сейчас необходимо позвать кардиолога. — Здравствуйте, меня зовут Рощепкина Екатерина Романовна, я заведующая хирургическим отделением. С Ириной Фёдоровной вы уже знакомы, она ваш лечащий врач. А это — Хмельник Дарья Олеговна, кардиолог. — Очень интересно… — хрипит Серёжа, уже давно вытерев кровь с руки салфетками, что лежали на стеклянном столике рядом. — Объясните наконец, что со мной? — потускневшим взглядом смотрит он на докторов, но видит на их лицах лишь непонимание и беспокойство. — Для начала нам необходимо узнать историю вашей болезни. — Какой ещё болезни? Врачи переглядываются. Лаура тихонько стоит возле двери, внимательно вслушиваясь в каждую фразу. — Вспомните, что произошло с вами около полугода назад. — на выдохе внезапно говорит Ирина под общие непонимающие взгляды коллег. — Вы же помните. Просто расскажите. Так нам будет легче понять причину вашей быстрой утомляемости, боли в сердце и кровохарканья. Матвиенко даже думать сильно не приходится, он вспоминает всё в точности, в деталях. Мельчайших деталях. Как провожал Арсения в командировку, как он проводил свободное время с Машей и как один из походов к ней закончился реанимацией. Казалось бы… Кофе. Обычное кофе. Но не в тех количествах… — Мне диагностировали отравление кофеином, я полежал в больнице недельку, и меня отпустили. Я… До сих пор не могу понять, каким образом всё это случилось. Сначала я как обычно был в гостях у своей бывшей девушки. О, с каким же облегчением Серёжа произносит слово «бывшей». Как будто наконец стало ясно и понятно: Маша больше не появится, не придёт, не навредит… — Да, мы разговаривали, пили кофе, но всё было как-о-быч-но. А потом по пути домой я просто упал, пока шёл. Прохожие позвонили в скорую. Страшно представить, чтобы было, если бы в тот момент я был за рулём своей машины. Врачи, обдумывающие ситуацию, вздыхают. Внезапно Дарья резко распахивает глаза, будто что-то осознав и обдумав. — Подождите… То есть… Чисто теоретически, ваша бывшая могла вас специально отравить?! Замолкают все. Лаура боится даже дышать, не то что пошевелиться. — Попахивает уголовным делом… — озвучивает Ирина мысли всех присутствующих.┅┅┅┅┅┅┅༻❁༺┅┅┅┅┅┅┅
— Здравствуйте, можно? — Входите. Девушка, на лице которой лёгкий макияж, на теле которой покоится одежда делового стиля, входит в кабинет. Сидящий за столом мужчина не молодой и не совсем старый, но взгляд у него суровый. Он ищет в подготовленной на сегодня стопке папок ту самую, полугодовой давности, а темноволосая девушка пока присаживается на стул напротив. Лампа изредка мигает, что добавляет тревожную атмосферу в кабинет следователя. Деревянный паркет под ногами скрипит, хрустит, словно его не меняли годами. Хотя, возможно, так и есть. — Имя, пожалуйста…- вежливо обращается к даме мужчина. — *** Мария Бендыч, я вам звонила накануне. — со всем спокойствием отвечает девушка, но со всей силы сжимает основание сумки двумя руками. До дрожи в кистях. — Всё, понял. Итак, вы утверждаете, что намеренно отравили своего парня… — Бывшего, — поправляет Маша следователя. Тот лишь коротко вздыхает, подняв свои глаза на девушку, а потом снова продолжает. — …бывшего парня. Теперь для составления документов нам надо разобрать детали. Начнём с того, что… Для чего вы это сделали? Проходит секундная пауза, прежде чем Бендыч снова начинает говорить. — Не думала, что нужно будет об этом рассказать… — тихо признаётся девушка, опустив голову. — Нам нужно знать ваши мотивы, и уже основываясь на них мы сможем действовать дальше. — объясняет полицейский. — Ага, какая тюрьма мне подходит больше: «Черный дельфин» или «Лефортовская»? Ладно. У меня не было в планах убивать его, я же его всё-таки люб…ила. Любила. Просто я встретила другого молодого человека и решила пока на время освободиться от внимания Матвиенко, чтобы побыть с другим. — рассказывает Маша всё как есть. — Я специально приготовила ему кофе, в котором растворила большое количество таблеток кофеина, точное число я уже не помню. Уже на следующий день Серёжа лежал в больнице. Ему поставили обычное отравление кофеином. На этом всё дело закрылось, я вообще не понимаю, зачем его тогда заводили… Мужчина слушает её внимательно, и подбирает момент, когда лучше доложить Маше, что её цель «освободиться от внимания Матвиенко» имела последствия. — Послушайте, а вы в курсе, что Сергей сейчас в больнице? — Конечно, его вчера вечером сбила машина, и сегодня утром я пришла к нему, но мне так и не удалось с ним встретиться. — Тогда… Предполагаю, вы не знаете, что с того момента, как вы его чуть не убили, у него начались серьёзные проблемы с сердцем. — Постойте, как это «чуть не убила»? Я же просто слегка подпортила его здоровье, уже через неделю он был на ногах! И вообще… А вы откуда это всё знаете?! — внезапно вспыхивает Бендыч. — Пожалуйста, сбавьте тон — это во-первых, а во-вторых: вопросы задаю тут я. Но могу только сказать, что неотложка, в которой сейчас лежит Сергей, предоставила нам все данные об истории его болезни. А по поводу «чуть не убила»… Вы и вправду его чуть не убили. Вы слишком превысили дозу кофеина. Его сердце и так слабое, так полгода назад вы ещё и добавили ему проблем. Маша теряет дар речи. Тут же понимает: простым «прости» здесь не отделаться. Но в то же время…как же хочется наказать себя. Совесть или, вернее, её остатки мучают мысли, а на душе словно кошки скребут. Ну не может она так. — Когда меня наконец посадят? Следователь внезапно закашливается, бьёт себя кулаком в грудь, а другой рукой прикрывает рот. — Вот Серёжа так же кашлял… — вспоминает Бендыч. — Так, постойте. Пока что никто вас в тюрьму забирать не собирается. Тем более, что это явка с повинной. Хоть срока вам не избежать в любом случае, мы можем его уменьшить. — сообщает мужчина. Глаза Маши широко раскрывается, и в них даже поселяется частичка радости. — А, да?! То есть, я не буду сидеть за решёткой все восемь лет? — Нет, не будете… — усмехается полицейский осведомлённости девушки. — Явка с повинной позволит вам уйти уже через пять с половиной лет, а за хорошее поведение вы вообще сможете выйти досрочно. — Я постараюсь себя хорошо вести. Но… Что же всё-таки с Серёжей? — Об этом нам не сообщили. Лишь сказали, что можно только смягчить последствия приобретённого заболевания. А теперь давайте дальше двигаться по пунктам. — Да, конечно.┅┅┅┅┅┅┅༻❁༺┅┅┅┅┅┅┅
Арсений решает выйти на улицу и подышать свежим, не пропитанным спиртом морозным воздухом. — НУ ПОЧЕМУ?! Крик безысходности словно выпрыгивает наружу. А он и не против. Как же хочется пойти к мосту, накричаться там от души, сорвать этот грёбанный голос, обматерив весь свет, судьбу, которая так несправедлива. И вернуться. В то место, в то время… Когда трава была зеленее, воздух был чище… Десять лет назад. Знакомство с Серёжей. Посадка красных роз возле недостроенного кафе. «— Уют. В честь тебя, Матвиенко!» Солнце жарит, печёт, лето в самом разгаре. Их всего трое: Пашка, Арс и Серёжа. Все уже такие взрослые, у каждого почти сформирован бизнес. Дружные, счастливые, никогда ничего плохого друг другу не скажут. Не скажут. Не скажут… Пашка первый стал вести себя как настоящий идиот, по-другому и не скажешь. Поссорился с Поповым, перекочевал в фирму к Матвиенко, стал его заместителем. Только вот...человек может меняться! А Арсений до сих пор в это не верит… Он давно бы простил Добровольского, ведь ничего такого серьёзного не произошло, но собственные принципы не позволяют. Себя до сих пор не простил. «— Потому что ты слабый! Всю жизнь был таким! Привык бежать от неприятностей, а не просто принимать всё как есть!» Он попытался уйти из жизни Серёжи. А в итоге из его жизни ушёл самый близкий человек — сестра. Вернулся, услышал всю правду, всё, что так долго хранил в себе Матвиенко. Почему же ты взбесился? Почему не понял? — Почему не принял… — Потому что думал, что справишься один! Ты всегда так думал! Попов поднимает голову, а глаза в миг заливаются непрошенными слезами, когда он видит старого знакомого напротив. — Я извинялся сотни тысяч раз. А ты уже принял всё настолько близко к сердцу, что выбить из тебя эту дурь никак нельзя было! — Пашка… — Ну-ну… Попович, поживём ещё… — успокаивает Добровольский прильнувшего к нему Арсения. До ушей доносятся тихие всхлипы, а Паша всё гладит и гладит по подрагивающей спине, плечам, лишь бы успокоить, хоть и у самого на глазах появляется влага. То место, то время… Возле больницы, в двенадцать часов утра. Они встретились.┅┅┅┅┅┅┅༻❁༺┅┅┅┅┅┅┅
— Здравствуйте, господин Матвиенко, вызывали? — забавно поиграв бровями, усмехается высокий кареглазый мужчина, входя в палату. — Оу, да, конечно! — улыбается Сергей. — Я не просто так тебя позвал, Паш. Там это… Попроси кого-нибудь из наших девочек посидеть во «Флоретто», пока я тут лежу. Обещаю двойную плату. — О, да за такие прелести я сам готов посидеть и понюхать цветочки! — смеётся парень, но потом уточняет, — А как же тот…как его… Антон, который приходил вместе с тобой в офис позавчера? Разве он не работает в магазине? — Работает, но я его хочу пока освободить, потому что он слегка приболел. — объясняет Матвиенко, вспоминая поведение Шастуна, когда они виделись утром. Лоб Антона показался тогда Серёже слишком горячим, а глаза выглядели болезненно и устало. — А для тебя, господин Добровольский, я подготовил особое задание. — Слушаю-с, — вникает мужчина. — Ты же мой заместитель? Вот и замещай! У нас скоро, а точнее, на следующей неделе, состоится подписание контракта с одной крупной компанией, на котором, к великому сожалению, я не смогу присутствовать. Поэтому… — Поэтому ты решил всё сбросить на меня?! Ты не прихуел ли, случайно?! Серёжа старается подавить смех, но не может не улыбаться, глядя на взбесившегося Пашку. — Да успокойся ты! Всё будет, как будет! — Ахуеть поддержка! — вскакивает Добровольский с месте, всплеснув руками в негодовании. — Ладно, ты будешь там не один. Наши человечки будут там с тобой. Я желаю вам удачи! — ободряюще выкрикивает Матвиенко, а затем протягивает руку своему коллеге. Тот смотрит на неё пару секунд, осознаёт, что ему доверено важное дело, с которым он должен справиться на все сто, а затем отвечает на рукопожатие, облегчённо вздыхая. — Как тебя угораздило-то? В канун Дня рождения! — цокает Павел, оглядывая своего друга. — Ой, да ладно… Не последний же день рождения. — Блять, и Слава Богу, что не последний! «Я до сих пор ничего не рассказал о моём тридцатилетии Антону. Эх... Как он там сейчас?..»┅┅┅┅┅┅┅༻❁༺┅┅┅┅┅┅┅
Совсем редко стало появляться солнце. Кучевые облака на небе сменила тусклая серая пленка. Кругом тишина, все перелетные птицы улетели, иногда слышны голоса ворон и сорок, да завывание ветра, от покачивающихся верхушек деревьев. Мимо проезжающие машины Скорой помощи тоже оставляют шум колёс или вой сирены. От ветки дерева отрывается одинокий листочек, кружит в воздухе недолго и падает в не до конца замёрзшую лужицу у ступенек. Всё буквально говорит о том, что скоро выпадет долгожданный снег.