Monsters

Ненависть — поразительный мотив.

      — Как прошло, босс? — Мэтт через зеркало кинул взгляд на Клауса, который уже успел устроиться на заднем сидении и доставал телефон. Закончил он, как и обещал в шесть часов вечера.       Длинные бледные пальцы заскользили по телефону, а серые глаза сосредоточенно бегали по экрану.       — Могло быть и хуже, Мэтт, могло быть и хуже, — витая в своих мыслях отозвался тот, но заметив заинтересованный взгляд Мэтта, пояснил, — отец пытается забрать компанию.       — Мне жаль этого человека, — пожал плечами он и выехал с парковки, — едем к вам домой?       — Конечно, куда же… а знаешь, езжай к Деймону, — Клаус набрал чей-то номер и пояснил, — в центре Французского квартала, серый особняк. Не пропустишь.       — Как скажете, босс, — Мэтт круто развернулся и устремились к главной достопримечательности Нового Орлеана.       Клаус набрал номер старшего брата и начал сосредоточенно разглядывать гладкую поверхность дорогой обуви.       — Никлаус? Уже успел соскучиться? — голос Элайджи был сонным, хрилым и казался намного ниже.       — Сможешь подъехать в Деймону? — Клаус кинул взгляд на часы, и, не дождавшись ответа, спросил, — через час успеешь?       — Не все живут в доме с приведениями практически на болотах, брат. Мне пешком пятнадцать минут до его дома, — Элайджа широко зевнул.       — Мой особняк стоит в пять раз дороже, чем твой пентхаус, — прошипел он и раздраженно скрипнул зубами.       — Твой особняк стоил два миллиона долларов? — скептически протянул Элайджа. Послышался звук хлопка двери.       — Три, но это не самое важное, — Клаус посмотрел на улицы Французского квартала за окном, — я уже подъезжаю.       — Через минут двадцать буду у Деймона. До встречи, — в телефоне раздались короткие гудки, и он в очередной раз проклял идиоткую привычку Элайджи сбрасывать звонки, когда ему удобно.       — Вот этот, босс? — Мэтт обернулся в сторону заднего сидения.       — Да, спасибо. У меня к тебе небольшая просьба, — Клаус положил телефон в карман и оперся рукой о ручку двери, — езжай ко мне, пригони сюда мою машину, а обратно езжай на такси. Потом скажешь сумму.       — Ладно, босс, — Мэтт кивнул, — какую из машин? — усмехнулся он и вышел открыть дверь.       — Которая стоит ближе к выходу. Давай, — Клаус кивнул на прощание и подошел к двери особняка.       Он вспомнил, как сам ездил покупать этот дом. Красивые стены быстро привлекли внимание. Следом шло импульсивное решение, миг, и ключи за полтора миллиона уже весло звенят в кармане дорогих брюк. Потом он продал его Деймону, но теплые воспоминания остались в стенах огромного серого особняка.       Звонка не обнаружилось, поэтому пришлось колотить в дверь кулаком. Вскоре ее открыла Елена Гилберт — жена Деймона. Девушка была на пять лет младше своего мужа, что не остановило и не смущало ни Деймона, ни ее саму. У нее были добрые карие глаза и открытая улыбка. Вот и сейчас, Елена радостно улыбнулась и сделала шаг назад в дом:       — Клаус! Сколько я тебя не видела! Проходи, Деймон сейчас в душе, скоро спустится.       Стоило мужчине переступить порог особняка Сальваторов, как он тут же попал в теплые объятия Елены. Он с улыбкой обнял ее в ответ, подсчитывая, сколько месяцев они не виделись.       — Как Джеймс? — Клаус повесил пальто в прихожей и уже хотел пройти дальше, но, увидев выразительный взгляд девушки, послушно снял с себя обувь, вспоминая о русских корнях девушки и о странной привычке. Кто вообще ходит дома босиком?..       — Джеймс прекрасно, через год ему в школу, а пока наслаждается жизнью ребенка. Пойдем на кухню, он как раз там. А я готовила суп.       Клауса всегда удивляло то, что несмотря на внушительный размер особняка, семья Сальвоторов, даже после рождения сына, не держала прислугу.       — Как Кол? Ребекка? Про Элайджу недавно читала в газете, — девушка весело щебетала, ведя гостя по светлому коридору. Сверху был слышен шум воды.       — Кол проживает свои лучшие годы в Лас-Вегасе, а Ребекка в Италии. Я подарил ей на двадцатилетие виллу в Риме, вот она и отрывается.       — Ты так говоришь, как ты уже старый, — Елена закатила глаза, — тебе двадцать пять, Клаус.       — Да, и в мои двадцать пять я пережил смерть двух близких людей и, по меньшей мере, десяток пуль, — он задрал рубашку, демонстрируя бинты на бледном торсе.       Елена сочувственно отвела взгляд и уже открыла рот для жалостливой речи, как ее прервал восторженный детский голос:       — Клаус!       Мальчик с короткими коричневыми волосами и голубыми глазами радостно пожимал руку Клаусу.       — Джеймс! Рад видеть тебя, приятель! — мужчина потрепал по голове Джеймса, — ты очень… интересно выглядишь.       — Кэт сказала, что так раньше ходили индейцы, — гордо пояснил мальчик, указывая на разноцветные полосы на своем лице.       — Да, а еще Кэт не смогла отличить фломастеры от перманентных маркеров, и я уже третий день не могу отмыть это творение, — Елена покачала головой и принялась нарезать морковь. Джеймс весло рассмеялся, — Кэтрин, она живет у нас две недели.       — Да, я ее помню, — Клаус сел на барный стул и усмехнулся, — она тогда закатила скандал с моим охранником, а ее подруга избила его.       — Да, Кэт такая! — гордо улыбнулся мальчик и продолжил тщательно выводить цифры, — с ней очень весело, но потом приходит Кэролайн и мама. Они мешают нам играть!       — Если бы ни Кэролайн, я не знаю, чем бы закончилась ваша игра в средневековую казнь на гильотине, — она закатила глаза глаза.       — На чем, прости? — Клаус расхохотался и ярко представил себе боевую брюнетку с шестилетним мальчиком.       — Она соорудила из двух швабр и мясного ножа гильотину и показывала Джиму, как весело с ней играть. Это и вправду звучит забавно, но когда Кэтрин отлучилась, он чуть не отсек себе все пальцы.       — Да уж, — только и смог выдавить Клаус, честно не зная, как реагировать на эту историю: смеяться странно, сочувствовать — Джим обидится.       «Мне важно, как обо мне подумает ребенок», — подумал он и усмехнулся. Клаус начала подозревать о раздвоении личности: он был отвратительным человеком во внешнем мире, но стоило попасть в один из домов близких для него людей, злой волк превращался в безобидного пса. Он постоянно вспоминал слова отца: «Будь холоден ко всем, что к слуге, что к Ребекке. Чувства делают нас слабее». Обычно, за такими наставлениями следовало вполне понятное объяснение, что будет, если он ослушается.       Раздался стук в дверь и Елена направилась к выходу. Джеймс оторвался от своего занятия и спросил:       — Ты знаешь, кто это?       — Я думаю, это Элайджа.       В этот момент в кухню вошел Деймон в одних пижамных штанах и в недоумении уставился на гостя. Клаус соскользнул со стула и пожал руку другу.       — Какими судьбами? — он подошел к кофемашине и нажал на кнопку. Раздался гудок.       — Сам же приглашал, разве ты не помнишь? — Клаус забрался обратно, — можно мне тоже кофе?       — Конечно! — просиял Деймон и достал еще одну чашку, — тебе с каким сиропом? Ореховый, карамельный, яблочный? Мне недавно привезли со вкусом…       — Можно просто с сахаром? — поинтересовался тот, чувствуя себя слегка неловко.       — Все вы такие скучные, — горестно вздохнул Деймон и достал с полки сахарницу.       — Пап! Сколько будет двадцать минус семь? — Джеймс с хмурым видом разглядывал пример, который никак не хотел решаться вот уже две минуты.       В кухню вошла Елена, тут же подошедшая к Деймону, обняв его, и Элайджа, со слегка помятым видом, но в неизменном костюме.       — Элайджа, привет! — мальчик забыл о нерешенном примере и поспешил к своему любимому Майклсону: щедрость Элайджа распространялась на частые дорогущие подарки.       — Джеймс, как ты вырос! — Элайджа сдержанно улыбнулся и пожал руку мальчику, — Деймон, рад видеть. Стефан нам сегодня очень помог.       — Стефан? — Елена прищурилась и посмотрела на мужа, — ты помирился с ним? И не сказал мне?       — Э-э… ну я…       От ответа его спас звонкий стук каблуков в коридоре. Деймон прикрыл глаза и облокотился о столешницу:       — Пожалуйста, пусть это будет Кэролайн, пожалуйста, пусть это будет…       Дверь с силой отлетела от стены и в кухню вошла Кэтрин Пирс, настроенная не очень дружелюбно:       — Елена, тебе Кэролайн не звонила? Она не отвечает уже, Деймон, дьявол, мои глаза! — девушка театрально прижала руки к глазам и горестно простонала.       — Завидуешь? — довольно протянул тот и развернулся к кофемашине.       — Было бы чему, — Кэтрин подмигнула повеселевшему Джеймсу и, наконец, обратила внимание на присутствие посторонних, — о, привет! Элайджа и Клаус, верно? Обстоятельства нашего знакомства получились… весьма занятными.       Клаус хотел сказать что-то в ответ, но его, на всеобщее удивление, опередил Элайджа, обольстительно улыбнувшись:       — Да, это невозможно забыть, мисс Пирс, — он аккуратно взял запястье ошарашенной Кэтрин и поднес его к губам, — рад видеть вас снова.       — Э-э, — наконец выдала она, — не могу сказать того же… в смысле, очень рада встречи, мистер… Майклсон.       «Ему что-то от нее нужно», — одновременно прозвучало в головах у Елены, Деймона и Клауса, слишком хорошо знающих его.       — Пап, так ты решишь мне пример, или нет? — недовольный детский голосок снял напряжение, и Кэтрин, еще раз взглянув на Элайджу, как на сумасшедшего, пошла по лестнице наверх.