Чувства и амбиции не совместимы

      Как и ожидал Хэ Сюань, Ши согласился на такие условия сделки. На мгновение Черноводу даже показалось, что с ним говорил не Бог Ветра. Откинув эту мысль, демон уже присматривал прекрасное место для нового укуса, пока чужие руки бродили по его телу, обжигая своей теплотой.       Каждое касание стоило довольно небольшого количества крови, будоражащей кипящую внутри энергию и возбуждение, которое с каждым новым прикосновением только больше разливалось по телу, разбивая трезвый разум демона на мелкие кусочки.       Порой тихие, но довольно низкие стоны срывались с уст непревзойденного, который слегка царапал чужие бедра от удовольствия. Вкус крови прибавлял некое необычное ощущение, как ни крути, у богов и различных темных тварей она значительно отличалась на вкус.       Благо в дыхании Черновод не нуждался, ибо сейчас было совсем не кстати отдышаться от нахлынувших ярких чувств. Кожа Цинсюаня постепенно становилась на тон бледнее, а сам он выглядел уже более изможденным, нежели после побоев, но тем не менее упрямо решил получить свое, поэтому Сюань, не сдерживаясь, отдался приятным ощущениям, испытывая оргазм.       Тот самоконтроль, который был выработан не одним столетием, покинул владыку Темных Вод на мгновение. И когда мысли наконец-то вновь были собраны в кучу, а желающая выплеснуться энергия подавлена, он заметил, что и Ши тоже пришел к разрядке, правда, потеряв сознание.       Не долго думая, демон вытер уголки рта рукавом и, приведя в порядок внешний вид, переложил Бога Ветра к уже охладевшему телу Бога Воды. Взяв оторванную голову оного, он кинул ее одному из водных драконов.       Тем не менее, в собственном так называемом доме он не мог оставаться спокойным.       Странное предчувствие навязчиво советовало убегать, и чем быстрее, тем лучше. И как оказалось, совсем не зря. Будучи хозяином демонических вод, Хэ Сюань довольно тонко ощущал постороннее присутствие в своих владениях. Причем от принадлежности гостя ощущения были разные. И сейчас, судя по своим чувствам, Черновод понял, что дело плохо, ведь прибыли небесные чиновники, что явно ничего хорошего не предвещало, ведь на руках гуля висели смерти двух чиновников, не говоря уже о доведении до потери сил повелителя одного из пяти стихий.       Разумеется, непревзойденного не призовут к суду, но тем не менее ущерб нанесут не малый, поэтому Сюань распечатал свои подавляемые не одну сотню лет силы темной вспышкой, высвобождая немалое количество для того, чтобы дать своим подданным понять, что нужно задержать незваных гостей. Сам Хэ Сюань же, что было силы, побежал к одному из ходов с заклятием, приготовленным на такие случаи непредвиденных атак.       Задав магическому полю координаты чуть дальше, чем граница своих владений, Сюань немедля отправился в путь. И как оказалось, не зря он поторопился, ведь как только своеобразный портал начал закрываться, ему в затылок чуть было не попала одна из стрел.       Разумеется, можно было догадаться, что в связи с пропажей богов остальные бросятся на их поиски, но чтобы они так быстро догадались о причастности одного из князей демонов… Казалось, будто бы им кто-то это подсказал, но кто именно? Оставшийся на берегу и строящий гробы Пэй Мин? Но ведь в Черных Водах духовная сеть общения не работает, а потому сообщить он явно не мог.       Мыслить дальше времени не было, поэтому как только Сюань выбрался из владений, он сконцентрировался на создании нового облика, ведь наверняка не обнаружив его в Сумрачных Чертогах, небесные лазутчики начнут его разыскивать. Прятаться среди вод было одним из худших вариантов, ведь логично, что водная тварь будет прятаться в своей стихии, поэтому лучшим выходом из этой ситуации было сменить облик и затаиться на время в неприметном городке.       Перевоплощение в новый образ заняло немного времени, после Черновод принялся идти подальше, от своего же дома. На поддержание на расстоянии заклинаний не было достаточно магических сил, которые также, судя по всему, в ближайшее время не восполнятся. Своеобразная тоска вновь окутала его душу.       Когда-то при жизни его осудили за то, что он просил наказать одного купца, который опозорил его невесту и сестру. Тогда Хэ Сюаню отчетливо дали понять, что ему никто не поможет, а когда он настоял на своем, его просто кинули в темницу.       Ту темноту и постоянный голод он не забудет никогда, он даже толком не понимал, сколько лет провел в таком заключении. Хэ Сюань узнал, сколько лет прошло, лишь когда еле живой он все же умудрился сбежать. Он бежал чуть бы не из последних сил домой, но там его уже никто не ждал: ни родители, ни сестра, ни невеста. Его встретил пустой и уже заброшенный когда-то милый дом, от которого теперь веяло холодом.       Сюань не помнил, откуда у него силы, не помнил, как тогда отобрал у какого-то юноши клинок. Лишь ощущал, как его душу заполняла величайшая злоба на весь чертов мир. Чувствовал, как силы берутся в измотанном мучениями теле именно от душевной злобы, от вида падающих перед ним тел людей, которых объединяла одна общая черта. Все они когда-то добавляли в итак не сладкую жизнь будущего князя демонов тех или иных мучений. Хэ Сюань, умирая, проклинал весь мир за то, что он такой несправедливый, кричал об этом на последнем вздохе, вытаскивая клинок с очередного тела, брызги крови с которого окропили юного Черновода с ног до головы, придавая итак худому и с виду слабому телу большей никчемности.       И сейчас ему было неимоверно паршиво, как и сотни лет назад. Только вот на этот раз он молча брел по свету, будучи сам с собой, со своими мыслями, ведь кипящая ненависть к этому полному суровости миру уже давно остыла, а все виновные так или иначе по-своему отплатили за свои поступки. В то время, как одно из Четырех великих бедствий бредет в неизвестность, не желая быть пойманным небесными чиновниками.

***

      День за днем гуль брел куда-то вдаль, проходя разные города и села. Защитные заклинания Черных Вод давно спали, поэтому гуль не мог знать, поджидают ли его там или нет. Он решил просто залечь на дно, а потом, как все утихнет, вновь вернуться.       Как ни крути, на Небесах хлопот хватает, а потому на одном его демоническом Превосходительстве никто не станет задерживать внимания. Поддержка облика на постоянной основе требовала подпитки в виде магических сил, которые уже несколько дней никаким образом не восполнялись. С каждым пройденным городком Сюань чувствовал все большую усталость. Найдя с виду тихий темный лес, он пошел туда, заходя в самую чащу, где даже не было тропинок, и это означало, что люди бывали здесь крайне редко. Выбрав более-менее с виду удобный уголок под разлогим деревом около озера.       Лес этот был словно мертвый, лишь листва порой колыхалась от легкого ветерка, в то время как все остальное мрачно молчало. Водная гладь была чем-то похожа на озеро во владениях Сюаня, только вот сама вода была не настолько темной, она была более светлой, что казалось бы, можно было разглядеть ее дно и плавающих в ней рыб.       Ощущая нахлынувшую в полной мере усталость и истощенность магических сил, Черновод глядел вдаль, сидя на шелковистой траве, опираясь на ствол явно не молодого дерева. Погрузившись в свои мысли, гуль и не заметил, что на поддержку нового облика ушло немало энергии, теряя которую он чувствовал слабость. Черновод развеял свою маскировку, оставаясь в истинном обличии. В отражении озера он выглядел еще более бледным, хотя, казалось бы, куда больше？Прикрыв глаза, Хэ Сюань мысленно надеялся, что сидеть тут ему придется не долго.       Оставшиеся силы плавно покидали тело водного гуля, который погружался во все более глубокий сон, ощущая некую душевную легкость. Что-то похожее на состояние, когда человек умирает; физическое тело толком ничего не ощущает, но вот духовное познает новые границы. Хэ Сюань поверил бы в это, если бы здраво не понимал, что дважды умереть невозможно, уж точно не с его рангом непревзойденного. С одной стороны, он даже был рад подобному исходу, ведь если раньше для него весельем было продумывание мести и ее воплощение, то сейчас он уже не знал ради чего стараться дальше, поэтому полностью отдался на произвол судьбы.

***

      На огромном ложе из черного нефрита — бледное тело. Словно невесомое, сотканное из облачных нитей. На его фоне призрачные красавицы, перебирающие длинными пальцами струны арф, выглядели словно живые девы. Хуа прикрыл глаза, слушая их мелодичное успокаивающее пение. В позолоченном кубке в его руке плескалось вино. Демон напевая себе под нос, бросал взгляд на гуля, чьи черные волосы и одежды сливались с темным, как сама преисподняя, ложем.       Если не знать того факта, что Хэ Сюань давно мертв, то можно заново его похоронить без всякого зазрения совести. Ни дыхания, ни хотя бы вздрагивающих ресниц. Полный покой.       После своего небольшого спектакля градоначальник отправился в Дом Блаженства, становясь немым зрителем в предвкушении кульминации. Однако его ожидания были развеяны словно прах. Черновод предпочел сбежать, нежели дать отпор небесным чиновникам.       Хозяин Темных Вод скитался из одной деревни в другую, словно отшельник. Подручные князя неусыпно наблюдали за ним. И новости от них не радовали. Хуа сам не знал, чего именно он ждал. Любого другого исхода, но не подобного бесславного конца.       Тело гуля стало легким, словно было соткано из материи внутри набитой хлопком. Хуа нес на руках обессиленное создание, что еще несколько дней назад так безжалостно швыряло его по холодным стенам и вгрызалось в кожу зубами, подобно летучей мыши.       Тогда Хэ Сюань вызывал благоговейное восхищение. А теперь… Жалость? Как демону, подобные чувства градоначальнику давно не знакомы. Скорее подошло бы сожаление. Не хотелось видеть хозяина Черных Вод таким.       На огромном ложе среди льющихся мелодий, Хуа Чэн не отрывал взгляда от непризнанного прочими шедевра трех миров, как многие ночи напролет до этого.       Пропала лишь боязнь коснуться, да развеять то прекрасное наваждение. Князь медленно наклонился над угасающим как огарок свечи демоном, прильнув своими губами к его. Несомненно, он может себе позволить отдать немного своей магии для продолжения представления. Выдохнув часть темной ци в полуоткрытый рот, Хуа отдалился, наблюдая за движением каждого мускула на лице гуля.       Тело Сюаня уже не испытывало неудобства, а до слуха сквозь тяжелую завесу сна доходили приятные нежные мелодии. Вскоре и вовсе Черновод ощутил прибывающий поток энергии, который, собственно, и дал ему возможность открыть глаза.       Темные омуты глаз резко распахнулись, а Хуа Чен вовремя прислонил палец к губам демона.       — Чшш… Не нужно лишнего шума. Ты был при смерти, но разве я мог позволить старому другу встретить такой бесславный конец?       Перед Черноводом был никто иной, как градоначальник собственной персоной, который тут же успокоил его, говоря, что гуль был на грани, и он ему помог. Удивлению Хэ Сюаня не было границ, поэтому он молча внимал речам Собирателя Цветов под Кровавым Дождем, удивляясь все больше его знаниям. Оглядевшись, Черновод обратил внимание на то, где он находится, и, как ни странно, он был в Доме Блаженства, а та мелодия, которую он слышал, была мелодией одной из прислужниц Его Превосходительства.       Градоначальник вспорхнул бабочкой, подливая вино в кубок. Он давно захмелел, и вокруг происходящее казалось все забавнее и забавнее. Присев рядом с бледным, словно полотно, Черноводом, Хуа Чэн продолжил:       — Я так долго ждал этого момента… Лицезреть твою кару над этим Водяным самодуром. И, надо сказать, в своей ярости ты был прекрасен, как я и полагал. Даже мыслью я не позволил себе усомниться в твоем разуме и контроле над ситуацией. Мне известно, как ты повеселился с Богом Ветра, но, мой дорогой друг, меня все еще мучает один вопрос.       Князь осушил кубок одним глотком. Прелестница с ярко огненными, словно пламя, волосами, пусть и с прозрачным телом, тут же налила в опустошенный кубок ароматное вино, которое журчало подобно небесному водопаду.       Сюань не понимал приподнятое настроение Князя напротив, но после ощутимый запах дал понять эту причину, не говоря уже о изящном кубке в руке Хуа Чена. И стоило ему об этом подумать, как градоначальник неприлично близко склонился к нему. Его темный, сверкающий хитростью глаз прожигал владыку Черных Вод, заставляя Хэ Сюаня, как минимум, чувствовать дискомфорт, ведь такую близость гуль и близко не мог представить.       — Разве не возникло у тебя сомнений, что младший Ши решил удовлетворить тебя лишь в нескольких метрах от оторванной тобою же головы своего брата?       Последующие речи демона в красных одеяниях посеяли в душе Черновода смутные сомнения о том, что произошло не так давно, ведь правда, поведение Цинсюаня по началу и впрямь показалось необычным. По крайней мере, Сюань мог сказать, что тот вряд ли бы позволил к себе прикоснуться, а уж тем более не встал бы на колени, ведь для него была дорога его честь.       Хуа прошелся кончиком когтя по щеке гуля, оставляя темный след.       — Ты же столько лет терпел Повелителя Ветра, что таскался за тобой назойливым щенком. Неужели не возникло и мысли, что он никогда бы не пал так низко?       Этот вопрос расставил все на места. В этот же момент царапина на щеке заставила вынырнуть из раздумий водного демона, который оглядывал находящегося слишком близко Хуа Чена.       — Или я оказался настолько умел в ласках, что ты не проявил и капли осторожности?       Князь усмехнулся, немного сильнее положенного, надавливая на бледную кожу Хэ Сюаня, оставляя мелкий, еле заметный, порез.       — Вот оно как… Ваше Превосходительство и впрямь хорош настолько, что я вовсе позабыл о бдительности. Изначально мне так и показалось, что уж больно подозрительно… Ваша игра достойна похвал, Градоначальник, премного благодарен вам за протянутую руку помощи. — нацепив улыбку на свое лицо, сказал Сюань. Он положил руку на шею Князя и продолжил на него смотреть. — Раз уж так случилось, то позвольте спросить вас, к чему был этот спектакль? Ваша игра безупречна, не спорю, но все же… К чему ваша помощь? И случаем не вы ли приложили руку к моему внеплановому скитанию по миру? Чего же вы хотите от меня, простого водного гуля, не найдящего себе покоя? Я уже понял, что все это время, когда я был в Черных Водах, вы тоже пребывали там под личиной Цинсюаня, но меня больше интересует, зачем вы это затеяли? Мне трудно понять вашу заинтересованность, градоначальник Хуа, неужто вы видите то, чего не вижу я? Или же это некий другой интерес? — все с той же улыбкой проговаривал Хэ Сюань, не отводя взгляда от Собирателя Цветов и ни на сантиметр не отстраняясь.       Оказавшись в такой ситуации, Черноводу казалось глупым как-либо протестовать, а потому он решил воспользоваться шансом узнать мотивы Хуа Чена, которые ему сейчас казались запутанными и непонятными.       Разглядывая демона напротив, Хэ Сюань обратил внимание на мимолетно проскользнувшее раздумье. В такой момент строгие черты сильнейшего из всех демонов на мгновение стали мягче. В душе Черновод даже обрадовался такому повороту судьбы, что тогда в теле Цинсюаня был именно Хуа Чен. Но все же, соблюдая некие правила, гуль не стал раскрывать заинтересованности Собирателем Цветов, потому лишь молча внимал его словам. Они были приятны слуху, не менее мелодичными, чем игра прислужниц, которые продолжали не торопясь перебирать пальцами струны арфы.       Хуа ожидал отстраненности, неуверенности, возможно страха от своего гостя, но тот удивил его своей реакцией. Острые тонкие черты лица, обычно напряженные словно стрела, натянутая на тетиву лука, сгладились, смягчились благодаря еле заметной улыбке.       Князь задумался, видел ли когда-либо Хэ Сюаня таким открытым, словно нагим, пусть и закутанным в слои одежд. Казалось, груз, что годами лежал на его плечах, наконец, спал, опьяняя не хуже вина. Возможно, что это только иллюзия отравленного алкоголем разума. Даже если это так, Хуа будет рад быть обманутым своим же сознанием.       Холодная рука на шее, которая не притягивала, а лишь мягко поглаживала обнаженную кожу на самом, пожалуй, чувствительном месте на всем теле, доказывала, что гуль вовсе не желал отстраняться и сбегать. Князь скрыл свое удивление, подумывая о том, что подобное поведение либо игра затуманенного разума хозяина Черных Вод, что от бессилия вовсе не соображает, либо… Либо его интерес все эти годы был взаимным. Было бы довольно неожиданным поворотом, если бы Хэ Сюань смотрел все эти сотни лет на градоначальника с тем же интересом, что и Собиратель Цветов под Кровавым Дождем, смотрел на него самого. Прочие мысли мгновенно улетучились, но на вопрос Хуа все-таки ответил.       –Я обязательно посвящу тебя в свои планы после того, как ты отдохнешь и восстановишься. К тому же, зачем портить столь прекрасный вечер долгими объяснениями? Сегодня все, что видишь вокруг, будет существовать лишь для твоего удовольствия. Хочешь вина? Оно приятно бодрит.       Градоначальник лишь щелкнул пальцем, как очередная красавица вложила в его руку второй кубок. Затем по немому приказу хозяина помогла гулю подняться и сесть напротив градоначальника.       — Немного о вине. Видишь, как оно похоже на человеческую кровь? Собственно, это она и есть. Не знаю, слышал ли ты о том, что многие люди решили поклоняться мне вместо этих напыщенных божков после моей невинной проделки. И отчего-то они просто обожают устраивать жертвоприношения и кровопускания в мою честь. Хотя мною не было сказано и слова, что я желаю подобного. Так зачем пропадать добру? Я научил своих подданных творить столь прекрасный напиток, что пьянит в десятки раз быстрее и сильнее виноградного нектара. Предлагаю осушить наши кубки за исполнение задуманного. Пусть для каждого из нас оно свое, а кому-то еще и не ведомы собственные желания.       Задумавшись, Сюань не заметил, как ему вручили кубок с чудесным напитком, как оказалось, созданным из человеческой крови. Усмехнувшись и выпрямившись, гуль протянул кубок, чокаясь им с кубком напротив.       Глухой звук столкновения двух кубков сменился стоном удовольствия от прекрасного вкуса напитка, который никогда не наскучит.       Сделав глоток, Сюань поразился вкусу, так как он не был каким-то приторным; наоборот, он был довольно терпким и, неожиданно, легким. Несмотря на это, он приятно обжигал изнутри, создавая неимоверно утонченное сочетание.       — Вы и впрямь неимоверно талантливы, градоначальник Хуа. Я ничуть не удивлен, что такой чудесный напиток создан вашими стараниям. — с легкой улыбкой сказал владыка Черных Вод, по примеру хозяина обители, отдавая кубок одной из призрачных красавиц.       Князь облизнул губы, отдавая пустой кубок одной из прислужниц.       — Все же я отвечу на один из твоих вопросов, друг мой. Вселяясь в тело Цинсюаня, я изначально не планировал ни одной шалости, а лишь хотел со стороны посмотреть, как осуществится кара, которую ты так долго и тщательно готовил. Однако потом мне показалось забавным немного поиграть. Моя жизнь полна скуки и серости. Разве не могу я себе позволить иногда развлечься подобным образом？Да и к тому же…       Слова о том, что Хуа Чэн был тогда в теле Цинсюаня, чисто ради того чтобы разбавить свою скуку, неприятно кольнули что-то в душе гуля. Тот не стал показывать этого, и к тому же, градоначальник не задерживался долго на этой теме.       Демон небрежно бросил пояс Черновода на пол. Ханьфу медленно спустилось по изящным широким плечам, обнажая грудь. Князь уже видел обнаженного гуля, но это нисколько не уменьшало его восхищения. Он словно видел перед собой самое прекрасное в мире создание… Что-то далекое и неподвластное ничему земному. Хуа Чэн провел пальцами от шеи до груди и стал спускаться ниже, наслаждаясь каждой секундой их соприкосновения.       — Ты самое манящее создание, которое представало перед моим взором.       Словно в подтверждение своих слов, демон припал к плечам Сюаня губами, слегка царапая острыми клыками. Руки легли на бедра, стягивая нижние одежды, оставляя гуля полностью нагим.       Дальнейшее движение отличалось от предыдущих силой и напором. Обхватив покрепче узкие точеные бедра, градоначальник усадил хозяина Черных Вод на себя сверху. Прижимая одну руку к губам, оставляя легкий поцелуй на запястье, он положил чужую холодную ладонь себе на грудь, все еще скрытую за алым шелком.       Когтистая рука прошлась по затянувшейся уже ранее царапине на щеке гуля.       — Разве тебе не понравилось?       Хуа немного наклонил голову, хищно скалясь.       — Как я понял, тебе по вкусу мальчики милой наружности. Не смею тебя разочаровывать.       Князь тряхнул головой, принимая облик Сань Лана. Строгие черты сгладились, превращая лицо градоначальника в милое личико молодого парня. Оба глаза проницательно смотрели на собеседника.       Всего миг, и перед Хэ Сюанем уже миловидный юноша лет двадцати с ярким, словно живым, взглядом. Собственно, именно в таком облике Сюань и столкнулся с градоначальником в крепости Баньюэ.       Не успев даже ничего до конца понять, Хуа Чен в облике Сань Лана уже по-свойски снял заколку, которая собирала длинные волосы в высокий хвост. В ту же секунду они плавно рассыпались, разрушая привычный всем облик Черновода.       От такого внимания к себе в душе гуля, казалось бы, порхали те самые волшебные бабочки, которые позволяли ненадолго ощутить себя живым спустя восемьсот лет. Тот интерес к Хуа Чэну, который Хэ Сюань упрямо подавлял все это время, постепенно пробудился в нем снова, на этот раз не желая поддаваться контролю. Да что там говорить, гулю и не хотелось как-либо себя сдерживать. Только вот присутствие посторонних все же заставило слегка замяться в своих действиях.       — Теперь твоя очередь оставить меня обнаженным. — князь немного двинул тазом, прижимая Хэ Сюаня к своему растущему внизу живота и уже явственно ощущаемому возбуждению.       Красавицы подхватыватили настроение хозяина и стали играть все более чарующие и чувственные мелодии. Увидев взгляд Хэ Сюаня, направленный на них, князь поспешил его успокоить.       — Не стоит обращать на них внимания. Их глаза слепы, а рты немы, они лишь продолжение моих желаний, созданные мною образы. Существа без собственного сознания, поэтому не стоит отвлекаться на подобные мелочи.       Услышав успокаивающий ответ, Сюань уже более смело коснулся крепкого юношеского тела, спрятанного под одеждами, пока Сань Лан попутно обжигал его своими прикосновениями и поцелуями. Слова пьянили куда больше прекрасного ранее выпитого напитка, и будь Черновод жив, то уже бы залился краской, но сейчас максимум, что он мог — это наслаждаться свежими царапинами, которые только усиливали тот поток воодушевления таким теплом к своей персоне. Вместе с воодушевлением пришло также и возбуждение, наступающее все больше после каждого движения Хуа, после которого водный гуль ощущал себя непривычно близко к тому, на кого украдкой засматривался при каждой встрече.       И вот Хэ Сюань, сидя на Собирателе Цветов под Кровавым Дождем будучи полностью обнаженным, ощутил такое же возбуждение со стороны градоначальника. Черновод не стал медлить, аккуратными движениями развязывая пояс, который держал одеяния, скрывая за тканью, наверняка прекрасное, тело непревзойденного.       Как он и думал, стоило избавиться от одного атрибута, как остальные один за другим стали спадать сами собой, обнажая торс юноши. Черновод робко склонился к изящной шее Хуа, оставляя нежный поцелуй, вдыхая тот особый аромат крови и довольно миловидных белоснежных цветов, которые так сильно нравились градоначальнику. Ладонь плавно проходилась по телу Хуа, снимая лишние в данный момент одежды, пока уста Черновода целовали ключицы Сань Лана. Сколько лет Сюань всячески отрицал свой интерес к одному из Князей демонов？Он так и не избавился от того интереса к этой яркой, как его красные одежды, персоне. Молчаливая ревность при воспоминании принца рядом с Хуа Ченом сейчас отражалась мелкими царапинами и легкими укусами на бледной коже оного.       Он наконец-то мог не прятать истинные мотивы за личиной безразличия и натянутой вежливости, мог не не скрывать сверкающего взгляда, который жадно поглощал Хуа Чена целиком и отпечатывал его облик в памяти. Владыка Черных Вод прекрасно помнил тот неприятный укол ревности, когда видел вместе с Сань Ланом Его высочество. С одной стороны принц ему ничего не сделал и в целом относился с максимальной вежливостью, но тем не менее он довольно болезненно дергал за нити души, милейшим образом любезничая с, симпатичным водному демону, Хуа. Так как сам Сюань по нраву не навязчив и молчалив, то просто молча проглотил то, что было, дабы никого не задеть, он просто погрузился в свои планы, закидывая любую симпатию на задний план       Сейчас, оголяя прекрасное, словно божественное, тело, Сюань не скрывал заинтересованности во взгляде, стараясь запечатлеть как можно больше обнаженной кожи в своей памяти. Скоро и последний элемент в виде штанов был снят, представляя взору идеальное телосложение. Также взгляду предстало и возбуждение Хуа, что вызвало на лице Сюаня улыбку. Гуль коснулся щеки юноши, вглядываясь в яркие глаза, и после склонившись к губам мягко прошептал:       — Вы мне нравитесь любым, градоначальник Хуа. — после чего Хэ Сюань чувственно коснулся чужих губ, одновременно слегка ерзая на паху Хуа Чэна, тем временем царапая шею Сань Лана, чувствуя как чужое возбуждение нарастает вместе с его собственным.