Молниеносец

       Джин поднялся на третий этаж и подошёл к лестнице, ведущей на чердак. На часах показывало пол-одиннадцатого, ученики уже сидели у себя в комнатах. —Что стоишь тут?        Джин резко развернулся, Чимин стоял в нескольких метрах от него, держа в руках поднос с едой. —Это для него? – Ким кивнул на еду, Чимин молча кивнул. – Я пойду сам. Джин забрал поднос из рук Пака. —Что-то случилось? Ты выглядишь странно. Зачем тебе идти к нему? – Одарённый нахмурился, оглядывая друга с головы до ног. Джин молчал, смотря Чимину прямо в глаза. – Не смотри так, будто я виноват во всём, что происходит сейчас. Думаешь, я счастлив? Я... —Выглядишь ты именно так. – Прервал Джин. – Знаю же, тебе нравиться отыгрываться на нём. И Юнги тоже. Вы оба завидовали ему. Так было всегда.        Чимин не знал, что ответить. Потому что ответа не было, ведь Джин был прав. Пак ненавидел себя за то, что в глубине души жутко завидовал ворону. Каждый удар по нему отзывался теплом в его теле, хоть так быть не должно. Чимин не ненавидел его, просто не мог, да и не за что было. Но зависть, выжигающая сердце и лёгкие, никуда не делась за столько лет. Пак не хотел признавать этого, но это было так. Просто у Намджуна хватило смелости сделать то, о чëм Чимин мог лишь мечтать. —Я буду с ним всю ночь, можешь идти спать.        Джин одарил друга весьма красноречивым взглядом и скрылся на чердаке.        Намджун открыл глаза, когда услышал, что кто-то поднялся к нему. Он поднял голову, чтобы поприветствовать пришедшего, на лице, как обычно, играла ехидная улыбка. Но она быстро спала, стоило ворону увидеть кто пришёл. —Джин? – Намджун еле выговорил эти четыре буквы, чувствуя, как сердце горит от одного лишь взгляда на этого человека. —Прости меня. – Джин оставил поднос на пыльной тумбе, садясь напротив одарённого в позе лотоса. – Я не приходил. Мне и сейчас трудно тут находиться. Просто я так скучал.        Ким сразу же осмотрел ворона, заметив раны на руках и лодыжках. Одарённый зажёг огонёк, щелкнув двумя пальцами, и отправил его в полёт, чтобы он кружил над ними. —Нет, свет нельзя зажигать. Они не разрешали. —Плевать. – Джин сидел в метре от парня, боясь подходить ближе. Намджун мог подползти к нему, если захочет, но он не делал ничего без разрешения Кима.        Благодаря свету Намджун мог, наконец, разглядеть своего возлюбленного. У Джина был потерянный взгляд, который метался по всему телу ворона. —Я должен был прийти раньше. Но. – Ким замолчал, сжимая челюсти от злости, что наполняла его. Он злился на монархию, на королеву, на их страну, на то, что им приходилось переживать из-за неё. – Я не знаю, что между нами. Мне больно видеть тебя таким, но я не могу ничего сделать. Намджун, я не знаю, что мне делать. Я снова поссорился с братом и, кажется, довольно сильно. Теперь он знает о том, что я лгал ему столько лет. Но мне казалось, что я всё делаю правильно.        Джин пожал плечами, смотря в глаза Намджуна и пытаясь найти в них ответ. На вопросы, которых он сам не знал. Ворон улыбнулся, кивая головой. —Сначала подойти ко мне. Я так рад, что ты пришёл. Позволь мне обнять тебя? Прошу.        Сокджин больше не медлил, тут же оказавшись рядом с вороном и обнимая его. Намджун не мог обнять его в ответ, так как руки были за спиной, но он уткнулся лицом в шею Джина, вдыхая до боли знакомый запах. —Это всё, что мне нужно. – Прошептал ворон. Джин отпрянул, беря чужое лицо в свои руки: —Ты не должен двигаться, твои руки. Запястья в ужасном состоянии, я же вижу. Намджун лишь мягко усмехнулся, целуя ладонь Кима. Так спокойно ему давно не было. —Джин, никакая боль не сравнится с тем, что мне пришлось пережить, пока я не видел тебя эти три года. Это я должен просить прощения за такое долгое отсутствие. —Но ведь это было не просто так. – Воспротивился Джин, проводя по бритой голове. – Ты боролся за наше будущее, совершенствовался в своей стихии. —"Ты так изменился внешне. Но внутри, я чувствую, ты всё тот же", – Джин улыбнулся. —Ты прекрасен, ты это знаешь? – Намджун придвинулся ближе, между ними не было и нескольких сантиметров. —Во времена школы ты говорил об этом сотню тысяч раз, так что да, знаю. – Джин мягко рассмеялся, смотря в серые глаза напротив. —Всё, что я когда-либо говорил тебе – чистая правда. Мне жаль, что я не успел сказать главного, прежде чем исчезнуть. Мне казалось, что я никогда не нравился тебе. Джин отодвинулся от ворона, хмуря брови. —Это мне казалось, что ты играешь со мной, лишь бы потешить своё эго. Тогда, в тот день, когда ты сказал, что уезжаешь, я хотел признаться тебе. – Джин вспоминал то время со сладкой болью в груди. Тогда они были так счастливы и беззаботны. Но Джин не хотел возвращаться в те времена. Всё потому, что сейчас он может касаться и любить Намджуна без каких-либо сомнений. Он больше не должен метаться в своих чувствах. Сейчас он точно знает, чего хочет. —Признаться в чëм? – Намджун игриво поиграл бровями, заставив Джина закатить глаза. —В том, что люблю тебя, придурок. Ещё со школы. – Ким дал ворону подзатыльник, но тот сразу переменился. Взгляд потеплел, на лице расцвела та самая улыбка, которую в далёком прошлом Намджун дарил только Джину, когда они находились наедине. —Какие же мы дураки. Нам понадобилось столько лет, чтобы признаться. – Ворон закачал головой, злясь на себя за то, что вообще открыл рот в тот день и сказал, что уезжает. —И что же, – Джин медленно пододвинулся к одарённому, – ты тоже влюблён? —С того самого момента, как увидел тебя, огонёк мой. – Намджун нервно прикусил губу, разглядывая любимое лицо. – Я шёл по школе и увидел тебя, ты дрался с Чимином. Кажется, именно тогда я и влюбился в тебя. Ты должен знать, что стал для меня не просто другом или любовью, ты стал человеком, близким мне по духу. Я был совсем один, но ты всегда спасал меня от одиночества. Спасибо тебе, Джин. Ким шумно сглотнул, кивая на слова Намджуна, как болванчик. —Что же, Джин, станешь ли ты моим спутником по жизни?        Одарённый резко поднял свою голову, встретившись с озорным взглядом. Таким он был всегда. Несерьёзным, безответственным, озорным и азартным. Таким Джин его полюбил. И он знал, чувствовал, что его любят. Любят по-настоящему. Правда понадобилось слишком много лет, чтобы поверить во все сто тысяч комплиментов, что делал для него этот одарённый. —Говоришь так, будто мы завтра не увидимся. – Джин сел прямо перед Намджуном, расставив ноги по бокам от него, чтобы одарённый мог обнять его, если захочет. Кандалы сильно мешали, но ничто сейчас не могло запретить Джину касаться одарённого. Ким коснулся щеки Намджуна своей рукой, прошептав: —Конечно, стану. Ты должен знать, что я буду кем угодно, лишь бы ты больше не покидал меня. Намджун прислонился к его лбу, прикусив щëки до боли. Ему было так больно, но он должен был сказать: —Джин, Джин, Джин, моя бесконечная любовь, к большому сожалению, нам скоро придётся расстаться, ты ведь это понимаешь?        Ким прикрыл глаза, прислушиваясь к своему сердцебиению, которое могло выдать его волнение с головой. Он давно не ощущал себя так, словно оказался дома. Но этот дом у него хотели нагло отобрать. —Нет, нет, Джун, я так не хочу этого. – Джин скривился, будто от боли. Всё его лицо и тело горели огнём из-за протеста. Почему только обретя любовь, он должен был прощаться с ней? —Посмотри на меня, золотце моё. – Сокджин нехотя открыл глаза, наполненные слезами. Намджун не мог смотреть на то, как слëзы жемчужинами скатывались по румяным щекам Джина. – Война совсем скоро начнётся, Моргана почти восстановила силы, а её армия совсем скоро будет собрана. Её не остановить. Да я и не хочу. Иначе зачем всё это было? Эти три грëбанных года я старался ради нас. Ради свободы, которая нас может ждать, когда Моргана станет королевой. —А если не станет? Мм? Если армия короля разгромит её, что тогда делать? – Джин шмыгнул носом, тон его голоса резко переменился, став стальным и низким. Он рассматривал все итоги войны, иначе нельзя было. – Джун, я должен защитить свою семью. Что мне делать? Должен ли я уйти вместе с тобой и забрать своих родных?       Намджун застыл, пытаясь понять правильно ли он расслышал слова одарённого. —А ты ушёл бы со мной? —Да, если ты уверен в том, что делает Моргана. Если ты веришь ей, то я доверюсь тебе и уйду. Я заберу брата, сестёр и мать. Тебе нужно лишь сказать мне об этом. – Джин решил для себя, что сделает так, как скажет Намджун. Позовёт с собой, то одарённый в лепёшку рассечёться, но покинет эту деревню вместе с ним. Но если скажет остаться, Джин останется.        Намджун молчал несколько минут, смотря куда-то в пол. —"Это не просто призыв к принятию нашей стороны. Я знаю его, не будь за плечами семьи, Джин бы давно стоял рядом со мной. Но всё иначе. Я обещал свободы для них всех. Счастье Джина – это счастье его семьи, значит и моё тоже. Я не могу так рисковать", – ворон вдруг закачал головой, поднимая взгляд на Джина. —Ты останешься. Вернёшься домой с остальными и уедешь из столицы. Моргана собирается напасть на столицу зимой, как только соберёт достаточно воинов. Ты соберёшь свою семью и поедешь на юг, куда-нибудь вглубь страны, где ни воины Морганы, ни воины Эриды вас не достанут. —Ты не можешь просить меня о таком. Ты.... —Но я прошу. – Намджун не хмурился, не злился, не приказывал. Он лишь просил. – Так лучше для вас, огонёк мой. Своих товарищей я, может, и смогу сдержать, но ведь не всех. А если останешься с Эридой, она заставит тебя воевать против нас. Ты просто тихо убежишь и если Моргана проиграет, ты скажешь Эриде, что был в плену. Она не посчитает тебя предателем, так как очень любит. Ты будешь жить. Как и твоя семья. —А ты? Что будешь делать ты? – Джин положил руку на шею одарённого, заставляя смотреть на себя. – Клянусь Богами, если что-то случится, я низвергну небеса, но умереть тебе не дам. Я вырву им всем глаза, если потребуется. Ты меня слышишь? —Когда ты так строг, это выглядит очень сексуально, ты знал? – Намджун пытался пошутить, чтобы разрядить гнетущую обстановку, но Джин был серьёзен. Он это знал. Чувствовал. —Прекрати шутить, – Джин зажмурился, пластом ложась на пыльный пол. —Прости, солнце. Я обещаю, что всё будет хорошо. Я только признался тебе, как я могу умереть? Я тебя на свидание сводить ещё должен.        Джин рассмеялся, приподнимаясь на локтях. Его смех был музыкой для ушей Намджуна, которую он мог слушать вечно. —Я запомнил. Не сводишь, яйца оторву. —Узнаю свою куколку. —Блять, это тупое прозвище со школы. – Джин снова сел, положив обе руки на плечи одарённого. – Ты его ещё помнишь? —Я помню всё, что касается тебя. – Зашептал Намджун. – Я думал о тебе каждую секунду своей жизни с тех пор, как встретил. Ты всё для меня, Джин. Горы могу свернуть для тебя, могу умереть или жить, всё что захочешь, всё чего твоя душа пожелает. Я у твоих ног. Я твой и всегда был твоим.        Джин, кажется, не дышал. —И я должен спросить, иначе сгорю от желания. Можно ли мне поцеловать тебя? —Я думал ты и не попросишь. – Джин потянулся первым, утягивая Намджуна в долгий и тягучий поцелуй. Каждый из них вложил в этот поцелуй все чувства, что они испытывали по отношению друг к другу на протяжении стольких лет. Джин обнимал Намджуна одной рукой за шею, второй нежно касаясь его щеки. Джун позволял ему делать всё, что он хочет. Сокджин нагревался из-за накатывающего возбуждения, его руки были тёплыми, а язык обжигал, заставляя Намджуна застонать в поцелуй. —Детка, ты такой горячий. Как же ты прекрасен. – Намджун прервал поцелуй, чтобы заглянуть в глаза Кима. В них играл огонёк. Примечательно было и то, что огонь, что горел над ними вмиг погас, оставляя их в полной темноте. Но им и не нужно было видеть друг друга, хватало чувствовать. —Ты играешь с огнём, так и знай. – Джин потянул Намджуна на себя, увлекая его в новый поцелуй. Он был уже более грубым и жадным. Им было мало, хотелось чувствовать друг друга везде, касаться заветных мест, целовать и кусать кожу. Джин прикусил чужую губу, сразу же зализывая ранку. Намджун двинул руками, забыв, что они в наручниках, и зашипел от боли. —Что? Что такое? – Джин тут же щёлкнул пальцами, снова зажигая огонь. Намджун смотрел на него слегка виновато. Джин сразу понял в чëм дело. – Ох, чëрт, прости. Я забыл о кандалах. Прости, прости, Джун. —Я зацелую тебя до смерти, но только позже, когда их не будет на мне. – Намджун принял обычное положение, жадно рассматривая Джина, который тяжело дышал. —У тебя кровь. – Сокджин приблизился и провёл языком по нижней губе одарённого, ухмыляясь. —И кто виноват в этом, огонёк. – Намджун чмокнул Джина в нос, улыбнувшись.       Ким сел в позу лотоса, приводя дыхание в норму. —Покормить тебя? Ты ведь вообще не ешь. —Юнги иногда кормит меня, а Чимин просто оставляет тарелку передо мной. Думает, я буду есть, как животное. То, что я превращаюсь в них совсем не значит, что я такой же. – Намджун пожал плечами.        Джин фыркнул, думая про себя о том, что можно пару раз дать Пак Чимину хороших пощёчин. Он взял поднос с едой и поднёс ложку ко рту Намджуна. Одарённый с радостью проглотил всё, что ему дали. За эти дни он правда плохо ел. Но сейчас он чувствовал себя отлично. Просто посмотрев на Джина, ворон уже мог свернуть горы.        Они много говорили, Намджун аккуратно прислонился на плечо Джина, чтобы не сделать себе больно и немного поспать. —Мы уедем. – Прошептал Джин в темноту чердака. Он знал, что Намджун слышит его. – Как вернёмся, соберëм вещи и покинем столицу. Но, прошу, обещай, что если всё будет совсем плохо, ты найдешь меня и мы решим, что делать. Вместе. Мы теперь одно целое, ты понял меня?        Намджун молчал, перед глазами крутились картинки его разговоров с Морганой, коих было великое множество. Эта женщина правда была великой и он верил в неё. Верил, что она тот человек, кто приведёт их к свободе. И лишь эта вера давала ему надежду на то, что он вернётся к Джину и сможет снова увидеть любимую улыбку. —Да. Мы одно целое. Отныне и навек.

***

       Тэхён забежал в комнату, всё ещё до конца не осознавая слова брата. Он ходил по комнате, нервно грызя ноготь на большом пальце. —"Он лгал, лгал мне и отцу. Он оставил меня совершенно одного после смерти отца. И почему? Боялся, что я начну действовать против короны. А я бы начал? Конечно. Как можно упустить такую возможность? Боги, он ведь и о Чонгуке знает. Но откуда? Кто ему сказал? Или он сам догадался? Если он не с короной, то он ведь не расскажет о том, кто он такой? Правда же не расскажет? ", – Тэхён взялся за голову, садясь на свою кровать. Он зажмурился, перед глазами стоял брат. Его улыбка, такая грустная, такая раненная. Он не хотел ругаться, Тэхён тоже не хотел. Но вышло всё иначе. Одарённый взглянул в сторону окна, было совсем поздно. —О, Тэ, ты уже тут. – Чонгук закрыл за собой дверь. – А я болтал с Хосоком, очень рад был увидеть этого оболтуса. Что-то случилось? – Гук сел на корточки перед Тэхёном, касаясь его колена. – Как разговор с братом?        Ким молчал, жуя губу. Он не хотел врать Чонгуку, но и не хотел говорить с ним сейчас. —Давай позже поговорим об этом, Гук. Я....мы не помирились, но мне нужно время, что подумать об этом. Сейчас я не хочу об этом говорить. Хорошо? —Это твоё право. – Чонгук улыбнулся. – Главное, знай, что я всегда рядом. —О, Боги, искорка почему ты такой хороший? – Тэхён лёг на свою кровать, подняв глаза к потолку. В голове красным сигналом горела мысль, что Джин был прав. Тэхён ничем от него не отличается. —"Я лгу ему? Но ведь это не мой секрет. Я обещал Юнги, что сохраню его. Почему же тогда я чувствую себя так дерьмово?", – Тэхён почувствовал, как кровать рядом с ним прогнулась и повернул голову. Чонгук лёг рядом с ним, их ноги свисали, так как они лежали поперёк кровати. —Нет полностью хороших людей, Тэ. В каждом есть и плохое, и хорошее. Просто в ком-то чего-то больше, вот и всё. – Гук пожал плечами.        Тэхён еле сдержался, чтобы не заобнимать молниеносца до смерти. Он развернулся к нему, любуясь профилем Чонгука. Внезапно Киму вспомнился день, когда Гуки ночевал у него, они также лежали у них на чердаке и любовались луной и звёздами. —"Ты любовался мной в небе, а я тобой перед собой, моя звёздочка. Теперь я это знаю", – Тэхён взял его за руку, молниеносец тут же повернул голову к нему. —Можно тебя поцеловать? —Не нужно спрашивать, искорка. Тебе можно всё. – Тэхён потянулся к Гуку и поцеловал его, аккуратно и нежно. Молниеносец приоткрыл рот для дальнейших действий Кима. Тэ подложил руку под голову одарённого, сильнее прижимая его к себе. Тэхён хотел забыться, хотел перестать думать о волнующих и страшных вещах. А поцелуи с Чонгуком заставляли его забыть даже собственное имя. Его просто так тянуло к этому парню напротив, что все мысли выбивало разом. —Тэ, Тэ, подожди, – Гук прервал поцелуй, тяжело дыша. Он чувствовал, как рука одарённого касалась его талии через одежду, сминала её, сжимала ткань. Чон хотел большего и это пугало его. —Что-то не так? – Тэхён поцеловал молниеносца в шею, чуть выше шрама, пуская по его телу тысячу мурашек. Чонгук сел на кровати, заставляя Кима сделать то же самое. —Я хочу снять кофту. Я готов снять.        Тэхён сглотнул вязкую слюну. Он не видел чужого тела, лишь руки и плечи. Раньше он позволял себе иногда подумать о теле молниеносца, но даже это казалось чем-то непозволительным. А сейчас он сможет не только смотреть, но ещё и касаться. Боги, он готов был рассыпаться на мелкие кусочки. —Конечно, если ты правда готов. Ты знаешь, что не обязан делать этого, если не хочешь. – Тэхён улыбнулся Чонгуку, который выглядел крайне взволнованно. —Я немного волнуюсь. Просто раздеться перед тобой значит для меня немного другое, чем перед Юнги. Откровеннее. Но я правда готов. – Молниеносец потянул кофту за края, снимая её.        Если Ким скажет, что ему хотелось плакать и кричать одновременно, это будет преуменьшением всех чувств, что он ощущал за раз. Руки Чонгука уже были знакомы ему, многие шрамы он рассматривал не единожды, тонкие и острые ключицы так и манили, Тэхён коснулся их, проводя по ним подушечками пальцев. Чонгук пытался прочитать эмоции на чужом лице, но у него ничего не получалось. Он лишь надеялся, что Тэхëну не противно. На груди шрамов не было, что не могло не радовать. Зато они были на боках и внизу живота. —Они просто резали тебя? Что они делали, что их так много? – Тэхён повёл пальцами вниз, касаясь выпирающих рёбер. Он дошёл до шершавых шрамов на боках. Они были разной длины и глубины, разного цвета, будто кто-то игрался с этим бедным телом, чтобы посмотреть сколько пыток оно выдержит. —Она. Это была она одна. Почти все эти шрамы от одной женщины. Я чем-то её не устраивал и она наказывала меня. Иногда даже заставляла меня самого делать это. Этот, – Чонгук указал на белёсый короткий шрам чуть ниже пупка, – я оставил себе сам. По её указке. Он глубже остальных, потому что я надеялся, что убью себя, если резану посильнее. Эти шрамы, – Чонгук коснулся своих боков, – я даже не помню из-за чего они на мне. Они просто есть. Как доказательства того, что она делала со мной все мои восемнадцать лет. —Они не определяют тебя, Чонгук. – Тэхён взял руки Гука в свои, мягко улыбнувшись. – Я хочу, чтобы ты любил себя. Для этого я покажу тебе то, как я люблю тебя. Ты мне доверяешь? —Да. – Не думая, ответил молниеносец. —Тогда ложись. – Тэхён повалил Гука на постель, нависая сверху. Чонгук держал руки на груди, метаясь взглядом по лицу Кима, который разглядывал каждый шрам на любимом теле. – Начнём с рук, искорка.        Чонгук не понял о чëм говорил Тэхён, но когда одарённый взял его руку и поцеловал шрам на середине ладони, Гук нахмурился. Ким пошёл выше, зацеловывая шрамы на запястьях. —Что ты делаешь? – Чонгук хотел забрать руку из плена сладких губ, но Тэхён закачал головой. —Я расцелую их все. – И Тэхён делал это. Он переплëл их пальцы, выцеловывая грубую кожу шрамов. Когда же он дошёл до шеи, Чонгук застонал, ощущая острые покалывания по всему телу. Он тут же смутился, закрывая себе рот. —Нет, искорка, убери руку. – Тэхён взял его руку и поцеловал костяшки пальцев. – Мы с тобой учимся, помнишь? Я должен выучить то, что тебе нравится. Так я смогу сделать тебе приятно. Тебе ведь нравится, когда я целую тебя в шею? Чонгук прикусил губу, быстро кивнув. Тэхён усмехнулся, спрашивая: —А если сделаю так? – Ким поддел зубами нежную кожу ниже шрама, слегка кусаясь и тут же зализывая отметину. То же самое он сделал с другой стороны, исследуя каждый миллиметр чужого тела. Шея была эрогенной зоной Чонгука, он жмурился, сжимал простыни, лишь бы не выдыхать слишком громко. А Тэхëну нравилось, нравился запах его кожи, нравились следы зубов и красные отметины от засосов, что он оставлял на фарфоровой коже молниеносца. От Чонгука пахло карамельным шампунем, что буквально делало его кожу сладкой на вкус. Ким хотел вылизать его всего. И это желание затуманивало рассудок. —Тэ, это так странно. – Чонгук чувствовал, как всё его тело наэлектризовалось. Все рецепторы обострились в сотню раз. Такое происходило с ним впервые. Его тело раздевали, чтобы любить, а не ранить. Его кожи касались мягко и нежно, касались пальцами и губами, а не ножом или стеклом. Глаза молниеносца наполнились слезами. Тэхён поднял на него взгляд и взволнованно спросил: —Искорка, что? Где-то больно? Тебе не понравилось? Надо было сразу ска..... —Нет. – Слезы скатывались на постель, пока Чонгук смотрел в потолок. Он закачал головой, улыбнувшись. – Я никогда не чувствовал себя настолько любимым кем-то. —Так ты плачешь, потому что тебе хорошо? Искорка. – Тэхён обнял одарённого, успокаивая его. В его объятьях Чонгуку было очень тепло. – Я готов дарить тебе горы любви. Ты главное бери её. —Ты продолжишь? —А ты хочешь? – Тэхён нахмурился, вытирая слëзы с лица одарённого. Чонгук кивнул на его вопрос и поцеловал Тэхёна в его родинку на подборке. Тэ готов был заурчать, как довольный кот.        Когда с двумя руками и шеей было покончено, Тэхён перешёл на острые ключицы и грудь. Он знал, что это довольно чувствительное место, у самого Кима соски стояли ещё с самого начала их прелюдий. Но Тэхён не раздевался, сейчас он полностью хотел окунуться в Чонгука. Каждый его стон и вздох отдавались тягучим давлением внизу живота, но Ким упорно его игнорировал.        Тэхён облизнул бусинку соска, взяв её в рот и играясь пальцами с другой. Гук сдавленно застонал, тут же стыдливо сжав губы. Ким усмехнулся. —Нравится? – Тэхён пальцами прошёлся по рëбрам, будто это струны какого-то инструмента. Видят Боги, он готов был слушать музыку, исходящую лишь от этого хрупкого и изящного инструмента. —Очень. – Гук сжал кулаки, выгибаясь навстречу действиям одарённого. Ему было стыдно признаться, но это было жутко приятно. Он не хотел, чтобы Тэхён останавливался. Чем ниже Ким спускался, тем сильнее сжимались пальцы на ногах молниеносца. Он обвёл языком пупок и спустился ниже, заставляя Гука раскрыть рот в немом стоне. Он часто дышал, пытаясь справиться с ощущениями, что за раз на него навалились.        Тэхён поднялся к его лицу и увлёк молниеносца в глубокий поцелуй. Ким учил Чонгука, говорил, чтобы тот не забывал дышать, давал ему действовать так, как он хочет. Гук провёл языком по ровному ряду зубов одарённого, слегка кусая его за губы. Ким хихикнул, ощущая странную эйфорию. Целовать Чонгука было слишком приятно. Они оба были созданы, чтобы просто вот так целоваться друг с другом, получая тонну эмоций.        Чонгук инстинктивно толкнулся тазом вперёд, задевая своим возбуждением пах Тэхёна. Ким закатил глаза от чувства обжигающего трения их членов друг об друга. И это было только через одежду, что будет, когда они останутся без неё. Если когда-нибудь такое и случится, Тэхён мог бы кончить от одного лишь прикосновения к себе.        Ким прикусил нежную кожу на ключице молниеносца, чувствуя, как тот снова подался тазом вперёд и начал тереться своим возбуждением о чужое. —Продолжишь так делать и я больно укушу тебя, искорка. – Прошептал Ким на ухо Чонгука, начиная вылизывать ушную раковину покрасневшего ушка. В этом человеке всё было прекрасно. Тэхён даже не предполагал, что ему может достаться такое сокровище. —Я не знаю, я так хочу. Я впервые чувствую такое. Мне кажется, я сейчас сгорю от желания. —Я могу помочь тебе. Но для этого тебе надо снять брюки. —Нет! – Слишком резко отозвался молниеносец, будто боясь, что Ким сейчас без предупреждения снимет его штаны. —Чего ты боишься? Я хочу сделать тебе приятно, золотце. – Тэхён заглянул в чужие глаза, видя в них много неуверенности. Чонгук сел, Ким взял его руки в свои. —Там....там клеймо. – Прошептал Гук. Тэхёну показалось, что он ослышался. —Что? Клеймо? —Угу. – Чонгук закивал. – Там всё совсем некрасиво. Бёдра, ягодицы, всё исполосано. И клеймо. Очень некрасиво. —Искорка.... —Она трогала меня везде. – Перебил его Чонгук. – Везде, где ты целовал меня, она проводила ножом. На моём теле нет места, которое принадлежало бы мне. Нет чистых мест. И это клеймо. – Молниеносец замолчал. Он сжал кулаки, поднимая взгляд на Тэхёна. – Оно не только там, оно ещё и на сердце. Мне жаль, что я не могу быть твоим полностью. Все мои мысли о тебе, они давно твои. Но тело. – Одарённый закачал головой. – Оно никогда мне не принадлежало. —Молчи. Прекрати. – Тэхён притянул одарённого к себе, сажая его к себе на колени. Молниеносец обнял его, дрожа всем телом. —Прости, я всё испортил. —Нет, ты ничего не портил. Ты ей не принадлежишь, ты слышишь? Никому из них. Ты это ты. Не твоя внешность определяет тебя. И то, что они делали с тобой тоже тебя не определяет. – Тэхён не знал какие слова ему найти, чтобы выразить то, как ему было жаль. – Ты пережил это, слышишь? Я бы не протянул и недели, а ты прожил это и не стал кем-то ужасным, не сошёл с ума. Чонгук, я горжусь тобой. Ты очень сильный человек. – Ким взял лицо молниеносца в свои руки, улыбаясь. – Я бы хотел быть таким же смелым, как ты. Я восхищён тобой и это правда. А твоё тело принадлежит лишь тебе. Как и твои мысли, Гуки. Они не мои. Они твои. Слышишь меня? Повтори за мной.        Чонгук медленно кивнул. —Мои. Они мои. И тело им не принадлежит. Оно моё. И всегда будет моим. —И всегда будет твоим. – Согласно прошептал Тэ. – На этом мы закончим. Ты должен быть морально готов. Ты должен думать о себе. И когда захочешь, ты мне покажешь. —Я.....я могу показать..... —Нет. – Отрезал одарённый. – Ты ничего не должен делать во вред себе. Ты не должен ломать себя, чтобы угодить мне. Пойми, Гуки. – Тэхён ярко улыбнулся, целуя молниеносца в щëку. – Ты уже мне нравишься. И даже если бы я не целовал тебя, если бы ты не разделся передо мной, даже без касаний, я всё равно любил бы тебя одинаково сильно. —Я чувствую это сердцем. – Гук улыбнулся. – Но головой мне трудно признаться. Я боюсь, что потеряю тебя, если не отплачу чем-то. Она говорила, что за любовь всегда надо платить. И что это больно. —Она лгала тебе. Очень долго лгала. – Тэхён гладил парня по спине успокаивающими движениями, чтобы Гук перестал так рвано дышать. – А я сказал тебе верить лишь мне. Любовь не нужно заслуживать или платить за неё. Нужно просто любить. Эту женщину ты должен сжечь. Все воспоминания о ней. Она пытается завладеть тобой, твоими мыслями. Но ты должен слушать своё сердце. – Тэ коснулся чужой груди в районе сердца. Чонгук кивнул, прося: —Обними меня покрепче.        Ким улёгся с ним в кровать, прижимая Чонгука к себе изо всех сил, будто боясь, что тот испарится, словно мимолётный сон. Он накрыл их одеялом и уткнулся в лоб молниеносца. На душе было совсем неспокойно, но Тэхён был рад, что они поговорили. —Спасибо. – Вдруг прошептал Гук. – Я буду работать над собой. Постараюсь изо всех сил. В первую очередь, ради себя. —А я буду рядом. Гук, я верю в тебя. Ты большой молодец. – Ким поцеловал Чонгука в лоб.        Эта ночь навсегда останется в их памяти, как переломный момент их отношений, как что-то нужное, но в то же время болезненное. Каждый из них должен был научиться ценить себя. Без этого любить друг друга они никогда не смогут.

***

       Джин проснулся от того, что его мышцы затекли и болели. Открыв глаза, он улыбнулся, обнаружив спящего на его плече Намджуна. —"Ему было так тяжело все эти дни. Не думаю, что он хорошо спал до этого. Но я не смогу и дальше смотреть, как он мучается тут. Я должен освободить его во что бы то ни стало", – Джин аккуратно коснулся лица Намджуна, проводя пальцем вниз по щеке. Мягкая кожа, которую одарённый хотел бы ощутить всем своим телом. Ким поцеловал спящего в макушку, слегка улыбнувшись. —Нравится смотреть на меня? – Спросил ворон хриплым ото сна голосом. Он поднял голову, уставившись на удивлённого Сокджина. —Ты не спал? —Дремал. Но я сразу почувствовал прикосновение к коже. – Намджун мог ощущать тëплое дыхание Джина на своём лице. Огненный одарённый подался вперёд и оставил на губах Джуна лёгкий поцелуй. —Доброе утро. —Я бы хотел видеть тебя каждый день, когда засыпаю и просыпаюсь. Жаль, что я не могу прикоснуться к тебе. – Намджун отвернулся, кивая своим мыслям. Джин лишь с грустью взглянул на его кандалы. —"Скоро сможешь, я обещаю", – Ким потрепал ворона по его коротко стриженным волосам. —Тебе пора, думаю Чимин скоро припрётся. —Я уйду с семьёй подальше на юг. – Вдруг сказал Джин. Намджун снова посмотрел на него, его глаза горели такой любовью. Сокджин ощущал её всеми клетками своего тела. Этому одарённому не нужно было даже касаться или говорить что-то, чтобы Джин ощутил себя безумно любимым. Глаза всё говорили за него. – Но мне искренне жаль, что я не буду стоять рядом с тобой и сражаться за наше будущее. —Нет, не говори так. – Намджуну было физически больно слышать такие слова. Он уткнулся Джину в шею, вдыхая его природный запах. То ли из-за стихии, то ли просто так, но Сокджин был таким тёплым. – Ты должен быть рядом с семьёй, должен защищать их. —Но ты тоже моя семья. – Джин аккуратно взял лицо одарённого в свои руки, ярко улыбнувшись. – Всегда ею был. И будешь.        Ким поцеловал его так нежно и медленно, что у Намджуна задрожало всё тело. Он покрылся мурашками, сильнее прижимаясь к тёплому телу любимого. Джин целовал его щëки, подбородок, нос, он так не хотел уходить, не хотел оставлять его даже на пару минут. —Ты обещал мне свидание, помни об этом. – Джин взглянул в чужие глаза. Ему хотелось улыбнуться, но он не мог. Одарённый еле сдерживал слëзы. —"Просто останься живым", – вот что говорили его глаза. И Намджун всё понял. Он молча кивнул, удостоверяя Кима, что сделает всё, что в его силах и даже больше, но добьётся счастливой жизни для них обоих.

***

       Дни тянулись кошмарно медленно. После той ночи Тэхён почти не говорил с Чонгуком вне их комнаты. Казалось, что лишь там, в покровах ночи, за дверью, они могут дать друг другу всю любовь, что таилась в их сердцах.        Ким сдержал обещание и учил Чонгука целовать его, давал ему полный простор для действий. Тэхён отдал ему своё тело, позволяя молниеносцу делать всё, что тот захочет. Но он никогда бы не подумал, что с ним могут обходиться столь трепетно, будто с какой-то драгоценностью. Но нельзя было ожидать от Чонгука чего-то другого. Каждое его касание, было сравнимо касанию лепестков подснежников, которые расцветают под тёплыми лучами солнца после долгой зимы. "Лишь сейчас я могу понять, что в твоих глазах я выгляжу точно так же, как и ты в моих. Великолепной бесценной жемчужиной", – Тэхён любовался Чонгуком за завтраком, обедом, ужином, не смея смотреть на что-то, что не касалось молниеносца.        Тэхён с болью в сердце вспоминал свой неудачный опыт в любви. Воспоминания о поцелуях с Богомом, которые были пропитаны страстью и каждодневным страхом, заставляли Кима поморщиться, будто он всё ещё чувствовал отвратительный вкус чужих губ. Страх, что ты сделаешь или скажешь что-то, что не понравится твоему партнёру и получишь за это кулаком в живот. Сейчас Тэхёна смешило то, как он пытался быть идеальным для Богома. Пытался измениться и искоренить свою сущность, лишь бы объект обожания взглянул на него с одобрением.        Но с Чонгуком всё было иначе. Тэхён мог быть собой. Мог глупо шутить, мог показаться странным, мог быть громким. Ким не получал ни одного взгляда осуждения. Вообще ему казалось, что Чонгук и не способен смотреть так. Всё, что он видел в чужих глазах, была огромная всепоглощающая любовь.       Но хуже всего было то, что Тэхён хотел поделиться этим с братом. Рассказать ему обо всём, что он чувствует. Поведать брату о своём счастье. Он знал, Джин поддержит его. Но сейчас они совсем не общались. Тэхён знал, что сделал брату больно своими обвинениями, но ему тоже было невыносимо больно. А ещё страшно. Беспричинный страх одолевал всё существо Тэхëна, но он пытался его игнорировать.        Возможно, не будь он так увлечён Чонгуком и своими отношениями с братом, раньше заметил бы, что вокруг творится нечто странное. Погода за последние дни сильно ухудшилась. Дожди шли, не переставая. Ученики не могли выбраться из дома, поэтому ничего не оставалось, кроме как сидеть дома. А самым странным было то, что Давон пыталась изменить погоду в лучшую сторону, но ничего не выходило. Будто кто-то в несколько раз сильнее неё делал эту погоду. Девушка решила не делиться этим ни с кем. Хватало ей того, что её брат вёл себя так странно, будто ссоры между ними вовсе не было. Это пугало её ещё больше.

***

       Чонгука беспокоило то, что Тэхён так и не рассказал ему о его разговоре с Джином, но он решил не вмешиваться в чужие дела. —"Он расскажет, когда будет готов. Мне лишь печально наблюдать за ними двумя. Джин ходит, как неприкаянный. Стал чаще пропадать на чердаке, теперь его совсем не видно. А Тэхён очень упрямый человек. Не станет говорить первым, если они снова поссорились. Может, стоит снова поговорить с Джином?", – Чонгук сидел за столом, ковыряясь в своей еде. Одноклассники о чëм-то весело переговаривались, но молниеносец не слушал их, сидя глубоко в своих мыслях.        Тэхён сидел напротив рядом с Хосоком, который спокойно попивал какой-то сок. Чонгук зацепился взглядом за Юнги, который стоял у окна. Гук встал из-за стола и медленными шагами подошёл к учителю. —Ты выглядишь встревоженным.        Юнги сложил руки на груди, внимательно всматриваясь в капли, что скатывались по окну, будто он мог найти в них что-то ещё, кроме воды. —Дождь не прекращается. Уже третий день так. Меня слегка беспокоит это. —Но ведь это всего лишь дождь. – Чонгук непонимающе взглянул на улицу. Дождь сопровождался сильным ветром, что гнул многие деревья. Но всё было не так плачевно, как казалось Чону. Однажды, во времена, когда он был в приюте, прошёл такой сильный ураган, который поднял крышу склада и повалил несколько деревьев. Вот это правда было страшно. —Дождь – это дело природы, а она всё чувствует, Гуки. Она предвещает что-то очень нехорошее. Юнги нахмурился, прошептав: —Возможно, нам стоит уехать. —Как? – Чонгук оглянулся и встал ближе к учителю, чтобы никто его не услышал. – Но вы ведь не поймали ту женщину. —Пытались. Чимин с Джином прочесали всю деревню несколько раз, но Намджун был прав. Она оказалась сильнее, чем мы думали. Мы этого не знали. —И он вам ничего не скажет? —Не скажет. Он слишком ей верен. Даже Джину он ничего не скажет. Кретин. – Юнги чертыхнулся про себя, наконец, поворачиваясь на Гука, которого взволновала перемена в его настроении. – Если у неё правда есть слабости, мы узнаем о них уже в ходе битв и разведок. —Мы должны будем теперь сбежать с тобой? – Чонгук озвучил свой самый большой страх. Складка между бровей Юнги разгладилась, он расслабленно улыбнулся, потрепав Гука по мягких волосам. —Нет, дурашка. Ты же сам сказал мне. Бежать – не выход. Если понадобится, я буду сражаться. За что ещё сражаться, если не за свою семью и друзей?        Чонгук сглотнул, ему было приятно, что Юнги помнил о его словах. Но это не значило, что ему не было страшно. —Из-за этой женщины и всего происходящего мы забросили уроки. Моя сила сидит тихо, но я чëтко ощущаю её присутствие. Она будто всегда готова вырваться наружу. Юнги, есть что-то, что ты не рассказал мне о моей стихии? Я спрашивал у Давон и мне кажется, что что-то не так.        Мин застыл, его рука коснулась плеча Чонгука, одарённый хотел сказать что-то, но неожиданно кто-то из учеников позвал его. —Учитель Мин, может быть, вы проведëте уроки интересных рассказов, связанных со стихиями? – Хосок встал из-за стола, взмахнув руками. – Мы всё равно из-за погоды вряд ли скоро выйдем отсюда. Совсем скучно как-то.       Тэхён заинтересованно глянул на Хосока, но в следующее мгновение его внимание привлекли взгляды учеников. Многие из них смотрели на Юнги как-то странно. Будто их что-то не устраивало. —Да, Хосок, конечно, давайте. – Юнги обратился к Гуку: —Поговорим чуть позже.        Чонгук молча кивнул. Он давно пытался поговорить на эту тему с Юнги. Сначала он просто чувствовал, что отличается и что так быть не должно. Но потом, когда вспомнил о своих убийствах, о том, как он совершил их, всё стало ещё запутаннее. —"Я будто повелевал молниями. Бессознательно, конечно. Но разве это было нормально? Ведь Давон говорила, что мы лишь можем вызвать их на небе, но не можем заставить их ударить в какое-то определённое место. Юнги не знает, что я так могу, я сам не знал, пока не вспомнил. Возможно, если я расскажу ему о том дне, что-то да прояснится", – Чонгук сел за стол, пытаясь сконцентрироваться на том, что рассказывал Юнги, но это у него плохо получалось. Он взглянул на Тэхёна и в голову сразу полезли смущающие мысли. Гук тут же уткнулся в свою тарелку, надеясь, что никто не заметил его порозовевших щëк. Смущение было странным чувством и Чонгук до сих пор до конца его не понимал, но он ощущал его лишь из-за Тэхёна, так что это чувство определённо ему нравилось. —"Я обещал ему, что справлюсь с собой. Я должен открыться. Я хочу. Но не могу. Что-то не даёт. Возможно, собственный стыд. Я ведь сам стараюсь никогда не смотреть на свои бëдра, даже когда моюсь чувствую дискомфорт. Помню, какую истерику я устроил, когда пришлось раздеться перед Юнги. Это было тяжело, но он не сказал ни слова. Тогда я ненавидел его, сейчас же прекрасно понимаю, что мои раны надо было обработать, иначе было бы хуже. Но Юнги это одно, Тэхён же совсем другое. Тэхён собирается делать со мной вещи, о которых я могу лишь догадываться. Дальше поцелуев мы не заходили, но это не значит, что я не хочу. Очень хочу. С ним я хочу как можно больше", – Чонгук знал в чëм кроется проблема, но он боялся признаться себе в этом. Как он скажет об этом Киму, если даже самому себе сказать об этом не может?        Тэхёна же всё ещё беспокоили взгляды одноклассников, которым он не мог дать определенного названия. Все, кроме Хосока, Давон и Чонгука смотрели на учителя Мина с пренебрежением и брезгливостью. Они явно не были рады идее Хосока. Тэхёну казалось, что сам вид учителя вызывает у всех них отрицательные эмоции. —"Какого хрена происходит? Неужели я один это вижу? Не может быть, чтобы Юнги не заметил странного настроения у ребят. Или мне кажется? Может, они просто устали из-за непрекращающегося дождя?", – Тэхён не верил, что никто ничего не замечает. Он оглянулся на Хосока, тот лыбился во всю, смотря только на Юнги, Чонгук вообще, казалось, не слушает его. Ким посмотрел через весь стол, тут же натыкаясь на взгляд Давон. Девушка выглядела спокойно, но не особо заинтересовано. Но больше Тэхёна удивило то, что она поспешила отвести взгляд, как только Ким взглянул на неё. —Я точно схожу с ума. —Что? Тэхëн, ты что-то сказал? – Юнги обратился к нему, его губы были приподняты вверх, никаких признаков озадаченности или недоумения, которые ожидал увидеть водяной. —А, нет, нет, учитель, продолжайте, пожалуйста. – Тэ втянул шею, чувствуя себя полнейшим придурком. Видимо, дождь и правда лишил его здравого рассудка.

***

       После ужина Тэхён подошëл к Юнги, чтобы поговорить. —Что-то случилось, Тэ? Чонгук сегодня очень молчаливый. Ты же ничего не сделал? – Мин строго взглянул на парня.        Совсем забыв о том, что он хотел спросить изначально, Ким прошептал: —Тебе было очень тяжело с Чонгуком весь прошлый год? Как он освоился? Как ты завоевал его доверие? —Кошмарно тяжело. Нет. Чудовищно тяжело. – Юнги нахмурился, вперив взгляд куда-то в пол. Воспоминания о тех днях отзывались острой болью в его сердце. – Мне приходилось каждый день его кормить, успокаивать и говорить, что я не причиню ему боль. По сто раз на дню, чтобы он прекратил трястись и думать, что я начну пытать его. – Юнги тяжело вздохнул, поднимая опечаленный взгляд на Тэхёна. – Я лечил его раны. Он долго не давал осмотреть себя, но я был строг. Многие его раны могли загноиться, так как были свежими. Его состояние первые полгода было отвратительным. Мне пришлось очень долго упрашивать его, заставлять его понять меня. – Юнги сложил руки на груди. – Было очень тяжело, Тэхён. Он однажды сказал мне, что всё ещё ожидает, что я изобью его и выброшу. И это было почти спустя год после того, как я нашёл его. Так что да, весело нам не было. Мне пришлось долго выстраивать отношения между нами. Кирпичик за кирпичиком, но он доверился мне. —Ты был очень терпелив. За год ты дал ему больше любви, чем он получил за всю жизнь. – Тэхён всегда знал, что Юнги сделал очень много ради Чонгука. Но он даже представить себе не мог, что это было так тяжело. —Знаю. И ты тоже. Ты очень помог ему. С каждым днём, я вижу, как он расцветает. И всё это благодаря тебе. Спасибо, Тэ. – Юнги похлопал парня по плечу.        Неожиданно Тэхён вспомнил слова Джина, что тот сказал ему перед домом. Он оглянулся и убедившись, что никого нет рядом, сказал: —Ты должен рассказать ему. —О чëм? —Ты знаешь. – Глаза Тэхёна сузились, он хмурился. Его взгляд будто молча отчитывал Юнги. Они с ним ни разу не обсуждали эту тему, но Ким посчитал, что пора. —Тэ, ещё не время. —Время никогда не наступит. – Тэхён закачал головой, подходя ближе к учителю. Он шептал, но его шёпот был наполнен отчаянием и яростью. – Он никогда не будет готов, если ты ждёшь этого. К такому попросту нельзя быть готовым. Меня тяготит то, что я лгу ему. —Ты не лжёшь. Это не твой секрет. Я попросил тебя его сохранить ради его безопасности. Ты не виноват. Он всё узнает, но позже и от меня. – Тэхён хотел возразить, но Юнги отрезал: —Точка. И больше никаких возражений.        Одарённый молча кивнул. Он открыл рот, чтобы спросить ещё кое-что, но тут же его закрыл. Юнги не высказался насчёт ужина и странного поведения ребят, значит, Киму всего лишь показалось. —Хорошо, я понял.        У Хосока было прекрасное настроение, он чувствовал себя лучше некуда. Вечер он планировал провести в своей комнате за чтением какой-нибудь незамысловатой книженции под звуки проливного дождя. Но Давон такие романтичные планы брата не устраивали. —Сестра, что за недовольный вид? Улыбнись, за окном прекрасная погода. – Чон усмехнулся, проходя к своей кровати. Давон встала перед ним, сложив руки на груди. —Думаешь, я не вижу, что ты пудришь мозги детям? Со своим этим языком листьев или как там называется эта фигня. —Шёпот листьев. – Отозвался одарённый без тени улыбки. Давон усмехнулась, тыкая брата пальцем в грудь. —Ты кем себя возомнил? Как посмел настраивать учеников против учителей? Ещё и ведëшь себя, как полоумный идиот. Думаешь, я столь глупа, что не раскусила бы тебя? Ты должен прекратить всё это сейчас же. – Девушка подняла подбородок, сжав челюсти. Поведение брата злило её.       Хосок возвышался над ней, словно скала. И дело было даже не в том, что он был слегка выше. Зловещая аура вокруг одарённого сгущалась, не давая девушке и вздохнуть. Ей казалось, что её брат изменился, но, кажется, она просто недостаточно хорошо знала его. Если вспомнить их первую встречу на его дне рождении, то Хосок всегда был таким. Серьёзным, строгим и дерзким. Он добивается того, чего хочет. Он очень любит свободу. И он очень хочет её добиться. —Прекратить что? Мои одноклассники лишь услышали несколько дней назад интересный шёпот в деревне. Вот и всё. Какие-то люди шептались о войне, о болезни короля и о Моргане. Это всего лишь слухи. – Хо пожал плечами. —Чëрта с два. – Давон толкнула брата в грудь. – Ты всё это провернул! Я же знаю. И это даже не всё, ты собираешься рассказать им о том парне на чердаке. Я ведь права? Ты собираешься подставить учителей! Хосок! Ты должен прекратить. Прошу тебя.        Одарённый схватил сестру за руку и до хруста сжал её. —Подставить?! – Процедил парень. – А то, что они лгут нам, это не подстава? Они думают, мы будем слушаться королеву и станем её пëсиками. Так же, как они её псы. Но хрена с два. Те ученики, которые хотят перемен, должны знать, что происходит. Остальные пусть идут и лижут дорогие туфли королевы, которыми она потом их и затопчет. А с меня хватит. Я делаю то, что должен. И прекрати останавливать меня. – Хосок резко отпустил девушку, садясь на свою кровать и закрывая лицо руками.       Давон потëрла запястье, её сердце болело, она пыталась предотвратить катастрофу, которую мог начать её брат. Но она слишком поздно поняла, что Хосок и был этой самой катастрофой. Он был бушующим ураганом, который она не могла остановить, как не пыталась. Вопрос оставался лишь в том, будет ли она следовать за ним. Этот ураган мог лишить её всего кислорода в лёгких. Или понести по ветру, как листья могучих деревьев. —Я хочу помочь, брат. Я не желаю тебе зла. —Я знаю. – Хосок поднял взгляд полный печали. Разве он этого хочет? Разве ему не страшно? Разве он вообще кого-то просил о такой жизни? Нет. – Я, как и любой другой человек, хочу счастья. Но моё счастье соизмеримо количеству свободы, которая у меня есть. Но монархия забрала у нас эту свободу. Она хочет сделать из нас убийц. Она уже столько лет создаёт армию из одарённых, чтобы мы убивали друг друга. Наших братьев и сестёр по духу. И вот впервые за сотню лет у нас есть шанс, Давон. Призрачный, но всё же шанс. – Хосок улыбнулся. Давон лишь раз видела его мать, но её улыбка была такой же. Горькой, но с толикой надежды. Надежды на лучшее будущее. – Нам надо воспользоваться этим шансом, Давон. Если надо стать убийцей сейчас, чтобы обезопасить будущее наших потомков, то я им стану.        Давон закачала головой. Она была рада, что тут, за дверьми, в её присутствии, он мог говорить с ней о том, что думает. Перед сестрой он мог быть настоящим. Но Хосок хотел быть настоящим перед всем миром, а не в одной лишь комнате. И Давон это понимала. Но она не хотела, чтобы её брат умирал ради призрачных надежд. —Неужели у тебя нет сомнений, Хосок? Ведь это даже не надежда. Ты сам сказал, это лишь тень, призрак. Так как ты можешь этому доверять, я не понимаю. – Давон усмехнулась, взмахнув руками. —Я сомневался поначалу. Конечно, сомневался. – Одарённый поднялся с кровати, подходя к сестре. – Но мне хватило нескольких часов раздумий, чтобы всё решить для себя. Я не прощу себя, если не ухвачусь за эту возможность. И я не прошу тебя помогать мне. Просто отойди. Не мешай. —Но тебе не обязательно сражаться или участвовать в войне. Ты ведь ребёнок, Хо.        Давон смотрела в пол, слушая, как дождь тарабанит по окнам. Она пыталась. Пыталась остановить его. Но каждая попытка уходила в никуда. —Я перестал быть ребёнком, когда эта грязная система отняла у меня мою мать. – Хосок улыбнулся, так сломлено и болезненно, что одарённая отвернулась, лишь бы не видеть лица брата. —Я расскажу учителям. – Прошептала девушка. Спиной она чувствовала, как с каждым её словом Хосок подходил всё ближе. – Чтобы они предотвратили то, что ты пытаешься сделать. Как ты не понимаешь, что война это не пустой звук. Столько людей умрёт, он.... —Люди уже умирают! – Вскричал Хосок, губы его были сжаты, он пытался сдержать слëзы, что щипали его глаза. Одарённая вздрогнула от чужого крика. – Каждый день, Давон. Вот уже столько лет. Монархия убивает людей. Детей. Сколько молниеносцев они убили за эти годы. Ты хоть представляешь?! Сколько жизней отняли. И они будут продолжать это делать. Они и нас с тобой убьют. Нас ждёт смерть на любой из сторон. И лучше я умру, борясь за свободу. Я сделал свой выбор. Тебе надо сделать свой.        Хосок лёг на кровать, отворачиваясь от сестры к стене. Давон сжала кулаки, буравя взглядом спину брата несколько долгих минут. Она хотела бы сказать ему, что приехала сюда лишь из-за него, что готова защищать его, что очень хочет помочь, но одарённая молчала. Горло будто сдавили железными цепями. Все слова так и остались в её мыслях.

***

       Тэхён правда был удивлён тому факту, как его сердце успокаивалось, стоило ему увидеть Чонгука. Он вошёл в их комнату, Гук стоял у окна, дождь не прекращался ни на секунду, не давая передышки ни себе, ни окружающим. Молниеносец улыбнулся, когда Тэхён обнял его сзади за талию, положив подбородок ему на плечо. Гук потрепал одарённого по волосам. —Ты яростно думаешь о чëм-то весь день. Не поделишься? – Тэ прищурился, поймав Чонгука с поличным. Тот сразу же стал серьёзнее. —Ни о чëм я не думаю. С чего ты взял? —Ну, ты почти весь ужин сидел красный, как помидор. Или мне показалось? – Тэхён оттянул ворот водолазки и поцеловал Гука в шрам на шее. Молниеносца пробрало мурашками. —Ох, Тэ, – Чонгук прикрыл глаза, пока Тэхён выцеловывал его манящую шею. – Я правда думал кое о чëм. —И о чëм же? – Ким почти невесомо прикусил кожу на загривке, сразу же зализывая место укуса. —Что готов зайти дальше. Готов открыться.        Тэхён остановился, разворачивая Гука к себе. —Ты понимаешь, что это значит? Ты можешь не делать этого, если не готов. Я ничего не прошу. —Я знаю. – Гук кивнул. – Но я хочу этого сам. Только ты должен знать, почему я боялся сделать это в прошлый раз.        Чонгук напрягся, он явно волновался, поэтому Ким обнял его, успокаивающе поглаживая по спинке. —Говори, я внимательно выслушаю. Если тебе станет некомфортно, сразу говори, мы всё прекратим. —Я знаю.       Чонгук отошёл к кровати и отвернулся, он медленно снял с себя водолазку, на его шее красовались красные отметины, что Ким оставил ему недавно. Гук медленно потянул брюки вниз, Тэхён задержал дыхание. Ему казалось, что его ноги его не удержат. Голова вмиг стала тяжёлой. Когда и боксеры были сняты, молниеносец развернулся. Он взмахнул руками, усмехнувшись. —Вот я какой. Мне казалось, покажи я тебе всего себя, тебе не захочется быть со мной. Потому что это отвратительно. Но это я.        Тэхён, наконец, задышал. Но он не мог вымолвить ни слова. Он смотрел на Чонгука, словно зачарованный. Ноги его были в шрамах, но это не было важно. Несколько больших шрамов, по-настоящему больших, уродовали бёдра Чонгука, на ягодицах были такие же. Но хуже всего было не это. Клеймо на внутренней стороне бедра. Там был выжжен какой-то символ, значение которого Тэхён не знал, да это было и не важно. Видимо, кожу жгли в одном и том же месте несколько раз, кожа в районе клейма выглядела страшно потемневшей. —Почему ты молчишь? – Еле слышно спросил Чонгук. Он нахмурился, снова отворачиваясь. – Я так и знал. —Что ты там знал? – Резче, чем хотел, спросил Тэхён. – И что, ты думал меня это оттолкнëт? Я расцеловал все твои шрамы на руках и груди, и с этими сделаю то же самое. —Не смеши. Будет хорошо, если тебя не вырвет. Не надо из жалости нежничать со мной. – Чонгук стал быстро надевать штаны, потом потянулся за водолазкой. Тэхён резко развернул его за плечи, заставляя посмотреть на себя. Но молниеносец не мог. Слëзы закрывали видимость. Чонгук заплакал сильнее, чем когда-либо, отталкивая Тэхёна. – Я знаю какой я! Я видел себя в зеркале, Тэ. Кто в целом мире взглянет на меня без жалости на глазах? Я видел, как Юнги смотрел на меня. Он пытался скрыть это. Но это невозможно скрыть. Ты смотришь также. Ты взгляни! – Чонгук схватил Тэхёна за воротник его футболки и притянул к своей шее. – Смотри, чёрт возьми! Они обвязали железную раскалённую цепь у моей глотки. Видишь?! Ты видишь?!        Молниеносец оттолкнул парня, закачав головой. Он быстро вытер глаза от слёз, надевая водолазку. —О чëм я только думал. – Прошептал Чонгук. – Это тело создано для издевательств, Тэ. Не для любви.        Тэхён стоял, будто приклеенный к земле. И лишь, когда Чонгук сорвался к дверям, в Киме откуда ни возьмись взялось столько силы, что он в два шага нагнал одарённого и обнял его, крепко держа за талию. Чонгук стал вырываться, но Тэхён сдавленно прошептал: —Позволь мне любить тебя. Прошу, дай показать, что ты достоин мира. Я так люблю тебя. Я не смогу отпустить тебя. —Даже если я попрошу? – Чонгук перестал брыкаться, Тэхён загнанно дышал ему в шею, опаляя её своим горячим дыханием. Иногда молниеносцу казалось, что это Тэхён управляет огнём, а не Джин. —Молю, не проси меня о таком. Не лишай нас этого. Я хочу любить тебя, хочу рассказать тебе о том, сколько ты значишь для меня. Хочу показать тебе каждым своим поцелуем, как ты важен.        Чонгук не мог даже вздохнуть. Ему хотелось плакать, но все слëзы неожиданно куда-то делись. Ему так хотелось верить этому одарённому. Его сердце уже было открыто, но голова сопротивлялась изо всех сил. И это сопротивление высасывало все силы из Чонгука. Но если в нём уже и не осталось ничего, почему бы не позволить Тэхёну сделать то, что он хочет? Хуже точно не будет. —"Если суждено, то пусть он разрушит меня или спасёт. Я устал бороться. Даже со своими мыслями в голове", – Гук развернулся, лишь прошептав: —Заставь меня плакать от счастья.        Для Тэхёна больше не существовало ничего вокруг. Он притянул одарённого к себе, целуя его, раздирая свою и его души в клочья. Он ощущал солёный привкус губ Чонгука. Его губы были единственным, что Ким хотел бы чувствовать. Боги, молил он, продлите эту ночь навечно.        Тэхён аккуратно положил Чонгука на постель, помогая ему снять кофту. Ким облизнул и без того мокрые губы, голодным взглядом изучая парня перед собой. —Боги, ты их лучшее творение.        Ким аккуратно провёл своей рукой по телу молниеносца, лишь мимолëтно задевая затвердевшие соски. Чонгук задержал дыхание, сжав простыни в кулачке. Ким оглаживал руками бока одарённого, припадая губами к соскам. Чон тотчас прикусил ребро ладони, чтобы не издавать никаких звуков. Но водяной тут же взял Чонгука за руку и поцеловал её, прошептав: —Не сдерживайся. Я хочу, чтобы ты никогда больше не ощущал боли.        Чонгук молча кивнул, подаваясь всем телом навстречу ласкам Тэхёна. Молниеносец смущённо смотрел на то, как Ким вылизывал его соски, потом дул на них своим до жути обжигающим дыханием. Столько ощущений за раз заставляли Гука метаться по постели. Но он не хотел прекращать. Он хотел увидеть, что же Тэхён ещё даст ему.       Ким отвлёкся от тела парня и утянул его в глубокий и тягучий поцелуй. Они целовались только сегодня утром, но Тэхëну было мало. Ему всегда будет мало. Чонгук сдавленно застонал в поцелуй, вызывая улыбку на лице Кима. Каждую секунду он готов был умолять о большем. —Как я прожил годы своей жизни без такого идеального тебя? – Сквозь поцелуй прошептал Тэхён. Гук усмехнулся, забираясь рукой под футболку одарённого и обводя кожу на пояснице и спине. Молниеносцу до безумия нравилось касаться чужой мягкой кожи. Тэхён хоть и был слегка ниже его, но в теле он был мощнее. Его подтянутое тело так и манило. Ким снял футболку, предоставляя Чонгуку полный простор для действий, пока он оставлял новые засосы на его ключицах.        Когда Тэхён коснулся брюк Гука, тот запаниковал и крепче обнял Кима за шею. —Ничего, искорка, всё хорошо. – Ободряюще прошептал Тэхён. – Позволишь? —Да. – Чонгук глубже вздохнул, позволяя одарённому снять с себя сначала брюки, а потом и бельё. Гук зажмурился, ожидая, что сделает Тэхён.        Ким же долгое время любовался своим одарённым. Одарённый коснулся метки на внутренней стороне бедра, заставляя Чонгука вздрогнуть. Он тут же наклонился и поцеловал её, проводя языком по горячей коже. —Тэ! Не надо, – Гук чувствовал, как голова пустеет с каждым поцелуем одарённого, а член наливается кровью. Внизу живота так сладко тянуло, что молниеносец свёл ноги. Но Тэхён сжал его бëдра в своих руках, начиная покрывать все шрамы незатейливыми поцелуями. —Я же сказал, что зацелую тебя до смерти. – Тэ хихикнул, его рот наполнился слюной, стоило ему дольше положенного задержать взгляд на члене парня, который уже сочился естественной смазкой. Но одарённый принялся дальше вести дорожку поцелуев до самых лодыжек. Чонгук улыбнулся, сжав пальцы на ногах. —Щекотно.        Когда с поцелуями было покончено, Тэхён поднял взгляд на молниеносца. Он был так изнежен поцелуями, его розовые щëки заставляли сердце Кима трепетать от счастья. —Ты готов зайти чуть дальше?        Всё естество Тэхëна закричало, когда Чонгук взглянул ему в глаза и проговорил: —Я так глубоко упал, что готов отдаться тебе целиком и полностью. Тэхён всё же не удержался и чмокнул Гука в нос, отдавая ему всю нежность, что была в нём самом.        Ким прикоснулся к члену Гука, размазывая предэякулят по головке. Чон выгнулся в пояснице, дрожа всем телом. Он чувствовал, как его стихия наполняла его. Покалывания тока отдавались на кончиках пальцев. Но ему не было больно. Чувствовать единение со своей стихией в такой момент было приятно. Собственное возбуждение Тэхëна давило на ширинку джинс, но сейчас это было не так важно. Член молниеносца был намного более красивым, чем Ким мог предположить в своих самых смелых фантазиях. Он взял в рот лишь головку, наблюдая за реакцией одарённого. Не увидев протеста, Тэхён провёл языком по всей длине члена, заглатывая его как можно глубже. Водяной делал минет лишь раз в жизни, но он знал, что нужно было делать, чтобы не причинить дискомфорт им обоим.        Чонгук не мог даже дышать от сильного возбуждении, что накатило на него впервые за его недолгую жизнь. Он не был способен контролировать свою стихию. Молнии искрились на кончиках пальцев, что не скрылось от внимания Тэхёна. Гук громко застонал, тут же смущённо закрывая рот рукой. Ким лишь усмехнулся, вылизывая его член с особым усердием. —Тэ, я не могу, я больше не могу. —Ты можешь кончить. Я всё приму. – Тэхён невинно захлопал своими глазками, расслабляя горло и вбирая член ещё глубже. Гук не сдержался и схватился руками за волосы одарённого, инстинктивно толкаясь бёдрами ему навстречу. Лёгкий ток прошиб Тэхёна от прикосновения молниеносца. Чонгук кончил без предупреждения, но Ким проглотил всю сперму до последней капли. —Боги, Тэ, зачем? – Чонгук тут же сел, беря лицо одарённого в свои руки. Ким открыл рот, показывая, что всё проглотил. Гук смущённо завыл, закрывая лицо руками. Но Тэхён взял его руки, целуя ладони по очереди. —Ты знал, что ударил меня током, когда взялся за мои волосы? —Что? Правда? – Чонгук всё ещё тяжело дышал от перенесённого оргазма. Его растрёпанные волосы умиляли Тэхёна. —Да, но это было совсем не больно. Мне даже понравилось. А те.....        Тэхён не успел договорить, как Чонгук опрокинул его на спину, нависнув сверху. —Я не дам тебе одному всё делать. – Прошептал он, слегка задевая языком мочку уха одарённого. Гук укусил Тэхёна за ухом, сразу же зализывая ранку. Он учился у водяного, запоминая всё, что тот делает. Но уши были отдельной темой для Кима. Одарённый не мог сдержать сладкого стона, когда горячий язык Чонгука коснулся хрящика уха. Стоны Тэхёна заставляли Чонгука плавиться от желания. Было приятно получать удовольствие, но доставлять его было ещё приятнее. —И что же, – прошептал Тэхён, – тебе больше не страшно? —Желание прикоснуться к тебе сильнее любого страха.        Каждое прикосновение Чонгука к шее Тэхёна отдавалось лёгким покалыванием на кончиках пальцев. Киму нравилось, что Гук был столь поглощён процессом, что его стихия била ключом из него. Тэхён её чувствовал. Слова молниеносца разливались сладким теплом по сердцу Кима, заставляя его глупо улыбаться.        Чон не забывал оставлять засосы на животе, возле пупка, на ключицах, на шее. Глаза молниеносца блестели от возбуждения, он наклонился, целуя адамово яблоко Тэхёна, потом провёл по нему языком, наконец, кусая кожу. Ким судорожно выдохнул.       Сняв бельё с одарённого молниеносец не смог скрыть возгласа восхищения. Он машинально потянулся к головке возбуждённого члена и оставил на ней невесомый поцелуй. Тэхён сжал простыни, громко вскрикнув. Чонгуку понравилась такая бурная реакция, поэтому он снова, но уже смелее, поцеловал головку члена, проводя по ней языком. Возбуждëнная плоть дёрнулась, Ким сжал зубы, чтобы не кончить раньше времени. Гук выцеловывал его член, иногда ухмыляясь, чем заставлял Тэхëна просто подавиться воздухом, утопая в море ощущений. Молниеносец провёл языком до основания члена, целуя и мыча от удовольствия. Боги, почему ему так нравилось приносить удовольствие Тэхёну? Он снова возбуждался от каждого громкого вздоха одарённого. —Давай сделаем кое-что. – Прошептал Ким. – Мы не будем доходить до конца сегодня, так как оба ещё не готовы.        Чонгук кивнул и в следующую секунду Тэхён притянул его к себе, сажая на свои бёдра. Молниеносец поперхнулся воздухом, когда одарённый обхватил их члены одной рукой, начиная водить ей вверх-вниз. Ощущения были странными, но Гуку определённо нравилось видеть то, как крупная ладонь Тэхëна могла без проблем обхватить их возбуждения. Ким часто дышал в шею Чонгука, попутно покрывая её поцелуями. —Я скоро. – Прошептал Ким, молниеносец мог лишь согласно промычать, хмуря брови.        Движения рукой становились резче и грубее, Тэхён увлёк Чонгука в ещё один поцелуй, снова чувствуя, как покрывается мурашками из-за его стихии. Ким улыбнулся в поцелуй, оттягивая нижнюю губу парня. Они кончили вместе, когда Тэхён особо сильно надавил на головки членов большим пальцем.       Ким обнял молниеносца поперёк талии, пытаясь восстановить дыхание. Чонгук вдыхал запах его волос, успокаиваясь. Тэхён расслабленно улыбнулся, но улыбка тотчас спала с его лица, когда он услышал всхлипы одарённого. Ким аккуратно уложил Гука на кровать, взяв его лицо в свои руки. —Что? Что случилось, искорка? Тебе было больно? Скажи мне, прошу. Тебе не понравилось? Я....        Чонгук закрыл рот Тэхёна рукой, улыбаясь сквозь слезы. —Прости. Прости за то, что наговорил. Я просто так счастлив. Ты целовал их. И тебе не было противно. Господи, ты делал это с такой......такой любовью. – Чонгук отвернулся, слëзы не прекращаясь лились из его глаз. Тэхён улыбался, оглядывая своё чудо. – Твой взгляд, то, как ты смотришь. Я чувствую себя не в своей тарелке. Я чувствую, как ты любишь меня, стоит мне взглянуть в твои глаза. Это так непривычно. То есть, да, Юнги тоже любит меня, я знаю это. Но он никогда не смотрит на меня так. —Как? – Ким провёл носом по шее парня, вдыхая его природный запах. —Будто, – Гук нахмурился, смотря в стену, – будто нет ничего важнее. —Посмотри на меня, искорка. – Тэхён поцеловал щеки Гука, слизывая солоноватые капли слëз. —Не могу. – Чонгук судорожно закачал головой. – Посмотрю на тебя и снова начну плакать. Мне кажется, что я всего этого не заслужил. Тебя не заслужил.       Ким нахмурился. Он тут же взял лицо молниеносца в руки и заставил его посмотреть на себя. —Любовь не нужно заслуживать, искорка. Любовь безгранична и бесценна, она просто есть. Я просто люблю тебя и тебе ничем платить за это не нужно. Всё то, что говорила та женщина, ложь. Она пыталась сломать тебя и у неё получилось. Но это не значит, что всё потеряно. Ты сейчас в безопасности. Ты со мной. Я люблю тебя. Юнги любит. Я уверен, что Джин с Хосоком тоже. Мы никуда не уйдём. Слышишь, искорка? Мы будем рядом. Я буду рядом.        Чонгук обдумывал его слова. Юнги правда любил его. И Чонгук никогда ничего не платил за его любовь. Возможно, ему больше никогда не придётся платить своим телом и разумом за любовь. Возможно, он сможет жить счастливо. —Я слышу тебя. – Чонгук крепче обнял Тэхёна. – Я слышу. —Нам надо убраться и можем болтать всю ночь, если хочешь. Или лечь спать.        Чонгук кивнул, вставая с кровати. Тэхён обтëр их салфетками, они оделись и снова легли. Как только Гук мирно засопел, в голову Кима снова полезли сомнения на насчëт учеников и того, что происходило на ужине. Навязчивые мысли не оставляли его, но одарённый решил подумать об этом утром.

***

       Весь следующий день Тэхён находился в кругу одноклассников, чтобы проверить правда ли что-то не так или просто его крыша уехала далеко и надолго. За завтраком, обедом и ужином все одарённые были чем-то обеспокоены. Они перешëптывались и выглядели напуганными. И Ким убедился в том, что слышал. Они говорили о войне, о Моргане. —Откуда у вас такие мысли? – Ким подошёл к нескольким ребятам, что стояли у своих комнат в коридоре и обсуждали короля. – Я слышал, что вы говорили о короле. —Тэ, неужели ты не знаешь? – Одна из девушек оглядела друзей, выходя навстречу к одарённому. – В деревне люди только об этом и говорят. Король болен. Наследников нет. Говорят, его сестра готовит армию, чтобы захватить трон. Мы об этом два дня уже говорим без умолку. —А самое ужасное, – вставил один из одарённых, что стоял позади, – наши учителя лгут нам. Они ведь сто процентов всё знают. Знают и молчат. Нам надо возвращаться, а мы тут сидим. Они будто пытаются оставить нас в стороне. Но если война начнётся, в стороне быть не получится. —Это всего лишь слухи, ребят. – Тэхён усмехнулся, закачав головой. – Старухи на улице много чего говорят. Неужели вы правда верите в это? —Хорошо, тогда, что ты скажешь про чердак? Они ведь вечно ходят туда. Или эта наша поездка. Она ведь абсолютно бессмысленна. Осенью никто не ездит в лагеря. Они прикрываются нами, чтобы что-то провернуть в этой деревне. Всё это очень странно. Или ты думаешь это простые совпадения?        Тэхён застыл, он смотрел в глаза то одних одноклассников, то других. В глазах учеников играла злость. А ещё бился страх. Никто не хотел верить в это. В то, что война правда могла начаться. Но почему-то все сразу поверили в слухи с улицы. —От кого вы услышали об этом? – Ким нахмурился, оглядывая одноклассников. —Не знаю. Просто услышали. Причём все в разное время. Мы гуляли по деревне, в толпе было много людей. И детей, и стариков. Мы не можем точно знать, кто говорил об этом. Но раз каждый из нас так или иначе услышал что-то связанное с королём, то это не может быть случайностью. – Джи подняла голову, заглядывая в глаза Тэхёна. Она была бойкой девушкой и в будущем могла бы стать сильной воительницей. Но сейчас не это волновало Тэхёна. Она была лидером, той, за кем остальные пойдут. А сейчас это было плохо. —Да, наверное, вы правы. – Тэхён нервно почесал шею, смотря в пол и думая над тем, что ему делать. – И что же, на чьей стороне вы будете, если начнётся война?        Этот вопрос сам полился из его рта, словно река, вышедшая из берегов. Одарённый не хотел спрашивать о таком у одноклассников, но вопрос уже был задан, ничего не вернуть.        Все пятеро учеников тут же устремили свои взгляды на Тэхëна. —Ну, мы пятеро придерживаемся одного мнения. Долой короля и его тупые законы. Насчёт же наших остальных одноклассников мы ничего сказать не можем. Но они так же, как и мы, злы на наших учителей. И лишь это сейчас важно. Готов ли ты бунтовать вместе с нами против них? —Бунтовать? – Ким отошёл от ребят на пару шагов, не веря, что правда слышит о таком. —А что? У тебя есть другое решение? – Джи улыбнулась, слегка склонив голову к плечу.        Тэхён слышал в её голосе угрозу. К сожалению, все ученики уже были готовы выступить против Юнги и остальных. Им не нужно было долго думать и в чëм-то разбираться. Им нужно было обвинить кого-то. —Пытаешься запугать меня? – Тэхён усмехнулся, сжимая кулак. – Ты, видно, забыла, что мой родной брат тут с нами. И вы все, кажется, попутали что-то. Бунт решили устроить? Против трёх сильнейших одарённых страны? Ну, удачи.        Ким пожал плечами, отворачиваясь от одноклассников. В голове крутилась тысяча мыслей. —И что же, Ким? Побежишь братику жаловаться? – Джи сложила руки на груди, улыбнувшись. Тэхён не одарил её и взглядом и быстро спустился на первый этаж, тут же натыкаясь на Хосока. —Тэ, прикинь, дождь, наконец, закончился. Можно идти гулять. —Вот давай и прогуляемся. – Ким схватил одарённого под руку и повёл к выходу из дома. Быстро напялив куртки, они вышли на улицу. В воздухе стоял влажный запах недавно закончившегося дождя. Хосок блаженно прикрыл глаза, вдыхая любимый запах, пока Тэхён тащил его за собой. Они оказались за домиками, на границе с лесом. —Куда идём-то? —Хо, времени объяснять нет, поэтому скажу кратко. – Ким взял парня за плечи, серьёзно оглядывая его. – Наши одноклассники решили устроить бунт. Против учителей. Услышали что-то от вши третьей собаки старушки в деревне и распинаются теперь о войне и всяком прочем дерьме. Чимина нет сейчас в доме, он пошёл на почту, иди за ним, позови его. А я расскажу всё Юнги и своему брату. Надо их предупредить. – Тэхён глубоко вздохнул, переводя дыхание. Хосок удивлённо смотрел на него пару минут, потом спросил: —Ты уверен? То есть в бунте? —Джи была довольно убедительна. – Ким нервно усмехнулся. – Не знаю, что они задумали, но это глупо, ты сам понимаешь. Просто расскажем учителям и пресечём всё на корню. —Хорошо. – Чон закивал, словно болванчик. —Славно, я рад, что ты меня понял. – Тэхён расслабленно выдохнул. – Ладно, я пошёл обратно в дом. Ты тоже давай быстрее.       Одарённый развернулся и смог сделать всего пару шагов, прежде чем услышал: —А я был о тебе другого мнения.       Сильный удар в спину поразил одарённого. Тэхён упал без сознания, Хосок успел его поймать и тут же оглянулся по сторонам. Рядом никого не было. Чон потащил одарённого вглубь леса, оставляя его в высоких кустах. —Ничего личного, Ким. Но нельзя всему делу прогореть из-за твоей болтливости. – Хосок оттряхнул руки и поспешил вернуться в дом.

***

      Чонгук сидел в своей комнате, когда Давон ворвалась к нему без стука. —Ты чего? – Молниеносец сощурился, разглядывая встревоженную девушку с ног до головы. —Поднимайся. – Давон подошла к постели и схватила парня за руку. Чонгук испуганно на неё уставился, сжав кулак до хруста. – Я не собираюсь делать тебе больно. Тэхён ушёл из дома час назад и не вернулся. Я волнуюсь. —Как ушёл? Куда? Он мне ничего не говорил. – Гук тут же встал, выходя из комнаты вслед за девушкой. Странное волнение тут же окутало его. Это противное ощущение в животе. Тревога. Тэхён обычно всегда говорил ему, если собирался долго где-то гулять. Чонгук был спокоен, потому что был уверен, что Ким сидит на первом этаже и попивает чай или следит за Намджуном на чердаке(в последнее время Юнги и ему разрешил дежурить). —Куда не знаю. Знаю только, что мой брат в этом замешан. – Давон надела лёгкий плащ и вышла из домика. Чонгук же застыл в дверях, переваривая её слова. —Так давай просто спросим у Хосока где он.       Одарённая нахмурилась и сама накинула на молниеносца плащ, выталкивая его из прихожей. —Моему брату сейчас лучше не доверять. Мы просто пройдёмся по деревне и немного по лесу. Если через час не найдём, расскажем всё учителям. —Что расскажем? – Гук сильнее замотался в пальто, дрожа всем телом. И кажется, эта дрожь была совсем не от холода. Сейчас одарённый не мог насладиться приятной любимой погодой. Все его мысли занимал Тэхён. Конечно, Чонгук пытался сохранить самообладание и не нервничать. Но угрюмый вид Давон мало помогал. —По дороге расскажу.

***

      Всё началось, когда Юнги с Джином были у Намджуна на чердаке. —Я решил, что нам пора возвращаться. Делать тут больше нечего. – Вдруг проговорил Мин.        Джин нахмурился, бросая взгляд на Намджуна. —Как возвращаться? Мы ведь..... —Ты не особо и хочешь искать Моргану, Джин. Я вижу тебя насквозь. Но я не злюсь. Я понимаю. – Юнги усмехнулся, аккуратно присаживаясь на пыльное кресло. —Юнги, я не.... —Хватит. – Одарённый закачал головой. Он так устал от всего этого. От этой деревни, в которой они торчат уже три недели. От войны, про которую он думает каждую свободную и несвободную минуту. От страха, что в один миг он может всё потерять. – Нам её тут не найти. Лучше сразу начать искать её, так называемую, армию. Можно разгромить её до того, как она нападёт на столицу. Думаю, королева будет согласна со мной. —Ты всё ещё пытаешься остановить войну? – Намджун усмехнулся, склонив голову к плечу. – Ты жутко упëртый, Юнги, ты знал это?        Мин буравил ворона своим взглядом несколько долгих минут. —Я буду до последнего бороться против начала этой войны. Это ведь безумие. И вы оба это знаете. —Безумие, способное дать нам спокойную жизнь. – Возразил Намджун.        Юнги поджал губы, кивая его словам. Он встал и подошёл ближе к пленному, садясь на корточки перед ним. Джин напрягся, машинально двигаясь ближе к Намджуну. —Не буду я бить твоего суженного, не дëргайся. – Юнги хмыкнул, задумчиво прикусив губу. Киму не стало спокойнее, но он отошёл.        После нескольких мгновений молчания, Юнги прошептал: —Война его изменит. До неузнаваемости. Вне зависимости от конца эта война уничтожит Чонгука. А вы, поганые твари, ничего не знаете о нём. Хотите сделать из него оружие. Пожалуйста. Делайте. Только вот, когда он начнёт уничтожать всё вокруг, не надо вспоминать о моих словах и просить о помощи. Будет уже слишком поздно.        Намджун нахмурился, Юнги не смотрел ему в глаза, ему и не нужно было. Ким знал, что его голос надломился не просто так. Мин сдерживал слëзы. Это так глубоко поразило ворона, что он не мог произнести ни слова. —"Неужели он правда так заботится о нём? Неужели не лгал? Этот молниеносец правда значит для него так много?", – но Намджун не успел задать ни один из вопросов, что крутились в его голове. Со двора раздался громкий шум. Юнги тут же поднял голову, прислушиваясь. —Это наши ученики? – Джин быстро подошёл к окну. Увиденное его поразило. Их ученики стояли у дома и громко кричали, зовя их. —Блядство. Только этого не хватало. – Юнги тяжело вздохнул и встал, обводя двоих одарённых разозлëнным взглядом. – Джин, останься тут. Я сам посмотрю, чего они там разорались.        Юнги кивнул обоим и вышел. Огненный одарённый не стал терять ни секунды и быстро подошёл к ворону, доставая из кармана ключ. —Что это? – Намджун удивлённо покосился на Джина, который радостно улыбался. —Сейчас будет неприятно. – Сняв сначала кандалы с ног, Джин принялся за руки. Намджун зашипел от боли, что прошибла всё тело. —Боги, – ворон стал аккуратно разминать покрасневшие запястья, хмурясь из-за боли.        Джин взял его руки в свои, нежно целуя окровавленную кожу. По телу Намджуна пробежал табун мурашек. Он прикрыл глаза от удовольствия, ощущая хрупкие прикосновения Джина к себе. —Я бы расцеловал тебя всего, но у нас мало времени. Давай, я помогу подняться. – Ким поднял Намджуна на ноги, пока тот находился в прострации. Наконец-то он мог ощущать свою силу всем телом. Он мог дышать.        Улыбка не сходила с лица Намджуна. Стоять, конечно, было неприятно и пока непривычно, но одарённый справлялся неплохо. —Тебе надо перевоплотиться во что-то маленькое и незаметное. В ворона нельзя, с улицы Юнги тебя сразу увидит и может поймать снова. – Джин подошёл ко второму окну, которое находилось с другой стороны чердака и открыл его. —Почему ты делаешь это? Им это не понравится. Чимин посчитает тебя предателем. Он может... —Он и так уже им меня считает. – Джин пожал плечами. – Но он не станет говорить королеве что-то. Не переживай.        Огненный одарённый взял Намджуна под руку и повëл к окну. Оттуда дул приятный прохладный ветерок. Пахло наступающей грозой, что, конечно, немного волновало. Погода в последние дни была не на их стороне. Намджун взглянул на облака, хмурясь. Он прикидывал в голове в кого будет лучше перевоплотиться. Его состояние не позволит ему долго находиться в облике животного. Необходимо было быстро улететь и вернуться в настоящее обличие где-нибудь за домами, где его никто не увидит. А там он быстро дойдёт до дома, где живёт Моргана. —Я прошу тебя лишь об одном. —Всё, что угодно. – Ворон внимательно посмотрел на возлюбленного. —Если Чонгук всё же окажется у вас, защити его. Не дай ему сломаться.       Намджун ожидал любой просьбы, но явно не такой. Он молча кивнул. Если Ким просит его об этом, значит, это важно. Значит, он сделает всё ради этого. —Хорошо, я вроде готов. – Ворон глубоко вдохнул, смотря на Джина. Не прошло и секунды, как одарённый притянул Кима к себе, целуя его со всей пылкостью, что в нём была. Джин охотно ответил на поцелуй, обнимая Намджуна за шею. Ему хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. Но их вечность могла длиться не дольше пяти минут.        С тяжёлым дыханием Джин всё же оторвался от вылизывания любимых губ. Он прислонился лбом ко лбу ворона, заглядывая в его серебряные глаза. —Тебе пора. —Обещаю, мы совсем скоро увидимся. Уезжайте на юг, я вас найду. – Намджун оставил лёгкий поцелуй на щеке одарённого и отошёл на пару шагов. Мгновение и перед Джином летал небольшой воробушек. Ким хихикнул от умиления, смотря на то, как милая птичка вылетает из окна, пропадая среди домов. —Ты обещал. – Прошептал Джин, сжав ручку окна до хруста. Ему казалось, что он простоял так у окна несколько долгих часов. На деле же прошло всего пара минут.        Одарённый всё ещё чувствовал касания ворона к своей талии и спине во время поцелуя. Ему было так мало. Так чудовищно мало. Они потеряли столько лет и восполнить их парой поцелуев было невозможно. Им не хватит целой жизни, чтобы насытиться друг другом.

***

       Юнги, мягко говоря, находился в дичайшем ахуе от всего происходящего. Ему казалось, бунты бывают только в книжках. Но нет, оказывается, не только там. —Так, так, так! Тише! Ещё раз, в чëм вы нас обвиняете? —Во лжи! —Вы скрыли от нас положение в королевстве! —Возможно, в столице уже идёт война, а мы тут прохлаждаемся! – Ученики кричали без остановки. У Мина начинала болеть голова из-за непрекращающихся обвинений. —Окей, но с чего вы взяли, что это правда? Вы головой вообще подумали или у вас вместо неё задница? – Юнги сложил руки на груди, радуясь тому, что крики ненадолго прекратились. Вообще, его удивило то, что здесь были все ученики. Кроме Тэхëна с Чонгуком, конечно. Юнги был удивлён тем фактом, что двое одарённых ещё не выбежали на шум, что тут стоял. —Вы странно себя ведёте! Зачем привезли нас сюда?! —Вы скрываете что-то на чердаке, не так ли, учитель? – Неожиданно спросил Хосок, который до этого молча стоял в сторонке. Юнги нахмурился, не ожидая именно от этого одарённого таких глупых действий. —Скрываем? О чëм это они? – Чимин пришедший с почты как нельзя кстати вообще не вдуплял зачем ученики собрались на улице в такой холод. —Преподаватель Пак, представляете, наши ученики уличили нас во лжи. – Наигранно удивлённо проговорил Юнги, взяв Чимина под руку. – Говорят, что мы лжём им. На чердаке что-то скрываем. —Но это правда. – Возразила Джи. – Вы там слишком часто находитесь. Носили туда еду, я видела! —Так давайте попросим миссис Чхве открыть нам чердак и она покажет вам, что же там хранится. – Чимин пожал плечами. Юнги улыбнулся, пытаясь скрыть внутреннее волнение. Он не мог подумать, что Чимин предложит подобное. – Но если там ничего не будет, вы все будете заниматься всю ночь на улице. В наказание за нарушение спокойствия жителей деревни.        Ученики оглянулись, многие люди повыходили из домов, кто-то из открытых окон наблюдал за их перепалкой. Сейчас одарённые не выглядели так уверенно, как несколько минут назад. —Только пойти можно одному. Не хрен вам всем тащиться на чердак. – Чимин паралельно позвал миссис Чхве и прошептал ей что-то на ухо, мягко улыбнувшись. Женщина кивнула, доставая из глубокого кармана связку с ключами. —Хосок пойдёт! – Несколько одарённых толкнули Чона прямо к учителям. Хосок выглядел встревоженно. Чимин хищно улыбнулся и схватил парня за локоть. —Ну что, дорогой, пойдём посмотрим, что же у нас на чердаке.        Хосок молча кивнул. Миссис Чхве шла впереди остальных, держа в дрожащей руке ключи. Чон оглянулся в последний раз на улицу, удостоверившись, что все ученики остались там. —Я надеюсь, у тебя есть план. – Прошептал Юнги на ухо Пака. Чимин усмехнулся, пожав плечами. Это действие ещё больше встревожило Юнги, который не представлял, что сейчас будет. —"Если Хосок увидит Нама, то ему ещё можно будет что-то объяснить. Но ученики ещё больше взбунтуются. Всё же пора возвращаться домой", – Юнги остановился у чердака. Тут же стоял Джин, который пару минут назад спустился оттуда. —Хосок? Что вы тут делаете? – Джин сглотнул вязкую слюну, смотря по очереди сначала на Юнги, потом на Чимина. —Ничего, Джин, всё хорошо. Просто наши детки многое о себе возомнили. Пора преподать урок. – Как только миссис Чхве открыла чердак, Пак толкнул Хосока наверх. Женщина отдала ключи Юнги и удалилась.        Когда же все четверо оказались на чердаке, шок поверг всех, кроме Джина. Он-то прекрасно знал, что уже как несколько минут Намджуна здесь нет. Юнги же с Чимином стояли, молча оглядывая всю комнату. —Да, кажется, вы были правы. Тут ничего нет. Прошу прощения за балаган, я быстро успокою их. Мы выполним все задания, что дадите, преподаватель Пак. – Хосок потупил голову, делая вид, как ему жаль. —А? Да, давай, давай, иди, успокой там всех. – Чимин махнул ему рукой, всё ещё тщательно осматривая каждый уголок чердака. Хосок улыбнулся и быстро ретировался, закрывая дверь за собой. —Какого хуя? Где это животное? Он как-то сумел перевоплотиться в крысу? – Чимин поднял неверящий взгляд на друзей. —Подожди. – Юнги выставил руку вперёд. Его глаза расширились от удивления. – А ты что, собирался показать Хосоку Намджуна?! Я думал, у тебя есть какой-то план! —Нет, я просто собирался запугать пацана. Нас, во дворце, учат искусным методам запугивания. – Чимин пожал плечами, хрустя пальцами. Рот Юнги медленно открылся от изумления. Он мог поверить во всё, но не в это. —Пак Чимин, ты совсем поехал головой?! Хосок твой ученик! – Руки одарённого покрылись инеем. Джин стоял в сторонке, наблюдая за очередной ссорой этих двоих. Конечно, он понимал, что сейчас ему придётся раскрыть все карты насчёт Намджуна, но он надеялся, что отделается парой ударов, что обязательно придут от Пак, мать его, Чимина, великого патриота королевства. —Я же не собирался его убивать. Не делай из мухи слона, Юнги. Лучше скажите мне, где грëбанный Ким Намджун? – Чимин перевёл взгляд на Джина. Юнги сделал то же самое.        Ким сжал губы в тонкую линию, отводя взгляд. Если бы он смотрел на Чимина, то мог бы наглядно увидеть, как пар выходит из его ушей. Только Джин хотел начать оправдываться, как Чимин бросился на него, вскричав: —Ты! Чëртов предатель! Сука! Чимин ударил Кима в живот, притягивая за воротник к себе. —Конечно же, ты освободил его. Хотя мы собирались увезти его с нами в столицу.        Джин сморщился, его рот наполнился кровью от мощного удара Чимина, наполненного огненной энергией. Он рассмеялся, прошептав: —Может, вы и собирались. Но точно не я.       Чимин замахнулся на очередной удар, но кулак с огнём остановился прямо перед носом Джина. Всё потому, что Юнги схватил огненного одарённого за плечо, пуская лëд по всей его спине. —Прекрати. У нас есть другая проблема. – Мин кивнул в сторону окна. От серого неба не осталось и следа. Чёрная завеса накрыла небосвод, будто внезапно наступила ночь. Чимин тут же отпустил Джина, подходя вместе с Юнги к окну. Своих учеников увидеть они не могли. Столб чёрной энергии закрывал видимость. Их ученики были отрезаны от них. —Какого хрена?!        Чимин подбежал к дверям и попытался открыть их, но что-то с другой стороны не давало этого сделать. —Чего ты медлишь?! Открой чëртову дверь! – Юнги пытался унять дрожь во всём теле. —Сам открой, раз такой умный. —"Это Моргана. Она пришла за учениками. За Чонгуком", – Юнги оттолкнул Пака и сам попытался открыть дверь. —Её держит чей-то воздушный барьер. Очень мощный. – Мин нахмурился. —Хосок. – Прошептал Джин, который всё ещё сидел на полу, приходя в себя. Он вытер кровь с подбородка, проговорив: —Думаю, он с самого начала всё это продумал. Он нас отвлёк, чтобы Моргана могла забрать учеников. —Чëрта с два. Мы разрушим этот барьер. Вместе. – Чимин кивнул словам Юнги, беря его за руку. Они редко делали такое в школьные годы, но это всегда помогало. Слияние стихий. Практика старая, ею пользовались редко, так как для этого было необходимо полное доверие между двумя одарёнными. Но Чимин с Юнги могли позволить себе такую роскошь. Даже спустя столько лет их стихии помнили друг друга.

***

       Чонгук уже не шёл, он бежал в сторону леса, чувствуя, как лёгкие обдаëт жаркой горечью от внезапного бега. Но он не мог стоять спокойно. Тэхëна нигде не было. Они с Давон искали его уже даже не час. —Чонгук, подожди! – Одарённая схватила его за руку, пытаясь остановить парня. Молниеносец ударил её током, сам того не подозревая. – Ау!        Гук развернулся, тяжело дыша. Давон тоже пыталась отдышаться, прижимая руку к груди. —Прости, я не хотел. Я просто хочу его найти. —Нам стоит вернуться. Возможно, он уже дома, а мы тут волнуемся и бегаем по лесу в его поисках. – Давон встала прямо, глубоко вдыхая. Конечно, она видела, как этот одарённый переживал. Но не думала, что он будет настолько переживать. – Мой брат может и сумасшедший, но убивать ведь он его не станет.        По правде говоря, Давон сама не особо верила в свои слова. Нет, конечно, Хосок был добрым человеком. Но слишком уж он загорелся идеей свободы. Одарённая боялась, что эта идея может лишить его рассудка. И тогда он правда будет способен убить даже самого близкого человека. —Я сам его убью, если он причинил Тэхёну боль. – Глаза Чонгука горели ярко-фиолетовым светом, Давон впервые видела такое. Искры исходили от рук парня, а воздух тяжелел с каждой минутой. Вдруг в небе прокатился оглушающий гром и засветились молнии. Давон отошла от одарённого на пару шагов, оглядываясь в сторону деревни. —Эм, Гук, всё в порядке? – Девушка нервно усмехнулась, переводя взгляд на Чонгука, глаза которого уже были в порядке. Он лишь молча кивнул. Этот эпизод слегка напугал одарённую, но она решила не сильно придавать этому значение. Молниеносец сжал челюсти, ощущая всем телом приближение чего-то страшного. —Искорка?       Оба резко развернулись на зов. Тэхён, весь в грязи, стоял в нескольких метрах от них, облокотившись на дерево. —Тэ! —Берëм его и бежим к дому! У меня плохое предчувствие. – Давон взяла Тэхëна с одной стороны, Чонгук с другой. —Ты как, Тэ? Где-нибудь болит? Что последнее ты помнишь?        Ким нахмурился от сильной боли в спине. Через несколько минут ходьбы он всё же проговорил: —Я позвал Хосока, чтобы он помог мне предотвратить бунт наших одноклассников. А потом помню сильный удар в спину. Дальше всё потемнело перед глазами. Очнулся в каких-то кустах.        Тэхён закашлял, дрожа от холода. Чонгук остановился и надел на парня свой плащ, посильнее укутывая его. —Потерпи, мы почти дошли. Сейчас примешь тёплую ванну, выпьешь горячего чая. Всё будет хорошо. А с Хосоком мы разберёмся.        Чонгук оставил мимолетный поцелуй на мокрых волосах парня и они пошли дальше. Ким цеплялся за него, словно за спасательный круг. Голова жутко гудела, перед глазами всё плыло, одарённый плохо слышал голос Чонгука, будто он где-то далеко. —Ты, главное, не отключайся, Тэ. – Чонгук не мог смотреть на Кима в таком состоянии. Пролежать минимум два часа в легкой куртке на мокрой земле в такую погоду это, конечно, весьма приятно.        Трое выбежали из леса и уже через минуту были у дома. Все их одноклассники стояли на улице, что удивило одарённых. —Что вы тут делаете? – Давон нахмурилась, выглядывая брата в толпе. Неожиданно небо затянуло чёрными тучами, все подняли головы, не понимая, что происходит. Давон пыталась пройти сквозь толпу учеников к брату, как тëмная пыль, словно зловещая тень, стала отрезать учеников от внешнего мира, смыкаясь в круг.        Одарённые разбежались, но никому не удалось выбежать из круга, что образовала эта таинственная тень. Страх застыл на лицах одарённых. Тень начала расти вверх до тех пор пока не образовала стену. Они оказались в ловушке. Внутри было совсем темно, никто ничего не видел. Давон не знала куда идти, она слышала лишь крики одноклассников отовсюду. Казалось, будто эти крики заполнили её голову. —Хосок! Хосок! Где ты?! – Истошно закричала одарённая. Давон почувствовала, как чья-то рука схватила её за запястье. Она знала, это был он. —Поздравь. У меня получилось. Да начнётся шоу. – Прошептал Хосок.        Давон не знала плакать ей или смеяться. Неожиданно подул сильнейший ветер, одарённая сжалась от холода, что пробрал её до костей. Многие из учеников начали кричать и звать на помощь, но Давон не была уверена, что за стенами этой ловушки их было слышно. —Выпустите нас! Отпустите! —Помогите! Кто-нибудь!        Внутри круга внезапно загорелись синие огни, наконец, позволяя молодым одарённым увидеть друг друга. Но Давон предпочла бы больше никогда не видеть, чем увидеть четырёх призраков в плащах, что стояли у дальней стены круга. Все ученики тут же сбились в кучу, стараясь отойти от мертвецов как можно дальше. Только Хосок с Давон да Чонгук с Тэхёном под боком остались стоять там, где стояли.        Одарённая сжала руку брата с такой силой, что самой стало больно. Но боль была ничем по сравнению со страхом, что сковал её тело. Криков больше не было слышно, возможно, все остальные были в таком же ужасе, как она, что просто не могли раскрыть ртов.        Чонгук уже был хорошо знаком с этими призраками, Намджун часто приходил с ними, но сейчас ворона здесь не было. Но была пятая тень, что стояла позади призраков. —Чонгук, что происходит? – От громких криков, шума и суматохи, Ким будто очнулся и мог уже лучше видеть всё происходящее вокруг, но чувствовал он себя всё так же дерьмово. —Это Моргана. – Прошептал молниеносец. После его слов пятая тень вышла вперёд и сбросила с головы капюшон.        На учеников воззрилась небесной красоты женщины. Улыбка её была широкой и такой же зловещей, как и её призраки, кожа белее снега, а чёрные волосы спадали волнами на плечи. Глаза её, столь большие и чёрные, долго разглядывали каждого из присутствующих. Когда женщина взглянула на Чонгука, он не смог даже вздохнуть. Страх, тот самый, от которого он так долго прятался, снова окутал его. Этой женщине не нужно было даже говорить, чтобы запугать бедных детей до смерти.        Когда же она вдруг рассмеялась звонким голосом, двое из одарённых упали в обморок из-за напряжения, что не выдержало их тело. —Эх, бедные, слабые детишки. – Моргана кинула брезгливый взор на лежащих на земле одарённых. – Видели бы вы свои лица. Умора.        Женщина снова рассмеялась. Чонгук сильнее прижал Тэхёна к себе, хмуро оглядывая незнакомку. Кожа на руке в районе метки, что оставил Намджун, нещадно пульсировала. —Но меня не надо бояться, золотые вы мои. Меня зовут Моргана, если кто-то не знает. —Эта правда, что вы сумасшедшая сестра короля? – Спросил один из учеников, что стоял позади всех.        Мускул на лице одарённой дрогнул, но она лишь мило улыбнулась, снимая со своих плеч плащ и давая ученикам полюбоваться её вечно траурными одеждами, что очень подчеркивали её бледные черты лица. —Сестра ли? Да. Сумасшедшая ли? Решайте сами. – Одарённая стала ходить между учениками, пронзая каждого едким взглядом чёрных глаз. – Как думаете, дети мои, зачем старушка Моргана пришла к вам сюда? —Вы хотите начать войну? – Давон не узнала собственного голоса, но теперь Моргана смотрела на неё очень внимательно, будто думая над чем-то. —Я расскажу вам сказку. Жили-были дары природы, все они были особенными. – Женщина подмигнула Чонгуку, проходя мимо него. – Все они были прекрасны. Но некоторые из них были столь глупы и самонадеянны, что решили будто могут повелевать остальными дарами. Они решили, будто стоят выше самой природы. Глупо, правда? – Моргана хихикнула, синие огни плясали вокруг неё, делая её тень на чёрной стене ещё больше и страшней. – Они думают, что дары будут терпеть к себе такое отношение вечно. Но даже вечность заканчивается. Сказка печальна, ведь из года в год никому из даров так и не удавалось освободиться. Одарённых убивали, им врали, их заставляли убивать себе подобных, их считали глупыми детьми. – Моргана сжала кулаки и синие огни вмиг стали ярко-красными. – Но вот! Я стою перед вами! Меня пытались убить, сожгли моё дитя и хотели, чтобы я также убивала чужих детей ради целей моего брата и отца. Но меня так просто не уничтожить. – Женщина закачала головой, беря один из огней в руки. – О да, войне быть, золотые мои. Я пойду против армии братца и окрашу небо над его любимым замком в кроваво-красный цвет. У сказки было плохое начало, но какой будет конец решать лишь вам.        Моргана хитро улыбнулась, снова заглядывая в толпу одарённых. —Я ухожу из деревни прямо сейчас со своими дорогими подчинёнными. – Одарённая положила руку на плечо одного из призраков. – Кто идёт с нами? Из толпы послышались перешëптывания. —Смелей же! Я не кусаюсь! Лишь оставлю на вашей ручке красивую метку, но это мелочь по сравнению с тем, что нам с вами придётся пережить в будущем! Хосок вздохнул и отпустил руку сестры, выходя вперёд. —Хосок! – Давон схватила его за локоть, надеясь остановить его. Одарённый развернулся к сестре и улыбнулся. —Я должен идти и ты это знаешь. Я хочу этого. Моя мать бы хотела этого. —Обожаю семейную драму! – Моргана хлопнула в ладоши, наблюдая за братом и сестрой. В это время несколько одарённых уже подошли к ней за меткой. Одарённая улыбнулась троим детям, сказав: —Добро пожаловать. Призраки оставили размашистые буквы "М" на предплечьях одарённых, ознаменовав их вступление в армию Морганы. —Это ведь всё из-за неё, да? – Давон озвучила свои догадки, что давно пробрались в её голову. Она с грустью смотрела на брата, который безучастно рассматривал её лицо. – Тебе плевать на народ и будущее. Ты делаешь это из-за матери? Я права, так? В тот день я ведь предупредила тебя, так почему она умерла?        Они ни разу не говорили об этом с тех пор, как это произошло. Давон считала эту тему запретной. Но она правда никогда не понимала почему же мать Хосока умерла. Ведь она предупредила его об опасности. Она считала, что одарённый сделал бы всё, лишь бы его мать жила. —Ты права. – Вдруг проговорил Чон. – Я тут из-за матери. Она посчитала, что настоящей свободы не существует и решила умереть в мечтах. Я же докажу ей, что она была неправа. Докажу, что я был достоин её любви, которую она у меня забрала. Свобода стояла у неё всегда на первом месте, выше собственного сына. И даже когда я попытался её остановить, она меня не послушала. Она знала, что идёт на смерть. Она сама её выбрала. И я не стал мешать ей. – Хосок убрал руку сестры, давно всё решив для себя. – Но я докажу ей. Докажу, что она ошибалась. Докажу себе, что она ошибалась. Я должен идти, иначе в моём существовании нет смысла.        Ветреный одарённый подошёл к Моргане, которая ему улыбалась. —Ты молодец, очень мне помог. Без тебя я бы не избавилась от назойливых учителей и не устроила бы этот дивный спектакль, что поднял мне настроение.        Неожиданно сквозь круг прорвалась ледяная глыба, разрывая стену из чёрного песка. —Ой! – Моргана зажала рот рукой, осматривая одарённых. – Ваши учителя прорываются сюда, ребятки! У нас мало времени, кто ещё пойдёт со мной?        Моргана быстро отошла к призракам и новым членам её армии. Чонгук подошёл к стене, где виднелась брешь, как услышал шёпот Морганы, будто доносящийся из его головы: —Чонгук, бесполезно противиться, ты всё равно будешь стоять рядом со мной совсем скоро. Особенные одарённые вроде тебя всегда стоят на стороне победителей.        Гук тряхнул головой, прогоняя мерзкий шёпот, как стена перед ним заледенела и рассыпалась.

***

      Чимину с Юнги хватило пятнадцати минут, чтобы сломать барьер Хосока. —Джин, мать твою, поднимай свою зарницу! – Мин помог ему подняться и они побежали вниз. Чимин первым выбежал из дома. Высокие стены закрывали им доступ к ученикам. Пак яростно стукнул кулаком по стене, тут же обнаружив на руке песок. —Она из песка? —Из очень плотного чёрного песка. – Юнги дотронулся до частиц, которые были похожи на тëмную пыль или пепел. —Стихия Морганы. – Джин стал жечь стену, но песок стоял всё так же. —Огнём его не взять. Блять! – Чимин почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его глаза расширились от ужаса, когда он увидел, что проваливается в зыбучие пески. Юнги также уходил под землю.        Джин подбежал к Чимину и попытался вытащить его. —Почему тебя опять не трогает эта херня?! – Заревел Чимин, цепляясь за Кима как можно сильнее. —Ты правда хочешь поспорить именно сейчас?! – Джин пытался достать Пака из песков, крепко держа его за руки. – Юнги, ты там как?! —Да ты не беспокойся обо мне, у меня всё отлично. – Мин улыбнулся, понимая, что ног он уже не чувствует. Одарённый тут же провёл рукой по песку, замораживая его и вмиг останавливая его течение. Песок больше не утягивал его, Юнги вздохнул, выбираясь из-под земли. Он заморозил песок и рядом с Чимином. Джин помог ему выбраться, похлопывая по спине. —Всё хорошо, всё позади. —Не думаю. – Вставил слово Юнги, осматривая стену. – Чонгук и твой брат сейчас там, как и все наши ученики. Огонь не взял этот песочек, значит, я попробую.        Мин сжал кулак и в нём образовалась толстая и острая льдина длиной в два метра, которая должна была разорвать песок. Одарённый отошёл от круга на несколько шагов, замахиваясь самодельным копьём. —На! – Сосулька прорвала стену. Джин с Чимином радостно заулыбались. От глыбы вниз и вверх потëк лëд, который сковал песок. – Чимин, ударь по стене сильнее. Я знаю, у тебя хороший удар. —С радостью. – Пак замахнулся и ударил со всей силы по льду. Стена тут же начала сыпаться, одарённые быстро отошли от неё.        Послышался голос Морганы: —Уходим, они прорвались! —Подождите! – Давон оказалась возле брата в два шага, обняв его.        Чимин, не задумываясь, бросил огненный шар в сторону призраков и их королевы. Но шар пролетел мимо, так как Моргана испарилась. А с нею испарились и призраки, и Давон с Хосоком, и остальные ученики, что приняли её сторону.        Пак застыл, дунув на чёлку, что спадала ему на глаза. Моргана от них ускользнула. Была так близко, но одновременно так далеко. Ученики тут же подбежали к ним. —Тэхён! – Джин крепко обнял брата, согревая его своим теплом.        Чонгук смотрел на Юнги, которого окружили ученики. Он знал, что это он их освободил. И он был рад видеть его живым и невредимым. Но случившегося не отнять, Моргана забрала шестерых одарённых. —Кого она забрала? – Чимин осматривал учеников на предмет ранения. —Хосок с Давон ушли. Хосок был с ней в сговоре. Он помог ей всё это провернуть. – Прошептал Чонгук. Юнги подошёл к нему, обнимая. —Ты сильно испугался? – Молниеносец молча кивнул, сильнее прижимаясь к учителю. —Ещё Тэëн, Джи, Миëн и Хан. Они тоже ушли. – Тэхён всё ещё подрагивал, но объятия брата успокаивали его. Джин поцеловал брата в лоб, проверяя его температуру. —Но она ошибается, если думает, что война начнётся. – Чимин ярко улыбнулся. – Я ведь получил письмо из дворца. Королева сказала возвращаться, король очнулся и совсем скоро назначит наследника.        Юнги не знал радовала ли его эта новость или глубоко печалила. Он боялся, что никогда больше не увидит Чонгука. Боялся, что Моргана могла убить детей. Хотя, возможно, всех тех, кого она забрала, ждёт смерть, как предателей. Но Юнги был рад, что они возвращаются. В столице хотя бы было больше места для пряток, если Эрида устроит персональную охоту на своих любимых золотых зверушек. Юнги оглянулся на Джина, который вёл своего брата в дом. Потом посмотрел на Чимина, который говорил с учениками, успокаивая их. Им троим предстоит ещё много всего пережить, если они хотят защитить себя и свои семьи. И Юнги не был уверен, что готов.