Дом , после того...

В тот день, когда появился Ангел, я нашла коробку со старыми вещами детей прошлых выпусков. Там был и чей-то личный дневник. Дневнику явно уже было много лет, потому что страницы уже успели пожелтеть, обложка, испачканная в масляных пятнах, с кличкой и подписью владельца уже выцвела, и осталась только буква «К», которая сохранилась лучше всех. До недавнего времени у меня не доходили руки прочесть рукописи неизвестного «К», но вот и настал тот самый момент.      Сегодня в стае было как-то непривычно тихо и одиноко. Даже Ангел, обычно сидящий в комнате, вышел размять косточки. Просто удивительно. В честь этого я всё-таки решила достать коробку, которую нашла, когда листья только начинали желтеть. В ней остался только дневник и, видимо, какой-то амулет. Амулет меня сильно не волновал, поэтому я достала дневник, а коробку несильно пнула обратно под кровать.    Чёрная обложка была довольно приятная на ощупь, но я решила не задерживаться долго на рассматривание переплёта и открыла дневник на первой странице.    В глаза бросилась небольшая геометрическая абстракция, напоминающая инициал какой-то буквы, точно не из русского алфавита. Рукописи были написаны размашистым почерком. Буквы и слова растягивались по всей строчки, перебегая на строку ниже и ниже до конца страницы. Этот неизвестный «К» либо писал быстро из-за этого растягивая буквы, либо и вправду обладал таким широким подчерком. Этого я уже, наверное, не узнаю. Ещё мне понадобилась, примерно, минут десять, чтобы разобрать буквы и сложить из них слова. Но вот спустя несколько мучительных минут я смогла распознать и прочесть несколько страниц.    Неизвестный «К» писал о том, что нашёл те самые красные кроссовки, которые тоже были в коробке. Владелец дневника писал то, что из-за этих самых кроссовок его выгнали из первой стаи и переселили в четвёртую. Я конечно знала то, что у Фазанов всё строго по правилам, но не думала что настолько. Жизнь неизвестного «К» в четвёртой, особенно после Фазанов, была не простой.    Пока читала, поняла сразу несколько вещей. Во-первых в дневнике писали и другие Домовцы. Какой-то народное творчество, ей-богу. Во-вторых этот неизвестный «К» так и не раскрыл свою кличку. Ни одного упоминания за всё время. Даже в народном творчестве не удосужились раскрыть личность неизвестного «К». Сказали только то, что Сфинкс крестил и всё на этом. В-третьих в рукописях рассказывали о некоторых рисунках и надписях, которые, мне кажется, я видела где-то в Доме. Надо бы это проверить.    Я спрятала дневник обратно в коробку и поковыляла в коридор.    В Доме и вправду сохранились надписи и рисунки, но со временем краска начинала тускнеть и шелушиться поэтому многого уже не осталось. Но единственное что уцелело и неплохо так сохранилось это бык. Белый бык на тонких как палки ногах. С человеческими глазами и грустным взглядом наблюдал за всеми уже не первый год. Много лет назад его нарисовал вожак второй – Леопард. Он создал много рисунков, но они, к сожалению, не смогли уцелеть. А быка каждый год подкрашивают, чтобы не выцвел.    Я пару раз прошла по коридору туда и обратно и в конечном итоге остановилась напротив стены где был запечатлён белый бык. Интересно, сколько времени ушло у Леопарда, чтобы нарисовать это? Я облокотилась спиной о стену, сунув руки в карманы джинсов, и прикрыла глаза. Ещё с детства любила закрывать глаза и представлять всякое-разное. Вот и сейчас кажется, что бык сразу встрепенулся, покрутил головой влево-вправо, размял ноги-палки, как только я прикрыла глаза.    Из мыслей меня вырвал Торч – вожак второй. Он похлопал меня по плечу, встал рядом, облокотившись на стену, и затянулся, выпуская изо рта дымные тучи сигарет.     – Здорово!     – Да недавно виделись. – я сморщила нос от едкого запаха сигарет, но ничего не сказала.  Продолжила тупо смотреть на быка, который никак не изменился за эти пару секунд. – Торч, как ты думаешь, сколько этот бык уже здесь находиться?     – Хах, не смогу сказать точно, но уже как минимум семь лет мне он попадается на глаза... Ох, сколько раз меня заставляли его подкрашивать. Заебаться можно!     – Этот бык – часть Дома. Её нужно сохранить.     – Ну да, в чем-то ты права. – Торч снова затянулся и выдохнул в другую сторону. Догадливый он, просто жуть. Вдруг тишину между нами прервала трель звонка, оповещающая об обеде. – Ладно. Я пойду, а то мой крысятник всю столовую разбомбит.    Ничего не ответив, я направилась обратно в четвёртую. Наверное, мне лучше вернуться к дневнику.