Дом , после того...

Пару дней назад Эльф приводил в четвёртую свою возлюбленную. Я ненавидел тот день. Мне хотелось поскорее уйти из комнаты, лишь бы не видеть этот идиотизм. Я не понимал как вообще можно настолько привязаться к человеку. Но потом я понял как сильно ошибался.    Однажды в окне я увидел одну девушку. Одета она была скромна. Обычные серые брюки и кофта, а тёмные волосы заплетены в косу. Тогда я долго её рассматривал, но она, как только заметила на себе мой взгляд, куда-то убежала и больше не подходила к окну.    Позже я увидел её мельком в Доме и хотел подойти, но она убежала от меня, как будто я дикий зверь. Мне удалось узнать её кличку только от других девушек. Её окрестили Монашкой, и я даже догадывался почему.    Со временем мне начала нравиться Монашка, и я даже не знал за что. Вроде обычная, неприметная и скромная девушка, не выделяющаяся ничем среди всех остальных. Но что-то в ней было такое… особенное. Что-то такое чего нет у других девушек.    Я никогда такого не чувствовал до того момента. Что-то нежное плескалось во мне. Сначала я ненавидел это чувство и эту девушку, из-за которой и появилось это чувство, но позже как-то привык. Я ненавидел, но любил. Странное, а от того и смешное ощущение.          В один из дней я увидел Монашку во дворе Дома. Она вывезла девушку-колясника на крыльцо, чтобы та подышала свежим воздухом. В тот момент я решил всё-таки подойти к ней и немного пообщаться. По пути меня пытался остановить Бандерлог Принцесса, но я только оттолкнул его и сказал что-то вроде: «Отвали, не до тебя, идиот!».    Монашку я встретил, когда она вместе с колясником Барашкой уже собирались уезжать обратно на третий.     – Привет, девушки, – робко подошёл и заговорил с ними. – Как дела у вас?    Блять, как тупо. Почему я вообще волновался пред ней?     – Здравствуй, у нас всё хорошо. – тоже робко ответила за двоих Монашка.     – А, ну, вам может помочь?.. Коляску да третьего докатить там? Тебе, наверное, тяжело, Монашка… – очень скомкано и потеряно предлагал я помощь. Что со мной происходило в тот момент, я не знаю! Но девушки только переглянулись и слегка улыбнулись. Я не понял этого их жеста, но Монашка была очаровательна с этой скромной улыбкой на лице.     – Если тебе не сложно только.     – Не сложно! – я перехватил инвалидную коляску и не спеша покатил её по лестнице. Монашка шла рядом, а Барашка что-то рассказывала о событиях третьего этажа.    Когда мы прошли лестницу колясник поблагодарила меня и уехала, сказав: «Всё, спасибо, дальше я сама доеду!». Монашка не спешила за Барашкой, а стояла со мной, перешагивая с ноги на ногу и теребя манжеты рукавов.     – Вампир, я недавно видела как ты одному Бандерлогу чуть руку не сломал, но сейчас ты какой-то потерянный. – неожиданно призналась девушка. Говорила она робко и тихо, будто боясь чего-то. Глаза её были опущены в пол, и лишь изредка она поднимала взгляд на меня.     – Да просто, ну, – не мог связать и двух слов я. Щёки мои покраснели от смущения. Сука, ну вот как? Что с этой Монашкой не так?     – Ты когда смущаешься очень милый, – я ещё больше покраснел, но решил подойти ближе к ней. На моё удивление Монашка сильно напряглась и пыталась отойти куда-то. – Я, наверное, пойду уже.    И убежала не попрощавшись. Мне оставалось только уйти обратно.    Вернувшись в четвёртую, я застал там только Ангела, сидевшего на общей кровати. Он мельком взглянул на меня, ничего не сказав, и снова о чём-то задумался. Я часто замечал то, что Ангел сидел, погрузившись в свои раздумья, и не обращал на других внимания. Мне даже было известно над чем он думал.    Я подошёл и сел на край кровати, а Ангел немного отодвинулся от меня. Мне было прекрасно понятно его. Сложно было жить там, где ты чувствуешь себя чужаком. Я с этим хорошо знаком.     – Они тебе ничего не расскажут. Ты для них всегда будешь чужим. – Ангел погрустнел и повернулся лицом ко мне.     – Почему?     – Потому что ты пришёл из Наружности, но оказался другим. Ты здесь как белая ворона.     – Каким другим?     – Другим, кого не захотели принимать. – мы оба замолчали.    Ангел сидел и обрабатывал всю информацию, которую получил. Мне же казалось то, что нужно рассказать ещё кое-что.     – Прорицатель лицемерна. Сколько бы раз она тебе не улыбалась, это будет фальшивая улыбка. Хотя может и нет. Сложно различить правду от подделки.     – Зачем она это делает?     – Не все домовцы такие белые и пушистые, Ангел. Прорицателю может быть противен собеседник или ей просто скучно с ним, а может и чем-то он ей не понравился, но она сохранит вежливую улыбку. Ей выгодно хорошее отношение других к себе.    Я посмотрел в глаза Ангела и заметил одну странность. Такого взгляда я давно уже не видел. Взгляд прозрения. Он всё понял, но я решил продолжить.     – Эпос – это настоящее животное. Она сделает всё, чтобы достигнуть цели. Она готова на всё ради этого. Ты, наверное, уже и сам это успел заметить, – Ангела передёрнуло от воспоминаний. – Самое интересное в этом то, что Дом ей подчинился. Пока другие разбивают лицо об его углы, чтобы их приняли, она эти углы просто снесла. А Дом ей за это ничего не сделал.    Мы снова замолчали. Ангел это всё переваривал и думал над чем-то, а я за ним наблюдал.     – Можно ещё вопрос? – всё-таки осмелился спросить парень.     – Валяй.     – Почему Тишь такая запуганная? Это из-за Эпоса? Она постаралась?     – Нет, здесь она ни при чём. Тишь такую уже отдали в Дом. Вот Снежную здесь дрессировали.     – В каком смысле?     – В прямом. Когда с нами поселилась Снежная, то Эпос начала её здесь гонять. Она учила её делать всё самой и не ждать помощи от других. Эпос стаскивала Снежную на пол и заставляла ползать и забираться на кровать или коляску. Она многому её учила. – глаза Ангела округлились, и он смотрел на меня таким взглядом, как будто я рассказал что-то ужасное и одновременно неожиданное.     – Последний вопрос! Почему ты никогда не показываешь другие эмоции? – его взгляд в этот момент был таким детским и наивным, что мне захотелось блевать.     – Хватит с тебя на сегодня.     – Ладно. – легко согласился Ангел.    Неожиданно дверь открылась и в комнату зашла Эпос. Я встал с кровати и хотел скорее залезть к себе, но вожак подошла вплотную ко мне и шепнула на ухо, чтобы Ангел не услышал:     – Всё рассказал? И почему ты его так любишь, а, Вампир? – с улыбкой в голосе говорила Эпос. Улыбка была не добрая, а больше насмешливая. Я разозлился и гаркнул на неё:     – А тебе не кажется, что тебя это не касается? – Эпос пожала плечами и, задев меня плечом, пошла к своей кровати. Я же влез к себе и весь день пролежал там, иногда слезая зачем-то, но потом снова залазил.    Я понимал то, что мы с Ангелом теперь будем два чужака. Две белые вороны, нашедшие общий язык. Возможно Ангел и мог влиться в обстановку Дома, но я опередил это событие, переманив к себе.