Осколки алого

Ругань, что тогда происходила на первом этаже, потрясла всех в поместье. Девушки то и дело перешептывались в стенах особняка, где каждый рассказывал свою версию происходящего, и пересказывали начало ссоры между сыном их лорда и новыми членами четы Хенитьюз тем, что не успели подойти, когда все только началось. Рон не мог не качать головой, вспоминая, как Кейл едва ли не сорвав голос кричал тогда на графа. И стоило мальчишке так надрываться? Тот распихивая всех, кто стоял на его пути, ушел, когда степень абсурда происходящего достигла край. От чего-то, граф, не выяснив еще ничего, начал ругаться на мальчика, за то, что тот якобы подрался с Басеном. И не то, чтобы вид плачущего, заикающегося мальчика, что стоял перед Кейлом на коленях, не наталкивал на неопределенного рода мысли. А дальше стоило мальчишке начать язвить, покрывая все и всех самыми разнообразными ругательствами. « И где пацан таких только понабрался? Видимо в скором времени ему предстоит охота на кроликов, что не могут сдержать язык за зубами в присутствии младшего господина», как звук оглушительной пощечины раздался эхом и заглушил весь посторонний шум, застывших в шоке, наблюдающих слуг. Рон едва успел остановить только подошедшего сына, от рукоприкладства на графа. Он и сам еле сдерживал сковывающий его тело гнев, и начавшую уже было распространяющуюся ауру смерти. Кейл, замерев на месте в непонимании и в полном неверии происходящего, уставился на Дерута. Виолан, прикрыв рот ладонью, из которого так и собирался вырваться крик, потянулась дрожащей рукой остановить новоиспеченного супруга. Но нельзя было изменить то, что уже произошло. Дерут и сам, кажется, все еще в неверии смотрел на свою руку, что ударила по щеке восьмилетнего ребенка. Дальше был слышен лишь бесконечный шепот извинений, который посыпался словно сорванная лавина, из его рта. Кейл стоял и молча смотрел на Дерута. «Он, что, ударил меня?» В голове была пустота, и кто-то словно прошептал ему на ухо: «Уходи отсюда. Не вздумай оборачиваться!!!» И он, все еще не в силе осмыслить все случившееся, начал пробираться сквозь замерзшую в оцепенение толпу. А после все, о чем он думал было: «Забудь. Забудь. Забудь. Забудь. Просто выброси это из головы!!!» И алкоголь, найденный в шкафу у матери, начал литься в его горло так же просто, как обычная вода. Когда он сделал только первый глоток на пробу, его не могло не передернуть от той горечи оседающий на стенках его рта, и того сильного жара, что распространялся, сжигая все горло, заставляя гореть и тело. Именно в таком состоянии его и нашел Рон, с оставшимся недопитым бокалом и полностью выпитой бутылкой на столе. Лицо мальчишки было слегка красным, и это выделяло след от большущей ладони на его таком маленьком лице еще больше, глаза не могли сфокусироваться на чем-либо, и слезинки время от времени продолжали скатываться вниз, образовав разводы на покрывшейся пылью столе. В комнату Джур даже слуг не пускали, от того белый слой, начавший было покрывать всю мебель, был особенно заметен. Не зная, что ему сказать, он не нашел ничего лучше кроме как подхватить мальчика на руки и вернуть в уже убранную комнату, уложив на кровать. — Рон. — Молодой мастер, вам следует лечь спать, вы явно выпили больше, чем может осилить даже взрослый, а ведь детям вашего возраста и вовсе не положено пить. — Рон, ты ненавидишь меня? Рон в шоке уставился на мальчика, что словно в бреду говорил очень странные вещи. Все то время, пока Рон молчал, мальчишка смотрел в сторону, где раньше стояло зеркало. «Хмммм, уже убрали», подумалось ему и он вновь взглянул на старика, что, все это время стоя в темном углу, молчал. — У меня нет причин ненавидеть вас, молодой господин. — Спасибо. И вновь он впал в ступор. Алкоголь явно не то, что требуется даже пробовать детям! — За что, молодой господин? — За то что все еще рядом. — Хааа, ложитесь спать и дайте нанести мне мазь на вашу щеку. — Рон? Дворецкий не мог не нахмурится, ожидая, какой еще удар этот паршивец собрался нанесет по сердцу этого старика, заставляя состарится того еще раньше. — Слушаю вас. — Если я вдруг сделаю что-то, что разочарует тебя… Ты уйдешь? — Что бы вы не делали, и как бы не вели себя, я не оставлю вас, пока вы сами не решите прогнать меня, молодой господин. А теперь ложись спать, Кейл~ Эта была еще одна ложь, что послала трещину в нем, заставляя чувствовать себя разбитым на мелкие осколки, как то зеркало в его комнате, когда ему исполнялось семнадцать. Потому что Рон врал ему. Он ушел так же тихо и неожиданно, как и его мать. И даже до чертовски жалкие слова о расставании, по типу: «Прощай», не были сказаны. Тот ушел молча.