Их разбудил крик. Габриэль успел погрузиться в приятный сон, прежде чем возмущенный крик и гогот разбудили его.
Ночью они с Сэмом перебрались в кровать младшего Винчестера, чтобы дать возможность Мэг растянуться на диване и теперь Габриэль обнаружил себя свернувшись калачиком на груди Сэма, руки молодого человека крепко обхватили его, а голова лежала поверх головы Габриэля. Это определенно входило в список трех лучших поз, в которых Габриэль должен был проснуться.
Внизу продолжались крики, Сэм тихонько ворчал и прижимал Габриэля к себе, уткнувшись носом в золотистые волосы, он пытался заглушить раздражающие звуки.
Улыбка пробежала по лицу Габриэля, он снова закрыл глаза и обнял Сэма, счастливо вздыхая. Он определенно мог бы привыкнуть к таким пробуждениям. Он чувствовал себя довольным и умиротворенным в объятиях Сэма.
— Доброе утро, — прошептал Сэм, сонно уткнувшись носом в его волосы.
— Доброе утро, малыш, — пробормотал Габриэль в ответ, его голос заглушала рубашка Сэма. Он почувствовал, как Сэм улыбнулся в его волосы.
— Ты работаешь сегодня? — тихо спросил Сэм, и Габриэль издал тихий отрицательный звук.
— Хорошо, — пробормотал молодой человек, вероятно, сам того не желая, и нежно сжал Габриэля.
Габриэль на мгновение задумался, каковы на вкус губы Сэма.
— Когда начинаются твои лекции? — спросил он, вдыхая манящий аромат Сэма и, возможно, слишком глубоко уткнулся носом в грудь младшего.
— У меня лабораторные, так что я схожу только на две…
Рука неуверенно забралась в волосы Габриэля, нежно погладила их, заставив Габриэля отпрянуть от прикосновения.
Снизу донеслись очередные крики.
Сэм вздохнул и начал медленно встать, заставив Габриэля сдерживать хныканье.
— Надо выяснить, что происходит, — сказал он, начиная вставать с кровати.
Габриэль смотрел, как он встает и разминает широкую спину. Он позволил своему взгляду задержаться на том, как пижама Сэма облегает гладкие мышцы его груди, а затем полюбовался изгибом его рук и тем, как под его загорелой кожей смещаются и двигаются мышцы. Подбородок Сэма очерчивал неряшливая тень, а из-за изголовья кровати Габриэлю чесалось расчесывать длинные пряди шелковистых волос. Он никогда не сможет забыть, как великолепен Сэм Винчестер.
Сэм скрылся в ванной комнате, чтобы почистить зубы и побриться, и Габриэлю не хватило сил оторвать взгляд от его задницы, когда он проходил через комнату. У Сэма была такая классная задница.
Когда дверь закрылась, Габриэль потянулся и сбросил с себя одеяло. Он уже скучал по объятиям Сэма.
Молодой человек снова появился через несколько минут, все еще в пижаме, но выглядевший чисто выбритым и уже не таким, как будто он был мертв для мира последние семь часов. Габриэль проскользнул в ванную следом за ним и совершенно не обратил внимания на то, как взгляд Сэма медленно прошелся по его телу и остановился на заднице. Он также не заметил, как Сэм нервно облизнул губы, прежде чем занялся заправкой кровати.
Как только Габриэль вернулся после того, как освободил мочевой пузырь, почистил зубы и побрился, они с Сэмом долго смотрели друг на друга, в животе у Габриэля нарастало что-то теплое и возбуждающее, чем Сэм тихонько прочистил горло и жестом указал на дверь.
Они спустились вниз, морщась от внезапной громкости криков, и когда они были на полпути вниз по ступенькам, то увидели, как Дин и Бальтазар загоняют в угол гогочущую Мэг, сжимающую в руке телефон. Остальные друзья наблюдали за происходящим с легким весельем.
— Удали это, — прорычал Бальтазар, и Мэг с ухмылкой покачала головой. Она отшатнулась в сторону, когда Бальтазар схватил ее телефон, и поспешила спрятаться за Кастиэлем, глаза которого искрились беззвучным смехом.
— Мэг, удали эту фотографию, — прошипел Бальтазар.
Мэг снова покачала головой.
— Ты сможешь получить копию, когда у тебя будет день рождения.
Дин попытался схватить ее за руку, но, похоже, ему было очень весело от происходящего, и она легко от него увернулась.
Бальтазар сузил глаза, глядя на Дина, чувствуя, что тот явно не так расстроен, как показалось по его предыдущему крику.
— Тебя это не беспокоит? — потребовал он.
Дин пожал плечами с улыбкой на губах.
— Это просто картинка.
— Я, ты и Кастиэль, обнимающиеся во сне. — Бальтазар надулся и снова попытался выхватить у Мэг телефон, но безуспешно.
Кастиэль сдержал смех, услышав возмущенный тон своего друга, и Дин криво пожал плечами.
— Это было вполне невинно. Мы устали.
Бальтазар сдулся, явно разочарованный тем, что Дин не так сильно переживал из-за этой картины, как он.
— Мы обнимались, — медленно повторил он, как будто это могло изменить точку зрения Дина.
— Это даже забавно, — признал Дин. Бальтазар поник.
— Вы так очаровательно смотритесь вместе, — поддразнила Мэг, глядя на фотографию в телефоне.
Бальтазар набросился на нее, и они боролись несколько мгновений, пока Мэг снова не вырвалась. Признав свое поражение, Бальтазар угрюмо скрестил руки. Мэг сделала еще один снимок.
Габриэль усмехнулся, вспомнив, как Мэг фотографировала его предыдущей ночью, и спустился по лестнице вслед за Сэмом. Она также сфотографировала Сэма, пускающего слюни на плече Габриэля во время его сна, и Габриэль планировал показать это на следующий день рождения Сэма, увеличив и вставив в рамку.
— Все любят вафли? — спросил Габриэль, идя на кухню, и ему ответил хор согласия.
Сэм вошел следом за ним, как только получил несколько заказов на кофе, и они вместе принялись готовить тесто и разогревать вафельницу. Сэм начал рыться в поисках фруктов и сиропа, а Габриэль взбивал яйца и они легко двигались друг за другом, не разговаривая, чтобы понять, что делает или в чем нуждается другой. Габриэль налил в вафельницу немного вафельной смеси, Сэм достал тарелки и столовые приборы. Габриэль переложил первую вафлю на тарелку, а Сэм с нежностью наблюдал за тем, как парень выкладывает фрукты на первую тарелку.
Когда Сэм перекладывал следующую вафлю на вторую тарелку, Габриэль не мог не пройти мимо него. Ему показалось, что Сэм нежно коснулся его спины, проходя мимо, но он не был уверен, поэтому ничего не сказал, пока Сэм добавлял фрукты на вторую тарелку.
Цикл продолжался: они менялись местами с каждой готовой вафлей, и к тому времени, когда они дошли до последней тарелки, Габриэль точно знал, что Сэм, проходя мимо, гладил рукой его по спине, как Сэм был уверен, что Габриэль склоняется к его прикосновению, несмотря на то, что в помещении было достаточно места для их перемещения.
— Напитки? — спросил Сэм.
Габриэль кивнул, и Сэм подошел к шкафу, перед которым стоял Габриэль. Габриэль не собирался двигаться, и Сэм смело положил руку ему на плечо, когда он наклонился, чтобы открыть шкаф, даже не потрудившись скрыть тот факт, что он был достаточно высоким, чтобы не использовать Габриэля в качестве опоры, чтобы дотянуться до ручки.
Сэм схватил несколько кружек, и губы Габриэля растянулись в улыбке, когда он почувствовал, как большой палец молодого человека поглаживает его по плечу. Ему нравилась эта игра.
Как только Сэм нашел достаточно кружек, Габриэль положил руку Сэму на бедро и осторожно сжал его, слегка сжав его в знак молчаливой просьбы, чтобы тот отодвинулся в сторону и Габриэль мог отключить вафельницу. Сэм отодвинулся медленно, пальцы скользили от плеча Габриэля вниз по руке, как будто он не осознавал, что делает его собственная рука.
Габриэль подошел к вафельнице и увидел, как Сэм разливает кофе по кружкам. Налив в некоторые кружки молоко, он подошел к раковине и воспользовался краном с кипятком, который Габриэль просто обожал. Габриэль подошел, чтобы схватить оставшиеся кружки, и ухмыльнулся поводу провести рукой по талии Сэма, проходя мимо него.
Он не заметил благодарного взгляда, который бросил на него Сэм, поднимая кружки.
Сэм отошел от раковины и собирался вернуться в гостиную со своими четырьмя чашками кофе, но не успел сделать и двух шагов, как Габриэль нагло шлепнул его по заднице.
Сэм покраснел, и из горла Габриэля вырвался смех.
— Я выиграл, — подмигнул он, прежде чем приступить к наполнению оставшихся кружек горячей водой.
Ему не хватало мягкой улыбки Сэма.
Он вернулся в гостиную, и Габриэль услышал, как он приказывает всем взять вафли и залить их любыми сиропами и соусами, которые они пожелают.
Габриэль быстро присоединился к нему и раздал остаток кофе, а они наблюдали, как гости исчезли на кухне за едой.
— Тебе есть где провести вечер? — спросил Сэм в разговорной манере, и Габриэль бросил на него удивленный взгляд.
— Ага. Мне нужно пойти в дом надоедливого ребенка, чтобы научить его готовить. Заметьте, у него сейчас это неплохо получается.
Сэм закатил глаза.
— А ты можешь как-то выкрутиться?
Габриэль пожал плечами.
— Зависит от того, позволит ли он мне пропустить одну ночь. Его брат, наверное, не будет слишком доволен, если он пропустит ужин.
— Дин умеет готовить сам, — фыркнул Сэм. — Итак, как ты думаешь, ты будешь свободен сегодня вечером?
Габриэль с любопытством приподнял бровь.
— Может быть. Что у тебя было на уме?
Сэм на мгновение поколебался, прежде чем облизнуть губы и повернуться к Габриэлю.
— Я подумал, что мог бы пригласить тебя на свидание?
Габриэль замер, на мгновение широко раскрыв глаза, прежде чем его брови нахмурились в замешательстве.
— Ты имеешь в виду… типа свидания в кино или что-то в этом роде?
Сэм покачал головой и, набравшись храбрости, осторожно взял обе руки Габриэля в свои и сглотнул.
— Я имею в виду настоящее свидание. Я приглашаю тебя на ужин, мы разговариваем, слушаем живую музыку, приходим домой, а затем обнимаемся в постели.
У Габриэля открылся рот, когда люди начали возвращаться в гостиную. Не в силах произнести ни слова, Габриэль переплел пальцы Сэма и потащил его в спортзал, закрыв за собой дверь, чтобы их не беспокоили.
— Ты хочешь пригласить меня на свидание? — недоверчиво прошептал Габриэль.
Сэм взглянул на их все еще связанные руки. Он молчал почти целую минуту, прежде чем наконец набрался достаточно уверенности, чтобы ответить.
— Ты мне очень нравишься, Гейб. Я надеялся, что мы не ограничимся одним свиданием.
Габриэль не осознавал, что ухмыляется, пока Сэм не рискнул взглянуть на него, и на его лице не появилась застенчивая улыбка.
— Должен тебя предупредить… Я не тушуюсь на первом свидании, — поддразнил Габриэль так, что Сэм подумал, что это полная ложь.
Сэм сплел их свободные руки вместе.
— Я надеялся, что мы сможем действовать медленно. Сделаем это правильно.
Взгляд Габриэля смягчился, а его грудь вспыхнула теплотой и нежностью к мужчине перед ним. Он никогда раньше не чувствовал такого влечения ни к кому. Он полностью согласился с замечанием Сэма о том, что они не остановятся на одном свидании.
— Я так понимаю, это не отношения типа «сними груз и отправляйся в путь»?
Удивленный смех вырвался из горла Сэма, прежде чем он покачал головой и нежно сжал руки Габриэля.
— Определенно нет. Я надеялся, что мы сможем быть немного более… серьезными?
Габриэль едва мог дышать. Ему снился сон? Это действительно происходило? Хочет ли Сэм настоящих отношений с ним?
— Я согласен, — прошептал Габриэль, потянувшись вверх, чтобы провести пальцами по щеке Сэма, просто чтобы убедиться, что все это реально. Он сдержал себя, прежде чем прикоснуться, и испустил дрожащий вздох, когда Сэм поймал его пальцы и прижал к себе.
— …Значит, на сегодня
да? — с надеждой спросил Сэм.
Габриэль ухмыльнулся и снова вложил руку в руку Сэма.
— Я не могу дождаться.
Сэм улыбнулся ему, и они снова вошли в гостиную, держась за руки, с улыбками на лицах. Дин наклонил к ним голову, но ничего не сказал, вернувшись к разговору с Кастиэлем.
Они зашли на кухню, чтобы найти свои вафли.
* * *
Сегодня был четверг, и Дин установил на своем телефоне напоминание о дате, потому что после лекций у Кастиэля была оркестровая практика. Дин действительно с нетерпением ждал возможности услышать игру Кастиэля. Он задумался, хорош ли тот в игре, и в конце концов решил, что, должно быть, да, потому что Кастиэль, похоже, овладевал всем, за что брался.
Он бегло читал свои лекции, делая заметки на автопилоте, и лишь наполовину думал о практических занятиях, из-за чего лектор кричал на него, чтобы он «включил голову в игру». Его команда все-таки выиграла футбольный матч.
По окончании колледжа Дин первым вышел из раздевалки с улыбкой на лице и направился в концертный зал.
Он направился к стойке регистрации и изобразил очаровательную улыбку молодой женщине за столом, ее темная челка упала ей на лицо, пока она печатала на своем компьютере.
— Здравствуйте, я хотел бы узнать, где проходят репетиции оркестра?
Она бросила на него короткий взгляд, прежде чем закончить работу за компьютером и сцепить руки, сосредоточив все свое внимание на нем.
— Сцена и экран или симфония? — на спросила.
Дин сделал паузу, моргая в замешательстве. Он не осознавал, что существует два оркестра.
— Сцена и экран, — произнес знакомый голос, и Дин с облегчением выдохнул, повернувшись и обнаружив, что Кастиэль улыбается ему в ответ, сжимая в пальцах музыкальный блокнот.
Кастиэль кивнул секретарше, которая улыбнулась в ответ, прежде чем вернуться к своему компьютеру. Затем он мотнул головой влево, и Дин последовал за ним по коридору в концертный зал.
— Ты пришел, — прокомментировал Кастиэль.
Дин засунул руки в карманы и пожал плечами, пытаясь создать впечатление, будто ему весь день не хотелось смотреть игру Каса.
— Ты пригласил меня.
На губах Кастиэля заиграла легкая улыбка, когда они вошли в зал.
— Я не был уверен, что ты примешь мое предложение.
Дин взглянул на слабый синяк, все еще окружавший глаз Кастиэля. Он задавался вопросом, болит ли он все еще.
— Я до сих пор ни разу не слышал, как ты играешь. Хотел проверить, так ли ты хорош, как думаешь, — поддразнил Дин, заставив Кастиэля усмехнуться.
— Я никогда не утверждал, что я хорош.
— Твой глаз, — посмотрел Дин.
— Синий и ушибленный? — Кастиэль выстрелил в ответ и Дин поморщился.
— Еще болит?
Кастиэль покачал головой, слегка ухмыляясь.
— Я просто подшучивал.
Они зашли в зал и увидели музыкантов, уже распаковывающих свои инструменты. Послышалось тихое проклятие, когда перкуссионистка опрокинула свой пюпитр.
Дин оглядел ряды сидений позади себя.
— Много людей слушает вас на репетициях?
— Иногда к нам заглядывают друзья музыкантов. Я полагаю, что ты сегодня единственный.
— Что вы играете?
— В основном, партитуры из фильмов. Кажется, сегодня мы играем попурри из «Звездных войн».
— Да? А кантина включена? — оживился Дин.
Кастиэль приподнял бровь.
— Ты фанат? — Дин выпятил грудь.
— Чувак. Я вырос на старой классике, такой как «Новая надежда» и «Звездный путь». Я провел все свое детство, слушая эти партитуры.
Кастиэль бросил на него взгляд, который говорил о том, что он не ожидал, что Дин будет интересоваться такими вещами. Дин оборонительно пожал плечами.
— Телевизор был хорошей компанией, когда папы не было рядом.
Взгляд Кастиэля смягчился.
— Надеюсь, мы сможем воздать должное твоему детству, — предложил он.
В этот момент темнокожая женщина с великолепными кудрями и потрясающей подводкой для глаз подошла и похлопала Кастиэля по плечу.
— Билли, — поприветствовал Кастиэль, когда женщина протянула ему стопку бумаги.
— Кастиэль. Я бы хотела внести некоторые изменения в вашу часть раздела F, — сказала она ровным голосом, не оставляющим места для протеста. Она взглянула на Дина и слегка скривила губы от отвращения. Его репутация, очевидно, не была неизвестна и среди музыкантов колледжа.
— Винчестер, — сказала она неодобрительно, заставив Дина неловко взмахнуть рукой.
Кастиэль нахмурился, но ничего не сказал, так как Билли увела его к роялю.
Дин вздохнул. Сколько бы он ни пытался доказать, что меняется, всегда найдутся люди, которые его осудят.
Он уселся на свое место и стал ждать начала репетиции.
* * *
Дин был очарован. В зале было тихо, если не считать мелодии, которую Кастиэль наигрывал на фортепиано. Его пальцы летали по клавишам уверенно и элегантно, ни разу не спотыкаясь даже во время насыщенных и тяжелых аккордов, звучавших в его левой руке. Остальные музыканты молчали, пока соло Кастиэля эхом разносилось по комнате, пианист не обнаружил никаких проблем с музыкой, несмотря на исправления, которые ему пришлось внести при чтении.
Дин сидел на краю сиденья, желая подойти ближе и увидеть, как длинные пальцы мужчины танцуют над клавишами. Каждая нота имела смысл, каждая динамика была чистой, каждая артикуляция была точной и выразительной. Дин практически чувствовал музыку.
Он задавался вопросом, сможет ли Кастиэль привнести такое же выражение и чувство в классику Zeppelin или хит Meatloaf. Он бы с удовольствием послушал, как Кастиэль исполняет «Bat Out of Hell».
Внезапно оркестр снова заиграл, и Дин не знал, что ему делать — стонать или задыхаться. С одной стороны, остальные инструменты практически заглушали прекрасную игру Кастиэля, с другой, музыка усиливалась, и Дин был слишком увлечен произведением, чтобы жаловаться, что он не слышит фортепиано.
Когда пьеса подошла к концу, Дин выдохнул и захлопал, не успев сообразить, что делает.
Некоторые участники оркестра весело ухмыльнулись, когда Дин одобрительно присвистнул, но Билли бросила на него испепеляющий взгляд, а Дин замолчал и смущенно опустил взгляд. Когда он вновь поднял его, глаза Кастиэля весело блестели, а на губах играла улыбка.
Билли снова посмотрела на оркестр.
— Скрипки, пятьдесят седьмой такт были небрежными, а вторые скрипки игнорировали свою динамику. Могу ли я напомнить вам, что «ММ» не означает «могучий, могущественный»? Трубачи, вы замедлили темп в разделе E. Не надо. Фортепиано, секция G, имела слишком много педалей. Я знаю, что ты играешь соло, но постарайся хотя бы создать впечатление, будто ты не пытаешься скрыть свои ошибки. Перкуссия, ты не вошел в сто двенадцатый такт.
Дин ощетинился.
Что эта женщина знала об игре на фортепиано? Она просто махала палкой. Кастиэль был гораздо лучшим музыкантом, чем она, — как она смеет намекать, что Кас делает ошибки!
Он собирался поспорить с ней, когда один из флейтистов внезапно игриво ухмыльнулся Кастиэлю.
— В какой тональности ты играл на сто? Звучит как современный джаз!
Некоторые люди начали хихикать, когда Кастиэль закатил глаза.
— Заткнись, Эндрю. Мне нужно прочитать два нотоносца. Возвращайся к подсчету строк.
— По крайней мере, я умею считать строки.
— По крайней мере, я могу играть в такт.
Послышались возгласы «ууу», Эндрю фыркнул, а Кастиэль ухмыльнулся в ответ.
— По крайней мере, я не падаю со сцены на концертах, — сказал Эндрю.
Остальные члены оркестра разразились хохотом, а Кастиэль усмехнулся и покачал головой.
— Это было частью шоу, — солгал он, заставив всех смеяться еще сильнее.
— Хорошо, успокойтесь, — сказал Билли, постукивая палочкой по стойке. Оркестр затих, большинство участников все еще улыбались, когда Билли объясняла, какие части она хочет отработать.
Дин обнаружил, что смотрит на открытую улыбку Кастиэля и юмор в его глазах, когда Эндрю тонко подмигнул ему. Кастиэль так хорошо вписался в компанию этих людей; он чувствовал себя здесь как дома. Дин никогда не видел его таким уверенным и спокойным, несмотря на все шутливые подколки, и он быстро понял, что хочет увидеть больше этой стороны Кастиэля. Он хотел услышать больше его поддразниваний, увидеть больше его забавных улыбок и лукавых глаз.
Он хотел услышать больше музыки Кастиэля. Он хотел спросить его, где находятся строки бухгалтерской книги, и хотел узнать, когда он упал со сцены на концерте. Он хотел понять шутки Кастиэля; стать частью этого мира, в котором Касу было так комфортно.
Он еще раз взглянул на Кастиэля, рассматривая его взъерошенные ветром волосы, яркую улыбку и то, как его пальцы сгибаются на клавишах, готовые снова начать музыку. Его плащ был беспорядочно разбросан по табуретке, на которой он сидел, а галстук в какой-то момент во время репетиции ослаб, свисая низко на шее там, где расстегнулась верхняя пуговица рубашки. Он выглядел расслабленным. Счастливым.
Чем дольше он смотрел на мужчину, тем больше у Дина пересыхало в горле. Он задавался вопросом, знает ли Кастиэль, насколько великолепно он выглядел в этот момент.
Дин покачал головой и опустил взгляд. Он был здесь ради музыки, не более того.
Оркестр снова заиграл, и Дин решил проигнорировать тоненький голосок в голове, который усмехнулся, говоря, что это ужасная ложь.
