Скрытый мотив

— Дин! Винчестер-старший удивлённо посмотрел вверх, когда Бальтазар подбежал. Он поморщился и опустил взгляд, готовясь к тираде, которую собирался услышать. Неужели Бальтазар не мог подождать, пока он выйдет из спортивного отдела, и устроить засаду? Он даже не успел выйти из здания. Бальтазар остановился перед ним, слегка запыхавшись, и провел пальцами по волосам, пытаясь придать им менее растрепанный вид. Дин отказался смотреть на него. — Мы давно тебя не видели, — начал Бальтазар. — Хотели проведать тебя. Дин моргнул и наконец поднял взгляд. Это… было не то, чего он ожидал. — …Ты хотел проведать меня? Бальтазар слабо улыбнулся и кивнул. — Нам не хватает твоего милого личика. Шокирует, правда? — он игриво подмигнул, и Дин начал сомневаться, не снится ли ему сон. Он незаметно ущипнул себя. Бальтазар закатил глаза от молчания Дина. — Ладно, мы слышали, что произошло между тобой и Кастиэлем, и мы не можем смотреть на то, как ты одиноко и подавленно сидишь в углу столовой, пока мы все вместе сидим и обсуждаем, чем бы заняться на выходных. Ты понимаешь, что ты все еще можешь сидеть с нами, верно? — Но вы друзья Каса. — Дин нахмурился в замешательстве. Уголки рта Бальтазара опустились. — Честно говоря, меня это немного оскорбило. Ты намекаешь, что терпишь нас только потому, что Кастиэль попросил тебя об этом? Мы тебе втайне не нравимся, но ты чувствовал, что должен встречаться с нами, потому что Кастиэлю это нравится? Глаза Дина расширились, и он быстро покачал головой. — Конечно, вы мне нравитесь. Я просто подумал…знаете… вы знакомы с Касом гораздо дольше, и я не хочу врываться и разлучать вас. Я подумал, будет проще, если… если я не буду ни с кем из вас разговаривать, потому что… ну… я думал, что вы будете на стороне Каса во всем этом. — он снова опустил взгляд, не в силах смотреть на другого человека, которому не так давно причинил боль. Бальтазар фыркнул. — Касси — мой старый друг. Это не значит, что я согласен со всем, что он делает. Разрыв отношений с тобой был одной из тех вещей, которые я не одобряю. — он неопределенно указал на Дина. — Я имею в виду, посмотри на вас обоих. Вы оба полнейшие катастрофы друг без друга. Я до сих пор не могу понять, мысль о том, что он думает, будто ты использовал его как ставку и он больше ничего для тебя не значит. Ты в полном дерьме. — Спасибо, — сухо ответил Дин. Бальтазар пренебрежительно махнул рукой. — Суть в том, что он ведет себя как идиот и не прислушивается к голосу разума, поэтому я пришел выслушать твою версию истории. Дин поморщился и засунул руки в карманы. — Он прав, — глухо пробормотал он. — Он был предметом пари. — Ну, я это знаю. Но это было все, что он значил для тебя? — многозначительно спросил Бальтазар. — Те первые пару недель, очевидно, были пари. Нужно быть слепым, чтобы этого не видеть. Но позже, когда Кас поцеловал тебя, и ты позволил ему… тогда он был для тебя предметом пари? А как насчет Рождества, когда ты пролетел через всю страну, чтобы быть с ним? Это было частью пари? А как же все свидания, теплые улыбки и горячий секс? Это тоже было пари? Дин ошеломленно уставился на Бальтазара. Подождите, на чьей стороне был Бальтазар? —…Нет, — медленно произнес он, покачав головой. — Ничего из этого не было частью пари. Бальтазар удовлетворенно кивнул. — Потому что ты любишь его, да? Потому что, хотя это началось как пари, на самом деле ты влюбился в него и изменил в себе почти все, просто чтобы он был счастлив и гордился тобой? Теперь ты сломлен и опустошен, потому что потерял его из-за чего-то, что для тебя больше не имеет значения, и ты, вероятно, давно забыл об этом, верно? Дин снова кивнул, озадаченный легким анализом Бальтазара. Бальтазар вскинул руки в отчаянии. — Так почему же ты не пытаешься вернуть его? Почему ты не подошел к парню и не сказал ему, как тебе жаль и ты сделаешь все, чтобы доказать, что любишь его? Челюсти Дина потребовалось некоторое время, чтобы сработать, но когда это произошло, он от стыда отвернулся. — Потому что я поцеловал двух девушек сразу после того, как он меня бросил? Потому что я его не заслуживаю? Потому что ему было бы лучше без меня? — он нахмурился. — Потому что он обвинил меня в том, что я остался тем же человеком, которым я всегда был, и что все изменения, которые я сделал, были всего лишь способом заставить меня казаться более привлекательным для него, чтобы я мог соблазнить его, получить удовольствие, а затем бросить его, когда мне станет скучно? — он закрыл глаза. — И, конечно же, мне просто нужно было доказать его правоту, целуясь с Рондой и Евой. Бальтазар вытаращил глаза на Дина, прежде чем его выражение лица испортилось хмурым выражением лица. — Дин! Дин поднял руки вверх и нахмурился, глядя на Бальтазара. — Это ни к чему не привело. Я отшил их, понятно? Я был расстроен и зол и хотел отвлечься от него, потому что он явно не хочет меня больше видеть. Так что да, я оступился, ясно? Я вернулся к своим старым привычкам при первой же возможности, но на полпути понял, что был идиотом, и покончил с этим. Наверное, сейчас ходят слухи об этом. Наверное, что-нибудь о том, сколько у меня венерических заболеваний или о том, что я страдаю от эректильной дисфункции, или что-то в этом роде. Бальтазар несчастно поджал губы, и Дин фыркнул. — Не смотри на меня так. Я глупый и отвратительный, и я не более чем говорящий вибратор. Я понимаю. Я все это уже слышал и, честно говоря, согласен. Не утруждай себя разглагольствованиями о том, что я не заслуживаю Каса, потому что я и так это знаю. — он попытался пробраться к выходу, но Бальтазар схватил его за плечо, удерживая на месте. — Если бы ты позволил мне вставить хоть слово, ты бы понял, что я не это хотел сказать, — усмехнулся он. Дин нахмурился. — Тогда продолжай. У меня лекция. — он этого не сделал, но ему не хотелось, чтобы еще раз ему рассказали, какой он отвратительный и что он никогда не менялся — просто подстраивался под вкусы Кастиэля, чтобы добавить его к своей череде завоеваний. Бальтазар скрестил руки на груди. — Хотя я разочарован трехсторонним поцелуем, я собирался сказать, что не знал, что Кастиэль сказал тебе все это, и теперь я тоже в нем разочарован. — Бальтазар покачал головой. — В смысле, что с вами двумя не так? Такое ощущение, что у вас аллергия на эмоции и общение. Никто из вас даже не попытался извиниться! — Как я могу извиняться после всего? Все, что ты сказал обо мне, было правдой, — фыркнул Дин. — Я использую людей и бросаю их, когда мне становится скучно, и мне все равно, кому я причиняю боль. Возможно, Кас мне и не наскучил, но он сказал, что я не изменился, и знаешь что? Я доказал его правоту несколько дней спустя. Даже если я извинюсь, он все равно больше никогда не захочет со мной разговаривать, так в чем смысл? Бальтазар сердито вскинул руки. — Потому что ты изменился! — огрызнулся он. — Ты не тот человек, который использовал меня и сотни других людей. Касси расстроился, потому что ты скрыл пари от него! Он сказал все это, чтобы обидеть тебя, потому что ты обидел его, храня секреты! Он такой же несчастный, как и ты! Перестань считать, что он не хочет с тобой разговаривать — он хочет. Просто он слишком упрям, чтобы сначала извиниться. Дин замолчал, удивлённый такой вспышкой. Бальтазар вздохнул и закрыл глаза. — Послушай, Дин… Я никогда не видел, чтобы ты в кого-нибудь влюблялся. Но то, как ты смотришь на Кастиэля… как ты ведешь себя с ним… Ты другой. Ты смотришь на него так, будто он — весь твой мир, и я знаю это, потому что точно так же я смотрел на него раньше. — он опустил взгляд. — Разница в том, что Кастиэль тоже смотрит на тебя так же. Он влюблен в тебя так же сильно, как и ты в него, и мне всегда казалось, что я знаю, как выглядит Касси, когда он влюблен, но… но, видимо, я ошибался. Он медленно поднял взгляд и встретился с Дином. — Касси никогда не смотрел на меня так, как он смотрит на тебя. Там такая глубина, которую я никогда раньше не видел. Он другой, когда он рядом с тобой; более расслабленный, более счастливый. Он сильно влюбился в тебя и едва может функционировать, зная, что между вами что-то сломалось. Даже мы можем это почувствовать. В нем столько напряжения, а тебя даже нет рядом, чтобы вызвать его. Глаза Бальтазара стали умоляющими. — Видеть вас двоих такими… это тяжело вынести. Вам обоим нужно собраться с силами и поговорить друг с другом. Прояснить ситуацию и извиниться друг перед другом. Дина поразило, что Бальтазар искренне заботился о нем, а не только о Касе. Это заставило его остановиться. — Разве ты не должен быть рад, что мы расстались? — осторожно спросил он. — В конце концов, все, что ты сказал обо мне, оказалось правдой. Бальтазар покачал головой. — Но это не так. Я думал, ты манипулируешь Касси, но это не так. Я думал, ты просто выбросишь его, и он ничего для тебя не будет значить, но я ошибался. Я думал, что все равно буду ненавидеть тебя, сколько бы раз ты ни сидел с нами за обедом или не выходил с нами, но это не так. На самом деле, я думаю, что ты довольно забавный. Мне нравится проводить с тобой время не только потому, что ты делаешь Касси счастливым, но и потому, что ты на самом деле хороший парень. Мне бы хотелось думать, что мы друзья, как и мы с Касси. — он нерешительно улыбнулся. — Как ни странно, я хочу видеть тебя счастливым. Ты приложил много усилий, чтобы превратиться в порядочного парня, и ты заслуживаешь чего-то хорошего, как и Касси. Если вы двое сможете найти счастье друг в друге, то я только за. Брови Дина находились где-то на уровне линии роста волос. Он нравился Бальтазару? — Итак, можешь ли ты уже взять себя в руки и поговорить с ним? — раздраженно спросил Бальтазар. Брови Дина сошлись вместе. Должно быть, Бальтазару было трудно признаться во всем этом, но он знал Каса давно, и если он думал, что разговор поможет сгладить отношения между ними… — С чего мне вообще начать? — тихо спросил Дин. Даже Сэм сказал ему найти Кастиэля и извиниться. Казалось, это было правильно. — Как мне заставить его слушать? Озорная ухмылка растянулась на лице Бальтазара, его глаза загорелись таким ликованием, которое заставило Дина нервничать. — У меня есть идея.

* * *

Сэм ворвался за их столик с единственной целью. Гнев захлестнул его, когда Азазель повернулся к нему, и по его лицу поползла ухмылка. Он явно думал, что Сэм будет умолять, чтобы ему позволили вернуться в их маленькую группировку, поэтому Сэм сохранил безучастное выражение лица, остановившись у стола. Жар пронзил его шею, и пальцы чесались сбить ухмылку с лица Азазеля, но Руби тоже была здесь, лукаво улыбаясь ему, когда Бела и Рафаэль обменялись почти обеспокоенными взглядами. — Сэм, какой приятный сюрприз, — промурлыкал Азазель, самодовольство капало с каждого слова, как мед. — Чем мы можем помочь? — Как Габриэль? — промурлыкала Руби, выглядя слишком довольной собой. — Я удивлена, что он не с тобой. Вы двое сейчас практически неразлучны. Сэм прищурился и положил руки на стол, наклонился ближе и понизил голос. — Я знаю, что это были вы, — прорычал он на всех, в его глазах плясал огонь. — Так что можете не притворяться. — Уверен, мы не понимаем, что ты имеешь в виду, — ухмыльнулся Азазель. — Тебе придется рассказать подробнее. Сэм стукнул рукой по столу, заставив нескольких окружающих студентов вытянуть к нему шеи. — Это вы рассказали братьям Габриэля о пари! Как будто его семья недостаточно высмеивает его! — он зашипел. Ухмылка Азазеля расширилась. — О, это? Да, мы это сделали. А что? Что-то из этого вышло? Поэтому ты хандришь последние несколько дней? Я уверен, что Габриэль в конце концов вернется к тебе. — Он меня ненавидит! — прорычал Сэм, костяшки пальцев побелели. — Он даже не хочет со мной разговаривать! — Ты должен был сказать ему раньше, — хмыкнула Руби. — Никто не любит лжецов, Сэм. Виноват только ты сам. — Ему не нужно было это слышать! — огрызнулся Сэм, не обращая внимания на окружающих студентов, которые начали перешептываться между собой. — Ему не нужно было слышать это от своих братьев! Он опустошен, и на днях он подрался с ними. Они избили его до крови! И все потому, что вы подумали, что будет забавно заставить нас обоих страдать! — Этого бы не произошло, если бы ты сказал ему, Сэм, — упрекнул Азазель. — Мы просто подумали, что сообщим Габриэлю, что он встречается с манипулятором. Очевидно, мы не могли ему сказать, поэтому нашли кого-то, кого он слушал. — Что именно вы надеялись получить от этого? — плюнул Сэм. — Его страдания? Мои страдания? Руби покачала головой. — Это хорошо. Ты все равно лучше его. Рано или поздно ты бы его бросил — мы просто ускорили процесс. У этого гадкого утенка слишком большой багаж, и ты можешь добиться гораздо большего. Сэм ощетинился, его глаза стали щелками. — Думаешь, я буду благодарить тебя за это? Думаешь, я буду благодарить тебя за то, что ты разрушил мою жизнь? Я любил его! Я любил его, а ты забрал его у меня, потому что ты, что? Думал, я приползу обратно к тебе? Ты думал, что я вернусь к своему прежнему состоянию и снова присоединюсь к тебе, как только ты нас разлучишь? Вам удалось только заставить меня думать, что вы большие придурки, чем были раньше! Азазель нахмурился. — Ты вообще себя слышишь? Ты любил Габриэля? Ты что, издеваешься? Этот парень — сломанный, уродливый идиот, и он практически педофил, если учесть разницу в возрасте между вами. — И он такой раздражающий, — усмехнулась Руби, небрежно взмахнув волосами. — Он классный клоун. Как ты можешь его любить? Он ни капли не интересен. Сэму физически пришлось удержаться от нападения на эту пару, но он сказал Дину, что не будет этого делать, и намеревался сдержать свое обещание. — У вас не было права вмешиваться, и если вы когда-нибудь снова нападете на него, я сообщу совету, что вы не только доводите другого студента до депрессии, но что вы также замешаны в краже лекарств из больницы и подтасовке количества недель отработки. Вы не только не получите диплом, но и окажетесь под угрозой отчисления из колледжа, — пригрозил он, понизив голос. Взгляд Азазеля стал яростным, и он наклонился ближе к Сэму. — Если нас выгонят, то и тебя тоже. Ты не помешал Руби украсть эти наркотики, и ты не пытался остановить меня или Бэлу добавить эти дополнительные недели в базу данных. Если мы пойдем ко дну, ты пойдешь с нами. — Оно того стоит, — прорычал Сэм. — По крайней мере, Габриэлю больше никогда не придется видеть ваши лица. — он выпрямился, его взгляд был холодным. — Так что либо оставьте его в покое, либо я напишу подписанное письмо ректору. Пока Азазель молча кипел, а Руби сверлила его голову кинжалами, Сэм фыркнул и окинул всех четверых взглядом, полным отвращения. — Держитесь подальше от меня и Габриэля. Уходя, он пропустил общий взгляд Рафаэля и Белы.

* * *

Габриэль вздрогнул, когда Кастиэль опустился на мягкую подушку рядом с ним. Когда другой парень замолчал, Габриэль вернулся к своей книге и стал ждать. К сожалению, он не отличался терпением, и когда Кастиэль вытащил из сумки роман, Габриэль быстро сломался. — Ты в порядке? Кастиэль немного вздрогнул и повернулся к Габриэлю, отметив поблекшие синяки и усталость под его глазами. Его взгляд смягчился, и он покачал головой, осторожно кладя книгу себе на колени. — И я нет. — тихо вздохнул Габриэль. Кастиэль опустил взгляд и облизал губы. — …Как ты думаешь, мы совершили ошибку? — …Нет. Они скрыли от нас все. Не мы допустили ошибку. — Габриэль нахмурился. Кастиэль некоторое время смотрел себе под ноги. — А что, если мы сделаем это прямо сейчас? Разве мы не должны хотя бы дать им второй шанс? — тихо спросил он. Габриэль сгорбился. — Твое участие в пари закончилось в ноябре. Мое не закончится, пока Сэм не закончит учебу. Может, ты и можешь оправдать то, что дал Дину второй шанс, но как я могу доверять Сэму? Что, если все это просто продолжение пари? Взгляд Кастиэля опустился вниз. — Я понимаю. Но все же… если они говорят правду… — Я не могу так рисковать, Кас, — пробормотал Габриэль. — Я не могу провести три года в раздумьях. — его голова опустилась чуть ниже, и в груди у него защемило уже в десятый раз за неделю. Ему нравилось думать, что он перестает ощущать это, но он лгал только самому себе. Кастиэль задумчиво провел рукой по обложке своего романа, тихий вздох сорвался с его губ. Между ними повисла печальная тишина, и Кастиэль медленно открыл книгу, погружаясь в фантастический мир, запертый между ее страницами. Габриэль на мгновение закрыл глаза, позволив себе короткое воспоминание о вечерней прогулке в парке, когда его рука переплелась с другой, а в свободной ладони было зажато мороженое, несмотря на то, что трава Канзаса была покрыта инеем. Это было хорошее воспоминание, поэтому он быстро отогнал его и вернулся к своей книге. — Как я могу извиниться перед ним? — спросил Кастиэль внезапно, ни с того ни с сего. Габриэль испуганно вскинул брови, как только до него дошел смысл вопроса. — …Почему тебе нужно извиняться перед Дином? — спросил он, ошеломленный. Кастиэль скорчил гримасу и опустил взгляд в пол. — Я обвинил его в том, что он такой же бабник, каким он был, когда я впервые встретил его; что он не изменился. Я сказал, что он был со мной только ради секса и что я удивлен, как я не надоел ему раньше. Я… начинаю понимать, что ошибался. — Что ты имеешь в виду? Я думал, Дин поспорил на тебя? Так сказал Сэм. — нахмурился Габриэль. Кастиэль неловко сдвинулся с места, отказываясь встретить взгляд Габриэля. — Нет, он поспорил. Но он… до меня дошло, что, возможно, я слишком поспешил с обвинениями. Я… возможно, был немного расстроен в тот момент и позволил своему гневу затуманить рассудок. — Но он все равно заключил пари, — нахмурился Габриэль. — У тебя есть полное право злиться. Он солгал тебе. Он скрывал от тебя кое-что. — Я знаю, что он заключил пари, но мне начинает казаться, что он не лгал, — пробормотал Кас. — Вообще-то, я начинаю понимать, что я немного идиот и возможно, ложно обвинил его в том, кем он не является. — он тихо вздохнул. — Я определенно обвинил его в том, кем он не является. Даже мой отец настаивает на том, что Дин любит меня. Боюсь, я причинил ему боль, потому что чувствовал себя обиженным. Габриэль слегка попятился, пустота и тоска заполнили его грудь, когда в голове промелькнули мысли о Сэме. Он опустил взгляд. Это было другое. Часть пари Кастиэля была закончена, а его — нет. Не говоря уже о том, что Сэм признался ему в любви только после того, как они расстались. Почему он не сказал этого раньше, если это то, что он действительно чувствовал? Нет, ситуация Габриэля была совсем другой, потому что он не мог быть уверен в чувствах Сэма к нему. — Итак, что ты собираешься делать? — тихо спросил Габриэль. — Ты… ты хочешь, чтобы он вернулся? Кастиэль нахмурил брови. — …Даже если и так, я не совсем уверен, что это приемлемый вариант. Габриэль замолчал. Ему хотелось побудить Кастиэля следовать своему сердцу, но он просто не мог заставить себя сделать это. — …Как ты сможешь ему снова доверять? — он прошептал. Кастиэль наконец повернулся к нему. — Я… я думаю, что уже знаю. После всего, что мне говорили… после всех нападок со стороны моих друзей… думаю, я ему доверяю. Думаю, я поступил глупо, перестав ему доверять. — он нахмурился, как будто его внезапно осенило. — Думаю, я совершил ужасную ошибку, Габриэль. Габриэль с досадой опустился в кресло. По блеску в глазах Кастиэля он мог сказать, что тот собирался извиниться перед Дином в надежде вернуть его. Если бы он захотел подумать о Дине в эти последние несколько недель и о том, как он говорил о Касе и вел себя рядом с ним, он знал, что у пары был хороший шанс снова сойтись. Что оставило его единственным несчастным. Это была эгоистичная мысль, но он ничего не мог с собой поделать. Немного помогло осознание того, что он был не единственным, кого подвело пари Винчестеров, но теперь казалось, что он сам по себе — как обычно. — …Может быть, тебе стоит обсудить ситуацию с Сэмом, — осторожно сказал Кастиэль. — Кажется, между вами все… разрешимо. Габриэль уставился себе под ноги. Он не хотел показаться расстроенным из-за новообретенной цели Кастиэля, но, похоже, Кастиэль уже уловил его настроение. — Я подумаю об этом, — сказал он, хотя у него не было намерения когда-либо снова разговаривать с Сэмом. Кастиэль еще раз взглянул на него, на его лице появилось обеспокоенное выражение, но Габриэль проигнорировал его и взял в руки книгу, ожидая, что Кастиэль встанет и бросит его, как все остальные в его жизни. Удивительно, но Кастиэль взял свой роман с колен и снова открыл страницу, и Габриэль почувствовал, как расцветает легкая улыбка, когда молодой человек прислонился к нему, как будто они были друзьями много лет. Что ж, теперь он не мог быть озлобленным, не так ли? С усмешкой он прижался к Касу и потерялся в мире драконов. Двадцать минут спустя телефон Каса завибрировал, и молодой человек с любопытством выудил его из кармана. Габриэль украдкой глянул через плечо, когда Кастиэль издал растерянный звук. — Что случилось? — Это Бальтазар, — нахмурился Кас. — Он хочет, чтобы я встретил его завтра в театре после колледжа. Говорит, у него скоро какое-то выступление, и он хочет, чтобы я покритиковал его перед этим. Странно. В последнее время я не слышал, чтобы он жаловался на оценки. Габриэль наклонил голову. — Может быть, твои мысли были где-то в другом месте, — многозначительно сказал он, и Кастиэль поморщился, прежде чем кивнуть и отправить сообщение своему другу. — Я недавно гулял с друзьями, — признался Кастиэль. — Я не обращал на них особого внимания, и это совершенно несправедливо. Габриэль благоразумно кивнул. — Тебе стоит исправить это, пока не стало слишком поздно. На них обоих упала тень: высокая, темная и до ужаса знакомая. — Что ты хочешь? — холодно спросил Габриэль, когда Кастиэль моргнул, глядя на владельца тени, смутно узнавая его. Рафаэль неловко посмотрел между ними, и Габриэль впервые в жизни увидел, как тот нервничает. — Я хотел поговорить с тобой о Сэме, — неловко произнес он. — Не интересно, — проворчал Габриэль. — Отвали. Рафаэль почесал затылок и перевел взгляд назад, где Габриэль заметил, что Бела стоит и выглядит так же неуместно и тревожно, как и Рафаэль. — Без тебя он не в себе, — продолжал Рафаэль. — Он не может сосредоточиться на уроках, каждый раз отвечает неправильно, каким-то образом умудряется отставать с конспектами… Прошло не так много времени, а он уже разваливается на части без тебя. Что бы ни произошло между вами… это разрывает его на части. Глаза Габриэля вспыхнули. — Что бы ни произошло между нами? Серьезно? Мы будем игнорировать тот факт, что именно ты рассказал моим братьям? Что именно ты начал всю эту катастрофу? Ты знал, что Сэм начал разговаривать со мной только для того, чтобы выполнить условия того дурацкого пари! Ты только и делаешь, что издеваешься и унижаешь меня — это все, что ты когда-либо делал! С меня хватит твоего дерьма, Рафаэль. Если это еще один заговор, чтобы опозорить меня перед всеми, то можешь засунуть его себе в задницу… и ее тоже. — он жестом указал на широко раскрывшую глаза Бэлу. Рафаэль покачал головой и успокаивающе поднял руки. — Это не фокус, — пробормотал он. — И никто из нас не имеет никакого отношения к тому, чтобы рассказывать твоим братьям. Это все Азазель, Руби и команда Аластера. — О, пожалуйста, — усмехнулся Габриэль, запихивая книгу в сумку. Он не мог сейчас справиться с этими двумя. Ему нужно было выйти из библиотеки и убраться подальше от них. — Мне очень жаль, — промолвил Рафаэль, заставив Габриэля приостановиться. — За то, что оскорблял тебя, издевался над тобой… и за все, что я сделал на вечеринке. — он опустил взгляд, что было очень похоже на стыд. Габриэль покачал головой. Нет, это не может быть правдой. Рафаэль был его мучителем — человеком, который сделал его обучение в колледже еще хуже, чем он мог себе представить. Этот человек ненавидел его. Он фыркнул и застегнул молнию на своей сумке. На его руку легла рука, и Габриэль моргнул, увидев, что Кастиэль умоляюще смотрит на него. — Выслушай его, — мягко сказал Кас. Габриэль не был склонен этого делать, но Кас ему нравился, поэтому он снова рухнул в свою погремушку. — Продолжай, — прорычал он удивленному Рафаэлю. — Сэм… потерян без тебя, — медленно сказал Рафаэль, взглянув на Каса, как будто пытаясь понять, что он значил для Габриэля. Он быстро вернул свое внимание к Габриэлю. — Я понятия не имел, что Аластер и Азазель собираются рассказать твоим братьям. Они упомянули что-то о раскрытии пари, но я не хотел иметь с этим ничего общего и ушел, прежде чем все услышал. Бела рассказала мне, потому что она… Мы начали сомневаться в нашем круге друзей. Теперь мы видим, что возможно, сделали несколько неправильных жизненных решений. — он смущенно отвернулся, и Габриэль с любопытством склонил голову. Он никогда не видел Рафаэля менее уверенным в себе. — Никто из нас не знал, когда они собираются рассказать твоим братьям, — продолжал Рафаэль. — Если бы мы знали, то смогли бы предупредить тебя или, может быть, предупредить Сэма, но… — он запнулся, и Бела нерешительно встала на его сторону. — Со стороны Винчестеров было неправильно заключать это пари, но не следует быть к ним слишком суровым. Они… изменились. Они уже не те люди, которыми были раньше. Сэм… добрее, чем я помню. Мягче. Он счастлив с тобой больше, чем когда-либо был с нами. — Бела перевела взгляд на Кастиэля. — И хотя я не очень хорошо знаю Дина, я знаю его репутацию, и ты определенно оказал на нее влияние. Он определенно относится к тебе иначе, чем ко всем своим предыдущим партнерам. Рафаэль обратил свое внимание на Габриэля. — Мы пытаемся сказать, что есть причина, по которой Аластер и Азазель рассказали твоим братьям о пари. Им не нравится, что Сэм и Дин больше не хотят и не нуждаются в них. Они ненавидят то, что вы имеете влияние на Винчестеров и что вы научили их быть более внимательными. Им не нравится, что они не могут манипулировать Сэмом, чтобы он дал им деньги или Дином, чтобы он снова стал спать с ними. Бела горько покачала головой. — Я не думаю, что кто-то из нас по-настоящему заботился о Винчестерах как о друзьях. На самом деле, я не уверен, что кто-то из нас считает друг друга друзьями. Винчестеры были просто удобны, когда мы все нуждались в них, а теперь они не хотят нас, Аластер и Азазель хотят их вернуть. Их не заботит их счастье — они просто хотят, чтобы пара бездумных «подпевал» соглашалась со всем, что они говорят. — Не отказывайтесь от Сэма и Дина, — мягко сказал Рафаэль. — Вы им нужны. Габриэль и Кастиэль долгое время молчали, ошеломленно глядя на них двоих. Наконец, Габриэль настороженно нахмурился. — Почему ты вдруг так о них заботишься? Ты же ненавидишь меня. Почему ты просишь меня дать Сэму еще один шанс? Рафаэль опустил взгляд, и Бела поморщилась. — Потому что Сэм был искренне счастлив, когда был с тобой. Ему не нужно было быть жестоким ни к кому, и ему не нужно было соглашаться со всем, что ты говоришь, только для того, чтобы ты удостоил его взглядом. Ему не нужно было имитировать смех рядом с тобой. Он просто наслаждался твоей компанией, а ты наслаждался его. — она взглянула на Габриэля. — Мы хотим этого. Мы не хотим соглашаться со всем, что говорит Азазель. Нам нужны друзья, которым нравится с нами разговаривать, люди, разделяющие наши интересы. Мы устали разъединять людей, когда они поворачиваются спиной. — Надоело издеваться над людьми, которые этого не заслуживают, — пробормотал Рафаэль, бросив извиняющийся взгляд на Габриэля. Габриэль сдулся от этого тона. Они звучали искренне. Сожаление. — Ну, перестань крутиться вокруг Азазеля и возможно, ты найдешь все это, — хмыкнул он. — И будь добрее к людям. Это не так уж сложно. Они снова опустили глаза, и Габриэль взглянул на Кастиэля, который выглядел так, будто эта встреча лишь укрепила его решимость поговорить с Дином. Это заставило Габриэля задуматься, что делать с Сэмом. Может быть, он мог бы поговорить с ним о… Нет. Пари было заключено, даже если Габриэль с тех пор успел кое-чему научить Сэма. Очевидно, он не так уж сильно изменился, если не смог рассказать Габриэлю об условиях пари. Габриэль не мог ему доверять. Сэм мог быть счастлив с ним, но он никогда не сможет быть счастлив с Сэмом, если он даже не может сказать, настоящие ли чувства испытывает к нему молодой человек. — …Итак, ты дашь ему еще один шанс? — почти с надеждой спросил Рафаэль, и Габриэль начал задаваться вопросом, не думал ли парень, что их воссоединение каким-то образом частично нейтрализует все то, что он сделал и сказал Габриэлю. — Нет, — просто сказал Габриэль, отчего лица Белы и Рафаэля поникли, а Кастиэль бросил на него разочарованный взгляд. — Слушайте, приятно слышать, что вы, ребята, не собираетесь в ближайшее время снова пытаться меня утопить, — пробурчал Габриэль, — но я не доверяю Сэму и честно говоря, не знаю, почему я должен доверять вам. Мне никогда особенно не везло с вами двумя. Рафаэль и Бела уставились на него широко раскрытыми глазами, как будто мысль о том, что он не поверит ни единому их слову, никогда не приходила им в голову. — Но я думала… — начала Бэла, но Габриэль быстро покачал головой. — Хватит с меня разговоров на эту тему, — проворчал он. — Между мной и Сэмом все кончено. Навсегда. Я принял решение. Бела и Рафаэль переглянулись, затем наклонили головы и медленно кивнули. Затем они, не оглядываясь, вышли из библиотеки, и Габриэль закатил глаза, прежде чем вернуться к своему роману. Кастиэль грустно посмотрел на него, но, к счастью, промолчал и снова погрузился в книгу. Габриэлю надоело, что ему указывают, как жить дальше.