***
Бывали моменты, когда Баррикейд сожалел о смерти Мегатрона. Периодически случались кое-какие мелочи, которые его расстраивали. Последним событием стало внезапное появление Старскрима с большим транспортным средством, наполненным рабами, как сообщил ему Сикер. Было бы неплохо, сообщи Старскрим заранее о своём плане захвата, так бы у Баррикейда была возможность посодействовать и получить удовольствие от процесса. Мегатрон никогда не скрывал своей вероломной натуры, поэтому здесь ему можно было верить. Большинство Десептиконов были такими, вот только их безжалостный лидер также был известен своим хвастовством, рассказами о планах и действиях, выдавая все, как на ладони; в итоге каждый мог знать, что происходит или чего от них ждут. В этом Старскрим отличался от него своей непредсказуемостью. После поражения в Мишн-Сити дела пошли тяжело, ибо Баррикейд получил сильные повреждения. С огромными трудностями ему, наконец, удалось снова трансформироваться в альтмод и сбежать. Дальнейшая судьба Мегатрона, его некогда грозного командира, ускорила бегство. Через пару циклов внутренние системы Баррикейда отключились, прописанные коды автоматически ввели его в режим регенерации из-за боевых повреждений. Баррикейд очнулся три недели спустя, обнаружив себя в гараже полицейского участка. Какой-то крупный мужчина чинил его. У человека была странная привычка постоянно смыкать губы, издавая мерзкий звук, из-за чего Десептикон успел пожалеть, что пришел в себя. Следующей ночью он сбежал, подгоняемый энергоном, что забурлил с новой силой. Прорвав ограду, Баррикейд выехал на дорогу, и некоторое время просто ехал вперед. После ему пришлось делать остановки на передышки, чтобы не потерять возможность функционировать. Затем его устройство связи ожило, и через помехи послышался нечёткий голос Старскрима. Указания и инструкции были переданы. Он колебался. Более двух месяцев Десептикон провел в одиночестве — недолгий временной промежуток для кибертронца, но для себя он сделал вывод, что ситуация его устраивала. Нравилось быть самим себе начальником, да и эта планета уже не казалась такой ужасной. По сравнению с жёсткими острыми углами Кибертрона, блестящими высокими зданиями и металлическими пейзажами, — Земля была полна ярких красок — то, к чему он успел привыкнуть. Земная местность имела необычную структуру с её постоянной сменой погоды или прочими особенностями, которые случались без возможности их регулировать, рассчитать или запланировать. И всё же, он тосковал по своему настоящему дому. Может быть, именно поэтому он отправился на новую базу Десептиконов. Возможно, из-за этого он смирился со всем: с замашками Старскрима и даже с человеческой расой.***
Они следовали за ним, и оба опасались идти впереди. Поразительно, насколько медленно люди двигались, как будто им было не дано развить свои истинные способности, в том числе и скорость. Баррикейд понял, что они никуда не убегут, но тем не менее, свои слуховые рецепторы он держал начеку, улавливая каждый топот их крохотных ног. Он прислушивался к малейшим изменениям. — Как думаешь, что ему надо от нас? Алексис взглянула на Майкла. Его большие карие глаза наполнились любопытством. — Может, он угостит нас пиццей, чтобы выразить благодарность за всю проделанную нами работу, — Алексис выдавила из себя небольшую улыбку, пытаясь разрядить обстановку. — Не-а, чизбургерами с картошкой фри и… Новым фильмом про Бэтмена! — Майкл нахмурил брови и покачал головой. — Нет, — возражала девушка, — а как насчет настоящей кровати, горячей ванны, до краев наполненной пеной, шампуня Herbal Essence и мыла Dove. — Нет, вот… Люди продолжили болтовню. Разговор набирал обороты, реплика следовала за репликой. Его процессор гудел от поиска информации о той или иной вещи, в значении которых был не уверен, в общем всячески отвлекал свой разум от унизительной задачи Старскрима. Тем не менее, он решил, что этот вариант, все-таки, лучше, чем помогать с восстановлением базы. В чернорабочие он не нанимался. В его задачи входило устрашать, преследовать, захватывать и уничтожать. Такой уж он был. И раз ему теперь дана эта фемма — он сделает всё, чтобы заставить её пожалеть о своих словах и поступке. В своей манере, правда. Будет весело. Они с Майклом притихли. Следуя за Баррикейдом, они продолжали путь, свернув по коридору, а затем налево, в другую комнату, которая не была такой большой, как остальные, но все же оставалась просторной. — Надевай это, — приказал ей Баррикейд, когда они остановились. Его блестящий металлический палец указал на большой стол, где располагалось самое разнообразное оборудование. Алексис подошла, куда он указал. Он же мог говорить о любой из этих вещей. Медленно сглотнув, она повернулась к Десептикону. Он прорычал: — Предмет в левом верхнем углу. На-де-вай. Баррикейд начал задумываться, что ему дали более дефектного человека среди всех остальных. Наконец-то, она выполнила приказ. Взяв в руки анализатор, она с интересом рассматривала незнакомое устройство. — Что это? — Надевай, и я расскажу, — он проделал движение манипулятором, чтобы показать ей, как надеть этот предмет. — Ну так расскажи, и я надену, — она произнесла довольно нерешительно, её низкий голос звучал напряженно. Что ж, фемка могла издавать звуки, это хорошо. Но то, что она неспособна следовать его приказам сразу — ещё больше расшатывало и так тонкие нейроцепи Баррикейда. — Нет, ты сделаешь, так как я тебе приказываю, человек. Устройство безвредно, — он задался вопросом, почему дал ей такие заверения, хотя изначально не собирался делать этого. Десептикон не стал тратить время на долгие раздумья и оставил эту мысль. Алексис повернула ладонь, совершенно сбитая с толку от его требований. Объект напоминал металлический браслет, по размеру очень огромный для её запястья. В окружности он был размером с баскетбольный мяч, цвета матового серебра, увесистым и довольно прочным. Отбросив сомнения, Алексис продела правую руку через браслет и ахнула от того, что вещь в ту же секунду сжалась, подстраиваясь под маленькое запястье девушки. — Офигеть, — не сдержался Майкл. Он поднял руку Алексис, чтобы поближе рассмотреть браслет. — Надеюсь, это не какое-то смертельное инопланетное оружие. — Хорошо, надела, — сказала она Баррикейду. Нервничать она стала ещё больше, особенно после слов ребёнка. Десептикон отошел на пару метров, и взгляд Алексис широко распахнулся в неверии. Комната наполнилась потоком звуков. Девушка с изумлением наблюдала, как металлические детали на корпусе трансформера сдвигались и менялись между собой. Про себя Алексис отметила то, как красиво и плавно демонстрировались технологии. Это продолжалось до тех пор, пока Баррикейд не закончил трансформацию в спортивную полицейскую машину, припарковавшись недалеко от девушки. — Начинай ремонт. Она так и стояла с открытым ртом. — Выполняй мой приказ, иначе вы с той феммой умрёте. До Алексис начал доходить весь смысл происходящего. Это та самая дополнительная работа, которую ей предстояло сделать. И все-таки, каким образом? Пленница еще раз рассмотрела браслет поближе, вращая запястьем. Взгляд зацепился за выцветшую точку на браслете, Алексис приложила подушечку большого пальца на неё, после чего сразу же появились лучи света, направленные в сторону Десептикона. Они издавали гул, постепенно формируя более чёткое изображение автомобиля. После приказа Старскрима Баррикейду в процессор пришла мысль починить некоторые поврежденные механизмы при помощи человеческой фемки. Он также заметил, что она вполне нормально собрала различные детали для устройств, так что, если ему приходится иметь дело с отвратительными гуманоидами, то пускай у него от этого будет выгода. Да и вообще, на базе было всё, что угодно, кроме обслуживающих ботов. Он не питал особых надежд на то, что она сможет справиться даже с базовыми починками, не говоря уже о более сложном ремонте, хотя его маскировочная панель беспокоит уже давно, как и помехи в зрительных рецепторах, однако последние можно легко исправить. Медленно подъехав к девушке, он начал раздавать инструкции. Баррикейд наблюдал за тем, как она внимательно его слушала, судя по её изумрудным глазам, в которых зажглось понимание. Не будь обитатели этой планеты наделены сознанием, Баррикейд бы воспринял это как зачатки разума. Он имел высокие требования, неважно насколько низшим был вид жизни перед ним. Ради своего же блага, фемме придется стать чем-то бо́льшим в его оптике. Меньшего он не потерпит.