***
Попытка побега вот-вот состоится. Тени в помещении то отступали, то появлялись, заполняя пространство тусклым светом. Наступал рассвет. Майки смотрел, как несколько людей слегка развернулись на своих койках в сторону его лучей. Мальчик поднялся с насиженного места, чтобы присоединиться к Алексис. Практически всю ночь он не спал, и не хотел, чтобы девушка узнала об этом, иначе снова начнёт беспокоиться о нём. Почти сразу после подъёма ему пришлось ухватиться за ближайшую стену, потому что опора под ногами исчезла. Пол под ним с грохотом содрогался, и у ребёнка перехватило дыхание от звуков и ударов снаружи: где-то далеко развернулась бойня, шум от взрывов сопровождался нарастающим хаосом. В этот самый миг их тщательно-продуманные планы оказались бессмысленными и ненужными, потому что случилось невероятное: со следующим взрывов снесло громадную дверь в их помещение, и теперь она болталась на петлях. Майкл замер. Свобода стала простым действием, нужно лишь сделать шаг вперёд. — Стой, Майкл! — позади он услышал крик Алексис. Её голос нарастал, пока не превратился в странный хлопок в ушах. Крики и возгласы остальных людей звучали набатом на краю сознания. Его как будто отключило от внешнего мира. Но Майкл не остановился: шаг за шагом он направился в открытую дверь.Глава 13. Пустота
30 января 2024 г. в 16:59
Сегодня у него день рождения. Это событие Майкл ждал с нетерпением, с момента, как ему исполнилось семь с половиной лет. Мама пообещала подарить на восьмилетие МП-3 плеер, о котором он давно мечтал. После ссоры родителей, переезда, поисков новой работы, он верил, что мама сдержит своё слово, потому что так было всегда.
Он представлял, что будет сидеть в центре праздничного стола, а напротив — стояли бы красивый торт жёлтого цвета с клубничной глазурью и сливочным кремом, несколько больших пицц и фруктовый пунш. Недалеко мама с камерой, чтобы заснять момент, как он задувает свечи. И конечно же, самое главное, — это загадать желание.
Но здесь, в этом плену, не было ни желаний, ни торта, ни поздравительных песен и горы подарков, что так жадно любят открывать дети.
На душе у мальчика осталась только пустота. Ему было ужасно грустно при мысли, что пропал без вести. Майки постоянно вспоминал любимый образ. Во снах он видел свою маму, её ласковую улыбку и протянутые на встречу нежные руки, что крепко обнимут ребёнка, даря материнскую защиту и тепло. Пробуждение всегда сопровождалось истерикой, когда он опять находил себя в холодном одиночестве.
Сейчас он сидел напротив огромной металлической двери в их помещение и безучастно смотрел в темноту, что едва освещала луна. Перед его взором выстроились койки, где на крайней справа спала Алексис. Майки заметил, что девушка спала неспокойно: то ворочалась, то тихо стонала. Мальчик искренне переживал за неё, потому очень боялся за её состояние. За это время Алексис стала для него кем-то значимым. Возможно, другом или защитницей, но Майки знал точно, что его настроение, поступки и мысли теперь отчасти зависели от девушки. Он также доверял и верил в неё, единственную среди всей группы.
Не только день рождения разбудил мальчика этой ночью, из-за чего тот сидел у стены и покачивался туда-сюда от бессонницы. В памяти стали вырисовываться предыдущие дни, которые оставили после себя гнетущее ощущение.
Они с Алексис, как всегда, сидели на холодном полу и собирали новые непонятные детали. Майкл протянул ей небольшой изогнутый инструмент, а затем земля под ними задрожала, и громадная дверь их помещения распахнулась, являя нечеловеческий рёв.
Ребёнок знал, кому он принадлежит, и Алексис тоже. От звука она резко подскочила на ноги. Майкл бросился за ней и крепко ухватился за её левое запястье. Ужас сковал его тело.
— Где она?! — взревел Баррикейд. Врываясь в комнату, он с лёгкостью оттолкнул со своего пути Демолишера. Полицейская машина быстро нашла Алексис. Его огромные смертоносные когти резко вытянулись вперёд, навстречу девушке. Майкл наблюдал за этим, как парализованный. Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке: мир остановился, и мальчик мог слышать только биение собственного сердца.
Именно в тот момент, когда Баррикейд едва не схватил Алексис, разъярённого Десептикона успел оттолкнуть вовремя подошедший Сайдуэйз. От шока и испуга Майклу оставалось только следить за траекторией движения сцепившихся Десептиконов. Оба робота с размаху врезались в стену справа от него, после чего между ними началась борьба, которая быстро закончилась. Сайдуэйз был меньше по размеру, чем Баррикейд, но сейчас ему удавалось удерживать последнего. Вероятно, помогло то, что рогатый мех только что произнёс. Неразборчивые слова привели Баррикейда в чувство: он стряхнул с себя второго Десептикона и поднялся на сервоприводы. Его внимание вновь вернулось к Алексис, и металлическое лицо разведчика исказило безумное выражение. Хорошо, что Майкл не смог трактовать его происхождение.
Внезапно он почувствовал нечто тёплое, стекающее по собственным пальцам, — липкую субстанцию, которая заставила сместить взгляд левее. Кровь. Кровь Алексис. На верхней части её руки красовался глубокий порез, рукав рубашки был оторван и валялся где-то на полу. У самого Майкла ладони также жгли свежими ранами и царапинами от огромного количества работы, которую им приходилось выполнять.
— Алексис? — в горле у ребёнка было сухо, как будто песка насыпали.
Она ничего не ответила, но вместо этого поджала губы. Её глаза бесстрашно устремились на Баррикейда, что медленно начал идти в их сторону. Майки отчаянно хотелось убежать. Он схватил девушку за руку, стремясь увести подальше в любом направлении, лишь бы подальше от робота. Однако она замерла на месте, словно человеческая статуя; единственное, Алексис пыталась оттолкнуть ребёнка от себя или хотя бы спрятать за спину. Сайдуэйз последовал за разведчиком, наблюдая за ситуацией со сдержанным весельем. Баррикейд остановился напротив Алексис и скрестил руки на груди, скользнув по ребёнку за спиной девушки холодным безэмоциональном взглядом.
Майкл украдкой выглянул из-за её плеча и заметил кое-что на лице робота, что крайне изумило мальчика: от гнева не осталось и следа. На смену ярости пришла другая эмоция, которая его смутила. Он и раньше видел подобное: так на маму смотрел отец, прежде чем поцеловать её, как это делали взрослые. По меркам Майкла. Но сейчас в глазах робота горело нечто большее, сокрытое слоями неизвестных эмоций. Чёрно-белый мех наклонился, и от неожиданной близости пленники сделали несколько шагов назад. На металлическом лице промелькнула многозначительная ухмылка, а за ней последовали зловещие слова:
— Я у тебя в долгу. Плата будет за мной, Риверс.
На последнем слове Алексис вздрогнула и отпрянула назад. Баррикейд и Сайдуэйз сразу же покинули помещение, оставив у двери недовольного Демолишера в замешательстве.
— Риверс? — спросил Майкл из-за её спины. Его голос очень дрожал и был слишком низок, чтобы расслышать, поэтому, ребёнку пришлось повторить свой вопрос. Однако Алексис развернулась к нему с гримасой боли на лице, держа правой рукой свою левую. На миг она прикрыла глаза, чтобы привыкнуть к новым болезненным ощущениям, но когда открыла, то стало только хуже, и девушка сильнее сморщилась.
— Моя фамилия.
— А.
После этого случая пролетели ещё два дня. Теперь Майкл постоянно оглядывался назад, не спуская глаз с гигантской двери, чтобы быть готовым, если подобное случится вновь. Когда их приводили сюда, в комнату отдыха, то ему следовало чувствовать себя хотя бы наполовину в безопасности. Вытянуться на койке, успокоить мысли. Но ничего подобного сейчас не происходило. Взрослые всё время что-то нервно обсуждали, планировали и намечали следующие свои ходы. Из-за их настроений мальчик тоже находился в беспокойном состоянии, чувствуя нарастающую тревогу.
Вероятно, всё было бы гораздо печальнее, если бы Джаред не отмечал дни с момента их захвата. Иначе Майкл не знал, что сегодня предстоит особенный день.
И вот оно свершилось. Решение, что все люди приняли давно, оставалось неименным. Сегодня — день их побега, действия, которое нужно было давно организовать. Майки никогда не ложился спать так поздно, но в этот день просто не мог заснуть — не получалось. Мальчик был в ужасе от предстоящего события, в голове у него мелькали последствия, одно хуже другого.
— Постарайся не волноваться, — попросила его Алексис несколькими часами ранее. Он попытался прислушаться к её словам, но был ещё недостаточно зрелым, чтобы совладать с собой.
— А ты? — Майкл не мог не отметить, как та постоянно разминала правую руку дрожащими пальцами. То, что устройство делало с девушкой, очень пугало мальчика.
Она прекратила свои движения и посмотрела вверх, как будто видела то, чего не было дано увидеть ему. Черты её лица приобрели блаженный вид, в глазах блестели слёзы.
— Когда это закончится… Со мной всё будет хорошо.