Как если бы мы были героями

— Успокойся, выдохни, — можешь не вдыхать в принципе, — успокоительного там выпей. Таковы были предложения Санзу, лучшего в мире психолога. Но он-то хоть бесплатно, Коко бы за такое деньги взял. — Я не могу успокоиться, я уже десять раз позвонил, но он не отвечает. А из успокоительного у меня только алкоголь, — ответил Риндо, наматывая уже семнадцатый (да, Санзу считал) круг по их пиздецки огромной гостиной. Кто в здравом уме мог предположить, что тревожным братом в их паре окажется не Ран, а Риндо? Хотя ладно, Санзу догадывался. Ран с его чил энд релакс вайбами на человека с синдромом гиперопеки не походил. Он и на человека-то не всегда походил, будем честны. А Риндо — Санзу уже просёк фишку — раздолбанный и разболтанный только на публику. Не для публики у него другие фокусы. Типа принести тебе чизкейк, потому что, видимо, обратил внимание, что из десертов ты только его и берёшь. Маски медицинские притащить, поняв, что без них ты даже в квартире никуда не пойдёшь. И не из рюкзака достать, потому знает, что ты ненавидишь, когда в твоих вещах копаются. Риндо внимательный едва ли не настолько же, насколько сам Санзу. Только Санзу свою внимательность чаще использует во вред, а Риндо, выходит, наоборот. Что для сынка миллиардера пиздецки странно. — Вы, я смотрю, часто нервничаете, — сказал Санзу, бросая взгляд в сторону бара. Довольно, надо сказать, внушительного. Возможно, общая стоимость всех бутылок равнялась стоимости почки Санзу, если бы его органы в принципе были пригодны для пересадки людям. — Ран больше коллекционирует, чем пьёт, — отмахнулся Риндо, будто дорогущий алкоголь это так, фигня типа карточек с анимешными персонажами. — Вот и используй по назначению. Выпей. Или, не знаю, о голову себе разбей, чтобы вырубиться. Не мельтеши только. Потому что пошёл уже девятнадцатый (да, Санзу всё ещё считал) круг. — Но вдруг с ним что-то случилось? — не унимался Риндо. — Вдруг на него тоже напали? — У него разве нет привычки засиживаться в универе? Да, Санзу знал об этом, потому что Мицуя как-то раз сказал, что торчит там на пару с Раном. А вообще это работа Санзу знать всё обо всех. Особенно о тех, кто тусуется с членами враждующих банд (да-да, о себе Санзу тоже всё знает). — Это из-за отца в основном, — бросил Риндо, а потом скривился, поняв, что сказал лишнего. Но Санзу уже занёс это в свой мысленный список фактов о Хайтани. — Но он всё равно всегда брал трубку, а тут… Риндо пошёл на двадцатый круг. Санзу не выдержал. Схватил его за футболку, потянул резко на себя, заставив потерять равновесие, потом ещё на плечи надавил, усаживая на диван. Вот так нормально стало. Санзу ненужных движений не любил, они его нервировали. А ему — для физического благополучия окружающих — лучше не нервничать. — А тут он с Мицуей, — сказал Санзу, пытаясь Риндо успокоить, что ли? Ну да, своего потенциального убийцу лучше не нервировать. — Всё равно бы ответил, — возразил Риндо с упрямством четырёхлетки, которому надо к родителям вот-прямо-сейчас. — Вдруг они заняты? — Чем? — с искренним непониманием спросил Риндо. А Санзу думал, что это он плохо подобные намёки понимает. Но ему ориентация позволяет, а Риндо-то чего тупит? — Ну они же вроде как… — тут Санзу сам сбился, потому что они вроде как что? Отношения Рана и Мицуи были покрыты не просто мраком, а непроглядной чернотой, в которой водились чудовища. — А что между ними? — Трепаться об отношениях брата я не буду, — Риндо нахмурился. — Но у них всё-таки отношения? — Санзу всё ещё журналист и всё ещё отвечал за внутреннюю безопасность Томан. Риндо же посмотрел на него почти обиженно. Осталось только руками развести: — А я сказал, что доёбываться до слов моя работа. Санзу откинулся на спинку дивана, глядя на сияющий алым, золотым и белым Эдо. Хотя в Роппонги алый явно преобладал, хотя бы потому что район делился на две части наземную и надземную. Наземная часть мало чем отличалась от остальной безумной эклектики архитектуры Эдо, кроме разве что необходимости размещать здания между корнями шести исполинских дзельква. Надземная же часть спиралью взбиралась по стволам, облепив их небольшими домами, магазинами и кофейнями. В самых кронах между ветвями расположилось элитное жильё для тех, кто хочет взирать на мир свысока, чувствуя при этом уединение. Ну и для тех, кто буквально хочет обустроить себе семейное гнездо. И ах да, для тех, у кого есть тошнотворно огромное количество денег. Ночью листья дзельква мягко светились, заливая комнату красным и золотистым, а контрастная синеватая подсветка по контуру потолка довершала картину, так что Санзу ощущал себя в сцене какого-нибудь сериала от Netflix. По всем законам жанра они должны были сейчас толкнуть пару бессмысленных и пафосных реплик, а потом переспать. Или что там ещё делают персонажи сериалов Netflix? Не преступления же расследуют в конце концов. Вот поэтому Санзу и не любил такие сериалы. Риндо просидел на диване от силы минут пять. Его тело никак не желало оставаться в состоянии покоя и норовило бежать и проверять, не случилось ли с Раном чего. Интересно, Ран бы разозлился, если бы Риндо реально обломал ему романтическую сцену? Санзу было интересно почти настолько, чтобы поехать с ним и посмотреть. К счастью, ехать никуда не пришлось. В общем чате прорезался Мицуя с офигительной историей о том, как на них с Раном в универе напало нечто. А в итоге они оказались в Камакуре. Санзу своей офигительной историей поделился минут пятнадцать назад, так что вопросов «кто?» и «зачем?» у Мицуи остаться было не должно. О том, что Ран там не при смерти, а при Мицуе, Санзу рассказал Риндо. Сразу после этого у них состоялся увлекательный спор на тему «а я говорил — нет, ты говорил, что напали на него, а напали не на него — но всё равно же что-то случилось», где последнее слово осталось (отвратительно) не за Санзу. А потом от Мицуи прилетело сообщение в лс. Мицуя Если ты сейчас с Риндо, то скажи, всё ли с ним в порядке? «И этот туда же», — подумал Санзу. А потом ещё раз подумал, что ответить. Потому что он-то в отличие от Мицуи (ни стыда, ни совести, ни скрытности у человека) не рассказывал всем, с кем он проводит ночь. Но Мицуя (хитрая ты и всё понимающая сволочь, за которой, видимо, надо следить ещё пристальнее) спросил об этом не в общем чате, а в личке. Типа общие секреты у них тут. Клуб страдающих от тревожки Хайтани. Санзу Руки, ноги на месте, а вот голова отъехала на фоне волнения за брата Мицуя Будто ты бы не волновался за Сэнджу Санзу Волновался бы за тех, кто на неё напал Вернее, о том, куда прятать их тела Мицуя У нас без тел Санзу А у нас мёртвый уши-они. 1:0 Мицуя Мицуя С каких пор у нас соревнование? А приз в конце будет? Санзу Тебе поездки в Камакуру мало? Мицуя Не назвал бы это поездкой Санзу Я назвал бы это связями с враждующей группировкой Мицуя Но ты ведь сам с Риндо? Санзу Я этого не говорил Просто сказал, что он цел Ты ничего не докажешь Мицуя Передай Риндо, чтобы разбанил Мицую, это срочно Санзу Ран забрал у тебя смартфон? Мицуя Я сам отдал. У меня были заняты руки, я ем Санзу Фу, хватит сыпать этими подробностями, это почти так же мерзко, как целоваться при людях С парнем из враждующей группировки Ты под подозрением, Мицуя Ходи оглядывайся Немного угроз для профилактики никогда не повредит — вот он жизненный принцип Санзу, унаследованный от матери. Правда, она свои угрозы всегда выполняла. — А этот Мицуя, он нормальный? — внезапно спросил Риндо, копаясь в смартфоне. Он заметно успокоился, но изобразить праздный интерес у него всё равно не вышло, толика тревожности ощущалась. — Нет, — честно ответил Санзу. — Норма отмеряется от большинства. Если подавляющее большинство ебанутые, то Мицуя ненормальный. — То есть он адекватный? Санзу кивнул. В бандах, как правило, с «нормальными» в общепринятом понимании напряг. У них вот за адекватность отвечали Мицуя и Дракен стабильно, остальные от случая к случаю. Даже трудоголизм Мицуи был не столько врождённой ебанцой, сколько вынужденным злокачественным образованием. — Боишься брата не в те руки отдать? — ядовито усмехнулся Санзу, но Риндо ответил неожиданно искренне: — Вроде того. Не хочу, чтобы… ну, какая-то херня произошла. Реально, что ли, боится, что Мицуя может Рану сердце разбить. Мицуя. Рану. Да скорее кролик удава сожрёт. — Надёжнее Рана только в банк сдать, — хмыкнул Санзу, а мысленно добавил: «Лучше бы подумал о тех руках, в которые сам зачем-то лезешь».

***

— А теперь давайте ещё раз по порядку, — сказал Баджи, падая в кресло и переводя взгляд с Чифую на Казутору. — Чтобы я был уверен, что всё правильно понял. Точнее, чтобы он был уверен, что правильно всё нихуя не понял. От Казуторы теперь пахло антисептиками и мазями на всю комнату. Даже бинты и футболка (принадлежащая Чифую) не спасали. Сам же Чифую выглядел так, будто вот-вот отключится, но с упрямством смертника пил кофе, хотя десять минут назад отмывал кровь, внезапно пошедшую носом. С тем же упрямством он сел на диван рядом с Казуторой, потому что явно считал, что посадить рядом с потенциальной опасностью полудохлого себя лучше, чем полного сил Баджи. Сам же Баджи за то время, пока Казутора обрабатывал раны, а Чифую отмывался от крови, успел позвонить примерно всем и сказать, что пиздец и чтобы были готовы. Как оказалось, Мицую и Санзу примерно с теми же новостями он опередил едва ли на пару минут. Но об этом пиздеце он подумает завтра. Сейчас надо было разобраться с Чифую и Казуторой. — Ты, — он посмотрел на Чифую. Его кожа без всяких преувеличений была белее бумаги. Выглядело это скорее пугающе, чем красиво. — Пришёл прогнать духа по заказу от матери, но встретил там его, — Баджи посмотрел на Казутору. Казутора потупился. — А ты пришёл туда, потому что?.. — Не знаю, — плечи Казуторы поникли. — Просто показалось, что мне туда надо. Потом я почуял духа и решил поохотиться. — Ну допустим, — кивнул Баджи, хотя звучало это подозрительно, — и ты не помнишь, где был ночью с тридцать первого на первое? Казутора кивнул. — Ты проверял его на магические воздействия? Чифую закрыл лицо ладонями и застонал. — Я идиот. Даже не подумал об этом. «Пиздец, я умный», — довольно подумал Баджи. «А Чифую, видимо, очень вымотался», — подумал он уже куда менее довольно. — Думаете мне могли стереть память магией? — спросил Казутора, чуть-чуть осмелев, хотя бы глаза от пола подняв. — Нет, просто очень удачно въебали железной трубой по нужным точкам, — съязвил Чифую, и Казутора снова поник. — Сейчас я что-нибудь… — Сейчас ты пойдёшь спать, — перебил его Казутора. — Тебе слишком очевидно плохо, а моя голова от тебя никуда не денется. — Поддерживаю, — тут же влез Баджи, пока Чифую не успел расфигеть от наглости Казуторы. — Завтра мы будем решать, как пиздить Тайджу. Оживи до этого момента. — Завтра у меня пять пар и блядский Тайджу, — сказал Чифую, сверля тяжёлым взглядом их обоих по очереди. — Так что с Казуторой я разберусь сейчас. Только резерв восстановлю. Чифую встал, пошатнулся. От взгляда Баджи не укрылось, как Казутора дёрнулся в его сторону, собираясь подхватить в случае чего. Баджи же собирался остановить Чифую, потому что он так себя в могилу сведёт без всякого Тайджу. Но Казутора очень выразительно на него посмотрел, впервые заглянув Баджи в глаза, и качнул головой. Неожиданно, но Казутора выглядел как тот, кто знает, что делает. Они оба с Чифую вели себя странно, поэтому Баджи решил просто понаблюдать. Чифую выдвинул ящик тумбочки, достал оттуда небольшой обелиск из горного хрусталя с запечатанной в нём магической энергией и вернулся на диван. После он сжал камень в руке и, позволив энергии просто впитываться, прикрыл глаза. Казутора же снова выразительно посмотрел на Баджи, приложив палец к губам. В тишине они просидели минут пять. А потом почти пустой камень глухо ударился об пол, выпав из руки Чифую. — Он уснул, — сказал Казутора, понижая голос, — и довольно крепко. — Ты знал, что так будет, — Баджи посмотрел на Казутору с подозрением. — Откуда? — Это было очевидно. — Вовсе нет. Обычно, вкатив себе заранее запасённой энергии, получаешь и заряд бодрости. Но Чифую, видимо, вышел не в ноль, а в минус, потому энергия усыпила его просто из инстинкта самосохранения. Казутора мог понять это, только чувствуя резерв Чифую. А если он мог чувствовать резерв Чифую — это был второй тревожный звоночек. — Значит, интуиция, — Казутора пожал плечом, а потом, поднявшись, повернулся к Чифую. — Отнесу его на кровать. — Он проснётся, — сказал Баджи, знающий, какой чуткий у Чифую сон. Но пока он говорил, Казутора уже с невероятной осторожностью подхватил Чифую под спину и колени и поднял. А Чифую, не просыпаясь, уронил голову ему на грудь. Это было странно. Пиздецки странно. Казутора, беззвучно переступая по полу, понёс Чифую в кровать. Баджи же понадеялся, что у Казуторы не откроются раны. Для здорового оборотня и глыба вроде Тайджу — небольшая ноша, но всё же Казутору заметно потрепало. Когда он вернулся, бинты, к счастью, так и остались чистыми. — Так, говоришь, тебя просто что-то потянуло в тот район с духом? — спросил Баджи. Казутора кивнул, садясь обратно на диван и глядя куда-то на ножку кресла. Отлично. Вернулись к тому, с чего начали. — И сейчас ты тоже не был с Чифую с начала драки, опять что-то потянуло? Казутора снова кивнул. У Баджи было этому одно объяснение. Только вот с событиями прошлого оно не особенно вязалось. — А вы с Чифую… — Баджи не знал, как сформулировать вопрос правильно. — Что? — Казутора всё же взглянул на него. В его пиздецки огромных глазах застыл немой вопрос и абсолютное непонимание. — Не общались после… того случая. Казутора снова потупился. Если бы вину можно было зафиксировать приборами, Казутора фонил бы ей, как Хиросима радиацией в первые секунды после взрыва. — Нет. — И до него тоже? — Нет, я… — Казутора снова попробовал посмотреть на него, но не смог. В итоге безвольно уронил голову, обхватил себя руками. — Если ты боишься, что я причиню ему вред, то я клянусь… Баджи больше не мог этого выносить. — Да хватит уже в пол пялиться! Казутора вздрогнул, вскинулся, глядя на Баджи с такой адской помесью вины, раскаяния и страха, что захотелось разбудить Чифую, только бы он всë это из Казуторы изгнал. Но Чифую всë же лучше было не трогать до утра. Так что Баджи, мысленно помолившись всем богам удачи разом, решил справиться сам. — Я не думаю, что ты ему навредишь. У тебя уже было много шансов, но вместо этого ты упорно лезешь ему помогать. Это уважаемо. И я на тебя не злюсь. Ханма тебе тогда что-то сказал, что-то, что окончательно тебя вывело. Я тоже накосячил, зря полез. Надо было как-то по-другому. Короче, хватит уже от меня шарахаться. Давай нормально. Казутора прикрыл глаза. Окончательно запечатал весь душевный пиздец внутри. Тяжело вздохнул. — Мне было бы легче, если бы ты меня ненавидел. И Чифую тоже. Но он хотя бы настороженно относится, а ты… — А я тебя знаю дольше, — перебил Баджи. — Ты ебанутый малость, но не злой. А конкретно сейчас даже ебанутым не кажешься, просто странным. Губы Казутора тронула едва заметная улыбка. — И не было бы тебе легче, если бы я тебя ненавидел. Тем, кто мне не нравится, вообще хуëво живëтся. Вот Ханма мне не нравился, и где он теперь? Казутора усмехнулся, так и не открыв глаз. — А я говорил, что ты ебанутый. Человек умер, а ты ржëшь. — А ты над этим шутишь. — Так я ещё более ебанутый. Казутора улыбнулся уже почти по-нормальному и открыл глаза. В них всë ещë читалась вина, но уже хотя бы не такая отчаянно-испуганная. А такая. Типично казуторья. В пределах его казуторовой нормы. Сколько Баджи его помнил, у него в глазах всегда что-то такое было. Поэтому в них мало кто смотрел. — Я про Чифую спросил, — Баджи решил вернуться к оставленной теме. — Просто чтобы лучше понять ситуацию. Потому что всë пиздецки странно. — Я ни с кем не общался, — сказал Казутора, но как-то неуверенно. — Мне так кажется. В голове всë путается. Может, меня правда трубой ебанули. — Или каким-нибудь заклятием, — мрачно добавил Баджи, — но это мы завтра узнаем. А сегодня попробуй тоже поспать. Баджи встал и, подойдя, хлопнул Казутору по плечу со всей силы, так что он едва с дивана не слетел. На душе сразу стало очень хорошо. — Молодец, что вернулся.