***
— Сэр, мы обратились в полицию, и сейчас они собирают силы для поиска вашего сына, — сказал мужчина во фраке, обращаясь к серьёзно сидящему Огаю, что испепелял взглядом рядом лежащий телефон. — Понятно, — отстранённо ответил темноволосый, не поднимая на того глаз. — Можешь быть свободен. Тот кивнул и вышел из кабинета, оставив Мори в кабинете одного. Тяжело вздохнув, он встал изо своего стола и остановился напротив окна, о чём-то размышляя. Хотя было не сложно понять, что основным предметом его раздумий был не кто иной, как Осаму. Мужчину сильно волновал вопрос о том, где сейчас он находится, и жив ли он вообще. В добровольный побег верилось слабо, особенно после того, как убедила его в этом мать сына, которая сопровождала шатена перед началом вечера и не заметила ни следа отвращения к празднику или что-то в этом роде. Оставался вариант того, что его похитили, но кто — тоже сложно будет узнать. Может, у Осаму и нет врагов в этом городе и долгое отсутствие тут уже наверняка исчерпало даже неприятелей парня. Зато у него самого таких было пруд пруди, они либо ненавидели Мори Огая, либо хотели отомстить за какой-то поступок мужчины в прошлом. Признаться, у Мори не всегда была такая работа милого врача-хирурга, спасающего жизни. Когда-то из его рук не выходила пушка, которые были по локоть в крови иногда виновных, а иногда невиновных жертв. Опасные группировки кишели в городах, развивая свои собственные подпольные бизнесы. Огай был не то чтобы счастлив, занимаясь этим родом деятельности. Скорее, у него не было выбора, так как заработок был хорошим, позволяющий и своим подчиненным платить достаточно, а возможные травмы и психические нарушения работников не волновали главарей таких организаций. Шестёрок не щадили, и узнав, что те попали в беду при перевозке товара, даже не думали отправлять к ним подкрепление. Может их и мучила вина за содеянные поступки, но такова была жизнь, а настоящий лидер не будет жертвовать ценными работниками, чтобы спасти пару-тройку выживших. Так поступал и брюнет, действуя жёстко и безжалостно. Однако в один период жизни ему всё это осточертело. Он по собственной инициативе прекратил существование своей организации, позаботившись о том, чтобы её лучшие исполнители были в безопасности до конца своих дней и не волновались за возможную утечку информации об их таком же грязном, как у Мори, прошлом. Если быть честным, настоящей причиной послужило появление на свет сына — Осаму. Боясь, что однажды и его коснётся отравляющая скверна криминала, Огай отдал предпочтение семье. Он сделал всё, чтобы тот не узнал о прошлом отца, рассказывая о нём, как было у типичного жителя страны, закончившего высшее учреждение и устроившегося работать по профессии. Сейчас же он боялся что тайное вскрывается, и в эту секунду его держит какой-нибудь ублюдок в подвале, выпытывая информацию, если вовсе не причиняет смертельного вреда. Нервно проведя ладонью по лицу, Огай снова обратил внимание на телефон. Ему обязательно должны были позвонить с новостями, но время идёт к обеду, а от людей ни звука. Танэ тоже не находит себе места и каждый час спрашивает о новостях у мужа. В один такой заход они даже чуть не поругались от чувства беспомощности в этой ситуации, но супруг вовремя одумался и закончил спор на повышенных тонах, понимая, что она просто волнуется и тоже пытается помочь. — Где же ты, Дазай… — тихо выдохнул брюнет, склонившись над столом. Скривив лицо, он столкнул стоящие на поверхности вещи, которые после падения издали громкие звуки разбитого стекла. — Дорогой? — открыла дверь шатенка, осматривая образовавшийся бардак в кабинете мужа, а после остановила свой встревоженный взгляд на фигуре мужчины. — Ты в порядке? Помотав головой, тот начал лазить по ящикам стола, что-то яро выискивая. Вдруг он остановился, разгребая валявшиеся вещи внутри и достал оттуда огнестрельное оружие, заставив жену испуганно прикрыть рот. — Ты же не собираешься… — начала было она, но грубый голос темноволосого перебил её. — Я как раз и собираюсь искать его сам. Подниму свои связи, заставлю прочесать каждый клуб, подвал и все дома в округе, исключая дома с мирными, — решив рассказать ей о своих планах, проговорил мужчина, натянув на себя своё чёрное пальто. — Хорошо… — она поникла, нервно теребя свои волосы, но вдруг ощутила резко появившийся аромат мужского одеколона и крепкую силу объятий. — Не волнуйся за меня, обещаю вернуться домой вместе с нашим сыном, — попытался её успокоить бывший мафиози, прижимая к своей груди. — Следи за Элис и если что — звони. Хоть это действие было произведено во избежания слёз, оно оказало ровно противоположное и Танэ не удалось сдерживать накопившиеся за ночь и утро слёзы. Они вылились наружу, впитываясь в чёрную ткань мужского элемента одежды. — Береги себя, — тихо сказала женщина и отстранилась, опустив взгляд, перед этим напоследок кратко поцеловав уходящего в щёку. После послышался хриплый смешок, и Мори ещё раз крепко обнял супругу, горячо её поцеловав. Отодвинувшись, он слабо улыбнулся и покинул кабинет.***
Обняв колени руками, парень уткнулся в них лицом, покачиваясь взад-вперёд. Еда была неплоха на вкус, но события перед обедом сильно подпортили аппетит и впечатление об этом месте. Теперь он не то что не будет разыскивать положительные стороны его нахождения в этом доме, но и возьмётся за придумывание плана побега из него. Выходка Николая хорошо дала понять, что Осаму тут точно не гость и единственное, что мешает находящимся тут убить его, это желание Федора поиграться мышкой перед тем, как её съесть. Нет, такой исход дела ему точно не нужен. С момента ухода Николая прошло около часа, как понял Дазай, разглядывая ворованные у подчиненного карманные часы. Он впринципе очень удивился, заметив их у того в кармане. Сейчас не 19 век, чтобы такими пользоваться. Но все средства были хороши, и Осаму не мог не воспользоваться возможностью обрести хоть какой-то прибор, с помощью которого можно выбраться отсюда. Особенно его привлекал необычный дизайн циферблата и нарисованных на нём цифр. Быть может, вещь эта антикварная и дорогостоящая. Был бы он грабителем, для получения прибыли любым путём сдал бы в ломбард или в антикварный магазин, срубив много денег. Однако пока эта вещица послужит для него другим способом. От изучения строения часов его отвлёк щелчок замка двери, из-за чего он быстро засунул их под подушку и сел поближе к ней. В комнату зашел Федор, будучи, как всегда, расслабленным и спокойным. Если раньше Дазай отреагировал бы на это дружелюбно и тоже бы настроился на его волну, то теперь он только сильнее сжался, недоверчиво оглядывая приближающаяся фигуру его похитителя. Тот снял с себя ту самую накидку, которая была чуть мокрой и положил её на кресло у входа. «Похоже, сегодня прошел дождь», — подумалось Осаму. — Ну здравствуй, Осаму, — мелодично прозвучал чужой голос и по спине шатена прошлись мурашки. Ещё никто не называл его имя так ласково, но при этом до омерзения приторно. Дазай ничего не отвечал, отвернувшись к окну. — Неужели не рад меня видеть? — поднял бровь темноволосый, усевшись на кровать рядом с парнем. — Хватит, — процедил Осаму и сердито сверкнул на того своими шоколадного цвета глазами. — Ты мне отвратителен. Ожидая удара или скверных снов, шатен сощурился, однако послышался лишь хриплый смех юноши напротив. Но больше он не вызывал у того удивления, ведь кареглазый давно понял, что и один и второй тут наглухо повёрнутые люди, которые только и делают, что разрушают чужие жизни. — Ты такой забавный, — улыбался обладатель аметистовых глаз, рассматривая обиженного, словно ребёнок, шатена. Потянувшись, Фёдор пододвинулся ближе к Осаму, вытянулся во весь рост на кровати и положил голову на подушку рядом с Дазаем. Нынешний владелец этой комнаты лишь фыркнул и отодвинулся в сторону. — Не хочешь разговаривать, значит, — сказал пришедший и зевнул, закрыв глаза. — Николай рассказал мне о твоей выходке. Не объяснишь? Шатен закатил глаза и вздохнул. — С чего бы я должен отчитываться тебе? — спросил он. — Если скажешь о причине, то я, возможно, не буду на тебя сердиться, — проговорил Федор, расслабленно лежа на кровати. — Больно мне нужно твоё «не рассержусь». Мне наглядно показали, что тут значу. Видишь ли, чтобы я не сказал, смерти мне не избежать. Так что будь добр, не мешай мне её ждать, — пробормотал Дазай и тоже закрыл глаза. — Думаешь, если бы я хотел твоей смерти, ты бы ещё дышал? — поднял глаза на того Федор. — Почему я обязательно должен тебе вредить, Осаму? Дазай пожал плечами, не желая отвечать на этот вопрос. Вздохнув, собеседник приподнялся, удобно разместившись напротив парня, чтобы тому было тяжелее скрываться от него. Протянув руку в перчатке, Фёдор попытался дотронуться до чужого подбородка, но его отвергли. — Послушай… — взявшись одной рукой за скрепленные в замок руки, а другой обхватив лицо напротив, темноволосый заговорил. — Не отворачивайся, меня это ранит. Дазай растерянно посмотрел сначала на свои руки, а потом в глаза напротив. Сердце снова сильно забилось, как в тот вечер, а воздуха стало конкретно не хватать. Убедившись, что тот не будет совершать резких движений, Федор аккуратно наклонился к чужому уху, обдавая его теплым дыханьем. Осаму вздрогнул, но отталкивать не стал, желая узнать о том, что будет дальше. — Доверься мне… — прошептал темноволосый и вздохнул запах полюбившихся каштановых волос. Было забавно наблюдать за заволновавшимся юношей, но он не хотел обрывать всё на том, чтобы его оттолкнули и приказали уйти прочь, поэтому просто пользовался возможностью быть так близко к парню. Всё ещё придерживая чужие руки, на всякий случай, отодвинул волнистые волосы, открыв себе вид на небольшое ухо шатена. То было проколото, но никакого украшения вставлено не было. Улыбнувшись, похититель накрыл чувствительную мочку губами, стараясь не делать больно, чтобы не спугнуть. Дазай рефлекторно закрыл глаза, невольно поддавшись необычной ласке. Было странно ощущать всё то, что воспылало в его сердце. Не получив отрицательной реакции, тот продолжал нащупывать тонкие, как плёнка, границы, делая всё аккуратно и нежно. Спустился с уха на шею, запуская новую порцию мурашек на кожу шатена. Которая, кстати говоря, показалась целующему очень чувствительной и нежной. Обладателя этой кожи уже начало конкретно потряхивать от переизбытка чувств, и он закинул голову назад, расплываясь в минутном наслаждении. — Ф-фёдор, прекрати… — прошептал шатен, чувствуя как горячий язык проходит по его, как узнал теперь Осаму, эрогенной зоне. Услышав просьбу, тот нехотя отстранился от смущённого юноши, ведь своё он получил. Но руки отпускать не спешил, просто рассматривая пылающее лицо шатена. — Тебе ведь…понравилось? — не развевая такую интимную атмосферу, всё таким же тихим голосом спросил брюнет. В ответ он ничего не получил, но скрывающееся лицо под длинной челкой говорило само за себя. — Хочешь узнать, почему я держу тебя тут, да? — не отдаляясь от парня, продолжал говорить сидящий напротив. Второй поднял голову и молча кивнул. — Когда мы с тобой встретились… — начал говорить Фёдор, свободной рукой заботливо заправляя шоколадную прядь за ухо. — Не знаю, помнишь ли ты. Но я пообещал себе обязательно встретиться с тобой снова и тут я узнаю, что ты женишься… Поэтому… — Поэтому ты вырубаешь меня и отвозишь чёрт знает куда, а потом… — возмущенным тоном подал голос шатен, но брюнет, замотав головой, аккуратно накрыл ладонью его рот. — Нет, Осаму, не говори так. Может мой поступок и кажется эгоистичным, но я бы не простил себя, позволив тебе закрыть самого себя в ужасной клетке обязанностей и нелюбви. — Фёдор, это смешно, — сильнее сжал руки в замок парень. — Спасти от одной клетки, посадив в другую. — Ты был бы не счастлив в браке с этой блудницей. — Ну да, а тут я свечусь от счастья, — закатил глаза шатен, но зашипел, ощутив хватку на своем лице. — Она порядочная девушка. — Но тут ты не будешь страдать, солнце. Только здесь есть любовь и забота, — в чужих глазах виднелась надежда на понимание, по его виду можно было подумать, что он вот-вот заплачет. — Кто ж меня тут любит? — поднял бровь Дазай, почувствовав как его руки были освобождены. — Ты правда не знаешь? — спросил темноволосый, тепло улыбнувшись. — Н-нет. Понятия не имею, — серьезно сказал Дазай и отвернулся. Опустив голову Федор продолжал грустно улыбаться, а после он слез с кровати и зашагал к двери. Поняв, что его сейчас снова закроют, Дазай стремительно подбежал к выходу, прежде чем дверь закрылась. — Прошу не закрывай её, мне плохо взаперти. — Правда? — состроил удивленный вид Федор. — Знаешь, мне тоже плохо. Ты делаешь мне плохо. Разве справедливо будет ли, если я не закрою эту дверь? На это шатен ничего не ответил и просто остался стоять, пока та не закрылась и не послышался характерный щелчок. Закрыв лицо, Осаму сел возле заклятой двери, уставши вытянув ноги. — За что мне это… — сам себе сказал Осаму, но по ту сторону двери прозвучал виноватый голос.— Прости меня, солнце. Но так нужно…