Cute Boys

Человек может привыкать ко всему, кроме холода. Но Джисон и к нему привык. Отношения с Чаном у Джисона начались внезапно. Просто поняли, что они больше, чем друзья друг для друга. Не было всех этих интрижек, похожих на те, что красочно описывают в романтических фильмах. Они просто любили. Им нравилось обниматься по вечерам, пока они работали над музыкой. Джисон часто засыпал на плече Бана, когда они засиживались до поздней ночи. Они всё делали вместе: плакали, смеялись, работали, спали, ели. Не отлипали друг от друга ни на минуту. Просто две вишенки на одной веточке. И никакой ветер не мог оторвать их друг от друга. Но однажды ветер начал дуть слишком сильно. Чан стал отдаляться. Джисону казалось, что Крису больше не нравилось заниматься музыкой вместе с ним. Или он вообще потерял к нему интерес. Ведь Чан стал гнать его спать уже в районе девяти вечера, хотя раньше они могли просидеть до пяти утра, а то и вообще не ложиться. Крис больше не смеялся так тепло и звонко, не улыбался так нежно, не обнимал так крепко. Со временем Чан вообще перестал подпускать Хана к компьютеру под предлогом: «Я сделаю всё сам». Поначалу Джисона это настолько огорчало, что он ложился на кровать и тихо заливался слезами, ведь резкий холод воспринимал слишком близко к сердцу. Слёзы были горькие, горячие, их было много и шли они долго. Но потом Джисон и привык. Джисон не хотел расставаться с Крисом. Он попросту не мог. Что-то постоянно его останавливало. Сильная любовь, наверное. Хан думал, что только у него она и осталась. 3 октября. День рождения Чана. Точнее, уже почти его конец. Крис весь день просидел за музыкой. Джисон очень хотел ворваться в комнату и закричать поздравления, но знал — Чана отвлекать нельзя. Сердце билось, руки в прямом смысле чесались, но Джисон пытался подавить это желание. Боролся он долго. Хан не знал, сколько стоял перед закрытой дверью в комнату старшего, ведя внутренний диалог с собой. Но спустя ещё немного Джисон бесшумно потянул за ручку. Он старался не издать ни звука, лишь бы Чан не возмущался. Когда дверь издала особо громкий скрип, лицо Джисона перекосило. Хан ждал осуждающий вздох и недовольное лицо Чана, ставшее постоянным. Ничего этого не было, ведь Бан уснул на столе. Экран ноутбука уже погас, а наушники валялись на полу. Джисон подошёл ближе и облокотился ладонями о тот же стол. Грустно выдохнув, Хан просто наблюдал, как Чан сладко сопит. Было правда печально, что Крис провёл свой день рождения так. Никак, собственно. Младший прошёлся пальцами по его волосам. Лохматые такие, ощущение, что Чан не расчёсывался неделю. Хотя… может, так и есть. Ресницы старшего после этого зашевелились. Рука Чана медленно и слабо потянулись к руке младшего, что была на столе. Пальцы Бана были горячими, в отличие от пальцем Джисона. Крис потёрся носом о рукав кофты, слегка приоткрыл глаза и посмотрел на Джисона. Тот улыбался, поджав губы, отчего Чан тоже улыбнулся, опять прикрыв сонные глаза. Наконец-то. Наконец-то Чан улыбнулся. Тепло улыбнулся. Будто всё началось с самого начала. — С днём рождения, — усмехнувшись, прошептал Джисон. — Прости меня. Джисон не мог не простить. Не мог не обнять полусонного любимого. Не мог не переплести свои ледяные пальцы с его огненными. Будто знал, что это временно. Или нет. По крайней мере, надеялся. — Я не хотел тебя нагружать. Я хотел всё сделать сам. Прости, прошу, — Чан был готов заплакать. — Знаю, я очень глупо себя повёл. Джисон не отвечал, лишь обнимал крепче. Наконец-то грелся о тёплое тело старшего.