Cute Boys

Джисона знала вся школа как местного малолетнего рэпера. Это прозвище закрепилось ещё в средних классах и держится по сей день. Хан всегда был мишенью для зорких взглядов учащихся и учителей. Ведь школьную форму он игнорировал, хотя с ней всё было довольно-таки строго. Но одежду Джисона нельзя было назвать вызывающей — широкие чёрные джинсы вместо классических брюк, поверх белой рубашки было худи (цвета часто менялись, потому что у Хана было худи хоть отбавляй), а сменной обувью у него служили старые потрёпанные кеды. Но самые пристальные взгляды всегда были у Чана, что учился в последнем классе старшей школы. Ну, или в предпоследнем, Хан точно не знал. Джисон знал его имя лишь благодаря слухам, что разошлись по всей школе в прошлом году. Точнее, из-за слива Чана и его одноклассника. Хан, смотря то видео, которое было буквально у каждого второго, про себя подумал — этому Крису нужны нормальные друзья. Признаться честно, Джисон боялся Чана. Он был выше, телосложение у него крепкое — взор Хана всегда при виде него устремляется к накаченным мышцам рук, что облегают рукава рубашки. Взгляд у Чана… устрашающий. Строгий такой. Смотрит, будто убить хочет, насупив брови. Хан не мог отрицать то, что Бан был красивым. И каждый подобный сосредоточенный взгляд заставлял секундно вздрагивать всё тело. И Джисон не понимал, почему его так волнует взор исключительно Чана. Как правило, виртуальный мир гораздо лучше и интереснее реального. Джисон шёл по пустому коридору и был полностью погружен в интересный мир, смотря в телефон. Хотел послушать отрывок своей новой песни, что сейчас в разработке, но наушники он забыл. Хан был настолько увлечён процессом, что не заметил, как врезался в кого-то. Его каштановая макушка несколько секунд утыкалась в плотную грудь. Увидеть Чана было неожиданно, как только Джисон поднял голову. Ступор пронзил тело, Хан выпучил глаза. — Ой, извини, — еле вымолвил Джисон с неестественными нотками в голосе. А Чан всё грозно смотрит, не издав ни звука. Хану не по себе. Он уже собрался уйти, но Крис схватил его за маленькое плечо. Бану не понадобилось много усилий, чтобы затолкать худощавого Джисона в кладовую, что была рядом, несколькими движениями. Сам Хан был как в тумане. Он не знал, что с ним происходит, но в реальный мир его вернул удар по голове. Чан толкнул его вглубь маленькой тёмной комнаты, Джисон встретился затылком с железным шкафчиком, в котором лежали вонючие тряпки, швабры, моющие средства, вёдра и прочие вещи для поддержания хоть какой-то чистоты в школе. — Блять, что ты делаешь?! Я же извинился! — Хан пытался разглядеть Криса в полной темноте, напрягая свои зрачки. Было тихо. Лишь звук поворота ключа в дверце. Его что, закрыли тут? Просто так? — Чувак, ты серьёзно?! — прикрикнул щекастый. Холодок прошёлся по телу, разнося мурашки. — Что я, блять, сделал?! — на этот раз было довольно громко. Ничего непонимающий Джисон резко прищурился, как только загорелась маленькая лампочка, висящая на потолке. Она озарила всё малюсенькое помещение бледным, слабым, противно-белым светом. Хан и увидел Чана. Теперь он чувствовал себя ещё страннее. Зачем Бан заперся с ним в этой кладовке? — Тише, ты слишком громкий, — голос Криса монотонный. Хан впервые услышал его вживую. Напряжение растёт ещё как — Джисона пугает неизвестность. Чан казался непредсказуемым. Щекастый снова выпучил свои большие глаза. Его затылок прилип к шкафчику сильнее. — Что тебе надо? — голос Хана дрогнул. — Избить? Убить? Автограф взять? — Джисон сильно сглотнул и тут же усмехнулся, осознав контраст его предположений. Усмешка теперь будет долго на его лице, ведь нужно сохранять образ и спокойствие. Крис стал подходить. Джисон с опаской наблюдал за его действиями, но на лице оставалось лишь недоумение вперемешку с безразличием. Чан продолжает молчать. Он будто не может подобрать слова. — Слушай, я тут на химию опаздываю, так что бывай, — Хан махнул рукой и направился к двери, слегка толкнув Чана. Он словно забыл, что пару минут назад слышал звон ключей. Дёрнув ручку, попытка выйти провалилась. — У тебя уроки закончились, кому пиздишь? — Смотрю, знаешь моё расписание. Ещё что знаешь? Размер мой знаешь? Крис не заценил так называемую шутку. И он всё также молчит. Это больно напрягает. Не стоять же в этой маленькой комнатушке вечность. — Блять, может, уже скажешь, что тебе всё-таки надо? Знаешь, как-то странно, что ты просто так затолкал меня сюда. Ты в принципе странный. — Я странный? — Чан, кажется, специально уходит от главной темы. Он оттягивает момент рассказа причины всего этого, причём это очень заметно. — Да, чувак! Ты пиздец какой странный! Выпусти меня. — Почему же я странный? — Ты издеваешься, да? Мало того, что ты, повторюсь, запихнул меня в эту вонючую кладовку, сам зашёл сюда, так ещё и дверь запер, ты постоянно зыришь на меня! — На тебя зырит вся школа. Чем я тебя так привлёк? — Ты? Привлёк? — Хан целенаправленно пытался задеть его, спросив с громкой ухмылкой. — Скорее отталкиваешь. Всё, чел, прекращай эти игры, по-хорошему открой дверь. Крис лишь легко покачал головой, опустив уголки губ вниз, что означало: «Нет». — Сука, куда ты дел ключи? Тебе самому вообще в кайф просто так стоять здесь со мной? — Джисон стал стучать в дверь кулаками, после подключил свою правую ступню. Большой палец больно ударялся о железную поверхность. Хан щурился, но продолжал бить. — Да успокойся ты, — Бан одёрнул Джисона за плечо, повернув его лицом к себе. Крепкая рука прижимала худое предплечье к двери. Хан почувствовал, как его пухлые щёки краснеют. Они просто горят алым пламенем, когда он напуганно смотрит в глаза старшеклассника. Щеки стали похожи на заливные розовые персики. Заметив это, Чан усмехнулся — он уже смог его смутить. — Так смотришь на меня, будто сейчас засосёшь, — образ, образ и ещё раз образ. Смущаться нельзя. Блять, они даже незнакомы. — Учти, я по девушкам. И если полезишь ко мне — дам по яйцам. — Ой-ой, а Феликс был твоим просто близким другом, да? Джисон в голове сказал слово: «Пиздец» уж точно больше тысячи раз за эту убийственно долгую и невыносимую секунду. — Кто там у тебя ещё был? Хм… Хёнджин, Сынмин, Чонин… — свободной рукой Крис загибал пальцы, перечисляя бывших Джисона. — Так, не продолжай! — образ пропал вовсе. Нет уже уверенности, нет спокойствия. Только смущение, страх и непонимание. Жуткая неловкость оккупировала всё тело. — Ты серьёзно всё знаешь? Я свои отношения не афиширую. — Связи хорошие, — Бану нравится, как сейчас выглядит Джисон — напуганный щенок, что до безумия хочет выйти. — Даже спрашивать не буду. — Я бы всё равно не сказал. — Бля, да выпусти уже! Бесишь неимоверно, придурок. — Ладно. Отдам тебе ключи, если выполнишь одну просьбу. — Ты всё-таки соизволил объяснить причину своего тупого поведения? — искусственное удивление появилось на лице Джисона. После он открыл рот и прикрыл его рукой. Чан на это закатил глаза. Хан слишком надоедливый. Но всё же наконец-то сказал: — Ты ж музыкант. Сможешь оценить одну запись? — Эм… И это всё? Послушать песенку? — Песенка необычная, — Крис хитро улыбнулся. Он предвкушал реакцию Джисона на такую песенку. — Диктуй номер, будто я его не знаю. Кину тебе. Хан пробубнил заученную комбинацию цифр. Через пару секунд он ощутил секундную вибрацию в кармане джинс. Аудиозапись называлась: «Special for…». Специально для…? Для него? — Я обязательно послушаю, но не сейчас, ладно? Я наушники забыл. — И что? — Ну, знаешь. Музыку надо чувствовать каждой клеточкой своего тела, а для полного погружения нужны наушни- — Ой, не выёбывайся, — перебил Крис. Сложив брови домиком, он поднёс к лицу Джисона свой кулак. Теперь Чан выглядел ещё страшнее. — У тебя есть ровно секунда, чтобы приложить телефон к уху. — Господи, ладно! — Джисон включил запись и поднёс динамик к своему уху. Он ожидал обычную песню, причём не от самого талантливого исполнителя. Но это было кое-что другое. Хан не мог сказать, было бы это лучше песни или хуже. Это была запись стонов. Стонов Чана. Джисон ощущал себя странно, потому что не выключил это безобразие на первой же секунде. Ему что, нравится? Зрение потеряло фокус, он представлял во всех подробностях, как Чан записывает данную «песенку». Дыхание затрудняется. Боль в низу живота нельзя было назвать бабочками. А ещё ниже всё горело. Это абсурд. Звуковые волны нежно укладываются на барабанные перепонки, вызывая мурашки и тряску коленок. Грязно. До жути странно, мерзко и противно. Но жутко соблазнительно. Чан очень странный. Ситуация очень странная. И реакция Джисона поначалу очень странная. Холод по всему телу мешается с жаром в щеках. Хан наконец опомнился и резко убрал телефон. — Фу, что это, блять?! — Всё ещё хочешь прочувствовать музыку каждой клеточкой тела? — Бан наклонился к уху Джисона и прошептал это. Шёпот приятно щекотал кожу. Хан опять в ступоре. Он твёрд как никогда. Что, сука, происходит? — Ладно. Можно сказать, это была шутка. Не хочешь сотрудничать? — Чан резко изменился в лице. Оно стало мягче, добрее, в его глазах засверкали огоньки радости за свой успешный… розыгрыш? — С-сотрудничать? — Да, нам как раз нужен рэпер типа тебя. У тебя крутой голос! — Чан отдалился. Его взгляд упал ниже и он увидел то, чего не должен был. Это вызвало у него смешок. — А это, блять, что?! — Джисон ткнул свой телефон в лицо Бана. — Оу, кусочки отсюда пойдут в нашу новую песню. На них будет куча эффектов, даже понятно не будет. Наверное. — Пиздец… Зато мне зачем-то понятно будет. — Понравилось? — Блять, конечно! — лицо Джисона точно не выражало чувство радости или восхищения. Но лицо врёт. — Так что, ты согласен? Нас пока двое, ты был бы золотым концом с самым высоким и нежным голосом. Будем назваться 3RACHA, как тебе? — А второго участница ты таким же способом к себе позвал, да? — Не уходи от ответа. Ключи до сих пор у меня, если не забыл. И вот оно. Неловкое молчание. Парни смотрят в глаза друг другу, пока Джисон думает. — Знаешь, я согласен. Так просто. Джисон очень сильно хочет поработать над этой записью. Но не только в студии.