Хэллоуинский контракт

      Значок, обозначающий успешный коннект с призрачным миром, моргнул. Гэвин оторвал взгляд от экрана и осмотрелся в попытке уловить искажение воздуха, свечение или лёгкий туман.       — Сколько тебе лет?       — Девятнадцать.       На этот раз ответили мгновенно, а голос звучал так чётко, как будто собеседник действительно находился совсем рядом.       — Ты дружелюбный?       — Н-наверное?       Неуверенная интонация вызвала усмешку.       — Зачем ты здесь?       — Дело, — и спустя короткую паузу: — У тебя красивые глаза.       — Э-э… ну… спасибо?       — Как тебя зовут?       Гэвин опешил: обычно призраки не делали комплиментов и не задавали вопросов. Что за чёрт? Глядя в пустоту перед собой, как если бы там стоял человек, он снова нажал на кнопку.       — Гэвин.       — Мне нужна помощь. Гэвин.       Жутко, когда тебя называет по имени потусторонняя сущность: по спине пробежал холодок, а волоски на руках встали дыбом.       — Какая помощь?       — Я…       За дверью послышался грузный топот, и через мгновение в комнату ворвался Хэнк Андерсон с распятием наперевес. Недолго думая, он бросил его на пол, прямо в центр комнаты, и лучом фонарика отыскал Гэвина.       — Ты как? Порядок?       — Выйди! — зашипел на него Гэвин, прикрываясь рукой от яркого света. — Выйди, выйди скорей! Мы тут болтаем!       — А… Зато теперь безопасно болтаешь, — шепнул Хэнк, попятился вон из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.       Гэвин проморгался, заново привыкая к темноте, и осторожно спросил:       — Эй, так какая помощь тебе нужна?       Радиоприёмник молчал.       — Ты здесь? Дай мне знак. Покажи себя.       Тишина. Только шипение белого шума выедало мозг.       — Бля, Хэнк, ну как ты не вовремя! — громко крикнул Гэвин. — Спугнул парня!       — Парня? — Хэнк заглянул внутрь и тут же прилепил на стену лазерный проектор, расцвечивая помещение кислотно-зелёными точками: силуэт определённых видов нечисти станет заметен невооружённым глазом. — Молодой?       — Ага. Сказал, что ему девятнадцать. И… спросил, как меня зовут.       Про комплимент Гэвин тактично умолчал. Нечего шокировать пожилого человека такими сенсациями.       Ещё на смех поднимет.       — Спросил тебя? — Хэнк остановился посреди комнаты и тщательно осмотрел все углы через зеленоватый экран видеокамеры. — Хм. Не припомню, чтобы меня призраки о чём-то спрашивали.       — Вот именно. В рацию он молча не дышал, так что это точно не Деоген.       — А как насчёт Мороя? Не почувствовал на себе воздействия его проклятия после разговора? Голова не болит, сердце не колотится?       — Да вроде нет.       — Иди посиди в фургоне минут пять, на всякий случай. Передохни. Я пока установлю камеры, а ты сообщи, если увидишь всплеск активности на графике.       — Как скажешь, босс.       Хэнк засуетился с оборудованием, а Гэвин поднялся с кровати и вышел из комнаты. Включать фонарик он не стал. За время разговора привык к слабой освещённости, и темнота перестала казаться непроницаемым чёрным занавесом. Тем более нужное направление подсказывали яркие белые полосы, расчертившие пол у подножия лестницы: луна заглядывала в окна, а Тина не стеснялась зажигать свет в заинтересовавших её комнатах.       Ступеньки во время ходьбы отзывались всё тем же скрипом, но теперь этот звук запросто фильтровался как фоновый шум, уже знакомый и неважный.       А вот звон разбившегося стекла где-то на первом этаже — совсем другое.       Выхватив детектор ЭМП, как меч из ножен, Гэвин стремглав помчался на звук. Прибор отработал свою стоимость: истошно завыл на втором уровне, когда на полу коридора обнаружились керамические осколки.       Стоило только наклониться к ним ближе, как что-то больно ударило сзади, а потом накрыло сверху, придавливая тяжестью.       Гэвин заорал. «Что-то» заорало вместе с ним.       — Блядь! Тина! Ты, что ли?       — Гэвин! Почему ты не на втором этаже?       — А почему ты не в фургоне? Да слезь с меня уже!       Тина шлёпнулась сбоку на пятую точку, потирая ушибленную коленку — налетела с разбега.       — Тоже на шум пришла? Тут ваза разбилась.       — Ага. А ещё низкая температура в коридоре между подвалом и гаражом.       — Минусовая?       — Нет, пять градусов. Очень похоже на аномалию. Я попробовала спуститься в подвал, буквально на пару шагов с лестницы — и там четырнадцать уже, значит, не оттуда тянет. А гараж заперт. У тебя есть ключ?       Гэвин поднялся на ноги и протянул руку Тине, помогая ей встать.       — Ключ только один был, от входной двери.       — Каспер дверь запер? Юрэй?       Отряхнувшись от пыли, Тина взяла в руки фотоаппарат и со вспышкой запечатлела доказательство наличия в доме призрака. Конечно, одного снимка маловато для получения хорошего гонорара, но начало положено.       — Не Юрэй, — покачал головой Гэвин на её предположение. — Был ответ на радиоприёмник. А по поводу ключа узнай у Хэнка. Наверное, где-то лежит ещё один.       — Пойду узнаю. Держи.       Тина вручила ему пучок сушёного белого шалфея, перевязанного бечёвкой, а потом упорхнула в сторону лестницы на второй этаж.       Гэвин задумчиво повертел пахучую метёлку в руках. Все карманы уже забиты другими вещами, так что он сунул благовоние под мышку: не очень-то удобно таскать его с собой, зато нечисть во время агрессивной фазы охоты отпугивает отлично.       Потеряв интерес к осколкам, Гэвин решил прогуляться с детектором ЭМП до того места, о котором говорила Тина. Низкая температура могла быть как случайностью, так и важной уликой паранормальной активности. Проверить точно не помешает.       Нужный коридор обнаружился буквально в двух шагах от разбитой вазы. Здесь было темнее, чем в остальных помещениях: нет окон, а где выключатель — неизвестно. Пришлось достать фонарик.       Как только Гэвин подошёл к двери, сработал детектор ЭМП и показал второй уровень. Значит, какое-то взаимодействие точно было.       — Надо бы ультрафиолетовую палочку притащить, — пробормотал он себе под нос. — Глянуть, нет ли отпечатков. Неужели Мимик? Ох, намучаемся с ним, если кого-то жёсткого скопирует…       Подёргал ручку и убедился — действительно заперто. Кажется, Тина беспокоилась не без оснований.       Вернув ЭМП в карман, Гэвин развернулся и сделал пару шагов вперёд, собираясь уйти, но совершенно позабыл о благовонии под мышкой: оно тут же выскользнуло, как мыло из мокрых рук, и отлетело куда-то в темноту. Заебись.       Раздражённо цокнув языком, Гэвин посветил туда, где секунду назад слышал глухой стук: когда каждый цент на счету, драгоценную метёлку за пятнадцать баксов терять не хотелось. Они в прошлый раз и так проебались по-крупному, взяв хоть и дорогой, но слишком сложный контракт, который не смогли выполнить. Да ещё и качественное оборудование бросили, уезжая в спешке: пришлось всё покупать заново. Конечно, проблемы возникли из-за активности не в меру злобного Демона, который даже мониторы в фургоне умудрился разбить на расстоянии, а внутри заброшенной тюрьмы и вовсе не давал шагу ступить, но отчасти Гэвин чувствовал и свою вину, ведь именно он уговорил Хэнка взять что-нибудь посерьёзнее, чтобы «не размениваться на дешманскую мелочёвку для новичков». Вот и получили по полной программе.       Наконец отыскав благовоние, Гэвин наклонился за ним и вдруг снова почувствовал толчок в спину — почти пинок под зад. Рука невольно разжалась, и фонарик по инерции полетел вперёд, сделал эффектный кульбит в воздухе, ударив лучом света прямо в глаза, и ослепил окончательно.       — Да еб твою… Тинтин, завязывай! — недовольно простонал Рид. — Я скоро весь в синяках из-за тебя буд…       Вопль ЭМП заставил его заткнуться.       За спиной послышался тихий смешок. Явно не принадлежащий Тине.       Сглотнув, Гэвин осторожно потянулся за благовонием. Зацепил его кончиками пальцев и почти обхватил ладонью, но тут его резко потянуло назад и швырнуло о стену с такой силой, что из глаз искры посыпались.       — Вот ты значит как, ублюдок! — зло выплюнул Гэвин, потирая затылок. — А я-то думал мы друз… кхх.       Неизвестная сила схватила за шею и сжала, перекрывая доступ кислорода. Гэвин захрипел, беспомощно болтая руками, а потом и ногами — подошвы кроссовок оторвались от земли.       И тут призрак материализовался перед ним.       Гэвин уставился в глаза, подёрнутые голубоватой дымкой и сверкающие бликами, как у котов в темноте.       Как правило, нечисть являла собой жуткое зрелище. Изгнившие лица с запёкшейся плотью, ошмётками сползающей с костей черепа. Чернеющие провалы глазниц, перекошенные рты и мерзкие иссушенные тела. Или наоборот — распухшие, словно дрожжевое тесто, с уродливыми складками, из которых сочилась то ли чёрная смола, то ли густая кровь, то ли подобие гноя. Желтоватые рёбра торчали из-под грязных рваных обносков или из-под окровавленной робы, как кресты из старых могил, а в когтистых руках — тесаки, молотки, пилы, топоры, серпы — что угодно, если это духи ведьм и убийц. Иногда они нарушали законы физики: игнорировали двери, проходили сквозь стены, телепортировались или вовсе ползали по потолку.       Омерзительно.       Гэвин предпочитал заканчивать с контрактом раньше, чем вот такой уродец дыхнёт в лицо смрадным замогильным холодом.       Но этот призрак обезображенным уродцем не был. Если он и погиб насильственной смертью, то без нанесения многочисленных травм, да и разлагался, видимо, недолго. Кожа слегка отливала синим оттенком и козыряла неестественной бледностью, а под глазами залегли тени, но в остальном это был обычный молодой парень… Нет, скорее убийственно красивый парень: высокий, широкоплечий, с тёмными волосами и небрежно спадающей на лоб прядкой, острыми скулами и длинными музыкальными пальцами — они-то как раз и сжимались на шее.       Собрав последний воздух в лёгких и все силы, Гэвин просипел:       — Пус… кхх… ти!       Уголок идеальных губ приподнялся в усмешке.       У Гэвина закружилась голова то ли от великолепия душителя, то ли от нехватки кислорода, — а потом он с грохотом упал на пол всем телом.       Когда лёгкие перестали гореть огнём, а кашель оставил попытки вывернуть их наизнанку, Гэвин еле слышно выдохнул:       — Ауч.       Не дожидаясь продолжения банкета и пользуясь тем, что призрак исчез, он по стеночке поднялся на ноги и как можно быстрее поплёлся к выходу. На хер фонарик, на хер благовоние — в этот закуток больше ни ногой!