Право первой пробы.

Джинни открыла глаза и всхлипнула. Сон был таким реальным, что она поверила в него. Во сне девушка была дома, там у них с Гарри все наладилось, и они, как прежде сидели на диване в обнимку, весело болтая с Роном и Гермионой. Сердце сдавило тисками, и рыжая перевернулась на бок, вынуждая слезинки стекать по губам. В реальности не было ни Норы, ни Гарри, ни ее брата с Гермионой. Была лишь опостылевшая спальня с огромной кроватью и звенящая тишина. Джинни оттолкнулась руками от матраса и села, вращая в голове поток мыслей. С какого момента у них с Гарри все пошло не так? Когда их идиллия дала трещину? Отправной точкой служил день рождения Рона, именно тогда Гарри внезапно охладел. По задумке ПСов он должен был прийти за ней, но план явно оказался несовершенным. Она чувствовала это в неврозе Астории, густому воздуху в поместье и в напряженных лицах обитателей. Забини недвусмысленно намекнул ей о ее важности, подлатав следы пыток и освободив от проживания в подземельях. Забини… отчего-то он не представлялся ей кровожадным монстром, как его приятели, и эта мысль поразила девушку, резко ворвавшись в эфир. А что, если… Мерлин, она и правда рассчитывает на это? Попытаться сбежать с помощью Блейза? Пытки Паркинсон определённо не прошли для нее даром. Рыжая тряхнула головой, прогоняя навязчивую идею. Слизеринец никогда не пойдет против хозяев, лишь бы вызволить пленницу. Хлопок аппарации отрезвил рыжую, заставив вздрогнуть. Перед ней возникла эльфийка, держа в руках сверток синей ткани. — Годрик! Какого черта?! — гриффиндорка сползла с кровати, хватаясь за сердце. — Мона пришла сказать, что хозяйка ждет мисс в саду, — тихо обронил эльф, переминаясь с ноги на ногу. — Что? В каком саду? — рыжая нахмурилась, подняв бровь. — Сад у ворот. Стена самшитов… — Черта с два. Ясно? Так и передай своей хозяйке, — Джинни скрестила руки на груди, непреклонно поворачиваясь спиной к собеседнице. — У мисс могут быть проблемы, если мисс будет упрямиться… — эльфийка старалась говорить осторожно, подметив горячность девушки. — Разве сейчас их нет? — горько усмехнулась рыжая, качая головой. — Мона не хочет, чтобы мисс пострадала. Мона оставит это здесь и будет ждать мисс в саду. Она аккуратно положила сверток на кровать и растворилась, последний раз взглянув на Джинни с надеждой. С минуту посмотрев на пустое место, где до этого стоял эльф, рыжая все же приблизилась к свертку и потянула за край ленты, разворачивая его. Хлопковый материал приятно касался пальцев, пока девушка исследовала содержимое. Она взяла ткань за плечи и встряхнула ее, сверток податливо раскрылся, становясь длинным синим платьем в руках девушки. Глубокий синий цвет был единственным на этом платье, оно не имело ни манжетов, ни кружев, лишь строгий ворот под горло и рукава до самых запястий. По виду одежда скорее напоминала форму какой-нибудь гимназистки из женской гимназии. Джинни вздохнула, вложив в это действие всю свою усталость и отчаяние, и опустилась на постель, скомкав платье на коленях. Выбора ей не предоставили. А усугублять положение было бы сейчас не лучшей тактикой. Снейп видел ее, а значит помощь не за горами. **** — Мона так счастлива, что мисс пришла! — эльф радостно суетился вокруг девушки, за малым не приплясывая, пока рыжая стояла у стены самшитов высеченной из камня скульптурой. Синее платье село идеально по фигуре, очерчивая верх и струясь к низу, но ею оно ощущалось чем-то инородным и токсичным, как и все в этом гадюшнике. — Явилась… — высокомерное сопрано стукнуло по перепонкам, и гриффиндорка с трудом подавила желание закатить глаза. — должна же ты быть хоть чем-то полезна. Сегодня у нас прием, и эльфы нужны мне на кухне. Поэтому самшиты облагородишь ты, — Астория произнесла это с нескрываемым злорадством, играя острой ухмылкой. — Мона, выдай ей инструмент и живо за мной! — распорядилась она и, вздернув надменный нос, застучала каблуками по брусчатке, не давая рыжей возможности возразить. Эльфийка протянула девушке садовые ножницы, глядя снизу-вверх огромными глазами. — Мисс не должна делать глупостей, — предупредила она, когда Джинни подцепила пальцами инструмент. — Расслабься, — бесцветно кинула Уизли и поравнялась с кустарниками. Она раскрыла ножницы и занесла их над одной из веточек, не торопясь срезать. Боковым зрением рыжая оценивала обстановку, прикидывая варианты к побегу. У центральных ворот дежурила охрана из двух бугаев, а у ступеней Мэнора скучающе шагал из стороны в сторону пожиратель в бронзовой маске. Дерьмо… Клочок кустарника полетел ей под ноги, когда она слишком резко сомкнула ножницы. Щелчок привлек внимание одинокого стражника, и он выпрямился, пристально посмотрев на девушку. Джинни сузила глаза, как бы выражая свое бесстрашие, и демонстративно срезала еще несколько веточек, не отводя взгляд. В мыслях она кромсала этими же ножницами ненавистные пальцы стражника, лежащие поверх палочки на тот случай, если пленница позволит себе лишнего. От молчаливого боя взглядами ее отвлек цокот копыт за воротами. Рыжая увидела, как они разъехались, впуская внутрь посетителей. На территорию въехал Малфой, возглавляя свиту из верховых. Позади плелся Макнейр, дергая поводья, чтобы конь не уснул окончательно, а сразу за ним прорысил Нотт, то и дело беспокойно посматривая за спину. Вскоре показалась и причина его беспокойства. По брусчатке зашуршала карета, запряженная фестралами, внутри которой виднелся утонченный силуэт. Судя по густо расставленной по обеим сторонам от кареты охране, там находился кто-то весьма значимый. Стражник засуетился, кланяясь каждому прибывшему гостю почти до самых носков сапог, и Уизли усмехнулась, награждая его не самыми лестными отзывами. Нотт спешился, передав коня мальчишке, что неотступно следовал за ним по пятам. Было так странно и дико наблюдать за тем, как полковник пожирателей трепетно подбежал к карете и распахнул дверь, нежно подавая руку. Тонкая кисть с разнообразием украшений легла в его ладонь, опираясь, и вскоре солнечный свет залил аристократичное лицо Вирджинии Нотт. Женщина невесомо переступила через край кареты и беззвучно коснулась земли, одаривая ласковой улыбкой своего сына. Вся делегация направилась к ступеням, а Джинни так и пялилась на них, раскрыв рот в недоумении. Вдруг Теодор, словно почувствовав, повернул подбородок в ее направлении. Рыжая сомкнула губы и сглотнула, ощущая, как густая слюна прилипла к нёбу. Волк… безжалостный, хладнокровный зверь. Она всей душой уповала на то, что он прочитает это в ее глазах и не посмеет больше так дерзновенно разглядывать ее. Вместо противостояния полковник внезапно… улыбнулся девушке уголком рта. Вот такая изощренная пощечина. Без особой траты сил на препирательства. **** — Миссис Нотт! Такая честь! — Астория встретила их в холле. Девушка успела переодеться в пышное розовое платье и нанести тонну гламурных чар на лицо и волосы, представ перед гостями яркой фарфоровой куклой. — мы так признательны, что Вы почтили нас своим присутствием. — Здравствуй, дорогая, — мягко изрекла женщина, передавая шляпку в руки слуге. — надеюсь, тебя не слишком утомляют заботы о таком большом доме? — Что Вы! — отмахнулась Астория, будто считала это сущим пустяком. — я давно освоилась. Драко помогает мне во всем, — в подтверждение слов она прильнула к мужу, фривольно обхватив его предплечье. — Так славно, — Вирджиния перевела изумленный взгляд на Малфоя, не скрывая восторга. — чудесно, когда супруги являются единым целым. Блондин натянул самую благожелательную улыбку, имитируя вымышленное Асторией единство, но в глазах миссис Нотт промелькнуло нечто мимолетное, что запряталось за вышколенным мастерством держать лицо. — Благословит Мерлин ваш союз, — с долей торжественности произнесла женщина. — Астория, не будешь ли ты так любезна, я бы хотела увидеть свою комнату перед ужином. — Конечно, мадам, я провожу Вас! Я лично следила за приготовлением спальни… — оживленный голос Гринграсс отдалялся по мере того, как она уходила, сопровождая мать Нотта. — Генерал, не возражаете, я пройду в зал? — напомнил о себе Макнейр, выступив вперед. — Нет, разумеется, — кивнул Драко, давая мужчине дорогу. — В тебе пропадает актер, — хихикнул Тео, едва размыкая губы. Малфой посмотрел на него так, словно слизеринец вдруг превратился в огромного глизня, и закатил глаза. — да брось, я всего лишь пытаюсь разрядить обстановку. — Сколько он дал времени? — Драко, сдвинув брови, повернул голову в ту часть коридора, где недавно скрылась миссис Нотт вместе с Асторией. — Пять часов, — Тео вмиг стал серьезным. Его скулы заострились, а зрачки хаотично бегали по граниту под ногами. — в Нотт-Мэнор ей по-прежнему нельзя. Но спасибо и на этом. Блондин молча перевел холодный взгляд на друга. Конечно, он знал, что ответы Теда не более, чем вынужденное согласие с правилами этой жестокой игры. Полковник был натянут, как гитарная струна, колеблясь при малейшем касании костлявого серого пальца. Ярость полыхала внутри него, но жгла самого владельца, не находя выхода. — Ну, а ты? Держишься? — Тео не понимал до конца суть вопроса, но чувствовал, что ему жизненно необходимо перевести тему. — как там Грейнджер? — Бесподобно. Недавно просила продлить ей курорт, — съязвил Драко, коверкая интонацию. — передавала тебе искреннюю благодарность! — Я серьезно, блять! — рыкнул Нотт и тут же осекся, быстро взглянув через плечо. — я прекрасно помню твое состояние на этот счет. — Тогда будь любезен, не напоминай мне лишний раз о том, что я пытаюсь забыть! — шикнул он, встряхнув друга за плечи. — Расслабься, чувак. Благое дело ведь. Пусть и не совсем стандартное… — В самом деле? — Драко уткнулся кулаком в губы, отыгрывая удивление. — в таком случае давай, трахни Уизли, помнится мне, ты не отказывался от своего права. Благих дел должно быть много! — Кончай с этим… — буркнул Тео, отворачиваясь. — Нет-нет, ты не понимаешь. Это ведь так круто, долбить кого-то, кто этого не хочет! — Я понял тебя, уймись, ладно? — голос Нотта врезался в старинную люстру и отлетел в стены, дребезжа и растворяясь. — Салазар… давай… давай просто проведем этот вечер спокойно? Хотя бы вечер. Генерал вздохнул и прикрыл глаза, как если бы совещался сам с собой. Тишина продлилась меньше минуты, прежде чем он кивнул полковнику, всей душой разделяя его позицию. **** Момент настал. Она решила для себя точно и бесповоротно. Чем дольше девушка находилась в этом аду, тем острее ощущала дыхание сумасшествия. Гермиона медленно приоткрыла дверь, боязливо оглядывая пустой коридор. Сейчас или никогда. Она зажмурилась, собирая в кулак все возможные силы, и выскользнула из спальни. Гриффиндорка ни за что бы не простила себе бездействие, тем более после увиденного кошмара с Ханной. Нет, она непременно что-нибудь предпримет. Ханне срочно нужна помощь, а без Ордена девушку не вызволить из когтей стервятников с метками. Гермиона не думала, насколько успешен окажется спонтанный план побега, она просто дико хотела убраться отсюда любой ценой. Слишком свежо в памяти маячила Эббот с округлым животом, чтобы оставаться в стенах этого притона. Никто не посмеет притронуться к ней. Впервые лавры фаворитки придали ей уверенности и чувство… защиты? Мерлин. А если все же решится? Узнать последствия такой наглости можно было исключительно на практике. Девушка без проблем миновала свой этаж, простучала каблучками мимо второго и довольно скоро обнаружила, что стоит у подножья лестницы. Никто не останавливал ее, не препятствовал и не обращал внимания на явный невроз в поведении. Даже Марти, обычно пытливый до мелочей, продефилировал рядом с ней так, будто она часть интерьера. Пальцы с силой вцепились в перила. Осталось только оттолкнуться и пойти прямо к парадным дверям. Но внутренности предательски урчали, сжимаясь в предчувствии неладного, а мозг отчаянно приказывал ногам не двигаться с места. В какой-то момент Гермиона растерянно посмотрела назад и вверх, поймав себя на желании развернуться. Первый этаж был безлюдным, за исключением стражников, клюющих в полусне, и ее самой. Время клонилось к полночи, все девушки давно уже забылись сном, отработав очередной тяжелый день. Пока она боролась со страхом, до слуха гриффиндорки долетели приглушенные звуки. Комната, расположенная почти у лестницы, совершенно точно не пустовала. Дверь совсем немного пропускала желтый свет через незакрытую щель, и шатенка осторожно стала подходить ближе. Впрочем, вряд ли бы она привлекла внимание, учитывая полное погружение в процесс, происходивший в комнате. С каждым шагом девушка слышала голоса все отчетливее. Там, не переставая, всхлипывала незнакомка, а три мужских тенора смеялись, прерываясь на сбивчивые стоны или звонкие хлопки. — Как тебе это нравится, шлюха? — по звуку Гермиона решила, что он ударил беднягу по щеке, после чего она залилась новыми рыданиями. — Ты слишком с ней нежен, давай покажу, — примешался второй, вскарабкиваясь на кровать. Пружины под его весом скрипнули, и на миг в спальне воцарилась тишина. — Нет! Нет! Я прошу, не надо! — неизвестная уже даже не кричала, а визжала, словно уворачивалась от чего-то. — Заткнись! — новый удар заставил ее перекрутиться и закашляться. Гриффиндорка уже стояла в нескольких сантиметрах от двери, посему смогла заглянуть внутрь. Ее глаза расширились, а челюсть отвисла, как только она заметила блеснувший в свете лампы кинжал в руке пожирателя. — Вот, так-то будет веселее… — шатенка в ужасе наблюдала, как изверг методично оставляет порезы на спине неизвестной, пока его дружки держат ее на одном месте. Девушка металась в агонии, связки сдавали, выдавая жалкие хрипы, но это только забавляло истязателей. Вдруг пожиратель с кинжалом обхватил рукой ее щеки, поднимая девушке голову, и что-то прошептал ей на ухо, облизнув шею. В эту секунду Гермиона не смогла сдержать крик, узнавая в незнакомке Чжоу. Она опомнилась слишком поздно, накрыв рот ладонями. Пожиратели, как по команде, устремили взгляды на источник звука и расплылись в мерзких улыбках. — Кому-то не спится, да, киска? — один из них встал на ноги и двинулся на перепуганную шатенку, похотливо сверкая мелкими щелками. — Присоединяйся, мы славно повеселимся, — присвистнул второй, призывно похлопав по подушке. Гермиона попятилась назад на ватных ногах и остановилась, когда уперлась спиной в холодную колонну. — Не трогайте меня… — она не узнавала собственный голос, шепча, почти скуля от подступающих слез. — убери свои руки! — мощные кисти сомкнулись вокруг ее запястий и рванули шатенку на себя. — Смотри-ка, а она ничего! — кинул он приятелю, что топтался немного позади. — не похожа на остальных сявок. — Дейл, может не надо? — второй определенно заволновался, также подметив разительное отличие пойманной от других девиц первого этажа. — смотри, какие цацки. Ты хоть у одной здешней такие видел? — Если так наряжена, значит лучшая, понимаешь, о чем я? — он оголил верхние зубы, недвусмысленно подмигивая другу. — Ну, малышка, покажи свои прелести, — пожиратель принялся ощупывать грудь девушки, но Гермиона не была бы Гермионой, если бы так просто сдалась. Уличив момент, гриффиндорка залепила наглецу звонкую пощечину. Парень опешил, но быстро спохватился, отвесив ей ответный удар. — Ну, сука, доигралась, — он с силой впечатал ее в колонну, и шатенка притихла, больно стукнувшись затылком. Она мало, что понимала в дальнейшем, только чувствовала прохладу в районе колен, когда пожиратель скомкал ее платье, сбив его на животе. Липкие влажные пальцы шарили по коже, ощупывая, оценивая, нетерпеливо сдавливая и пощипывая. Голова пожирателя качнулась, требуя поцелуй, и желудок Гермионы тут же подбросил вверх всю пищу, которую она ела. Потом она вдруг услышала шорох. Ткань ее платья вернулась в исходное положение, закрывая ноги от прохлады. Давление чужого тела тоже исчезло, как по щелчку. Гермиона нахмурилась, когда до нее долетел какой-то хруст вперемешку с глухими ударами. Веки сами зажмурились, едва мрачное пространство озарила зеленая вспышка. Придя в себя, она увидела широкую спину Малфоя, который возвышался над неким подобием того, что секунду назад было пожирателем. Внешне он выглядел собранно и хладнокровно, однако подрагивающая в руке палочка выдавала его звериную ярость. — Вас, уебков, не учили, что мацать фавориток запрещено? — с каждым словом его голова поворачивалась к двум живым новобранцам, что трусливо жались друг к другу в углу. Они таращились на него, не смея произнести ни звука, и втайне молились о снисхождении, хотя и не рассчитывали. — какого жмыра я должен срываться с приема и тащиться сюда лишь потому, что дегенераты не соблюдают правила?! Где-то рядом засуетился Марти. Гермиона впервые видела, чтобы мулат был так бледен. Он затравленно мелькал то здесь, то там, не решаясь приблизиться к генералу. — Марти! — рявкнул Малфой, резко повернувшись, и мулат вытянулся в струнку. — где ты, мать твою, шляешься? — Ваша мрачность, позвольте выяснить, что произошло? — заискивающе пропищал он, украдкой подходя ближе. — Произошло то, что я вынужден являться в эту помойку прямо во время приема, где присутствует Темный Лорд. А все из-за того, что ты не в состоянии исполнять свои обязанности, как полагается, тупой ты осел! — Генерал! Прошу извинить меня! Я так закрутился, что не успел предупредить новеньких… — было смешно наблюдать, как мулат чуть ли не падает на колени, повержено подняв ладони. — Засунь свои оправдания ему в задницу, — Драко со злостью пнул сапогом тело пожирателя, смерив Марти ледяным прищуром. — если еще хоть раз ты или твои недоумки оторвут меня от дел, я пущу в расход всех в этом сраном борделе! — от его крика сонные охранники полностью проснулись, стараясь врасти в стену. — Мой генерал, я так сожалею… — Марти лепетал извинения и сетовал на свою неосмотрительность, но Драко его не слушал, кинув беглый взгляд на Гермиону. — Цела? — коротко спросил он, и девушка впечаталась в него глазами, не зная, как реагировать. Он не стал дожидаться ответа и снова покосился на Марти. — Мой генерал, я сейчас же лично отведу бедняжку в спальню, — мулат с готовностью подскочил к шатенке и мягко ухватил ее за локоть. — Нет! Оставь меня! — гриффиндорка вывернула руку и неосознанно шагнула за спину слизеринцу. Марти ошарашенно пялился на нее несколько минут, переводя боязливый взгляд на генерала, но решил все же повторить попытку. — Душечка, идем со мной. — Не трогай! Никто не смейте трогать меня! — истерика вырвалась наружу. Лицо девушки покраснело от переизбытка паники и страха, шатенка рухнула на пол, закрывшись ладонями. — оставьте меня все в покое! — Грейнджер, — властный бескомпромиссный тон окликнул ее, но не возымел эффекта. — Пусть уйдут, пусть все они уйдут! — она плакала навзрыд, все еще захлебываясь истерикой. Малфой цокнул и вымученно закатил глаза. Ему хватило одного лишь кивка, чтобы Марти тут же исчез вместе с двумя пожирателями. Они убежали так быстро, что холл опустел за считанные секунды. — Грейнджер, — он присел на корточки рядом с ней, звуча все так же требовательно. — я не могу нянчиться с тобой всю ночь. Поднимайся и иди в свою комнату. — Годрик, нет! — она не понимала, что делает. Минутный порыв. Всего секунда, чтобы потом жалеть об этом чуть ли не всю жизнь. Девушка обхватила руками шею блондина, повиснув на нем, как на последней надежде. — они могут вернуться! Ты не представляешь, что они делали! Парень разжал ее хватку и строго осадил шатенку, отдалившись на приличное расстояние между их лицами. — Следи за руками, Грейнджер. Не забывайся. — Пожалуйста, отпусти меня. Я… я уйду… и… я ничего никому не расскажу! Могу поклясться, чем угодно, только избавь меня от всего этого… — она заикалась и всхлипывала, обрывая слова, и не заметила за слезной пеленой смягчившиеся черты аристократического лица. — Я не выполню твою просьбу, — она не слышала стали в его голосе, скорее это походило на сожаление вперемешку с колоссальной усталостью. — мне жаль. — Ты же не такой монстр, Малфой. Ты можешь это сделать, — пара слезинок упали с ее подбородка, и Драко проследил за ними, дернув нижней губой. — Не проси меня об этом, ясно? — холод понемногу возвращался в его голосовые связки, и девушка обреченно закрыла глаза, качая головой. — Помоги мне дойти до спальни. Уж это ты можешь? — она не смотрела на него, продолжая плакать и слизывать с губ соленую влагу. Генерал молча потянул ее за руку вверх и, придерживая за талию, повел фаворитку по лестнице. Он не задавался вопросом, почему вообще соглашается на это. Его подгоняла жизненная необходимость поскорее убраться назад. В поместье вечер был в самом разгаре, Волдеморт как раз произносил тост, когда рука Драко завибрировала, а после опрокинула кубок с вином на мантию Нотта. Полковник не шелохнулся, сохраняя на лице подобие улыбки, и только аккуратным движением пальцев натянул край мантии, стряхивая капли. Руку генерала нестерпимо жгло, как если бы он воткнул в кожу сотню иголок, смоченных в морской воде. Малфой едва выстоял, пока длилась помпезная речь Лорда. Он стискивал зубы, выглядя, как вулкан, который вот-вот извергнется. Вены на шее отплясывали чечетку, а дыхание стало таким прерывистым, что Нотт скосил на друга глаза, безмолвно выражая волнение. Блондин аппарировал сразу же, как гости разбрелись по залу, предварительно попросив Теда прикрыть его. И вот сейчас он вел под руку до смерти перепуганную гриффиндорку, внутренне сетуя на кретинизм всех, кто принял участие в вечерней заварушке. Грязнокровка, мать ее… Ему следовало ожидать подобных выходок, но парень слишком уповал на эрудированный мозг девчонки, недооценив природное упрямство. Он, блять, знал, что Грейнджер подкинет проблем своим существованием. Впрочем, как и всегда. Драко с нажимом толкнул дверь спальни и выразительно посмотрел на девушку, как бы говоря, чтобы она прошла внутрь. Гермиона сглотнула комок нервов, подкативший к самому язычку, и, облизнув губы, перешагнула порог комнаты. Зачарованные свечи танцевали, огненными шапками отбрасывая оранжевый свет на покрытые мраком стены. Откуда-то слева подул ветер, колыша подол платья, и гриффиндорка обхватила себя руками, замечая распахнутое окно. Видимо, эльфы позаботились о проветривании. — Стой! — в отражении трюмо она увидела, что генерал собирается уйти, и развернулась так резко, что серьги царапнули ее по щекам. Драко нахмурился, изучая вытянутую к нему руку с таким видом, будто этот момент совершенно не стоил его внимания. — Какого черта, Грейнджер? — Не надо, — ее голова будто качалась сама по себе, заставляя серьги-капли болтаться. — Блять, Грейнджер, выдохни. Я не настроен сегодня на перепихон, — цокнул он и снова вознамерился сделать шаг. — Не уходи, — сама безысходность просипела эту короткую просьбу надломленным голосом шатенки. Она звучала так потерянно и умоляюще, что парень невольно замер, не перенеся вес на правую ногу. Не уходи… Отчего-то грудная клетка показалась ему вспоротой, и он провел ладонью вдоль мундира, понимая, что это лишь воображение. Однако тянущее ощущение не покинуло его, раскручиваясь и приумножая непонятное чувство. Малфой решился посмотреть на нее, и тут же почувствовал вспышку гнева. Она плакала. Снова. Прямо, как тогда в их первую ночь здесь. Все воспоминания оглушили его обухом, безжалостно рисуя картинки того, что он делал. Ее истеричные вопли, ее крики о том, как она ненавидит его, все это так ярко читалось в памяти, что блондин отвел взгляд, закрываясь самой холодной маской, какая была в арсенале. — Ложись спать, — он и сам себя ненавидел, и пересекаться лишний раз с девчонкой означало для него неизбежные муки совести. Гермиона пересекла разделявшее их пространство спальни за считанные секунды, беззастенчиво схватившись за плечо того, кого девушка наименее боялась в этом аду. Наименее боялась… Раньше она бы расхохоталась, скажи ей кто-нибудь, что слизеринец будет для нее гарантом мнимой безопасности. Он дернулся так, будто этим жестом она причинила ему боль, и взглянул на нее предостерегающе, сверкая гневом в мутных кварцах. — Грейнджер! — рыкнул парень сквозь зубы, но был перебит. — Пожалуйста, — не было необходимости разъяснять. Шатенка все еще дрожала от страха, Драко чувствовал это через плотную ткань мундира. Гриффиндорка взирала на него снизу-вверх, не моргая, и добивала сопротивление Малфоя ручьями ненавистных слез. За тобой должок, Драко. Видит Салазар, это самый дорогостоящий долг, который когда-либо приходилось возвращать ему. Он закатил глаза, протяжно выдохнув, и развернулся к ней лицом, как бы признавая победу девушки. — Что ты от меня хочешь? — Просто… побудь здесь. Хотя бы какое-то время, — нашлась Гермиона, часто заморгав. — Я не нанимался в няньки для грязнокровок, — фыркнул блондин, закипая. — Какое-то время. Всего пару жалких минут! — сорвалась девушка и накрыла ладонями горящие щеки. — я никак не могу прийти в себя. — Эта проблема легко решается зельем Блейза. — Предлагаешь ворваться к нему среди ночи? — она прищурилась, тысячу раз пожалев о своей просьбе. — я не держу тебя, можешь уходить прямо сейчас. Гермиона отвернулась, не видя, как слизеринец запрокинул голову к потолку, выражая этим жестом глубину негодования, и остался стоять на месте. Девушка встала точно напротив постели, потирая запястья, как если бы ей было холодно, и прислушалась к происходящему за спиной, на несколько дюймов повернув голову. Малфой молчал, не двигался, возвышаясь мемориалом посреди комнаты, но бахрома покоя опускалась на плечи только от мысли, что она не одна. Шатенка нагнулась, взбираясь на кровать, и ползком добралась до оравы подушек, машинально прижимая одну из них к груди. Она слышала, как напряженно дышит Малфой, напоминая ребенка, которого родители заставили делать нечто, что ему не по нраву. Противоречивые чувства бились внутри, не сдавая позиций с обеих сторон. Жуть накатила внезапно, отозвавшись треском подушки под ногтями. Это ли не сумасшествие? Сейчас она боялась, что Малфой, который стал ей личным палачом, растворится в хлопке аппарации. И он, казалось, каким-то чутьем понял это. Разумеется, логичнее всего предположить, что вряд ли волшебница без доступа к магии будет комфортно чувствовать себя в окружении местных уродов. Но разве ты к ним не относишься? Челюсть парня клацнула, когда он весь подобрался, прогоняя назойливый шепот в своей голове. Драко снова посмотрел на свернутую в калачик девушку среди разнообразия подушек и сглотнул, ощутив, как пересохло нёбо. Салазар, Грейнджер, во что мы все вляпались? Бесконечные сражения, обязательства перед отцом, перед ПСами и самим Темным Лордом вышибли из него дух около года назад. До этого парень мужественно держался, избегая черствости и цинизма, присущих многим опытным воинам. Поначалу он верил. Верил, что есть другой выход, что он легко обойдет систему и предпримет хоть что-то для спасения как матери, так и себя. Но чем дольше длился общий кошмар, тем отчетливее прорисовывалась реальность, в которой нет иного варианта, кроме как безропотно подчиниться. Драко видел это, когда пытали Теда, когда его разлучили с матерью за чрезмерную независимость, да и сам Малфой вынужден был общаться с Нарциссой исключительно совами, ведь Волдеморт посчитал ее присутствие пагубным рядом с генералом. Змеевидный ублюдок… Все они находились на коротком поводке в безжалостных когтях сумасбродного кретина. Опасного кретина. И сейчас, глядя на гриффиндорку, он безошибочно читал до боли знакомые эмоции. Изможденность, отчаяние, постоянный страх и дрожь во всем теле, как защитная реакция организма на холод и перенапряжение. Не так уж много различий между нами, Грейнджер. Девушка вздохнула и дернулась, широко распахнув глаза, когда ощутила позади себя шорох ткани галифе. Левая сторона кровати прогнулась под весом еще одного тела, и Гермиона немного накренилась, будто вот-вот скатится на пол. Но этого не произошло. Малфой расположился за ее спиной, точно так же повернувшись боком, как и она. Приглушенное дыхание шевелило волосы на ее затылке, а рука парня накрыла талию, вполсилы придвигая шатенку к себе. Всё это было слишком. Вся сцена походила на сплошную нелепицу, будто кто-то ставит сюрреалистичный спектакль с ними в главной роли. Мерлин, она лежала в постели борделя в обнимку с пожирателем. Такого сюжета ей не доводилось наблюдать даже в самых бредовых снах. Но самое страшное, что она не чувствовала ни отвращения, ни возмущения. Нутро Гермионы вдруг затихло, будто рядом лежит кто-то близкий, кто способен укрыть ее от всех угроз и опасностей. Подобное гриффиндорка испытывала к отцу, зная, что тот непременно спрячет свою малышку в огромных теплых ладонях. Но Малфой… Если до этого Гермиона не была уверена, то сейчас не сомневалась: она однозначно и бесповоротно сходит с ума. Иначе как объяснить, зачем еще девушка повиновалась, придвинувшись вплотную к врагу, лишь бы не утратить это блаженное чувство покоя. Они вдвоем лежали на перламутровой простыне, подтянув к животу колени, и смотрели пустыми глазами, ни на чем не фокусируясь. Рука Малфоя приподнималась на ее талии, стоило Гермионе сделать вдох, а сам он постепенно проваливался в сон, роняя веки. Скованные одной цепью. Брошенные на поруки судьбе, которая обошлась с ними так беспощадно, как будто они были не больше, чем ничтожные муравьи под сапогами. Даже если раздавить, то можно беспрепятственно продолжить путь, невзирая на крошечные трупики на подошве. Незримые нити скрепились между собой, на подсознательном уровне переговариваясь и сочувствуя друг другу в этих, казалось бы, неприметных касаниях тел. В эту минуту оба согласились на перемирие, стремясь просто отдохнуть и хоть немного побыть людьми, которые чертовски вымотались и позволили себе миг успокоения. Четкий шлейф алкоголя прошелся под носом девушки, видимо, он тоже сыграл роль в сентиментальности Малфоя. Однако сейчас ей было безразлично, насколько трезв ее спутник. Важнее прочное чувство опоры позади. В прямом и переносном смысле. **** Время давно перевалило за полночь, когда Тео в очередной раз покрутился по сторонам в поисках Драко. Волдеморт покинул Малфой-Мэнор пару часов назад, кажется, не обратив внимание на отсутствие генерала. О, да, Нотт свое дело знает. На свой страх и риск полковник занимал его отвлеченными разговорами о ситуации на фронтах, докладывал обстановку в лаборатории, да и просто поддакивал в нужные моменты. От Теда не укрылась некая натянутость между ними, будто Лорд знает нечто такое, что является весомым аргументом не выказывать благосклонность выдающемуся полковнику. Гости тоже начали расходиться, и зал приемов наполовину опустел. Только несколько пожирателей бродили вдоль стола, доедая закуски, а после появились эльфы, заметающие последствия пышного торжества. Тео хмыкнул, проследив, как два эльфа придерживали изрядно охмелевшего гостя, провожая того до дверей, и сделал глоток шампанского. Ирвин повез миссис Нотт в ее жилище, но Теодор оставался спокойным, безоговорочно доверяя этому парню. Сам он никак не мог покинуть поместье из-за пропажи Малфоя, посему пришлось «руководить парадом» в одиночку. Музыканты отыграли и вышли из зала, но на смену чарующим мелодиям пришла остервенелая дробь каблуков Астории. — Где он?! — рявкнула она, оглядев зал, и оставшиеся гости прекратили разговоры, с любопытством уставившись на Гринграсс. Она выглядела так, словно немедленно ждала от них ответа, в нетерпении закусывая губу. — три часа ночи. Где его носит? Нотт! — она приметила Тео в ту секунду, когда он надеялся вскользнуть незамеченным. Полковник закатил глаза, мысленно вопрошая Мерлина, за какой грех он так расплачивается, и вальяжно развернулся к девушке, маскируя раздражение под веселость. — Куда он ушел?! — Астория требовательно уперла руки в бока и тряслась, как от озноба. — В твоем представлении я таскаюсь за ним в короткой юбке и с чашкой кофе? — Тед слегка пригнулся, прищурив один глаз. — Что? — Гринграсс поморщилась, будто говорила с сумасшедшим. — Тогда какого хера ты приняла меня за его секретаршу? Если ушел, значит скоро вернется. Он не составляет мне пошаговый отчет, — плечо Нотта уже нацелилось к выходу, но черные ногти Астории с усилием надавили на него, притормаживая. — Он с Уизли, да? Он с этой рыжей крысой, так?! — она вытаращила глаза, только и ожидая, когда полковник хоть одной мышцей выдаст ответ, подтвердив ее догадку. — Что ты несешь? Уизли давно дрыхнет в своей комнате. — Я проверяла десять минут назад, ее нет в спальне, — голос Гринграсс дрожал и рябил, как помехи на старом телевизоре. До взрыва оставались считанные секунды, и Тео знал это. Им потребовалось две минуты непрерывного молчания, прежде чем Тео осенило. Блять! Брюнет рванул с места, звеня эполетами, и понесся по коридорам, огибая на своем пути встречных людей. Это хреново. Это, блять, нереально хреново. Как далеко она могла убраться за такое время? Да и как давно плутовка сбежала? Куда смотрел недоумок-охранник? Вопросы летели в голову пулями, и все проходили насквозь. Он вышиб двери ладонью, на бегу слетая по ступеням, и, загребая ногами гравий, добрался до своего коня, вскакивая верхом в один прыжок. — Пошел! — удар пятками, и жеребец, ошалело вскинув шею, поскакал в сторону западного сада. Девчонка не могла покинуть территорию, не имея при себе палочки, а значит она плутает где-то в необъятных просторах Малфой-Мэнора. До сада сокращались считанные метры, когда полковник заметил подозрительную активность в Малфоевской конюшне. Нарцисса всегда была неравнодушна к лошадям, и Люциус распорядился сделать для нее местечко, где она могла бы общаться с ними более тесно. Нотт развернул коня, ухмыляясь уголком рта, и прорысил к воротам конюшни с видом победителя. Он спешился у самого входа, и в развалку вошел в помещение, облокачиваясь плечом об арку. Его взгляду открылась картина, как рыжая тянет за гриву одну из лошадей, пытаясь вывести ту из денника, однако махина не слишком поддается просьбе. — Ну, давай же… — И как ты ухитрилась сбежать от Роберта? — Джинни вскрикнула и отпрыгнула назад, потеряв равновесие и падая на спину. Рыжая метнула затравленный взгляд на источник звука и поменялась в лице, став суровее. — Пошел к черту! — выплюнула она, поднимаясь. — Ты не уйдешь отсюда. Без разрешения хозяев тебе нет доступа за пределы Мэнора, — он произнес это, как главный козырь, и эффектно стрельнул бровями. — Никто из вас не удержит меня взаперти. — Да неужели? — хохотнул Тео, по-ребячески хлопая ресницами. — вроде неплохо справляемся. Не говоря больше ни слова, Нотт взмахнул палочкой, и путы крепко стянули Джинни руки, надежно фиксируя запястья друг с другом. *** Он привел рыжую в ее комнату, грубо втолкнув, что девушка за малым не распласталась на паркете. Она устояла на ногах и резко развернулась, вонзаясь зелеными радужками в хищное лицо, затопленное сталью. Не прерывая зрительный контакт, Нотт разрезал путы на ее руках и сделал шаг назад, намеренный закрыть дверь. Тео не смог найти Асторию, чтобы усмирить ревнивицу, и хотел сделать это сейчас, но у Джинни были свои планы. Неожиданно рыжая рванула прямо на полковника, она метила в волосы и достигла своей цели, схватившись за кудрявую неразбериху. — Сука, ты что ополоумела? — рыкнул он и выбросил руки перед собой, толкая девушку в ключицы. Джинни каким-то чудом сохранила хватку и принялась долбить кулаками по груди, щекам и шее. Она просто била, куда придется, не целясь. Ей хотелось причинить подонку хотя бы часть той боли, которую испытывала гриффиндорка по его вине. Ладони жгло от хлестких ударов, но рыжая не чувствовала ничего, кроме темного удовлетворения, когда Нотт раз за разом кривился и прикрывал щеки после новой оплеухи. — Перестань, блять! — он взревел, как дикий зверь и с силой встряхнул девушку за плечи. Уизли не унималась, игнорируя откровенную злость, и продолжала изворачиваться в мощных руках пожирателя. Видимо, устав с ней бороться, Нотт повернул рыжую к себе спиной и заломал ее кисти чуть ниже лопаток. В такой суматохе у него не было возможности достать палочку, и действовать пришлось физически. Гриффиндорка вскрикнула, но теперь стала отбивать ногой, метясь каблуком в сапог полковника. — Ты точно в край ебанулась… — почти шепотом произнес Тео, изумленно качая головой, и зашагал вперед, толкая пленницу к постели. — Отпусти меня, сволочь! — последнее слово получилось смазанным, потому что Джинни произнесла его, падая животом на кровать. Ее буквально вдавило в матрас под весом Теда, который навалился сверху, продолжая фиксировать руки девушки в одном положении. Она пыталась брыкаться, откатиться в сторону, но парень не испытывал особых трудностей, чтобы сдержать ее. — Уймись, слышишь? — раздалось над ее ухом низким тембром. — если не успокоишься, я свяжу тебя на целую ночь! Он держал ее запястья одной рукой, а второй упирался локтем в матрас, поддерживая себя. В пылу борьбы слизеринец не сразу заметил смятое выше колен платье гриффиндорки. Как только он повалил ее, материя взмыла вверх порывом резкого воздуха и скомкалась в районе его бедер. В лунном свете, голубой вуалью падающем на кожу девушки, Теодор разглядел стройные цвета молока ноги. Тео даже слегка отодвинулся, дабы захватить больше обзора, и приоткрыл бордовые губы, тихо выдыхая. Джинни затихла, просто ожидая, когда он уйдет, и очень напряглась, затылком чувствуя на себе пристальный взгляд. Должно быть, шампанское ударило ему в голову гораздо сильнее тумаков гриффиндорки, потому что ныне он рассматривал ее тело с явным интересом, выделяя для себя особенно аппетитные изгибы. — Нотт, что ты делаешь? — протараторила она, когда его пальцы почти неосязаемо приподняли край платья выше, за малым не оголяя белье. Парень словно находился в трансе, не слыша ее возмущения. Если бы Джинни могла посмотреть ему в глаза, то столкнулась бы с томной поволокой, щедро приправленной опьяняющим желанием. И без того черные ониксы подернулись тьмой, разрывая контакт с мозгом. Он, все еще держа ее запястья, выпрямился во весь рост и накрыл свободной рукой бедро девушки, не позволяя ей двинуться. Тео закусил нижнюю губу, пристраиваясь, примеряя, и медленно качнулся вперед, соприкасаясь с округлым задом. — Нотт, придурок, хватит! — Гриффиндорка хотела оттолкнуть его, сделав движение назад, но тем самым лишь подкинула дров в огонь похоти. Теодор вдруг задохнулся сдавленным стоном, полурыча, едва ее ягодицы потерлись между его ног. Парень направил девушку на себя, сталкиваясь снова, а затем стал повторять очень реалистичные фрикции чаще и жестче, выдыхая и закатывая глаза. Уизли будто онемела. Кажется, в этот момент ей действительно стало страшно. Впервые за весь вечер. Наедине с пьяным Ноттом она чувствовала себя мышью в лапах кота и в панике считала удары загнанного сердца, которое вот-вот покинет ее через глотку. — Уизли, ты… — он не договорил, обрушившись на нее, от чего рыжая взвизгнула. — ты… — слизеринец с нежностью провел по шее девушки ладонью, убирая волосы на другую сторону, и склонился над ухом. — охуеть, какая красивая… — в следующую секунду Джинни в ужасе выпучила глаза, чувствуя, как горячие губы Нотта мягко коснулись ее кожи возле уха. Это было нечто шокирующее. Сбивчивый, мягкий, можно сказать, ласкающий тон слизеринца творил с ней поистине пугающие вещи. Нотт звучал так, будто каждое выроненное слово давалось ему непросто, будто наружу рвалось нечто непосильное для того, чтобы это контролировать. Ей казалось, еще немного, и он заплачет от нахлынувшего искушения. И в этот роковой момент девушка, к сожалению для себя, осознала, что абсолютно ему не препятствует. Она так и лежала неподвижно, считывая ощущения, как если бы просто дурачилась с Гарри, обмениваясь взаимными ласками. Гарри… Она не понимала, почему это происходит, но поймала шальную мысль, что пробила сознание отравленным дротиком. Джинни вдруг стала сравнивать их. Годрик, помоги! Рыжая попробовала отползти, чтобы избежать манипуляций Теда, но коварные губы сместились ниже, втягивая кожу почти у самой ключицы. Он немного оттянул ворот платья для удобства и припечатал влажный поцелуй. Джинни выдохнула, сраженная жутким фактом. Ее тело охотно отвечало ему, предавая свою хозяйку без зазрения совести. Что-то внутри чиркнуло, распаляя костер влечения, и рыжая почувствовала этот жар в животе, который быстро заполнял каждую клеточку, особенно усердно разливаясь между бедер. Это было сродни выстрела в голову. Она сама не осознавала, насколько сильно соскучилась по ласке. И вот сейчас недостаток близости хлестнул ее наотмашь, отчаянно требуя свое. Гораздо сильнее поражало то, что она всерьез думает о губах пожирателя, надеясь получить больше. Годрик, как же гриффиндорка ненавидела в этот момент саму себя. Внезапно все прекратилось. Нотт оторвался от нее, словно обжегся, и отступил на три шага. Джинни уличила случай и перевернулась на спину, сев на кровать. Грудь рыжей вздымалась, как после интенсивного бега, а глаза все еще были стеклянными от дурмана, смешанного с яростью. Тео тяжело дышал, раскрыв рот, и выглядел таким потрясенным, будто не мог поверить, что это он минуту назад нависал над пленницей, разгоряченный желанием. — Блять… — протянул брюнет, проводя ладонью по лицу, как бы стряхивая наваждение. — Уизли, я… — он говорил, но фразы царапали ему горло, застревая и падая обратно, поэтому парень растерянно бегал взглядом по паркету, продолжая дышать раскрытым ртом. Наконец, он решил, что слова излишни и просто растворился в воздухе при помощи аппарации, оставив рыжую один на один с безрадостными мыслями.