Love is the answer and music is healing

Спустя полчаса выступления уже никто не хотел расставаться с Джисоном, который успел не только завоевать женскую часть сердец, но и конкретно зацепить мужскую аудиторию. Он сумел уложить на лопатки даже самых лютых скептиков, которые скучающе стояли в дальней части зала и большую часть времени приценивались к молодому, подающему надежды таланту. Но энергетика, подача и удивительный профессионализм Джисона не мог остаться незамеченным. С каждым новым треком, с каждой его ухмылкой, прыжками в толпе и этими рычащими нотками в голосе, которые становились всё более интенсивными и частыми, его друзья всё больше переставали верить в то, что они вообще знали Джисона. Если всерьёз порассуждать на тему самой большой лжи в жизни человека, тривиальный Санта спокойно уступил бы первое место Хан Джисону. Все, кто знал этого парня в жизни, смогли бы подтвердить это, увидев его в таком амплуа. Растрёпанный, изрядно вспотевший, ухмыляющийся, с горящими во время выступления глазами, он выглядел таким живым и счастливым. Внезапное открытие их друга с новой стороны стало далеко не последним потрясением за вечер. Оказалось, что Соджун, аккомпанирующий на некоторых треках парня, присутствовал на всех его репетициях с Чаном и Чанбином. Это рассказали подошедшие к друзьям парни, когда смогли отыскать их в толпе во время выступления Джисона. Сам парень и не рассказывал, что вообще были какие-то репетиции, хотя догадаться об этом было и не сложно. Вряд ли Чан с Чанбином стали бы рисковать и выпускать на сцену новичка без опыта за плечами, без какой-либо подготовки. Джисон вообще не очень охотно рассказывал друзьям о том, что происходило с ним на этой неделе. Обычно сообщающий даже о самой незначительной мелочи, происходящей в его жизни, парень молчал о чём-то настолько важном для него. Как для Феликса, так и для Хёнджина это стало тревожным звоночком. Так ли много им рассказывает Джисон на самом деле? То, что он делиться с ними даже самыми незначительными вещами, ещё не говорит о том, что он делиться с ними действительно важными и волнующими его вещами. Как часто Джисон мог молчать, когда действительно о чём-то переживал, расстраивался или когда в его жизни происходило что-то настолько важное? Хёнджин надеялся, что этот случай станет исключением из правил, а не наоборот. — Земля вызывает Хёнджина. Доложите, как слышно, приём. Хёнджин испуганно дёргается после того, как громкий голос Феликса доноситься возле его уха, выдёргивая его из размышлений. Блондин лишь по-доброму улыбнулся, смотря на растерянного друга. Чан с Чанбином же продолжали обсуждать Джисона, наблюдая за парнем на сцене и время от времени выкрикивая одобрительные слова. — Неожиданно, да? — Неожиданно? Да у нас друга украли, Ликс! Ты видел? Видел? — Видел, но думаю, что Джисона никто не похищал. — Я отказываюсь верить в то, что человек на сцене — эта та же зашуганная белка, из-за которой мне в начале обучения часто приходилось брать коммуникацию с одногруппниками и лекторами на себя. И лучше бы Джисону задуматься о том, как он будет объясняться, когда я зажму его в тёмном коридоре университета. — Ты не через чур драматизируешь? — Кто? Я? — Молчу, молчу. Феликс, смеясь, капитулирует, поднимая руки в примирительном жесте. Хёнджин же слегка недоверчиво щурит глаза, глядя на улыбающегося блондина. — Сделаю вид, что не понял на что ты там намекал, спрашивая о драматизме. — Это очень благородно с твоей стороны, хён. — Я начинаю подозревать, что вы с белкой за одно. — За одно? — Да. Оба подозрительные. Даже очень. — А я-то ещё почему подозрительный? — Ты знал о том, что Джисон будет выступать, но не знал о репетициях? — Да просто мы как-то не обсуждали тему его выступления. Я не хотел, чтобы тот лишний раз нервничал, вот и не заводил об этом разговор. — И тебе не было интересно?! — Конечно было! — Вот это и не похоже на тебя… Вы оба подозрительные! Да ты даже мёртвого своими вопросами разговоришь. А тут внезапно молчащая белка, речь которой порой не остановить, даже принудительно, рассказывает тебе о предстоящем выступлении, и вы не обсуждаете его вдоль и поперёк?! Да вы с ним тему популяции улиток могли растягивать на несколько недель! И я должен поверить, что вы ничего не обсуждали? — Косвенно речь, конечно, периодически заходила об этом, но чтобы обсуждать это в деталях, то времени не было, то были более приоритетные темы. — Ну конечно, это не то. А вот засорение чата фотками разных видов улиток с рассуждениями о плюсах и минусах того или иного вида — это ультимативная тема, которую можно обсуждать, даже внедряя её в другие обсуждения. Я даже как-то и не подумал об этом. — Да это же было всего раз. — Что было однажды, то будет и дважды… — Что обсуждаете? — поинтересовался Чан с учтивой улыбкой на губах. Хёнджин не мог не заметить, с какой теплотой он смотрел на них обоих, и от этого уголки его губ непроизвольно начали движение вверх. — Вы с Джисоном проделали настолько колоссальную работу. Это не может не впечатлять. Да, Ликс? — Джисона на сцене просто не узнать. — Засиял парнишка, ведь так? — Не то слово… Что вы умудрились сделали с белкой? — Мы ничего с ним не делали, это всё он. Услышав его демо-записи, мы, конечно, были приятно удивлены, но думали, что вживую ему будет сложно так же хорошо подать материал, как на записи. Поэтому Чанбин предложил Джисону в свободный вечер попробовать выступить перед нами с тем материалом, что у него есть, если он захочет, конечно. И он согласился. Мы и сами были шокированы тем, насколько Джисон оказался хорош. Так что предложение выступить сегодня вечером поступило от нас незамедлительно. — И он так просто согласился? — Джисон, конечно, был обескуражен, но согласился, почти не думая. Смотря сегодня на него, можно уверенно сказать, что он был рождён, чтобы сиять на сцене. Хотя тоже можно сказать и о тебе, Хёнджин. — Обо мне? — Чан, подойди, пожалуйста. — Я отойду ненадолго. Что такое? Чанбину было обязательно вот так вот перехватывать Чана в самый неподходящий момент? На какое-то время из головы Хёнджина напрочь вылетела мысль о том, что оба парня здесь, так-то на работе. Чанбин же, словно почувствовав, что Хёнджин буравит в нём дыру взглядом, обернулся, адресовав тому лукавую улыбку. — Смотри, смотри! Феликс, начавший пробираться ближе к сцене, где уже заканчивал своё выступление изрядно уставший Джисон, потянул Хёнджина за собой. Блондин прыгал и махал рукой, чтобы привлечь к ним внимание Джисона, и только после того, как получил в ответ улыбку и кивок со сцены, успокоился. Хёнджин же прикрывал лицо рукой в надежде, что никто уже не помнит, что они вообще знакомы. — Спасибо за такой радушный приём, народ. Толпа разрывается в аплодисментах, и Джисон с упоением принимает их. Внезапно он фокусирует свой взгляд на ком-то конкретном в толпе, игриво улыбаясь. — Ты обязана взять меня в мужья после того, что вытворяла с моим коленом. Судя по тому, о чём говорит Джисон и как бурно отреагировала на его слова толпа, говорил он это той самой девушке, которая прикоснулась к нему в самом начале выступления. — Почему ты вертишь головой? Да, да, я обращаюсь к тебе. Ты должна брать ответственность! Я же выступаю здесь впервые, вы должны были позаботиться обо мне. Толпа заливается смехом, а девушка прячет за руками покрасневшее от смущения лицо, от чего улыбка на лице Джисона становится ещё шире. Пока Хёнджин наблюдал за всем этом, его челюсть плавно начала перемещаться в сторону пола, а стоявший рядом с ним Феликс лишь радостно хлопал в ладоши. Парень, стоявший рядом с раскрасневшейся девушкой, пытаясь перекричать толпу, что-то крикнул Джисону, от чего девушка в шутку ударила его в плечо и ещё сильнее залилась краской. Джисон же, услышав предназначавшуюся ему информацию, выглядел уже совсем как чеширский кот, сверкая хитрыми искорками в глазах. — Что-что? Сфотографировала и поставила мою фотографию на заставку, хотя она и получилась размытой? Всё поправимо. Джисон вмиг спрыгивает со сцены прямиком в ликующую толпу. Девушка пытается ретироваться, но сбежать ей не даёт тот самый парень — друг, как думает Хёнджин, наблюдая за их взаимодействиями. Джисон быстро пробирается через толпу к этим двоим и, подойдя вплотную к девушке, о чём-то с ней переговаривается, после чего та трясущимися руками передаёт ему свой телефон. Джисон приобнимает девушку за плечи и вытягивает телефон перед собой. Девушка краснеет всё сильнее, но старается принять неподвижную позу и хоть как-то скрыть своё смущение, пока Джисон делает ряд селфи на её устройство. Возвращая телефон, он перехватывает её свободную руку и быстро целует костяшки её пальцев, подмигивает и пока девушка, закрывшись руками, медленно умирает, возвращается на сцену. — Ну что, кажется, настала пора нам с вами прощаться. Толпа огорчённо гудит, явно не желая отпускать так полюбившегося всем Джисона со сцены. Тот лишь с наигранной грустью кивает им в ответ, но по скоро появившейся на его лице улыбке, которую парню было сложно подавить, стало понятно, что ему нравится дразнить податливую аудиторию. — Знаю, знаю, всему хорошему рано или поздно приходит конец. — Могу согласиться с нашим сегодняшним гостем лишь частично. Чан выходит на сцену, своим появлением заставляя толпу стать в три раза громче, чем она была до этого. Джисон улыбается Чану, и они обнимаются. Чан что-то шепчет Джисону, ободряюще похлопывая того по плечу, на что Джисон интенсивно кивает, улыбаясь и от души смеясь от слов старшего. — Пошумите для нашего артиста. Зал заливается шумом и аплодисментами. — Хотели бы вы, чтобы J.One выступил у нас ещё? Толпа стала ещё громче, а аплодисменты стали ещё ярче. Всё говорило о том, что все хотят видеть Джисона на сцене и явно ещё ни раз. Феликс с Хёнджином так же хлопали и гудели вместе с толпой, зарядившись общей атмосферой и желая поддержать друга. Хёнджину весь этот движ даже начинал нравиться, хотя себе в этом он не сильно стремился признаваться. — В таком случае хочу представить вам нового участника нашего постоянного каста выступающих… Толпа перешла уже на нечленораздельный крик. Джисон же неподвижно стоял и молчал, как индийская гробница, шокированный словами Чана, возможно, ожидая того, что сейчас старший скажет, что шутит. Один Хёнджин не понимал, что происходит, но мог предположить, что это какой-то беспрецедентный случай. — Юного, амбициозного и талантливого J.One! Огромные глаза разинувшего рот парня очень красноречиво говорили о том, что такого расклада он не мог никак ожидать. На сцену к этим двоим присоединились Чанбин, Соджун и ещё ряд людей, которых Хёнджин видел впервые. Все хлопали парню, жали тому руку, обнимали и поздравляли его. Этот вечер стал не просто минутой славы для горящего музыкой Джисона, он целиком и полностью теперь принадлежал лишь ему. И то, что ему уделялось такое внимание от всех причастных к организации и проведению данного мероприятия, очень красочно говорило об этом. Сразу после того, как фигура Джисона скрылась где-то за пределами сцены, на которую пригласили другого исполнителя, его друзья выдвинулись на его поиски. Хёнджин чувствовал на себе пристальный взгляд и, поискав глазами первопричину этого ощущения, он наткнулся на уже знакомые ему глаза. Парень, облокотившись о стену неподалёку от сцены и уперев одну ногу на неё же, скрестив руки, лениво наблюдал за передвижением Хвана через толпу на танцполе. Хёнджин же шёл, не прерывая зрительный контакт, ровно до того момента, пока не врезался в кого-то перед собой из-за того, что вообще забыл, где он сейчас и что ему надо делать. Всё же он шёл не по пустынному променаду, а через весьма внушительную толпу. Быстро извинившись перед перепуганным пареньком, в которого он влетел на полной скорости, Хёнджин перевёл взгляд на Соджуна. Но того уже и след простыл. — Хён! Феликс берёт застывшего на месте Хвана за руку и тянет его через людей за собой. Хёнджин же послушно идёт за другом, озираясь по сторонам, но Соджун словно сквозь землю провалился. — Не теряйся, а то потом не найдём друг друга. Хёнджину на самом деле с трудом верится, что в этом клубе реально потерять из вида хоть кого-то, кроме одной конкретной персоны, у которой в очередной раз получилось скрыться, да ещё и за такой короткий промежуток времени. Феликс же рядом начинает интенсивно махать рукой и подпрыгивать, чтобы его могли заметить, при этом не отпуская руку Хёнджина, от чего тот испытывает на себе все прелести укачивания. — Мы тут! Навстречу им двигается Джисон, уже успевший напялить на себя свою любимую толстовку, что очень на него похоже. Даже начинает казаться, что и правда не было никакого заговора. Хотя бдительность Хёнджин терять не собирается. Нужно приглядеться к этой белке получше, вдруг там прячутся ещё какие-то сюрпризы. Феликс чуть ли не душит Джисона своими объятиями, радостно прыгая в его руках. Следом за Джисоном к ребятам подходят и Чан с Чанбином. Чан укладывает свою руку на плечи Джисона, ярко улыбаясь. — Что планируете делать теперь? — Как что? Праздновать, конечно! — Правильно, отдыхай, Джи. У нас теперь будет много работы. — Я Вас не подведу! — Нет, нет, нет. Так не пойдёт. Никаких Вы, понял? — Понял. Ребята улыбаются друг другу. Феликс издаёт звуки умиления. Чанбин старается делать вид, что не замечает происходящего. А Хёнджина всё ещё волнует только один вопрос. — Бинни, ты же всех здесь знаешь? — Кто-то конкретно интересует или интереса ради спрашиваешь? Красноречивая улыбка Чанбина не может означать ничего хорошего. По крайней мере, в данном контексте уж точно. Хёнджин в последнюю очередь хотел бы, чтобы все вокруг знали, насколько ему был интересен загадочный Соджун. Очень своевременно, конечно, учитывая сложившиеся ранее обстоятельства. Поэтому парень хотел хоть как-то отвести внимание от них двоих. — Нужно понимать, в чьи руки мы отдаём бедное животное. Не можем же мы доверить белку каким-нибудь безалаберным смотрителям. — Вместе с ним на постоянной основе будут ещё пар десять глаз. Так что можешь сильно не переживать. Если Джисон сам не решит уйти куда-то, никуда он не денется. В основном все, кто выступают, расходятся только после последнего выступления. Чисто профессиональная этика. — То есть Джисона всегда можно будет найти в зале? — Либо в зале, либо в свободной комнате. — Что за свободные комнаты в клубе? — А почему ты так удивляешься? Клубная деятельность у нас проводиться пару раз в неделю. В остальное время это бар с живой музыкой, с резервируемыми отдельными от зала комнатами и караоке. А ночью заведение начало работать только четыре месяца назад, до этого все выступали по вечерам. — Потому что удобнее? — Конечно. У большинства выступающих есть основное место работы, за выступления они получают лишь небольшой оклад и процент с кассы. И к тому же раньше у нас не было возможности предоставить им место для репетиций, из-за чего номера были гораздо менее масштабными и разнообразными. Сейчас эта возможность есть. — Звучит слишком сказочно. — Во всём есть и свои минусы, и для каждого они свои. Нет смысла на них зацикливаться, иначе двигаться вперёд будет очень сложно. Хёнджин кивает, и оба парня продолжают слушать, о чём разговаривали тем временем Чан, Феликс и умирающий от стеснения от наплывшего в его сторону внимания Джисон. Феликс увлечённо слушал, как Чан рассказывал о репетициях и дальнейшей организации сегодняшних выступлений. Хвана же эти рассказы вводили в тоску. Он всё равно большую часть рассказов Чана не понимал, да и не стремился. Больше его интересовало, куда скрылся от него этот наглый чёрный котяра Соджун. Хёнджин мониторил весь зал пристальным взглядом, всматриваясь в каждый силуэт, лицо, походку, но так и не нашёл объект своей заинтересованности. Он будто нарочно прячется от глаз парня, лишь изредка напоминая о себе. Либо же Хёнджин что-то упускает, во что вериться куда меньше. Хёнджин ещё раз осматривается и замечает в дальней части зала два поворота. Судя по очереди рядом, где-то там, по близости находятся туалеты, что оказалось как раз кстати. Нужно освежить и себя, и голову, тем более, что небольшая прогулка до туалета никому ещё не вредила. — Я отойду в туалет, ладно? — Мы пойдём займём столик, хён. Если не увидишь нас, звони. Хёнджин кивает и ретируется в сторону очередей, сливаясь с толпой и всё также продолжая осматриваться. Люди толпились с обоих сторон и судя по нервным комментариям и просьбам выйти поскорее, казалось, что стоят они здесь уже очень давно. Видимо это надолго. Хёнджин решает прогуляться по коридору рядом, чтобы время прошло быстрее и очередь там сама как нибудь бы рассосалась. Проходя мимо единично целующихся и обнимающихся парочек, парень заметил в ряд идущие двери. Не уже ли это те самые комнаты, о которых и говорил ему Чанбин совсем недавно? В самом конце виднелись две приоткрытые двери, и Хёнджин решает зайти в ближайшую, раз уж она оказалась свободна. Он включает в ней свет и с интересом осматривается. Комнатка выглядела пусть и маленькой, но очень уютной. По центру стоял диван, на стене напротив находился огромный экран, рядом с которым лежали приблуды для караоке, а на столике возле дивана и по периметру комнаты было много растений. Интерес Хёнджина к осматриванию помещения быстро иссяк, и он уже собирался уходить, когда услышал где-то рядом знакомый голос. Выйдя обратно в коридор, Хёнджин удостоверился в том, что правильно услышал. Это однозначно был голос Соджуна, который был отчётливо слышен из приоткрытой комнаты рядом. Он пошёл сюда, чтобы петь? И всё же странные эти музыканты. После изматывающих выступлений, вместо отдыха и уединения от толпы идти сюда, чтобы продолжать петь? Это почти то же самое, если бы после тяжёлой смены в кафе официант шёл не домой отдыхать, а в другой ресторан, чтобы обслужить дополнительных посетителей. Внезапно голос затих, что напугало парня. Какое-то время поколебавшись, но так и не услышав шагов, Хёнджин чуть ли не в плотную подошёл к двери, прислушиваясь. Парень за дверью тяжело выдохнул и, судя по звукам, плюхнулся на кожаный диван. Прошло какое-то время, прежде чем Хёнджин услышал голос парня вновь. Он был не таким, каким он привык его слышать. В голосе была слышна неприкрытая грусть и разочарование. В себе или ком-то другом, это уже другой вопрос, но почему-то парню показалось, что Соджун транслировал эти эмоции по отношению к себе. Возможно потому, что Хёнджин сам делал именно так. Не выдержав, молодой человек всё же заглянул в небольшое пространство между дверью и косяком. Соджун сидел на диване, откинув голову на спинку и прикрыв глаза тыльной стороной руки. Выглядел он крайне разбитым и подавленным. « I can't feel a thing, hear the drop of a pin. Uncomfortably numb, each day blends into one. My mouth is sewed shut soon breathing will stop. No air in my lungs, oh God, what have I done? » На последней фразе его голос срывается, и Соджун затихает. Даже отсюда Хёнджин отчётливо видит, как у парня беспокойно, часто вздымается грудь. Что такого случилось у него за это время, что он впал в такое состояние? Перебирая все события вечера, вплоть до их последнего взгляда, Хёнджин не может отследить каких-то изменений в его поведении. Значит, либо что-то произошло за этот короткий промежуток времени, что парень пытался разглядеть его в толпе, либо Соджун пришёл уже в таком состоянии, но умеет хорошо прятать свои эмоции и чувства на людях. Что не может не откликнуться в душе Хёнджина. Ему ли не знать, как выматывает играть на публику и делать вид, что у тебя всё прекрасно, когда в душе кошки скребутся. Хёнджин одёргивает себя. Что он вообще здесь делает? Он тихонько отходит от комнаты. Шутки шутками, но не собирается же он следить за Соджуном на самом деле. Да и он проблем не оберётся, если его кто-то засечёт в таком положении. Тихий и неуверенный голос музыканта, начавший звучать вновь, заставляет Хёнджина остановиться на полпути и подойти обратно к двери. « Colors are only in my memories, something between this beat in front of me. Most of my life I spent hypnotized, no, I’m waking up. While you sleep safe in your dreams, what goes up, it must come down. And my soul’s taken its toll this is my awakening. » Вряд ли это вообще может входить в репертуар Соджуна. Лирика и манера пения слишком отличаются от того, что успел услышать и увидеть Хёнджин. Это что-то более личное и откровенное. Что-то, что сам парень прячет глубоко внутри себя, не позволяя никому увидеть. И от этого жуть как сдавливает грудь. Видеть Соджуна в таком состоянии очень больно, хотя бы потому, что Хёнджин понимает его, как никто другой. Слыша нотки отчаяния, грусти и безысходности, он целиком и полностью понимает парня и будто проживает эти эмоции вместе с ним, потому что сам испытывал что-то похожее. И это просто ужасно. Хотя, действительно ли Хёнджин может его понять? Они два совершенно посторонних друг другу человека. То, что они так ярко взаимодействовали во время выступления, ещё не значит, что их связывает какая-то невидимая связь. Джисон тому пример. Он тоже взаимодействовал с девушкой на сцене, но, сойдя с неё, вновь окружил себя своим комфортным куполом и, возможно, даже не вспоминает её. Так чем же Хёнджин отличается от этой самой девушки? Сам Феликс говорил, что для Соджуна это привычная практика. Хёнджин был такой же частью шоу, как и девушка, с которой фотографировался нелюдимый Джисон. А сейчас Хёнджин так нагло подглядывает за парнем, который, скорее всего, хотел бы этого в последнюю очередь, раз ушёл из зала сюда. « Vision’s blurred, I can’t quench my thirst. The clock’s counting down, I’m deafened by sound. Breaking the selfless finally to calling the message inside me. The only one you can rely upon is you and yourself. » Хёнджин потерял счёт времени, наблюдая за Соджуном как заворожённый, внимая каждому его слову и мысленно поддерживая парня. Или же таким образом он поддерживал себя? Чувство того, что он не один с такими чувствами, и возможность разделить с кем-то бурю в душе, хоть и таким образом, были как никогда кстати. Тем временем голос Соджуна почти переходил к всхлипам. Он пел, чтобы подавить негативные эмоции и не заплакать? Задумавшись, Хёнджин не сразу заметил, что у него начал трезвонить телефон. Парень от испуга подпрыгивает на месте. Судорожно пытаясь убавить громкость звонка, он бросает взгляд в комнату и видит, что Соджун убрал руку от лица, прислушиваясь. Вот какой чёрт его дёрнул в кой то веке включить звук на этом предателе? Хёнджин забегает в открытую комнату рядом, которую так удачно за время нахождения Хёнджина здесь так и не заняли, и, успокоившись, выдыхает, наконец, отвечая на входящий звонок. — Что такое? — Хён, тебя нет уже больше десяти минут, всё хорошо? — Да, Ликс, я скоро подойду, не переживайте. — Точно не нужно помочь? Тебе может плохо? Мы можем поехать домой. — Не нужно никуда ехать, я же говорю, что всё хорошо. — Ладно, не пугай так больше. Мы уже подумали, что тебя похитить успел кто. Пиши, если что. — Ага, как сделаю все свои дела, обязательно тебе сообщу. — Фу, это омерзительно. — До скорого, солнышко. Звонок окончен. Хёнджин улыбаясь разворачивается в сторону двери, но тут же дёргается от неожиданности и улыбка спадает с его лица, когда он видит облокотившегося на дверной косяк и внимательно наблюдающего за ним Соджуна. Чёртов звонок и чёртов Хёнджин! Вот почему он просто не мог уйти сразу после того, как увидел музыканта в той комнате, а решил остаться и продолжить наблюдать из-за чёртового любопытства?! Хёнджину оставалось только надеяться на то, что Соджун не понял, что Хёнджин наблюдал за ним всё это время. — Вот так встреча. Да, «солнышко»?