***
Стеклянная пепельница на краю барной стойки наглухо набита окурками. Очередная сигарета тлеет в пальцах Рина. Дым разъедает и заставляет слезиться глаза. На лице зеленоволосого застывает явное беспокойство, намеревающееся перерасти в панику, если ничего не изменится. Прошло больше двенадцати часов с ухода Исаги. Изумрудные глаза гипнотизируют экран смартфона, будто что-то изменится, если долго в него пялиться. Около двадцати исходящих вызовов, ни на один из которых не последовало ответа. Пятьдесят два сообщения до сих пор висят непрочитанными. Предательская мысль, что Исаги передумал и решил вернуться к Кайзеру, нервирует. Недокуренная сигарета тяжелым нажимом тушится о другие окурки. Рин игнорирует сухой пепел, высыпающийся на столешницу. Навязчивое пиликание разрывает нервозную тишину. Итоши быстрым шагом приближается к видеодомофону. Вздох облегчения вырывается совершенно неосознанно. На экране, лишенном ярких цветов — Йоичи. Рин впускает его и устало опирается о косяк дверного проема в заключительном ожидании. Спустя мучительные минуты, Йоичи появляется на пороге. Голова и плечи опущены. Взгляд мутный и растерянный. Лицо покрыто багряной пылью, глаза опухшие, а волосы расстрепаны больше, чем обычно. Изначально Итоши планировал достаточно холодный приём. Но удрученный вид парня колит острой иглой в самое сердце. Рин осторожно подходит к Исаги, словно боясь спугнуть дикого зверька, и кладет руку ему на плечо. — Что произошло? — зеленоволосый умело скрывает дрожь в голосе. Исаги поднимает свои синие глаза, в отражении которых можно видеть лишь гнетущую пустоту. И огромные зрачки, пожирающие сапфировую радужку. Пальцы Рина машинально сжимаются на остром плече парня. — Я… Я ушел от Кайзера, но… — прозрачная капля медленно стекает по щеке. За ней еще одна, — прости меня, Ри-и-и-ин! Реки слез вытекают из глаз, Йоичи в истерике жмется к груди зеленоволосого. Плачет навзрыд, не сдерживая голоса. В припадке цепляется за шею, плечи, крылья лопаток. Итоши растерянно прижимает парня к себе, в надежде оказать хоть какую-то поддержку. Рину всегда было сложно понять чувства других. И сейчас он замирает в состоянии шока. Такая истерика пугает. Как и пугает собственное бессилие перед пониманием чужих эмоций. Рука сама собой тянется к спутавшимся прядям синих волос. Распутывает их, нежно поглаживает. — Йоичи, что случилось? — тихий шепот, чтобы не спугнуть, — ты можешь мне рассказать. На мгновение Исаги замолкает. Рин почти слышит, как мысли в чужой голове отчаянно пытаются собраться в кучку. — Он…он меня заставил, насильно заставил вдохнуть, а потом… — Исаги замолкает. Тяжелое дыхание почти колотится о чужую грудную клетку. Этого достаточно. Дальше Рин понимает без слов. Понимает по неразборчивому бормотанию. По лишенным цвета кончикам пальцев, сжимающим чужую футболку. По громким всхлипам, каждый из которых, будто удар под дых. Больно. Теперь Рину тоже больно, оттого, что кто-то посмел довести его Йоичи до такого. — Я убью его… — ядовитый шепот Рина пронизывает Исаги до кончиков лохматых волос. Итоши стискивает в грубых собственнических объятьях апатичное тело брюнета. Вырываться Йоичи не планирует. Так даже спокойнее. Только вот слова Рина пугают до дрожи, что стоять удается с трудом. Но Рин держит. Рин — его опора. — Не нужно… Давай просто уедем отсюда, — всхлипы тонут в тюрьме объятий, — с ним бесполезно что-то решать… Он ненормальный. — Вот именно, думаешь он тебя оставит в покое, если мы уедем? — зеленоволосый аккуратно поднимает лицо Йоичи, заглядывая в мокрые от слез глаза. — И что? Я не позволю тебе марать об него руки, — Исаги не отводит взгляд, наконец-то в синеве глаз появляется что-то еще, кроме безликой пустоты. Волнение за близкого человека, неловкость за доставленные проблемы и мольба — оставить все, как есть. — Послушай, Йоичи. Если оставить все, как есть… — Итоши делает паузу, собираясь с мыслями, — он знает обо мне и Сае. Я тоже могу пострадать от этого мудака. Рину дико неловко. До безумия. Вместо необходимой поддержки Исаги, он думает о себе и своих проблемах. — Прости, я такой эгоист… Йоичи на мгновение замирает и отводит взгляд. — Нет, ты прав, я не подумал, — короткий вдох, закусанная нижняя губа, — но умоляю, не убивай его. Я не хочу потерять тебя. — Йоичи… — слабая и будто неуместная в этой ситуации улыбка появляется на утонченном лице Рина, — Он меня, конечно, бесит, но это не мои методы. Мне есть, что ему сказать, чтобы он держал рот на замке. Тебе не стоит волноваться. Исаги облегченно вздыхает. — Слава богу, ты не такой псих, — Йоичи слабо улыбается в ответ, — но я все равно переживаю… — Мы до сих пор на пороге, нам следует пойти в спальню, — Рин переплетает пальцы брюнета со своими и ведет его в комнату, — ты можешь не ехать со мной завтра. — Да… Синеволосый послушно следует в спальню за своим парнем. Самым лучшим на свете своим парнем. Завтра у них все будет хорошо. Больше никто и ничто им не помешает.***
Холод шёлковых простыней жжёт бледную кожу. Пустое место рядом в огромной кровати не сохранило тепло чужого тела. Йоичи ушел давно. Не оставил ни записки, ни сообщения после себя. Михаэль зарывается носом в соседнюю подушку в попытке уловить хоть какой-то намек на пребывание Исаги здесь. Ничего. Открытые окна втянули все в себя и сплюнули на промозглый тротуар. Пусто. Внутри до боли пусто. Даже сердце будто перестало биться. Но Йоичи больше не придет и не запустит заново его пульс. Если бы Михаэль мог заплакать, подушка, зажатая в руках, мгновенно бы пропиталась соленой влагой. «Не ной!», — холодный голос отца всплывает в воспоминаниях. И подушка остается сухой. Остается только яростно сжимать гладкую ткань пальцами и стискивать зубы до скрежета. Кайзер осознает, что потерял его навсегда. Осознает, насколько проебался. И что шансы теперь у него нулевые. Хочется выть от бессилия, но голос отца в голове не затыкается, только становится громче. Подушка летит в стену и с тихим звуком падает на пол. Она ни в чем не виновата. Как и Йоичи. Виноват только сам Кайзер. От этого только хуже, да так, что хочется сдохнуть на месте. Почему он просто не может быть нормальным? Зачем все эти интриги, манипуляции и насилие? Не умеет иначе. Отрешенный взгляд на свои руки. Привычная черная лоза с шипами обвивает. А в промежутках, где видна молочная кожа — зажившие ожоги от окурков. Количество их ссор с Йоичи можно пересчитать по этим меткам. Но теперь он ушел, оставив после себя самый большой ожог. Слева в грудной клетке. Михаэль вытягивается в кровати. Шрамы затягиваются и бледнеют. Нужно только подождать. Может и дыра в грудине также исчезнет? Просто понадобится больше времени. Эти отношения почти убили их обоих. Вчера Кайзер трахал Исаги, пока безумие обретало форму и зловонно дышало в затылок. До бездны с концентрированным сумасшествием оставалась пара шагов. Михаэль не отрицает свою вину и одержимость. Но изменить что-то — не в его силах. «Может действительно пришло время отпустить Йоичи…?» — мысль предательская, ведь Кайзер столько времени добивался Исаги. Но это спасло бы обоих.***
Солнечные лучи бьют в глаза через лобовое стекло, им не помеха даже козырьки, опущенные для защиты с обеих сторон. Погода, на удивление, радует. Тепло и нет ветра, несмотря на февраль. Взгляд Рина, направленный на Исаги, такой же теплый. Но нервные пальцы, постукивающие по рулю, передают беспокойство лучше согревающего взгляда и слов, сказанных спокойным тоном. — Я думаю, тебе не стоит идти, Йоичи, я улажу все один, — ни один мускул на точеном лице не дрогнул, однако пальцы все еще отбивают хаотичный ритм. Всё сегодняшнее утро Исаги пытался уговорить своего парня не ехать к Кайзеру в одиночестве. Рин такой упертый. С трудом согласился взять хотя бы посидеть в машине. Но этого Йоичи недостаточно. Он слишком давно знает Кайзера, а вчерашняя ситуация выставила его еще более поехавшим, чем предполагал брюнет. Да, должно быть, Рин справился, если бы началась драка. Но ему не стоит влипать в неприятности, будучи известным футболистом. И тем более из-за Исаги. Все-таки о его ориентации журналисты тоже не в курсе. Будет невероятный скандал, если все выйдет из-под контроля. Йоичи просто волнуется и хочет разрешить ситуацию полюбовно. В противном случае просто вызовет полицию. — Послушай, Рин, я уже тебе столько доводов привел в пользу того, чтобы я там находился. Ты такой вредный, — Исаги склоняет голову вбок и изучающе разглядывает своего парня, — я за тебя переживаю. Итоши раздраженно цокает и убирает руки с руля. Недовольное бурчание под нос разобрать почти невозможно. Но Йоичи понимает, что речь идет о том, как Рина достал этот бесполезный спор. — Я тоже устал спорить, Рин, давай просто разберемся с этим, вернемся домой и займемся чем-то более приятным? — На губах брюнета играет сладкая улыбка, перед которой сложно устоять. Рин устало вздыхает и кидает недовольный взгляд на Йоичи. Щелкает замок автомобильной двери. Итоши выходит из машины. Йоичи в непонятках хлопает глазами, но его замешательство перебивает стук в окно, опущенное наполовину. — Мне долго тебя ждать? Идем. Итоши отходит от машины и, скрестив руки на груди, в ожидании смотрит в сторону. Исаги поспешно отстегивает ремень безопасности и выходит из автомобиля, пока Рин не передумал. Вместе они идут в знакомый переулок, запрятанный в глубинах веселящегося круглыми сутками квартала. — Все будет хорошо, — теплая рука Йоичи накрывает ладонь Рина. Итоши молча кивает и открывает тяжелую дверь.***
Голова раскалывается на кусочки. Пальцы стискивают волосы у самых корней до болезненного покалывания. В висках невыносимо колотит. Михаэль уже отправил Несса за обезболивающим. Только этот верный щенок понимает, в чем нуждается Кайзер. И всегда готов протянуть руку помощи, несмотря на их прошлое. Несмотря на пренебрежительное отношение, как к надоедливой шавке. Даже сегодня ему хватило лишь взгляда, чтобы понять, что дело не только в похмелье. Да, вчера дома Михаэль напился в хлам, но… Что-то сломалось внутри. Ведь недостаточно реальной ослепляющей головной боли. Недостаточно сухости во рту. Нужно еще что-то, что сожжет Кайзера изнутри, ломая диким пламенем все перегородки-косточки в грудной клетке. Как же мерзко и противно от самого себя и от этого выжигающего чувства потери. Хочется вопить от боли, кидаться на стены. Но Кайзер лишь дергает светлые пряди волос и невидяще пялится перед собой. Несс молчал, когда видел Михаэля в этом состоянии. Трясся от страха, но молчал. Пойти за таблетками — лишь предлог, который Кайзер выдумал, чтобы Алексис не спровоцировал очередной эпичный выход в свет своего бесконтрольного безумия. Обезболивающее на месте. В нижнем ящике стола. Кайзер уже тянется к нему, но замирает, слыша шум открывающейся двери позади. — Ты быстро… — предложение договорить не удается. На пороге кабинета Рин Итоши и Исаги. Кайзер бледнеет, но пытается собрать себя по кусочкам, чтобы не выглядеть жалко. — Ого, какие гости, — ухмылка неискренне тянет губы, — выпить не предлагаю, давайте сразу к делу. Я никого не ждал и у меня много работы. Видеть этих двоих, еще и вместе нет никакого желания и сил. Михаэль уже принял реальность. Принял, но не смирился. Поэтому его самообладание сейчас висит на волоске. Даже не на плотном, а с пористой текстурой, порвать такой не составит труда. Хочется выпроводить скорее этих голубков, что принесли столько боли и лишних проблем. Лицо Итоши словно выточено из камня — ни одной эмоции. Но очевидно, он знает, что Кайзер переборщил вчера. Глаза Исаги сияют яростным блеском, это заметно даже с расстояния. — Без проблем, это не займет много времени, — Рин без приглашения входит внутрь комнаты. Высокомерный взгляд движется по помещению, останавливаясь на Кайзере, — ты должен отвалить от Исаги. Михаэлю совершенно не нравится этот тон. Блять, он итак планировал отвалить, чтобы спасти себя. Но когда слышишь это, находясь под прицелом сверлящего взгляда, это бьет по самолюбию. Кайзер не привык проигрывать. Не привык отдавать то, что принадлежит ему. Оставить Исаги в покое он решил только из соображений эгоизма. Не хочется кормить демонов в бездне вместе. Но если Кайзер не отступит, то придется. — А если я отвечу «нет»? — вопрос из чертовой вредности, чтобы только не показывать, что он сдался. Мутный взгляд цвета лазури скользит по Йоичи, который тихо подошел к Рину, и теперь стоит рядом. Внутри черепа будто стучит сотня мелких молотков, отдавая болью в виски. — Тебе же хуже, — Итоши смотрит надменно, свысока, — Я знаю, что у тебя в клубе торгуют наркотиками. Даже видел своими глазами. И то, что твои хостес берут подработки. Видимо, ты подкупил полицию, чтобы к тебе не лезли. Но я могу дать им больше, если захочу, чтобы они тут все проверили. Кайзер нервно сглатывает. Если бы он услышал подобный шантаж от кого-то другого — нагло бы рассмеялся в лицо. А вот доходы Итоши действительно позволяют это сделать. Но хочется до конца держать марку и попробовать вывести на эмоции этого черствого братца Сае. — Ты действительно готов отдать такие деньги, только чтобы заполучить эту шлюху? — презрительный кивок в сторону Йоичи, — Или ты блефуешь? — Урод, — Рин стискивает зубы. Он понимает, что это провокация, но как же этот ублюдок раздражает. Мягкое прикосновение теплой руки Исаги помогает прийти в себя, и Рин продолжает, — хочешь проверить? Нет, Кайзер не хочет. Боже, зачем он вообще продолжает этот диалог. Чтобы насладиться шоу? Тогда почему никакого наслаждения не получает? Все, о чем он может адекватно мыслить — доза обезболивающего, которую он так и не принял. Кажется, удача на его стороне. Еле слышно дверь в кабинет приоткрывается. Его спасение от головной боли и неприятного разговора — Алексис Несс робко заходит внутрь. — О, Алексис, ты вовремя, я думал, я умру, — Кайзер обессиленно вздыхает, наплевав на присутствие посторонних. Странный взгляд Несса хаотично движется, проходясь и цепляясь за каждого из присутствующих. На губах стынет неестественная улыбочка. Почему это отребье позволяет себе шантажировать Кайзера? Он слышал каждое слово, стоя за дверью. Все проблемы от этой дешевки Исаги. Жизнь Кайзера будет спокойнее, если Исаги исчезнет. Да, поначалу будет тяжело, но Алексис рядом, как и всегда. Не позволит скатиться в бездну. Крепко сожмет тонкие чужие пальцы и больше не отпустит никогда. У Несса всегда был только Кайзер. Теперь и у Кайзера будет только Несс. Осталось только избавиться от надоедливой пиявки, что готова полностью обескровить Михаэля. — Ты такой проблемный, Исаги, — тихий голос Алексиса заставляет привлечь к себе внимание каждого в комнате. Рука, скрывающаяся за спиной, поднимается. Металлический блеск в пурпурных глазах. Пальцы твердо сжимают сталь пистолета, направленного на Исаги. Ненависть к синеволосому выплескивается наружу вместе с громким хлопком и девяти миллиметровой пулей. За секунду до этого Рин оценивает ситуацию. Он отточил свои инстинкты и реакцию, благодаря футболу, по максимуму. А рука Несса за спиной сразу выглядела подозрительно. Молниеносно он успевает притянуть Йоичи за талию, уводя за собой в сторону. Какое счастье, что Итоши умеет принимать правильные и быстрые решения в рискованных ситуациях. Задержись он хоть на мгновение, его парень бы уже харкал кровью, вытекающей изо рта вместе с последними минутами жизни. Но Йоичи цел, испуганно жмется всем телом. Его огромные от ужаса глаза направлены… Боже, Кайзер… Михаэль прижимает ладонь к животу. Первое, что чувствуется, это сверлящая боль, словно его проткнули пылающим прутом. Кайзер не сразу понимает, что произошло. Почему ладонь окрашивается багряным и почему в глазах присутствующих лишь ужас. Голова идёт кругом, боль в ней отходит на второй план. На лбу выступает ледяная испарина, пульс зашкаливает. Но шок имеет свойство быстро проходить. И тогда невероятная боль разносится по внутренностям, заставляя согнуться пополам. Собственный стон и шум вокруг режут барабанные перепонки. Нижняя губа Алексиса дрожит от страха и от осознания, что сейчас произошло. С трудом выходя из ступора, он бежит к Михаэлю. Непонятно откуда взявшиеся силы. Несс опускает раненое тело на пол, устраивая блондинистую голову на свои колени. Слёзы неконтролируемо льются из глаз. «…Звони в скорую…» «…Быстрее…умоляю…» «…У нас человек с пулевым ранением в живот… " Будто это происходит не с ним. Чужие голоса нереальны. Нет-нет-нет. Этого не могло случиться. Алексис хотел убрать Йоичи. Почему же он сделал только хуже? Слёзы реками заливают бледное, покрытое капельками пота, лицо Кайзера. Светлые волосы слиплись. На шелковой рубашке молочного цвета выступают кровавые узоры. Михаэль тяжело дышит, будто из последних сил хватая воздух. — Нет, ты не умрешь, держись пожалуйста, умоляю, — Несс мягко прижимает светлую голову к своей груди. Пальцы нежно касаются бледных щек, — Я… Я не хотел… Я бы никогда не причинил тебе боль… Прости… — Ничего… — слабая улыбка растягивает тонкие губы, — Зато головная боль прошла. Даже истекая кровью, Кайзер умудряется язвить. Больно, просто адски больно. Перед глазами плывет комната в лазурных тонах. Шумные голоса Рина и Исаги звучат глухо, будто из морской раковины. Лишь заплаканное лицо Несса напротив собственного. Даже сейчас Несс рядом. И всегда был, а Кайзер не обращал внимания. Поддался глупой одержимости, из-за которой смерть уже спешит за ним. Неужели это конец? Думать об этом страшно. Рука, заляпанная алой кровью отстраняется от живота и тянется к печальному лицу напротив. Слёзы идут Нессу. Жаль, что ситуация критическая. Но ведь медицина сейчас на многое способна? Он обязательно выживет и начнет всё заново. Забудет, как забывает о плохих снах. Кончики окровавленных пальцев скользят вдоль линии челюсти, оставляя за собой след со вкусом металла. Алексис дрожит от приятных касаний. Страшно. Почему именно в такой момент Кайзер так добр и так отчаянно тянется к нему? Почему только сейчас, у них ведь было столько времени? Столько вопросов «почему», ни на один из которых Несс не в силах ответить. — Нет, держи руку на животе, пожалуйста… — с неохотой Алексис отстраняет любимую ладонь от своего лица, — ты не умрешь. Кайзер лишь молча улыбается и прикрывает глаза. — Скорая уже едет, Михаэль, пожалуйста… — аметистовые глаза наполнены влагой и ужасом. Несс склоняется ниже, бессистемно покрывая холодный лоб поцелуями. Отстраняется, в панике понимая, что рука блондина просто лежит на животе, а кровь так и хлещет. Попытки зажать рану самостоятельно. Ничего. Ничего, блять, не выходит. Кайзер без сознания. Чувство тошноты охватывает горло — это паника готова вырваться наружу, — Он отключился, помогите… Но комната пуста. Несс не заметил, как их оставили вдвоём. Отстраненный взгляд на закрытую дверь. Рыдания в голос уже не унять. Но ведь слёзы не способны помочь Михаэлю выжить. Алексис ищет пульс на сонной артерии, кажется, находит. Остаётся лишь ждать скорую и пытаться сдерживать кровь.