Атеистка

Сегодня мне снова снилось море конфет. Надеюсь подушка или то, что можно ею назвать, являлась не настолько сырым этим утром. Я всё ещё не открывала глаз и продолжала обнимать кого-то со спины. Немного «полапав» данный объект руками, в области груди и плеч. Я поняла, что обнимаю мужчину — должно быть Се Лянь. Странно, конечно, что он до сих пор не проснулся. Хотя, возможно, вчера он приехал через чур поздно и поэтому до сих пор спит. Что ж, не могу не похвастаться перед ним, что проснулась раньше! Резким движением я развернула Се Ляня на спину, сама нависнув сверху поставив руки по обе стороны от головы. И только после открыла глаза. — Се-Гэгэ! Я сегодня проснулась первой!....... Под мной лежал вовсе не Се Лянь… Юноша, лежавший под мною сейчас, ошарашенно глядел на меня, с немного приоткрытым ртом и немного покрасневшими щеками, он явно не ожидал от меня таких решительных действий. Это был Сань Лан. — ААААА Я вскочила с места, практически врезавшись лбом в стенку. — Что случилось? Когда Се Лянь спустя всего пару секунд прибежал на крик, он увидел двух смущающихся подростков, которые, казалось, пытались совершить что-то запретное. Я сидела, повернувшись к стене, закрывая руками свою красное от смущения лицо. Сань Лан согнул ноги в коленях и так же закрыл лицо руками. Заметив, что пришёл Се Лянь, я поспешно поднялась и замотала руками в отрицании, всё ещё краснея. — Нет, нет, нет! Се-Гэгэ… Ты не так понял!.. Се Лянь оценивающе осмотрел комнату. — Уверена?.. — Да, конечно! Последний раз взглянув на нас двоих, Се Лянь ушел. *** Колющие и режущие, прямые и наклонные, со спины и в открытую, на Се Ляня с каждой секундой обрушивались сотни ударов мечей, но не один ещё не смог подрезать даже развивающееся в порыве боя волос. Юноша в серых одеждах наносил простым, но острым мечом удар за ударом, совершенно не желая сдаваться. И этим самым юношей была я. Практически каждый день мы проводили утренние спарринги, чтобы улучшить моё владение мечом, который достался мне семь лет назад. На задней стороне двора сейчас находились только трое: я, Се Лянь и Сань Лан. Сань Лан пришёл немного попозже, наверное всё ещё прибывая в шоке… Он уселся на ступеньки и с улыбкой наблюдал за нами. Я же, как и всегда, пыталась хоть как-то достать Се Ляня. То, что он оказался когда-то сильнейшим богом войны, признаться честно, меня шокировало. Как и то, что всё «это» является правдой… Уже прошло достаточно времени с момента начала битвы, но я так не на шаг и не смогла пробить его защиту. Мда…мне, конечно, уже известно, что он «бог войны» и все дела, но! Абсолютно обидно, когда противник приспокойненько сражается с тобой даже без меча! Се Лянь или уворачивался или отбивал клинок голой рукой. Сейчас он даже не контратаковал, это даже в двойне обиднее! Он считает что я недостойна даже этого? Вух…соберись…перед тобой всего лишь какой-то бог войны…что стоит ударить всего лишь сильнейшего бога войны?! Я резким движением изменила привычную траекторию меча. Вместо того, чтобы полоснуть по горлу справа налево, меч устремился к правому плечу. Се Лянь ожидал, что если уж я и рубану — то по левому, поэтому не заметил как в его безупречной защите образовалась брешь. Я нанесла удар по правому плечу и, совместно с этим, пролетела пару шагов вперёд. Не знаю, смогла ли я попасть или нет. Скорее всего, мой план провалился. Нельзя же так легко одолеть бога войны? Отдышавшись и оперевшись о колени, я обернулась. Се Лянь стоял неподвижно, прижимая рукой то место, куда я попала. Подобное случалось впервые, поэтому я не знала как реагировать. Подойдя, я обеспокоенно спросила. — Се-Гэгэ… Всё хорошо?.. Се Лянь будто бы только вышел из транса. Он посмотрел на меня с улыбкой и опустил руку со своего плеча. Плечё оставалось целым, а вот на первой слое одного из монашеских ханьфу появился еле заметный порез длиной не более двух сантиметров. — Ян-Ди быстро учится, если бы сейчас не замешкалась, то смогла бы меня ранить. — с улыбкой отозвался Се Лянь. Он это серьёзно?.. Не зная, как отреагировать на его слова и этот порез, я продолжала смотреть на него. — На сегодня тренировка окончена, можешь отдыхать. — Но мы ведь только начали… — Этого вполне достаточно. Се Лянь ушёл в домик, должно быть что бы доприбераться в «храме». Я же плюхнулись на ступеньку рядом с Сань Ланом, раздвигая колени и запрокидывая голову назад и выдыхая. — Устала? — положив локоть на колено и подпирая щёку ладонью, сказал Сань Лан. — Совсем нет — растягивая спину сказала я, немного после добавив — У тебе волосы совсем растрепались — проводя по его непослушному хвосту рукой, ответила — хочешь я переплету? — Только если Вы так настаиваете — Сань Лан продолжал «так» смотреть на меня, а я даже не знаю за что! Он мазохист? Если припомнить нашу прошлую встречу. Насколько я помню, Сань Лан — это же Хуа Чен …? На последних сантиметрах пряди волос выскользнули из моих рук, а мне пришлось отвернутся в смущении. — В таком случае повернись. Не могу же я тебе перед лицом делать! Взяв его по обе стороны от головы, я резким движением развернула её, от чего послышался небольшой хруст в шее. Ой…ну…он ведь и так мёртв?.. вроде… Нечего страшного, если я вдруг случайно сломала ему шею? Он же ничего не почувствовал?.. Мы оба притворились, что никакого странного звука не слышали и продолжали общаться как ни в чём не бывало. Сань Лан уселся поудобней на краю ступеньки. Я же вновь поднялась и стала глядеть на него сверху вниз, рассматривая чёрные пряди волос. Волосы Сань Лана, чистые и шелковистые, так и блестели в свете солнца. Пальцы мои мягко скользили по его волосам. Расчёсывать волосы юноши доставляло только одно большое удовольствие. По сравнению с моими вечно грязными волосами, из-за некоторых обстоятельств, эти, можно сказать, идеальны. Спустя некоторое время, возможно, от того, что Сань Лану стало щекотно от поглаживаний, он хохотнул, склонил голову, искоса глядя на меня, и спросил: — Вы помогаете мне причесаться или хотите сделать что-то другое? — Подожди. Юноша послушно замер, не переставая улыбаться. Я же вспомнила, что вообще-то хотела сделать причёску, а не просто чьи-то волосы разглядывать. Разделив их на две ровные части, а после ещё на три пряди, я начала заплетать милую косичку. Волосы Сань Лана были длинными, прямыми и вовсе не пушистыми, что создавало простоту в расчёсывании и причёсывании. Но из-за этого, чтобы создать «объём» в причёске приходилось повозиться. Я закончила часть косы на макушке - самой важной части причёски. Нужно сидеть неподвижно, чтобы сделать всё идеально. Если случайно завести пряди не в ту сторону, то все труды пойдут насмарку. Сань Лан почувствовал, что больше может не сидеть как статуя. Он, искоса глядя на меня, спросил: — Можно называть вас хотя бы Гэгэ? Этот вопрос на секунду поставил меня в ступор, но после я вновь вернулась к косам. — Не против. И от чего он так?.. Сначало ЦзеЦзе, теперь Гэгэ. Очевидно же, что я его младше! И разве он так должен не своего «Гэгэ» называть? Насколько я помню, канон в этой новелле Се Лянь и Хуа Чен. И от чего же Князю демонов так относится к какой-то девушке? Из-за того, что я увязалась за принцем? Да я только день назад узнала, кто он такой! Я сосредоточенно доплетала середину косы, расправляя в ширь, чтобы она казалась объёмней. Если, чтобы сделать часть причёски на макушке, нужно смотреть сверху вниз на волосы, то для заплетания середины и конца косы нужно наклониться или присесть. Что я и сделала. Опустившись на одно колено сбоку ступеньки, я доплела тонкую косу, оставляя маленький хвостик и завязала ленту в виде бабочки. Первая из двух милых косичек готова, осталась вторая. Я встала и потянулась, растягивая плечи. Сань Лан, похоже решил, что с его причёской покончено и уже собирался подняться, но я остановила его, опустив на место за плечи. — Сидеть! Куда собрался? Сань Лан тяжело вздохнул и посмотрел на меня со взглядом: «Гэгэ, пощади», вот только это его не спасло. Юноша снова уселся на место. Я же снова принялась разделять причёску на три пряди. Когда я практически закончила с частью на голове, Сань Лан неожиданно спросил: — Гэгэ, как долго ты странствуешь? Вопрос застал меня врасплох. Всего на секунду впав в ступор, я ответила: — Наверное, всю жизнь? Я не видела лица Сань Лана, но спустя ещё некоторое время он вновь задал вопрос: — Кто он для тебя? — Он? Имеешь ввиду Хуа Се? Трудно сказать. Хоть я и называю его «старшим братишкой» и у нас даже одна фамилия, я знаю что мы не родственники. Не помню когда мы впервые встретились, но, кажется, у меня тогда ещё не было своей фамилии, поэтому позаимствовала его. Я правда не помню как мы познакомились. Хоть это и моя вторая жизнь, раннее детство стёрлось из памяти так же, как и в первой. Помню лишь какой-то пожар и как я куда-то падала. Возможно, это относиться к моей предыдущей жизни. Сань Лан вновь молчал и между нами повисла тишина, но сейчас меня это не беспокоило, ведь я была занята более важным делом, чем болтовня. В последний раз обернув три пряди вокруг друг друга и оставляя маленький хвостик, такой же, как и на первой косичке, я с ужасом обнаружила. — Ц… — Гэгэ?.. Сань Лан повернулся и увидел, как я в одной руке держу конец косички, другую руку прижимаю ко лбу, будто у меня невыносимо болит голова. До этого у Сань Лана был один хвост, соответственно и одна ленточка. Сейчас же, я зачем-то сделала две косички, напрочь забыв о том, что ленточка всё ещё остаётся одна! Громко выдохнув, я посмотрела на Сань Лана исподлобья. — Не пропадать же моим стараниям?.. И сорвала ленточку со своих волос! Волосы на секунду повисли в воздухе. Подгоняемые жарким летним ветром, угольно чёрные, длинные, прямые волосы. Они словно танцевали в ярко голубом небе, только спустя несколько секунд неспешно опустившись на плечи. Юноша в красных одеждах продолжал смотреть на меня с круглыми глазами. Тем временем мне удалось завершить бантик-бабочку и на второй косичке. Я поднялась и встала перед ним, хлопнув в ладоши. — Такой милашка ~ На самом деле, с точки зрения нормального обывателя, Сань Лан выглядел…нелепо. Но мне-то какая разница? Он сам согласился, значит сам и виноват! С немного приоткрытым ртом и немного округлёнными глазами, с «девичьими» косичками, молодой господин семнадцати лет, выглядит весьма невинным. Я не могла не перестать улыбаться и не трогать получившиеся косы и его лицо. Сань Лан ничего не говорил, но в его взгляде так снова и читалось: «Гэгэ пощади». Взяв юношу под локоть, я потащила его в домик, чтобы похвастаться Се Ляню. Се Лянь разбирал рухлядь, которую мы насобирали вчера. Услышав весёлые шаги, он обернулся. Уже хотел было что-то сказать, но заметил мои распущенные волосы и спросил: — Ян-Ди, что с твоими?.. Вот только когда он заметил и Сань Лана, все вопросы отпали сами собой. —… — Милашка, правда? Я ещё немного подёргала Сань Лана за щёки, а после направилась к Се Ляню, шагая спиной вперёд. Хех. Думаю, Се Ляню нравится видеть своего будущего мужа таким? Продолжая понемногу отдаляться от Сань Лана, я чуть обо что-то не споткнулась. Ловко перепрыгнув предмет, я заметила, что это была кисть. Опустившись на корточки, я взяла кисть и немного помотала ею в руках и вдруг осознала, что в храме не хватает одной очень важной детали! — Се-Гэгэ, ты не забыл про образ божества? Покачав головой, Се Лянь ответил: — Вспомнил об этом как раз недавно и хотел было приступать. Я поднялась и воодушевлённо пролепетала: — Давая я напишу твой портрет?! Се Лянь округлил глаза, удивившись. Сань Лан усмехнулся и с дерзостью в голосе заявил: — Его? Неужто Даоджан возвёл храм в честь себя любимого? Я попыталась объяснить: — Понимаешь, Сань Лан, тут такое дело… — Се Лянь кашлянул в кулак, говоря что он не хочет подробностей истории, поэтому я постаралась вырулить — …это очень долгая история… Сань Лан ещё раз усмехнулся, но всё же расспрашивать дальше не стал. Оперевшись об косяк двери, он сложил руки на груди и молча смотрел за нашими дальнейшими действиями. Се Лянь начал снова, как ни в чём не бывало, перебирать кучу рухляди, периодически что-то складывая на стол. Подойдя к столу я обнаружила… Чистый и широкий бумажный свиток! Ну, то есть, он был конечно же не настолько белым, какой я запомнила бумагу, но я всё равно встречаю её впервые за девятнадцать лет. На столе появились несколько кистей и чёрные чернила для каллиграфии. Когда он это всё вчера успел насобирать?.. Мне так и хочется впервые в этой жизни взять кисть в руки и что-нибудь нарисовать… И пусть даже есть только чёрная краска. Се Лянь уже закончил собирать все нужные вещи. Он поднялся и увидел, как я с серьёзным лицом склонилась над широким свитком, трогая кисточки кончиками пальцев. — Ян-Ди даже ни разу не видела кисти, боюсь, у тебя не получается изобразить… Я решительно взяла кисть в руки, пристроив её в своей руке так, словно рисовала всю эту жизнь. Я спросила: — Се-Гэгэ, какой твой портрет был самым популярным? Се Лянь немало удивился такому вопросу, но всё же быстро ответил: — «Наследный принц в короне из цветов». «Наследный принц в короне из цветов»? Значит, одной из прекраснейших картин «наследный принц под маской бога» и правда не существует… Надо будет как-нибудь расспросить об этом, но уж точно нельзя спрашивать в лоб. Глубоко вздохнув, я сосредоточилась. У меня существует только одна попытка, которой мне нужно воспользоваться. В своей прошлой жизни я вроде бы часто рисовала, и весьма неплохо. За девятнадцать лет навыки, конечно, могли подрастеряться, но талант, как говорится, не пропьёшь! Я обмакнула кисть в краску и начала наносить тонкие линии, которые, соединяясь, создавали радующий глаз узор и силуэт. Изящные тонкие пальцы держали величественный меч и нежный цветок. Парящие на ветру золотые одежды создавали впечатление лёгкости и непорочности юноши. На юном лице отражалась мудрость, словно данному юноше более восьми столетий. Фон из тысячи различных цветов предавал картине ещё более прекрасный вид. Закончив, я отложила кисть и потянулась. Се Лянь и Сань Лан не отходили на протяжении всего времени, пока я рисовала. Каждый из них по-своему округлял глаза, но могу с уверенностью сказать, что они оба немало удивлены от моих умений. Се Лянь подошёл к свитку, некоторое время безмолвно смотря на него, а после с неприкрытым удивлением в голосе сказал: — Это…потрясающе… — он повернулся ко мне. Казалось, его глаза по-юношески сверкнули — Хуа Ян, у тебя действительно талант! Продолжая растягивать свои руки и плечи я ответила: — Ну что ты, ну что ты, Се-Гэгэ, это пустяки!