Вне Времени

Неясные ощущения проникали в тело, смешиваясь с кровью. Состояние неопределённости настораживало. Испытывать такое приходилось впервые. Холод, мимолётно тронувший лицо, казался знакомым и в то же время неестественным. Словно его не должно было быть здесь. Или же не должно было быть того, кто бродил по злачным катакомбам без единого источника света. Бесшумные шаги оставались незамеченными. Острый слух не улавливал ничего, кроме капель воды, стекающих откуда-то сверху и разбивающихся о камни. Оторванность от реальности чувствовалась и без техник, которые почему-то здесь не работали. Бесформенные каменные коридоры сменились камерами. Холодные и покинутые они следовали друг за другом нескончаемой вереницей. В памяти невольно всплыли комнаты общежития, двери которых нередко мелькали перед глазами. Пустые и застывшие во времени чертоги. Стараясь не шуметь, маг продвигался дальше, пока не заметил едва уловимое движение в одной из запертых клеток. Приблизившись к железной решётке, отделявшей его от происходящего внутри, он вгляделся в сгущающиеся тени и понял, что не ошибся. Свет луны, проникающий в темницу через крохотное отверстие в стене, тонкой вуалью падал на сидевшую на земле девушку. Подставляя лицо тусклым лучам, она сжимала в руках ткань износившегося платья и не замечала чужого присутствия, пока непрошеный гость по неловкости не издал странный стук. Вздрогнув всем телом, незнакомка бросила взгляд на тёмный проём и инстинктивно вжалась в стену. Прячась за волосами, она пыталась углядеть стоящего по ту сторону, но чёрные одежды и странная повязка на лице скрывали его почти полностью. Смекнув, что девушка по-прежнему замечает его присутствие и, вероятно, слышит, маг решил заговорить первым: — Ты здесь одна? Не смея шелохнуться, она сохраняла молчание и лишь продолжала смотреть загнанным зверем, пока наконец не подала голос: — Од-на. Нерешительно произнесённое по слогам слово окончательно убедило мага в том, что речь, которую он слышал, была на другом языке. К счастью, английский он знал так же хорошо, как и японский. Приблизив лицо вплотную к холодной преграде, он оглядел скудно обставленное пространство: сырые каменные стены и железную койку без каких-либо удобств. Было ясно: протянуть в таких условиях можно было недолго. Вернув изучающий взгляд к пленнице, он поинтересовался: — И долго ты тут? Всё также выдержав небольшую паузу, она неуверенно ответила: — Девять лун. Короткое недоумение, тенью скользнувшее по лицу, сменилось осознанием: девушка имела в виду дни. Обдумывая следующий вопрос, маг не сразу заметил, как расслабилась её спина и стихла дрожь в пальцах. И лишь взгляд, недоверчивый и осторожный, выдавал её подлинный испуг. — Что это за место? — спросил он наконец, отстраняясь от решётки только для того, чтобы посмотреть по сторонам. Застыв в удивлении, незнакомка не сразу сообразила, что ответить. — Темница, что находится под церковью, — проговорила она чуть увереннее, отодвигаясь от холодной стены. Увиденное недавно и вправду напоминало своды церкви, но тюремные застенки, расположенные, по словам девушки, точно под храмом, никак не вязались со святостью и богоугодными деяниями, которые могли вершиться наверху. Однако вряд ли стенания ранее прикованной к столбу девушки можно было отнести к священной добродетели. Делать какие-либо выводы было рано. Разглядев не зажившую рану на её губе, Годжо задумался. Робко подавшись вперёд, незнакомка склонила голову. Шум, раздавшийся из глубин длинного коридора, отвлёк обоих от уединённых размышлений. Дёрнувшись от резкого звука, девушка на удивление осталась сидеть на месте. Приближающиеся небрежные шаги, судя по всему, были ей знакомы. Показавшийся вскоре мужчина с потёртой лампадой в руке остановился у камеры с единственным пленником и цинично ухмыльнулся. Стоявший в нескольких сантиметрах от него маг оставался для него невидимым, неслышимым, неосязаемым. Успевшему это проверить Годжо оставалось лишь наблюдать. — Жри. Бросив через прорези решётки ломоть хлеба, мужчина самодовольно скрестил руки и стал выжидать. Пленница не сдвинулась ни на дюйм. Сталкиваться с неповиновением и равнодушием мерзавец явно не любил. Уняв нарастающий гнев, он выудил из-под рубахи небольшую флягу и повертел ею перед носом девушки. — Смотри, что у меня есть. Хочешь пить? Не получив никакого ответа, он, однако, не спешил уходить, а происходящее начинало его только раззадоривать. Опустив сосуд с водой на землю, он поманил девчушку ближе. Взвесив все за и против, она осторожно подползла к решётке и даже не побоялась посмотреть ему в глаза. Взглянув на неё сверху вниз, мучитель лишь обнажил кривые зубы и, скользнув ладонями к ремню, принялся медленно его расстёгивать. — Патси куда-то запропастился с ключами, но если постараешься, получится и так. Прильнув к решётке с опущенными штанами, он бесстыдно прошёлся взглядом по её лицу и шумно сглотнул. Степень непристойности предложения заставила её мгновенно отвернуться. Расхохотавшись предсказуемой реакции, он натянул портки и откупорил флягу. Вода, столь необходимая и желанная, полилась на землю тонкой струйкой под неподвижным взглядом девушки. О чём она думала? Нависающий над мерзавцем Годжо не знал. Надежда на её выживание могла утекать этой самой струёй, смешиваясь с грязью и сыростью богом забытого места. Дождавшись, пока последние капли упадут на землю, мужчина выпрямился и с самодовольной улыбкой на устах покинул мрачную темницу. Маг заглянул за решётку. Потянувшись дрожащей рукой к куску хлеба, девушка погрузила его во влажную почву и, стряхнув остатки грунта, откусила небольшой кусочек. Наблюдать за тем, как кто-то испытывает подобные лишения, было непросто. Не поднимая головы от неловкости своего положения, она продолжала есть скромную пищу и не смела жаловаться. Писк, раздавшийся у неё за спиной, ничуть не напугал пленницу. Юрко прошмыгнувший мышонок вился у самых рук, любопытно обнюхивая уже знакомую особу. Отломив несколько крошек, она протянула их не менее голодному существу. — Продолжишь делиться, и не заметишь, как сама вскоре станешь для него едой. Получив в ответ на замечание тяжёлый взгляд, Сатору тактично умолк и перевёл взгляд на пустой и тёмный коридор. — Ты был там, наверху. Тебя никто не видел. Только я. Несколько осмелев, девушка заговорила сама, чем обратила на себя внимание. Смотреть с высоты своего роста начинало казаться неуместным и снисходительным. Присев, чтобы быть на одном уровне, маг улыбнулся: — Меня и сейчас никто, кроме тебя не видит. Занятно, не находишь? Пленница согласно кивнула, не уловив иронии. Годжо страдальчески вздохнул и приложился лбом к холодной решётке. — Это магия, верно? Ты маг? — спросила она как ни в чём не бывало, доев последние крохи. — Знаешь о магах? Замешательство, отразившееся на её лице, не осталось незамеченным. Снова кивнув в ответ, девушка потупила взор и сжалась под чужим пристальным взглядом. — Как твоё имя? Простой вопрос, на который можно было дать простой ответ, но пленница не спешила говорить о себе. Не доверяла. Боялась. И правильно делала — решил Годжо и сделал шаг навстречу: — Я — Сатору. Приветливо улыбнувшись, он внимательно следил за сменяющими друг друга эмоциями на бледном лице: испуг, колебание, застенчивость и наконец проблеск доверия. — Эвиллит, — произнесла она, робко поднимая уставшие глаза на нового, но такого странного знакомого. — Эвиллит… — повторил маг про себя, словно пробуя на вкус имя, слышать которое прежде не приходилось. Услышав собственное имя из чужих уст, она занервничала, не зная, куда себя деть. — Не сочти меня за сумасшедшего, но мне нужно знать, где ты находишься. Тон мага приобрёл серьёзность. Растерявшись ещё больше, девушка прерывисто задышала, но нашла в себе смелость ответить: — Каслтон. Удивление от того, что говоривший с ней не знал, где он находится, отчётливо читалось в её светлых глазах. Выгравировав в памяти название, точно технику на своём теле, маг понятливо кивнул и попытался разогнать повисшую в затхлом воздухе обречённость: — Я вытащу тебя отсюда. Я приду за тобой. Обещаю. Услышанное заставило девушку замереть в немом изумлении. Задрожавшие от накатывающих слёз губы и пальцы, впившиеся в платье, были исчерпывающим ответом на предложение, озвученное столь скоропалительно. Отступать было некуда. Рука помощи, пусть и протянутая незнакомцем, могла стать единственной возможностью выбраться из этого ужаса. Но принять её или нет — этот выбор оставался только за ней. Незаметно утерев выступившие слёзы, она приблизилась к массивной решётке, к единственной, как она думала, преграде, разделявшей их друг от друга, и вгляделась в выразительные черты, словно стараясь запомнить так же, как старались запомнить её имя и место, где следовало её искать. Тихая благодарность, промелькнувшая в её глазах, убедила мага в правильности своего решения. Она хотела, чтобы её спасли. И этого было достаточно.

***

Голубые глаза медленно распахнулись под лучами слепящего солнца. Воздух, проникающий через открытое окно, принёс с собой свежесть утра и лёгкую прохладу. Просыпаться, встречая за окном ясный тёплый день, было необыкновенно. Словно наступившее возрождение жизни, такое долгожданное и радостное. Природа, воспрянувшая ото сна, преображала свои владения. Незаметные глазу перемены укрывали мягкой негой, перевязывая старые раны. Без объяснения возникновения и причин. Контрастный душ разбудил окончательно. Проследовав на кухню, маг по обыкновению заварил зелёный чай и стал ждать, пока тот настоится. Обещание пополнить запас продуктов всплывало в памяти с открытием холодильника и забывалось с его закрытием. Пакетик с оставшимися моти выручил и на этот раз. Выложив на тарелку любимую сладость, он придвинул к себе кружку и уставился на импровизированную горку из угощения. Пальцы, сжимающие ломоть хлеба, и потухший взгляд не выходили из головы. Чай и моти остались нетронутыми. Поездка до техникума прошла в напряжённом безмолвии. Размышляя над планом занятий уже более часа, Годжо не сводил глаз с чистого листа. Ручка, мелькавшая в длинных пальцах, выполняла сложнейшие пируэты, но так и не вывела ни строчки. Не став больше томиться напрасными попытками сосредоточиться, он отстранил от себя бумагу и поднялся из-за стола. Не ожидавшая столь раннего визита Сёко оторвалась от заполнения документов и вытаращилась на друга в лёгком недоумении, но предпочла не лезть с расспросами и вернула взгляд к более важным делам. — Не знал, что ты приходишь на работу раньше всех, — заметил Сатору, присаживаясь напротив. — Открою секрет, иногда я остаюсь здесь ночевать. Ответ, не вызвавший удивления, был вполне в её духе. Несмотря на всю сложность обращения с обратной проклятой техникой, Иери любила свою работу. Её часто можно было застать за переработками, но девушка никогда не перекладывала свои обязанности на других и доводила дело до конца. Годжо не помнил, когда подруга в последний раз была в отпуске или брала отгул. Он всегда находил её на прежнем месте и редко интересовался её жизнью. Не хватало времени, а иногда и сил. Но маг был уверен, делиться переживаниями она бы не стала. Подняв глаза на удивительно задумчивого директора, Сёко рефлекторно потянулась к месту, где раньше могла покоиться пачка сигарет, но вовремя отдёрнула руку. Объяснить телу о решении бросить плохую привычку было сложнее, чем сделать осознанный выбор. Обратив внимание на мага, она наконец поинтересовалась: — Расскажешь, что случилось? Сомневаюсь, что тебя привело сюда желание поглядеть, как я заполняю медкарты. — Ты слышала что-нибудь об осознанных сновидениях? Настолько реалистичных, что теряешь связь с реальностью? Задумавшись на секунду, она ответила отрицательно и, словно бы не придав особого значения услышанному, вновь уткнулась в бумаги. — Может, это разыгралось моё воображение, но я в этом сомневаюсь, — рассудил он, нахмурив брови. Рассказав о случившемся в общих чертах, Сатору взглянул на неё в ожидании вердикта. Оторвавшись от дел окончательно, она сложила перед собой руки и сконцентрировалась на дилемме. — Эвиллит? Такое имя не выдумаешь. К тому же ты видел её уже дважды. Маг задумчиво кивнул. — Каслтон… Далеко отсюда. Что планируешь делать? Отделавшись от раздумий, Годжо открыто взглянул на девушку. Непонимание во взгляде было явным и очевидным. Мага одолевали сомнения. — Боюсь, что я опоздал, — признался он, сделавшись серьёзным. — История и вправду странная. Церковь, тюрьма, пленница. Попахивает фильмом ужасов. Но ясно одно: в этом замешано что-то ещё. Или кто-то. Выслушав мнение подруги, Сатору поднялся с места. Происходящее не было простым совпадением. И в этом следовало разобраться. Даже если в итоге окажется, что он потерял время, он был готов рискнуть. Проводив его взглядом, Сёко напутственно добавила: — Постарайся не распугать иностранцев. Улыбнувшись, но не став ничего обещать, он махнул рукой на прощание и покинул её апартаменты. Незапланированная командировка обещала быть насыщенной на события. Оставалось предупредить остальных о скором отъезде. Мэй и Утахиме, встретившиеся в коридоре, синхронно обратили взгляды на нового директора и прекратили оживлённую беседу, которую вели, судя по всему, задолго до его появления. — Мне нужно будет уехать. Образовались кое-какие проблемы, — сообщил он без подробностей и уже собирался уйти, но тихий смешок Мэй, раздавшийся за спиной, задержал его. — У проблем есть имя? Не Эвиллит случайно? — улыбнулась она, не спуская глаз с Годжо. — Не знал, что ты и слух делишь со своими воронами. В словах мага сквозила откровенная ирония. — У стен есть уши, пора бы тебе давно это уяснить, — махнула она рукой, отворачиваясь к не желающей встревать в разговор Утахиме. — В любом случае я вас предупредил. Меня не будет какое-то время. Распределите мои занятия между собой. Надбавку получите, не волнуйся, Мэй. — Разумеется, — кивнула она, мысленно подсчитывая полагающуюся сумму. Перебирая документы и наводя подобие порядка, Сатору ловил себя на мысли, что не знает, зачем это делает. Покидать Магический техникум в трудные времена, когда его присутствие необходимо для защиты всего населения Японии, было необдуманно и рискованно. К тому же, как он полагал, это могло быть хитрой уловкой. Напасть на техникум, не имеющий защиты в виде барьеров, в отсутствие директора могли в любой момент. И возможности помочь студентам могло уже не представиться. Смерти друзей неизбежно оказались бы на совести Годжо. Остановившись на секунду, он впал в задумчивость. Взгляд, устремлённый в пустоту, не находил ни единой причины такого поступка. Бросить всё, пусть и на пару дней, чтобы проверить действительность происходящего: загадочные сны и девушку, которая отчаянно нуждалась в помощи. Необъяснимое и сомнительное стремление узнать правду. Но самое страшное было в том, что оно возобладало над разумным и целесообразным решением остаться. Сатору закрыл глаза. Оставив позади навязчивые сомнения, он покинул Магический техникум.