Аттентат

       Клеверный мед отличается неповторимым травяным ароматом. У него белый или бледно-янтарный цвет и сладкий цветочный вкус. Это один из самых сладких сортов, похож на карамельную конфету.       Гермиона чертыхнулась, поскольку сумка соскользнула с плеча и упала на пол, а из нее, как из рога изобилия, посыпались девичьи мелочи – мятная жевательная резинка, футляр со слишком дорогой для студентки помадой от Chanel, пара заколок, ручки – обязательно цветные – и упаковка презервативов на всякий случай, который никак, к сожалению, не наступал. Или к счастью. Как посмотреть. Шмыгнув носом от обиды на жизнь, девушка присела и торопливо стала собирать свои безделушки, когда увидела в конце коридора Драко. Он сидел на полу, подобрав ноги и, хмурясь, читал какие-то сшитые бумаги. Шум, поднятый ею, парень не услышал, поскольку вроде бы был в наушниках – внимательная Гермиона увидела тонкий шнур, уходящий куда-то в карман джинс. Он явно был погружен в процесс. Девушка грустно улыбнулась.        «Красавчик», - невесело оценила Гермиона свое ночное желание. Драко был хорош собой. Какие девчонки не западали на блондинов, хоть он не был классическим парнем с обложки. Его кожа не имела золотистого оттенка, который бывал у поджаренного хлеба и мужчин с автозагаром. Глаза вундеркинда были тоже не «киношного» голубого цвета, а улыбка на губах появлялась редко, но все это делало его еще особенней. Гермиона ничего не могла с собой поделать. Она сходила по нему с ума. Но больше не интересовала Глазастика. Они ни разу не встретились в библиотеке. Видимо, парень выбрал другое место, подальше от её навязчивости.        Гермиона знала, что должна пройти мимо, но на улице был уже вечер. Коридор манил пустотой и тенями. Она решилась. Повесив сумку обратно на плечо, девушка быстрым шагом стала приближаться, предварительно, конечно, подкрасив губы своей ярко-розовой помадой. Не Барби, но тоже ничего. Короткая юбка и длинные ноги могли это компенсировать. А ещё – смелый жест, потому она не стала махать рукой. Опустившись на колени напротив парня, четко, чтобы он мог прочитать по губам, пропела «Ciao, вундеркинд». Не дав ему снять наушники – Драко потянулся к проводу, она накрыла его уши ладонями и поцеловала. Сама. Хотела, чтобы вышло томно, но на деле получилось страстно, ведь воздух сгорел сразу и их голодные сердца тут же рванули друг другу через этот контакт. Желанный и жадный.        - Ciao, Пчёлка, - выдохнул парень, не открывая глаз. Касаясь при этом губами её губ. Немного липких, ну и плевать. – Я скучал, - впервые он сказал это вслух, не думая, глупо выглядит или нет. Потому что не мог не сказать. Он безумно скучал, но не умел навязываться, когда видел её издали, а на библиотечные «свидания» больше не было времени. Драко все ещё пытался заработать на золотое украшение и при этом не провалиться в учебе и проекте. Парень не только скучал, но и дико устал. У него болели мышцы от постоянных смен и чесались от недосыпа глаза. Но он уговаривал себя, что еще немного. Потом, после дня рождения Гермионы, можно будет сократить рабочие часы. Вернуться на круги своя, но сначала – подарок. За все то хорошее, что происходило. Столько доброты, столько бесконечной доброты. Он в жизни столько не знал…        - Я тоже скучала, Глазастик, - Гермиона нехотя отодвинулась, но позу не изменила. Так и сидела на коленях почти между его ног. Им было очень уютно. Переглянувшись, они рассмеялись. Глупые, одинокие, несмелые влюбленные в пустом коридоре, ловящие свои секунды счастья. Невинные дети на бушующем ковчеге. Непосредственные и смущенные. Неуверенные в себе. Глина, обожжённая любовью, из которой должны были появиться новые Адам и Ева, как всегда было и всегда будет. Созданные одновременно. Равные.        Наконец, она отпустила ладони, о которые вибрировала какая-то нежная мелодия. Наклонившись, Гермиона прислушалась и не зная, о чем еще спросить того, на кого просто свалилась, поинтересовалась:        - Carol of the Bells?        Она узнала это тонкий перезвон колокольчиков. Удивилась, с чего бы Драко слушать эту мелодию. Парень, сняв наушники, достал плеер. На нем был скотчем приклеен инвентаризационный номер. Эту штуку ему дали для работы над проектом VICAP и ему положено было использовать дорогое устройство для того, чтобы слушать интервью маньяков, но иногда он немножко нарушал правила. На свой плеер денег у него, к сожалению не было. Да и если бы были – парень никогда бы не стал себя так баловать.        - Щедрик, - поправил он. Гермион нахмурилась, показывая, что слово ей незнакомо. Драко поставил мелодию на паузу. Улыбнулся. – Carol of the Bells, да. Но оригинальное название – Щедрик. Я люблю эту мелодию. Она помогает мне не погрузиться во все это, - парень с отвращением посмотрел на очередное интервью маньяка, что было у него в руках. Как они все собой гордились, просто отвратительно. Душа Драко, которой насилие было чуждо, пыталась вцепиться во что-то, и спасением была мелодия украинского Щедрика, которую парень впервые услышал совсем маленьким. Они с мамой гуляли по рождественской ярмарке. Им хватило денег на одно яблоко в карамели. Драко никогда не ел сладости сам – всегда грыз – медленно, слишком вдумчиво для ребенка – до половинки, а потом говорил «не хочу». Чтобы и у мамы была возможность попробовать то, что она покупала ему на последние гроши.       Он помнил тот день в подробностях. Возможно, лучший день в его жизни.       Было холодно. Его осенние ботиночки не держали тепло и он все время топтался на одном месте. Карамель на яблоке была замерзшей, но Драко аккуратно её слизывал, хоть губы немного приклеивались к той. У него ещё не было шрамов и побоев. Но он уже привык держаться в тени, поскольку все в их городке знали, кто они. Мальчик смотрел себе под ноги и держал маму за руку. А потом заиграла музыка. Такая чистая, будто её исполняли ангелы. Драко позабыл даже о яблоке. Открыв глаза, слушал, слушал, слушал. Впитывал. Согреваясь до кончиков пальцев.        - Мамочка, это так красиво, - выпалил ребенок и заплакал. От того, что в плохом, жестоком мире рождалось ещё что-то настолько величественное. Что цепляло за самое ядро души. С тех пор Щедрик ассоциировался у него с чем-то чистым, и в эту чистоту он нырял вот уже третий год работы над программой. Берег остатки чего-то хорошего в себе, ведь общаясь с убийцами, терял веру в этот мир, потому хор пересмешников, поющих о радости, спасал уже взрослого Драко. Настолько, что парень даже купил себе на прошлый день рождения кассету – небывалая для него роскошь. То был сборник различных рождественских мелодий и гимнов. Все религиозное, без вульгарных напевов. Слушал только Carol of the Bells. Так часто, что та заедала в некоторых местах. Но ему было все равно. Он слушал, слушал… никогда не мог наслушаться.        - Светлая мелодия, - кивнула Гермиона. Она не слишком любила чисто рождественскую музыку. И эта не отличалась от других. Ей по душе больше было Miserere. С такой семейкой-то как у нее оставалось только что и молиться о пощаде.        - Она о радости и надежде. Знаешь, песня народа, мечтающего о свободе. – он вдруг вскинул голову и пристально посмотрел в теплые, как солнце, глаза девушки, в которую был влюблен. Гермиона приняла его внешность, не вздрагивала от омерзения. Увы, пришло время показать свою кровь. Стоило быть честным, хоть не хотелось говорить правду. – Мой дядя по матери был надсмотрщиком в трудовом лагере в Ганновере. При фабрике Bahlsen. Туда привозили украинок с киевской фабрики печенья. Сама знаешь, как это было. Голод. Насилие. Каторжный труд. А они в Сочельник пели Щедрика. Умирали. Но пели. Потому что хотели быть свободными. Они все до сих пор хотят быть свободными, - он говорил вроде об украинском народе, который не получил свободу после войны, а вроде рассказывал историю своей семьи. Признавался в том, кто он есть. Нацистское отребье. Его дядя – военный преступник, которого, в отличие от деда, не повесили.        Скольких женщин он изнасиловал на фабрике? И сколько из них после этого пели тоненькими голосами Щедрика в холодных бараках?        Умная Гермиона все понимала. Положив голову на колено Драко, она не разрывала их контакт глазами. Видела, что ему больно. Потому улыбалась.        - Твое прошлое не смущает меня, вот. Я – дочь итальянского мафиози. Мой дедушка – самый могучий на всем континенте. Я что-то понимаю в дурной крови и верю, что она нас не определяет.        - Я знаю, кто ты, Гермиона, - Драко нежно провел кончиками пальцем по татуировке из трех точек на запястье, - не знал, кто твоя семья, но сразу понял, что это значит. И меня это не пугает. Мне кажется, ты запуталась.        - Сильнее, чем хотелось бы. Боюсь, Carol of the Bells не поможет.        - Да? А ты попробуй, - он протянул ей один наушник. Перемотал, отсчитывая пятнадцать секунд - точно знал сколько нужно времени, чтобы запустить гимн сначала. Девушка воткнула тот себе в ухо. И вдвоем они, закрыв глаза, слушали мелодию украинского Щедрика. Дети, которые тоже хотели быть свободными. Но обстоятельства были сильнее их. Куда сильнее. Но они держались. Все еще держались. За реальность. А в данную минуту – друг за друга. Крепко. До побледневших костяшек.              ***        Шум вечеринки падал разноцветными огоньками и громкой, а оттого пугающей музыкой на Драко, который неловко стоял в тени. Он сошел на нужной остановке и без труда – по звукам – нашел коттедж, снятый Гермионой к своему празднику. В руках у парня была золотая коробочка, в сердце – паника, а в душе – грусть. Паренек посчитал во сколько бы обошлась аренда такого дома. Его подозрения оправдались – Пчёлка была богатой девочкой. Он вроде это сразу понял, но сейчас, на фоне демонстрации, ощутил себя как в день встречи с отцом. Его подарок не окупил бы и часа аренды, а ему пришлось работать на него больше месяца, так кого он пытался впечатлить… к тому же его не позвали, не стоило приходить, но Драко уже был здесь. После рабочей смены – ему пришлось поработать днем и вечером, чтобы дособирать недостающую сумму, он сел на автобус и приехал. Предварительно переодевшись в джинсы и темную рубашку.       Дошел до дома и столкнулся с испытанием похуже нехватки денег на подарок.       Ему предстояло войти в этот шум и светомузыку, губительную для его плохого зрения. Парня охватило оцепенение, похожее на паническую атаку. Ладони вспотели, сердце застучало. Он не мог пошевелиться. Ему было и стыдно, и страшно. Но он столько работал… неужели не имел права просто тихонько войти, положить подарок и выйти? Ведь заслужил же.        Потихоньку, выдох через вдох, Драко чуть успокоился. Распрямил плечи. Может его подарок и был жалким, но с другой стороны, он же ни на что не рассчитывал. Просто пустячок. Знак внимания. Его не должны осудить. Потому, наверное, все же можно было преподнести тот Гермионе. Наверное. Быть может.        Паренек не спешил заходить. Стоя в тени остановки, он переминался с ноги на ногу и потихоньку затравленный взгляд становился завороженным. Драко видел через большие окна и открытую дверь, как веселились студенты. Алкоголь, смех, поцелуи, танцы, гитара. Это был другой мир. Он не умел веселиться. Даже смеяться, наверное, по-настоящему не умел. Его жизнь была попыткой просто протянуть еще немного, не более. Он не знал реальности, в которой были лишь пары, девчонки, дискотеки. И сейчас даже заболело сердце. Почему на нем чертов крест, или точнее…свастика? Неужели это такая уж пропасть? Гермиона была дочерью мафиозного компаре и ничего, смогла это преодолеть, а он жил в стыде и ужасе. В грехе. Первородном грехе. Тот, который передался через фамилию и кровь. Потому кто-то веселился, а он вот всю прошлую неделю провел за тем, что ассистировал одному из профайлеров ФБР в беседах с Тедом Банди, а затем дрожал от ужаса, потому что… тот тоже ведь был студентом-юристом. Странно, он стоял и смотрел на других будущих юристов, но больше общего видел у себя и ублюдка, насилующего и убивающего женщин. Ведь тот тоже рос без отца, а еще работал в центре помощи жертвам насилия, где разработал собственную памятку для потерпевших – разве это было не тем же самым, что его собственная работа над VICAP?        Безнадежен, Драко был безнадежен. И не застрахован от падения в бездну.        Этот мир ему не принадлежал. Паренек знал об этом. Его место было не здесь, но все же он сделал один шаг, затем второй, третий. Говорил себе, что «только на минуту», успокаивал как мог. Драко шел не потому, что был влюблен в Гермиону Грейнджер. Не потому, что у него болели руки и спина от многочасовой работы на рампе ради желанного подарка и совсем не потому, что обрел храбрость. Он просто вспомнил, что сказал Тед Банди на прошлой неделе: «Я не знаю, что заставляет людей искать друзей. Я не знаю, что влечет людей друг к другу. Мне не знакомы основанные на лжи социальные взаимоотношения». В тот день Драко Малфой вскинул голову от записей и посмотрел на приговоренного к смерти мужчину. Он так его понимал, поскольку тоже не знал, почему людям нужна дружба.        И сейчас ломал себя просто потому что…. Пусть Пчёлка другом ему не была, но он-то мог считать её своим самым близким человеком. Единственным человеком, к которому знал, почему его влечет. Вот так его стимулировала не любовь, а желание доказать тому маньяку, что вот он-то не такой. Совсем не такой. У него будет друг. Будет.       Чем ближе он подходил, тем больше музыка гулом отдавала в сердце, и то паниковало. Ему казалось, что на него начинают обращать внимания и Драко опустил глаза, не желания никого провоцировать на нападение. Он был пугающим и ударить – было защитной реакций на непонятное. Драко научился это понимать, потому хотел избежать конфликтов. Правда, никто не собирался ввязываться в драку или ссору. Парень переступил порог, но никто его не окликнул, но и не обидел. Малфой ощущал взгляды, но старался их игнорировать. Мысленно он спорил с тем, что говорил Банди. И думал о Пчелке. Искал глазами место, где бы гости складывали подарки и не находил. Игнорировал закуски, расставленные по различным столам. Драко знал – они не для него, ведь он – незваный гость. Слишком привыкший к экономии и необходимости все рассчитывать, парень не посмел бы ничего взять, пусть и был голоден. Гермиона же, пусть была и обеспечена, тоже, наверное, делала заказ на определенное количество людей, в которое он не попал. Потому соблазнительные маленькие бутербродики – их вроде называли как-то изящнее – могли сколько угодно соблазнять лососем, который Драко никогда не ел и другими ингредиентами, названия которых он и не знал-то. Трогать ничего не стоило. Дома его ждал ужин, он приготовит себе спагетти с чеддером, как обычно. И ляжет отдыхать. После стольких дней его, наконец, ждет целая ночь сна.       У него была установка. Оставить подарок. Уйти. Для дружбы достаточно было и этого. Для него – уж точно. Само знание, что у него есть друг – уже было ценным.        - А потом она говорит, что мне пофиг на ее внутренний мир… - услышал он обрывок чьей-то жалобы и про себя парень автоматически тут же дополнил, «но я доказал обратное, когда вырезал её внутренности».        - Ты не пробовал просто ею больше интересоваться?        Драко застыл и рассеянно посмотрел на беседующих. Нормальные, адекватные люди вот как, оказывается, отвечали. А он цитировал маньяка. Правда, был, наверное, психически нездоров. Привыкший видеть только свои пороки, Малфой ни разу не подумал, что он – нормальный парень, который цитировал маньяков, потому что те были его единственными собеседниками. Для остального мира он не существовал, потому иных советов он и не ведал.       За пять минут в чужом доме парень среди постоянной светомузыки ощущал себя уставшим и дезориентированным. От дыма кружилась голова. Получив очередное подтверждение своей ненормальности, парень уже хотел просто уйти, когда, развернувшись, увидел её. Гермиону. Увидел и, наверное, даже открыл рот.        Драко сразу забыл о Банди. Потому что кроме абсолютного зла, в мире существовала и такая ослепительная красота.       Гермиона была прекрасна. Её медовые волосы были собраны сзади и выбивалась лишь пара игривых, кудрявых прядок. Огромные глаза были ярко подведены, губы манили розовым, леденцовым блеском. На ней был черный вязаный свитер с широким горлом, придающий образу строгость, но на плече того была вышита переливающаяся золотом пчела. В первую секунду Драко показалось, что кроме удлиненного свитера на ней ничего больше и нет, но девушка сделала пару шагов и ярко-розовая, блестящая полоска ткани подсказала – Гермиона все же надела юбку. Наверное. Скорее всего. Ему было все равно.        Потому что пялился Драко не на колени. Он смотрел ей в душу. Через глаза.        И тонул, позабыв обо всем на свете. Красивая, слишком красивая. Для него. И для всего мира. Какой парень, мужчина, человек достоин такой девушки? Кому нужно продать душу за её благосклонность? Он бы свою заложил, не задумываясь. Не за то, чтобы такая его любила, конечно, но хотя бы за возможность быть рядом. Драко бы на любую роль согласился.        Гермиона отставила бокал и чуть склонила голову, недоверчиво щурясь. Она была потрясена. Девушка даже не думала приглашать Драко, ведь знала – ему такие вечеринки по барабану, но вот парень был здесь. Стоял, чуть хмурясь от светомузыки, и держал в руках подарок. Сердце девушки дрогнуло. Он был единственным, кто что-то ей принес на день рождения. Никто не додумался ей что-то подарить, это как-то не было принято, но вот он что-то ей купил и девушка встрепенулась.        - С днем рождения, Гермиона, - Драко смущенно улыбнулся. Ему хотелось спрятать руки за спину или в карманы, но мешал подарок. Он не хотел, чтобы Пчёлка видела его и решила, что он навязывается, но…сложилось как сложилось. Ему даже пришлось сделать шаг к ней, ощущая любопытные взгляды, которые жгли его чувствительную душу. Больше всего паренек боялся обо что-то удариться или споткнуться, ведь правый глаз почти не видел. Он часто напарывался бедром о предметы. Не хватало только зацепить столик с горсткой бокалов.        Девушка его опередила. Просияв, она бросилась к нему и повисла у Драко на шее абсолютным счастьем. Впервые он ощутил это. Счастье в своих руках. И душа его рванула к ней. Этой яркой, прекрасной Пчёлке, которая приходила во снах каждую ночь. Была ему ближе, чем сама о том подозревала. Красиво ближе. Он не осквернял её образ грубыми фантазиями. Там, в своих мыслях, паренек был непринужденно нежен. Кажется, так и не осмелел, чтобы представить, как он бы её любил. В мыслях доходил лишь до раздевания и ласк.        - Спасибо, - прошептала девушка и они поцеловались. Одновременно потянулись друг к другу и поцелуй накрыл их привычным цунами восторга и взаимной симпатии. У Гермионы внизу живота запорхали бабочки, у Драко в голове взорвались салюты. Девушка наслаждалась впервые за день всеобщим вниманием, парень же… он понял, что их оценивают. Что они вдруг оказались в центре взглядов, ведь целовались у всех на виду. Может, Пчёлке было плевать, однако он-то ощущал… все и ничего. Никто не смеялся с него, не был враждебен, наоборот, он услышал свист и одобрительное «да, да, так держать, парень, юху». Впервые в своей жизни Драко Малфой был не в тени. Не изгой, а часть социума. Нормальная его часть. И ему это понравилось. Поддержка и доброжелательный смех. Он и не знал, что с него можно не насмехаться, а за него смеяться. Поддерживая. Может даже, завидуя.        Может, в чем-то Драко Малфой был безнадежен, но сейчас с ним все было нормально. Как с обычным парнем старше двадцати. И он ликовал. От счастья взаимного поцелуя до вот этого всего…        Сквозь эйфорию он ощутил, что Гермиона легонько тянет его на себя. Отстранился. Девушка закусила губу и сверкнула глазами. Шепнула на ухо «пойдем со мной, вундеркинд» и первая пошла сквозь веселую толпу, которая не имела ничего против Драко. Кто-то даже хлопнул его по плечу и находящийся в состоянии покоя парень не съежился от страха. Нет. Он был здесь своим. Часть стаи. Не против всех. Наоборот. Один из.        Он не знал, куда они идут и зачем. Если бы Гермиона сейчас дотащила его до крыши и приказала бы прыгнуть, Драко бы послушно сделал это. Ему было хорошо и парень позволял её ладони тащить его. Периодически они останавливались, чтобы обмениваться поцелуями, которые становились все жарче и настойчивей. Грохочущая музыка и моргающий свет не имели значения. Они оба были по уши в любви и желании, которое почти не контролировали.        - К-куда мы идем? – тихо спросил Драко, мир которого состоял из золотых волос, аромата жасмина и вкуса её помады. Девушка смеялась.        - Хочу рассмотреть подарок поближе, - ответила девушка, облизывая губы. Хихикнув, она быстро стала подниматься по лестнице. Её короткая юбка – на ней все же была юбка – соблазнительно была на уровне глаз Драко. Стоило ему замедлить шаг, Гермиона оказалась бы чуть выше и он бы увидел больше, чем фантазировал…        Догнал он её у одной из дверей на втором этаже. Опираясь на нее, девушка снова приоткрыла рот и они продолжили целоваться, уже шаря руками по телам. Драко так и не понял, что её подарок – он. Гермиона Грейнджер хотела не то, что в золотой коробке, а то, что в черной рубашке и джинсах. Сегодня она, девушка которая пыталась подстроиться, собиралась не отдаться какому-то парню ради того, чтобы удержать его, а сделать себе подарок. Быть с тем, в кого влюблена. Впустить в тело первым парня, который сводил её с ума. Не потому, что так было нужно. Потому что она этого хотела. Больше всего на свете.        Гермиона нажала на ручку, и темнота комнаты заставила обоих сощуриться. Они ввалились в нее и дверь захлопнулась. Звуки музыки чуть приглушенно забарабанили о дерево, но внутри было куда тише. Вдруг щелкнул замок и Драко, пребывающий в эйфории, резко напрягся. Его рефлексы были, увы, сильнее. Он знал, что когда запираются двери – наступает боль. Это было настолько сильно в нем, что ему захотелось сесть на пол, закрывая лицо руками, как делал всегда, пытаясь защитить и без того уже травмированные глаза. Умом паренек понимал, что эта девушка безопасна, но тело уже оцепенело и сердце застучало.        Травмирован, слишком травмирован для нормальности.        Драко это осознал и поник. Отстранился. Гермиона настороженно заглянула ему в глаза. Отпила из бутылки, которая невесть как очутилась в её руках. Видимо, прихватила по дороге. Погладила вундеркинда по щеке.        - Я рада, что ты пришел, - смущенно сказала девушка, потупив взгляд. Минуту назад её кровь горела, но стоило Драко чуть отступить, как все, эйфория спала. Желание щекотало низ живота, но ладони стали холодными и мокрыми. Она не знала, что ей делать дальше. Ни как лечь, ни как предложить. Ей казалось, что все это происходит естественно, но сейчас, к своему стыду, оцепенела. Да и Драко, кажется, совсем потерял интерес, едва захлопнулась дверь. Но разве он не за этим пришел?        - А? Да-да, я тоже, - он был отстранен. Девушка протянула ему бутылку. Драко осторожно сделал глоток. Ему не стоило много пить. В первый год обучения у него уже были с этим огромные проблемы. Одинокий и запуганный, парень в свои восемнадцать попробовал дешевое вино из супермаркета и обнаружил, что оно, такое паршивое на вкус, снимало душевный болевой синдром. Становилось тепло и безопасно, потому Малфой подсел. Каждый пятницу покупал бутылку и напивался, чтобы не ощущать одиночества и ужаса. Ему все было ново в этой стране, потому приходилось все время быть настороже. Вино помогало немного расслабиться. Почувствовать себя немножко лучше. Не веселее, но спокойней. То, чего Драко так не хватало.        Потому он разрешал себе покупать самую доступную бутылку и забываться. Стойкий, он сломался от алкоголя. Если бы имел чуть больше денег – пил бы больше и чаще, но хватало только на раз. Возможно, это не позволило Драко к концу года стать алкоголиком и утратить контроль. Иногда, напиваясь до беспамятства, он мечтал умереть. Порой думал – зачем бороться, если можно просто спиться и жить на улице? Затем он трезвел и пытался выбиться в люди дальше. А спустя полгода бросил пить. Потому что в одну из заветных пятниц выпил так много, что пошел в магазин и спустил все деньги на дымный фонтан. Тот привлекал его с первого дня своей размеренностью, и парень, которому не чужды были ароматы, часто залипал у витрины, полюбоваться тем, как медленно струится белый дым. Но Драко никогда не разрешал себе подарков, потому керамический кувшин оставался запредельной мечтой. И вот, напившись, он купил тот себе, оставшись без денег на ближайшие две недели. Это быстро отбило тягу к выпивке. Поняв, что теряет контроль, Малфой больше не пил. А фонтанчик у него был до сих пор с собой. Он так и не купил себе специальных конусов и ни разу тем не воспользовался, но держал при себе как напоминание о том, куда приводят пороки.       Но сейчас ему нужно было успокоиться. Не поддаться панике. Потому Драко сделал три глотка. Не более. Но хватило, чтобы алкоголь упал в пустой желудок и потихоньку начал согревать голодного, продрогшего душой парня. Он еще не расслабился, но паника начала отступать. Когда Гермиону накрывало еще сильнее. Понимая, что сегодня произойдет, девушка дрожала. Но не переставала хотеть попробоваться. Потому что если не с ним, то с кем же еще? И когда как не сейчас?        Лучший из моментов, разве нет?        - И что же ты мне принес?        - О, прости. Вот. Держи. Это… ну… надеюсь тебе понравится. С Днем рождения, Гермиона, - парень протянул свой скромный подарок и тут же с облегчением спрятал руки за спину. Ему стало легче. Но воздуха перестало хватать. Девушка взяла золотую коробочку. Она была тронута. Настоящий подарок…        Приподняв крышку, девушка обнаружила коробочку поменьше. Заинтересовавшись, вытащила ту, открыла и замерла. Её глаза стали еще больше, ведь на бархате почивала золотая пчелка на сотах.        - Ты с ума сошел, - пробормотала она, осторожно выуживая украшение на цепочке. Насекомое было прикреплено так, что свободно передвигалось по сотам. Девушка подняла голову. Он определенно был сумасшедшим или богачом, раз мог позволить себе дарить всяким прилипалам такие подарки. Впрочем, Драко всегда был одет с легким шиком и угощал её в кафе. Деньги у него явно водились. Но это никак не преуменьшало ценность подарка, ведь тот был только для нее. - Я… я не смогу такое принять, это слишком дорого для меня, Глазастик.        Гермиона с сожалением посмотрела на украшение. Ей редко когда что-то дарили. Отец оплачивал ей учебу, одежду и давал деньги, но никогда не тратил время на подарки. И девушка чуть не заплакала.        Драко подумал о ней. Пошел в ювелирный магазин и купил не просто безделушку. Украшение, которое ассоциировалось у нее с ней. Бывало ли что-то лучше? Но цена… Семья убьет её, если она позволит себе от чужака принять подобное.        - Это ты слишком дорога для него, - Драко накрыл её пальцы своими. Гермиона вскинула голову. В его глаза было только восхищение. - Ни одна вещь в мире не может быть достаточно дорогой для тебя, наверное, они все тебя не стоят. К тому же нельзя возвращать подарки.        Девушка задумчиво провела пальцами по пчеле. И вдруг поняла – а она-то нравилась этому загадочному парню, точно нравилась, раз он подбирал подарок. Просто возможно он был сдержан в эмоциях, не так открыт, как она.        Это осознание прибавило ей смелости. Гермиона улыбнулась. Игриво.       - Думаю, стоит примерять? – Промурлыкала она. Плевать было на отца. Важен был взгляд, коим Драко её награждал. Взгляд и ничего более. Восхищенный взгляд влюбленного парня. Вот что имело значение. В конце концов, пчелку можно было и припрятать, если родитель вспомнит о ней и навестит.        Он ведь даже не позвонил ей сегодня. Не прислал открытку. Тем ценнее была элегантное украшение.        - Хочешь увидеть её на мне?        Драко кивнул. Это было бы лучшее, чем Гермиона могла его порадовать. Надеть украшение на свою тонкую, высокую шею. Девушка с минуту стояла, как бы раздумывая, а затем стала снимать с себя свитер. Пара быстрых, ловких движений, и тот упал к её стройным ножкам в темных лодочках. Она осталась перед Драко в розовой юбке с завышенной талией и полупрозрачном лифчике такого же цвета, сквозь который парень мог разглядеть набухшие бутоны сосков.        - Там такое горло высокое, никакое украшение было бы не видно, а так можно рассмотреть….всё. Так ведь лучше, а, вундеркинд?        У него перехватило дыхание. Она была невероятна. Дерзкая и нежная одновременно. Как роза, в которой сочетался бархат и шипы. Переступив через свитер и подойдя к зеркалу, Гермиона приложила щепочку так, что пчелка повисла почти между её грудей. Нахмурилась.        - Золотое и розовое смотрятся не гармонично, правда?        Драко, который уже подошел к девушке, чтобы помочь надеть ей украшение, застыл. Это так Гермиона выражала недовольство? Ей не нравилось все же? Пока он просто смотрел, девушка уже застегнула цепочку и поморщилась ещё сильнее.        - Определенно не подходит. Не поможешь снять, Глазастик? – Она лукаво посмотрела на него через украшение. Увидев, куда парень потянул руки, расплылась в дьявольской улыбочке. В ней пробуждалась женщина. – Да не кулончик. Эта пчёлка создана, чтобы быть свободной, разве нет?        Малфой сузил глаза.        - Ты перебрала с вином, да? – он уловил её желание. Гермиона желала, чтобы он снял с нее лифчик. А Драко пытался понять, насколько она трезва, чтобы игривость не превратилась потом в домогательство. Был осторожен, ведь в зеркале разница между её красотой и его… специфичной внешность была слишком яркой. Одно дело развлекаться с помощью его рук, совсем иное – раздеваться перед ним.        - А тебе, видимо, не хватило? – девушка подняла руки так, чтобы снять резинку с волос. Тяжелые медовые волосы, пахнущие пшеницей, упали ей на плечи. Взгляд Гермионы стал томным. – Ты разве не хочешь меня… увидеть?        Она сделала паузу. Драко усмехнулся. Кто бы не хотел.        Потому решил поймать момент. Не то, чтобы он был большим специалистом с крючков на спине, особенно, когда плохо видел в темноте, но кое-как ему удалось растегнуть лифчик. Тот не спешил падать, как и Гермиона его снимать. Парень провел одновременно ладонями по её плечам, спуская бретельки. Девушка игриво придерживала кусочек ткани на груди, скрестив ладони.        Парень, включаясь в игру, положил руки поверх.        - Ты мне очень нравишься, Пчёлка, - сглотнув, тихо сказал он. Наверное, сейчас был самый важный момент, чтобы это сказать. Другого шанса не будет. Пусть знает. Пусть смеется, отвергнет или просто кивнет, но знает. Знает, что он – её. Навсегда. Что он всё для нее сделает. Все, что она прикажет. – В одежде ты или нет, не важно. Просто нравишься. Никогда не видел столько красоты, ума и смелости. Как в тебе все это умещается?        Гермиона была потрясена. Не столько словами – парни говорили ей всякое, пытаясь склеить, а взглядом, который Драко без труда удерживал на уровне её глаз в отражении. Он смотрел только в лицо, хоть её грудь была у него почти под руками. Девушка задрожала. Это ли не лучшее подтверждение?       И он как бы говорил, что раздеваться не обязательно, но как бы не обнажить тело, когда Драко снял все со своей души? Потому она опустила ладони. Парень тоже убрал свои руки. Лифчик упал к её ножкам. А он смотрел только в глаза. Зачарованный, длинным взглядом. Как в сказке. Будто в волшебном зеркале увидел, кто на свете всех милее.        Они одновременно смущенно рассмеялись.        - Что скажешь? Хорошо смотрится украшение? – ей захотелось, когда убедилась, что правда нравится, чтобы Драко посмотрел на нее и ниже. Грудь может была и не идеальная – слишком маленькая, увы – но под ней билось влюбленное сердце. Парень улыбнулся.        - Свобода. Ты – как свобода со старинных картин эпохи французской революции, - прошептал он. Растрепанная, светящаяся, с обнаженной грудью Гермиона точно вдохновила бы и Энгра, и Делакруа, и испуганной мальчишку, который не знал любви, но чувствовал ту под ребрами. Повинуясь инстинкту, Драко снова накрыл ладонями одну грудь и несильно сжал ту. Девушка прикусила губу. Пчелка на цепочке блеснула в темноте.        - Свобода. Да. Свобода, - эхом повторила Гермиона, понимающая, что слово имеет особый смысл для вундеркинда. Он говорил о свободе и пару дней назад, и сейчас. Было в этом что-то для него сакральное. – Хочу свободы. Подаришь?        Ей должно было быть стыдно вот так выставлять себя, но Гермионе понравилось быть почти обнаженной в теплых руках и влюбленном взгляде. Подставлять тело под ласкающие ладони. Она слышала, что другие девочки во время секса выключи свет, ей же хотелось, чтобы все сверкало, дабы вундеркинд получше её рассмотрел - от идеального тела до лица, пылающего желанием стать по-настоящему взрослой.        Развернувшись, она начала расстегивать на Драко рубашку.        - Я тоже хочу тебя увидеть, Глазастик. Хочу узнать какой ты.        Парень неожиданно не ощутил тревоги. Только любопытство. Руки Гермионы качались бережно, без желания причинить боль. Закрытая дверь вдруг стала символом безопасности от всего мира,а не западней.        Драко закрыл глаза. Нежные поглаживания по коже. Новые, до мурашек новые, ощущения. Настороженно паренек, не привыкший к хорошему, ожидал боли, потому не мог полностью отдаться моменту. Ему казалось, что Гермиона должна либо ранить его, либо посмеяться, ведь другой причины снисходить не было, но… какая разница, какая цена? Даже истекая кровью, он бы поблагодарил её за эти неповторимые для такого, как он, минуты. Ласки, которых Драко не знал. Оказывается, можно прикасаться так, чтобы не оставалось следов.        - Ты – удивительная девушка, - честно сказал Малфой, продолжая подставляться под эту новизну. Под то, как бережно расстегивались пуговицу и губы обжигали кожу шеи и плеча. Под тонкие пальцы, быстро бегущие по торсу. В ответ он гладил девушку по спине.        Гермиона только польщенно рассмеялась. Параллельно, она жадно и смущенно изучала Драко. Без рубашки он показался ей беззащитнее, потому что был неожиданно более худым, чем казалось. Его тело вроде было не тощим, даже подкачанным, но ребра выпирали. На секунду, парень стал для нее хрупким.        Но потом они снова целовались и очертания реального мира таяли. По двери стучал ритм всё ещё популярной We don't need no education, а они, в контраст, узнавали и учились новому. Медленно делая шаги в сторону постели, на которой ворохом валялись вещи, в которых пришла Гермиона до вечеринки. Туда же полетела и рубашка Драко, а затем – села девушка. И посмотрела на своего Глазастика снизу-вверх. Немного испуганно, но страх не убавлял решимости.        Её пальцы игриво пробежались над ремнем. Она поцеловала его в низ живота, где светлые волосы полоской убегали вниз. Драко ощутил, что руки у нее стали холодными. Моментально.        И он присел. Не на постель. На пол. Взял в ладони красивое личико. Гермиона невербально предлагала ему секс – Ему! Секс! – но боялась, потому Драко не спешил воспользоваться, возможно, единственным шансом в своей жизни и прожить лучший из всех моментов.        - Драко…        - Это не обязательно. Тебе не нужно…        - Я – взрослая, - нахмурилась девушка. Тряхнула головой. Волосы зашелестели, как наверное рассерженно шипели змеи в волосах Горгоны. Драко поцеловал её в макушку, прижимая к себе. Давая ей возможность то ли привыкнуть к нему, то ли прийти в себя и отказаться. Сам же хотел её до боли в ребрах – так гулко и отчаянно билось сердце. Его не смущало, что он ни хрена в этом не понимал. Гормоны брали свое. Парень был просто парнем. Молодым, влюбленным, жаждущим большего. В эту секунду он помнил, как его пальцы были в её теле. И это воспоминание взбудоражило.        Рука скользнула под юбку. Гермиона охотно развела колени. Быстрее, чем обычно. Потому что этого, как раз, не боялась – уже знала, что за ладонью под хрустящей тканью последует удовольствие. Драко умел то доставлять. Её страшило то, что будет за наслаждением. Когда он войдет в нее не пальцами, но сейчас существовало лишь их сбившееся дыхание и её тихие, скулящие стоны от соприкосновения.       Привычное чувство восторга накрыло девушку с головой, и она замурлыкала имя Драко ему в ухо и потянула на себя. Неспешно оба опустились на кровать. Голова Гермионы легла на подушку и свитшот в пайетках, который она носила днём. Волосы тут же стали запутываться. Ей было все равно. Имела значение лишь задравшаяся юбка и руки. Может быть – ещё язык, ласкающий соски.       Она откинула голову и выдохнула.       Парень же изучал её тело и взглядом, и губами, и пальцами. Она была теплом, бархатной, сладко пахнущей и слегка жужжащей от удовольствия. Он. Он был причиной, по которой Гермиона блаженно улыбалась. Потому Драко целовал старательнее. Чтобы не подвести и не разочаровать.        Малфой не стал доводить её до оргазма, понимая, что сегодня девушка ждет другого способа. И всегда запуганный, он не сбежал. Полез в карман джинс. Забавно, что надежды на секс не было никогда, а презервативы имелись всегда, потому что их вечно раздавали в рамках программ по безопасному сексу, которые начинала продвигать страна в учебных заведениях. Драко обычно смущался отказываться, потому резинки у него имелись. Возможно, ради этого момента?       Расстегнуть ремень и ширинку ему помогла Гермиона. Она села и опустила глаза. Забавно, что ни один из них не стеснялся своей все большей наготы. Наоборот. Им будто нравилось раздеваться и показывать себя. Девушку ни капли не смущало, что на ней осталась одна юбка, которая ничего на скрывала от Драко, ведь болталась только на талии. Как и он не краснел, когда стаскивал штаны и трусы под её пристальным, внимательным взглядом. Быть голыми казалось ещё более естественно.        Первозданные. Они были друг для друга первозданными.        Такими, как задумывала природа.        Руки парня чуть-чуть дрожали, когда он надевал презерватив. Дыхание стало нервным. Как и все мальчишки, естественно, даже Драко тренировался наедине в том, как правильно надеть резинку. Не знал, выпадет ли ему шанс разделить с кем-то близость, но всегда хотел выглядеть не идиотом, если повезет. Сейчас он мысленно поблагодарил ту программу. Возможно, ради этого и раздавали презервативы? Чтобы такие, как он, не облажались под девичьим взглядом? Драко точно не мог сосчитать, сколько презервативов порвал, прежде чем научился. Сейчас, конечно, выходило не настолько ловко, как наедине, но все получилось и это заставило его выдохнуть с облегчением.       Малфой констатировал, что этот презерватив какой-то другой. Его внешняя поверхность была скользкой и липкой. Наверное, для лучшего скольжения внутри. Чтобы причинить меньше боли девушки. Наконец-то, кто-то думал и о них.        Он поцеловал девушку. Снова. Уже сбился со счета в который раз за вечер – обычно Драко считал, но сегодня потерял свою голову. И хотел продолжить дальше. Потому что не взирая на страх, в нем было упорство, всегда заставляющее идти дальше. Стержень, благодаря которому он не сдался ни в пансионе, ни в новой стране, ни при переезде, ни… сейчас. Гермиона внушала ему трепет, а главное – безопасность, потому он мог с ней позволить себе потихоньку расслабляться и предаваться любви.        Драко все ещё ласкал губами кожу девушки, которая вновь опустилась на спину. Ему нравилось быть над ней. Смотреть в глаза, гладить волосы, улыбаться. А потом он ощутил её пальцы на своем члена. И затаил дыхание. До этого момента Гермиона к нему не прикасалась ещё там. Ни разу. Он и не ждал, что ей захочется, что возможно, и ему досталось немного такого наслаждения. Но она медленно, неумело водила ладошкой вниз-верх и это было куда приятней, чем трогать себя самому. В сто крат приятней.       Она была не просто удивительной и потрясающей, а ещё и очень щедрой, чуткой девчонкой. Столько у нее было к нему эмпатии. Удивительно. Драко не понимал, почему, но не спрашивал. Она была доброй.        Гермиона же, ощущающая панику от того, что момент приближался, ни капли не хотела все прекращать. Даже наоборот – ей захотелось тоже коснуться Драко и впервые в жизни она доставляла кому-то удовольствие руками без всякого принуждения. Ей нравилось, как Глазастик вздрагивал и благодарно целовал. Он был чувствительней тех парней, которые шептали вульгарности и указывали ей, в каком темпе что делать. Все же для первого раза ей удалось соблазнить лучшего из всех. В целом мире. В галактике.        Потому Гермиона наслаждалась взаимностью. Теперь для нее не были тайной его чувства, потому она хоть и не признавалась в своей невинности, все равно ощущала себя спокойней.        - Только не резко и не сильно глубоко, ладно? – Тихо попросила она. Джинни рассказывала ей о своем первом опыте. Парни, которые уже спали с другими, были грубы. Желая прихвастнуть своими размерами, они сразу загоняли член во всю длину в тело и было больно. Дико больно. Каждый блядский раз.        - Ты можешь все контролировать сама, - предложил Драко. Фраза его встревожила. Ей, видимо, уже причиняли вред. Потому парень покрылся холодным потом. Меньше всего ему хотелось сделать что-то не так.        - Ммм, - промурлыкала девушка. Она вспомнила все советы и попробовала расслабиться. У нее даже получилось. Гермиона не напряглась, даже когда ввела головку его члена в себя. Ощущение были новыми, волнующими, но не более. Улыбнулась. Возможно, взаимность все анестезирует? В этом была загадка.        Девушка разжала пальцы и обвила шею Драко.        - Ты сделаешь все правильно. Я это чувствую.        Парень тоже чувствовал. Себя в ней. Неописуемое чувство слияния.        Он был осторожен. Хотелось погрузиться полностью, но её фраза удерживала парня и его дикие желания. Потому приходилось продвигаться медленно, очень медленно. Он двигал бедрами – оказывается, это получалось очень естественно - и познавал тело другого человека изнутри. С каждым рывком Драко был чуть дальше. Было сложно. Наверное, от неопытности, потому что скольжение особого внутри не было. Скорее трение. Так и должно было быть? Так это происходило?        Он чуть ускорил движения. Зарычал. Приятно, так стало куда приятней. Как же это было… ох… кто мог описать словами?        За спиной гремела все та же песня. Простыни и одежда скользили под влажными от волнениями ладонями, которыми Драко упирался в постель. А парень ликовал от новизны ощущений, закрыв глаза. Ему казалось, у него выходит все лучше и лучше, но потом он услышал первый стон. Но не такой, какие были до этого между ними. Такой издавал он сам, когда ему делали больно после побоев. Тихий, полузадыхающийся, полускулящий выдох. Все, что мог себе позволить при мучителях. Ни слезы, ни пощаду. Один стон, с которым душа покидала искалеченное тело.        Драко оцепенел. Открыл глаза. Гермиона жмурилась.        - Пчёлка? – Парень занервничал. Ей было больно. Из-за него. Он сделал что-то неправильно? Малфой оцепенел. Как, как, как он стал таким же, как причинявщие вред мальчишки? Что с ним было не так? Он… может все же натура чудовища была сильнее? Все же был, как те ублюдки в тюрьмах? От стыда и осознания, Драко опустил голову. – Я не хотел… прости.        Девушка прикусила губу. Никакая блядская взаимность не помогла, нет. С момента, как Драко миллиметр за миллиметром продвигался, вся магия улетучилась, уступив первенство боли. Больше расслабиться не выходило, наоборот, внутри она вся зажималась, что усложняло скольжение и становилось все хуже и хуже. Но самым паршивым было то, что парень заметил. Заметил и, наверное, понял, что она – лишь никчемная девственница, которая не подарит ему удовольствие. Ей удалось все испортить, потому что так и не научилась закрывать рот, чтобы оттуда не вылетело ни звука, как советовал ей отец по жизни. Наверное, он был прав.        Но почему другим девочкам удавалось скрывать это в первый раз, а ей нет? Херовая актриса или… возможно, Драко был слишком внимателен? Другим было плевать, что подружка скулит от боли, а этот все сразу понял. Ах, как это было «великолепно».        - Это все ты виноват. Ты и тебе подобные, - огрызнулась она, ощущая потребность оправдаться. Ей было досадно. Очень сильно. Потому Гермиона пошла в нападение. Драко попытался отстраниться. Возбуждения больше не было. Но девушка вдруг вцепилась ему в плечо и продолжила. – Вам всем же мало. Вы такие ублюдки эгоистичные. Вам не нужна шлюшка, но и девственниц вы презираете, хотите опытную. Тебе, блядь, не кажется, что в этом есть диссонанс? Это как требование в какой-то вакансии – хотим молоденькую девочку в секретари, но без опыта не берем. Вот как вы себя ведете!        - Пчёлка… - до Драко начинало доходить. Все её злые слова кричали только об одном. Ужас окатил его волной. – Ты… ты невинна…        - Вот уж извини, что разочаровала, - она фыркнула, но в её глазах стояли злые слезы. Это было унизительно. И неправильно. Но Драко покачал головой и неожиданно погладил её по щеке. Она заплакала от обиды ему в плечо.        - Почему ты не сказала?        - Я хотела…хотела тебя поразить…. Ты бы не стал…никто не любит возиться с недотрогами… ты бы выбрал…другую… я видела тебя и Флёр в библиотеке…- она рыдала ему в плечо, выдавая свои обиды и ревность. Драко, чей мир был лишен таких страстей, потрясенно прижимал её к себе. И не понимал, почему такая девушка выбрала ничтожество? У нее было столько ухажеров, она же отдалась… ему? Как теперь с этим справиться? Он не стоил такой чести.        - Я бы был… я бы постарался сделать все лучше, - тихо сказал Драко. Вздохнул. – Неужели ты не понимаешь, что невинность – это дар, а не обуза? Дар мне. Гермиона. Прости, что я не понял. Сильно болит?        Она отстранилась и моргнула. Её тушь размазалась. Так девушка выглядела ещё лучше. Драко поцеловал её в нос. Гермиона недоверчиво щурилась. Дар?        - И ты не уйдешь?        - Я спросил, больно ли тебе, - повторил парень. Его голос стал строже. Потому что это все, что имело значение. – Давай я принесу тебе обезбол и…        - Нет, нет, нет! Мы… мы должны продолжить. Драко! – Больше всего она боялась, что Глазастик уйдет. Принесет ей пару пилюль, поцелует в макушку и уйдет. – Ты хочешь, чтобы я в ужасе ждала следующего раза? Нет, я хочу закончить с этим. Пожалуйста. Сделай больно раз, не растягивая. Чтобы потом нам было хорошо, ладно? Почему ты так смотришь? Я не собираюсь спать еще с кем-то. Я выбрала только тебя. Тебя. Ведь я так… - она покраснела. Наконец-то покраснела. Не когда разделась. Не когда ноги развела. Не когда впустила его. Сейчас. Когда коснулась словами души, - ты же… я… ну ты так мне нравишься. Я только о тебе и думаю.        - Будет больно. Я не хочу, чтобы…        - Я хочу. Я. Хочу. Тебя. На всю жизнь. Запомнить на всю жизнь. Понимаешь? Это первая любовь, Глазастик, как же её лучше запечатлеть, если не первым сексом? Представляешь? Пройдут годы, мы будем чужими и далекими…. Но каждый раз, ложась в постель с кем-то другим… я буду вспоминать своего первого парня.        - Что он сделал больно.        - Что он был внимателен и чуток.        Её слова наполняли его. От макушки до… до тех частей тела, что уже успели утратить возбуждение. Она говорила о любви, и Драко вдруг понял – Гермиона не издевается, не шутит. Она, как и он, влюблена в него. Настолько, что отдалась.        - Пчёлка…        - М?        - Тот другой…через много лет… это всегда буду я. Ты всегда будешь ложиться в постель со мной. Обещаю. Я всё сделаю, чтобы это был я. – ему показалось, что он не сможет по-другому. Не сможет отдать её никому. Ведь другие могли причинить вред, а он сделает это раз, чтобы до конца жизни доставлять удовольствие.        - Надеюсь, - прошептала Гермиона. Они верили в это. В юношескую любовь на всю жизнь. Как и миллионы, миллиарды влюбленных парочек до этого. Неизбежность не пришла за ними, и они неосторожно обещали друг другу вечную любовь.        А потом Драко возобновил движения. Гермиона заплакала. Такая честность обоим была по душе. Она тихо скулила, умоляя его «быстрее, пожалуйста, быстрее» и Драко ускорял движения, делая ещё хуже, но оба понимали – её тело должно привыкнуть. Секс тоже был спортом, потому…. Потому Драко тренировал девушку изнутри, целуя слезы, стекающие по вискам.        - Ещё чуть-чуть, Пчёлка… немного, - обещал он ей, сам не зная, когда станет легче. Своей рукой он ласкал клитор, чуть-чуть снимая неприятные ощущения, но девушка все равно скулила. Внутри все горело. Мир превратился в одну боль, которая закончилась так же неожиданно, как началась. Гермиона даже не поняла, что плачет по инерции. Удовольствия особого не было, но стало лучше, легче, свободнее.        Она несмело улыбнулась и шмыгнула носом. Драко выдохнул… и продолжил. Сейчас был момент немного для него. Не скованный слезами и болью, он двигался достаточно хаотично, пока удовольствие не захлестнуло его. Короткое, но яркое. Обжигающее, как взрыв суперновой. Малфой выдохнул.        Так вот как оно бывало. Привычно несправедливо. Когда кому-то плохо.        Осторожно покинув измученное тело, парень сел. Выбросил презерватив – содрать его было куда проще – в урну, развернулся. Девушка тяжело дышала. Её лоб был покрыт испариной. Он провел ладонью по своему. Аналогично.        - Я все испортила, да?        - Я люблю тебя, - он нашел, интуитивно, самые важные слова. Просто был честен. Сказал, что чувствовал. Нашел ей руку в темноте. Сжал. – Как ты?        - Ощущаю себя взрослой, - довольно захихикала девушка. – И счастливой. И любимой. И… я тоже тебя люблю, Глазастик. Боже мой… как это, да? А ещё…ох, я так голодна. Извини, я снова испортила момент.        - Я принесу тебе что-то.        - Я сама, - девушка поднялась и тихо охнула. Низ живота скрутила боль. Но она махнула рукой и нашла свитер, который натянула на голое тело. Клацнул светильник, окутывая их теплым, слабым, золотым светом. Гермиона задумчиво посмотрела на простыни. – Думала, должна быть кровь. Почему её нет?        - Это не обязательно, - покачал головой тот, кто читал учебники по биологии.        - Какой же ты умный, - она снова превращалась в себя. В беззаботную, дерзкую девчонку. – Я вернусь через секунду.        Гермиона исчезла. Сама себе показалась важной. Её не волновало, что она без белья. Пусть все видят, пусть все знают, что она теперь взрослая. Это было так… правильно. Драко же рухнул на кровать обратно. Блаженно улыбнулся. Забавно, несправедливо, но ему было так хорошо. Секс был…непростым, но каким же приятным, ох. То, чего он не мог сказать Пчёлке, ведь ей не было хорошо. Но ему, несмотря ни на что, ещё как было! Таких ощущений он не испытывал, потому непривычно улыбался.        И слова… слова, что они говорили. Любовь. Они друга друга любили. Как это вообще было возможно?        Девушка сдержала свое обещание и через пару минут вернулась. Впустила немного воздуха и шума, а затем захлопнула дверь. В её руках была целая тарелка различных закусок. Поставив ту на прикроватную тумбочку, она взяла пару канапе в кровать. Улегшись на живот и скрестив ноги в воздухе, стала есть, роняя крошки.        - У тебя ведь никого не было тоже, да? – спросила она, задумчиво рисуя узоры на животе Драко. Отметила, что парень уже успел надеть джинсы. Впрочем, вряд ли сегодня ей захочется еще продолжать. Живот невыносимо болел. Но она испытывала удовлетворение и облегчение, что все уже позади. И что может смотреть свысока на других девственниц. Ведь больше не была в их категории. Она познала любовь. С лучшим из парней. – ты слишком бережен и внимателен. Другие парни так себя не ведут.        - Это плохо?        - Это удивительно. Как так?        - Ну… знаешь, я не очень открыт миру. Иностранцам и без того адаптироваться сложно, - он не хотел говорить о себе. Драко не смущало то, что у него был первый секс, но рассказывать о побоях не собирался. Быть жалким не хотелось. Потому ответ был неопределен, но Гермиону устроил. Она облизнула пальцы.        - Ты не голоден? Почему ты не ешь? – удивилась она. Секс и нервы забрали из нее все силы и девушка готовила была съесть даже каблук туфли.        - О, ну я же… я же пришел без приглашения, - прозвучал простой ответ. И тут до Гермионы вдруг дошло. Как Драко понял, что она невинна, так и девушка начала потихоньку соображать. Окинула взглядом ребра парня. Слишком худой. Слишком.        Потом вспомнила все его поведение и сложила дважды два. Вундеркинд не был отстранен или высокомерен. Он был скромен и стеснителен. Только и всего. Потому всегда говорил тихо, никогда не навязывался и был сдержан.        Это её потрясло и… так было ведь даже лучше. Он был совсем не таким, как остальные. Разве не потрясающе?        Покосившись на свою тарелку, Гермиона достала стеклянную креманку и протянула Драко.        - Я, вообще, кейтеринг заказывала, но это сделала сама. Попробуешь? Это тартар из тунца. Обожаю его, - девушка протянула парню ложку. Своему парню. Да. Своему скромному, застенчивому парню. Тот пошевелился. Пробормотал «спасибо». Зачерпнул. Тунца он часто разгружал по ночам. Рыба была дорогой. Не по карману. Как почти все в магазине. Привыкший к американской сырной пасте, он не заглядывался на всякие изыски.        Но раз Гермиона сделала сама..        Парень положил ложку в рот и вкус наполнил его. Глаза Драко округлились. Разве еда могла быть настолько вкусной?!        - Ого, ты невероятно готовишь, да?        - Я все делаю невероятно, кроме секса, но научусь, вот увидишь, - пообещала Гермиона. Рассмеявшись, они еще долго болтали в постели. Незаметно Драко съел все, что принесла девушка. Теперь он знал вкус авокадо, манго, лосося, крем-сыра, артишока и…любви, потому что они все время целовались.        Даже губы опухли.        Когда Гермиона сонно заморгала, Драко нехотя сел, но девушка покачала головой.        - Пожалуйста. Останься. Зачем спешить? Ммм? Я думала, утром мы продолжим обучение….я не распробовала, - она еще не знала, что утром болеть будет сильнее. Как не знал и Драко. Уходил он потому, что никогда не оставался.        Покачал головой.        - Я не могу. Понимаешь, я плохо сплю, - она была честна с ним, потому стоило попробовать объясниться. Признаваться было сложно. – Мне кошмары снятся. Я часто просыпаюсь. Не хочу тебя будить, ты и так устала.        - Понимаю, у тебя жуткая работенка там, над программой, но…. Почему бы не разделить свои кошмары со мной, - она была щедра, как можно было быть только в двадцать. Обняла Драко за плечи. Поцеловала в ухо. – Ложись. Со мной ты проспишь до утра. Ты нужен мне этой ночью, Глазастик. Пожалуйста. Не могу тебя отпустить.        А он не мог уйти, когда хотелось остаться. Знал, что это неправильно, а все же лег обратно. Знал, что разбудит её. Напугает. Но уже через минуту сладко спал, ведь последний месяц работал как проклятый да и переневничал слишком сильно за этот час. И громкая музыка, обычно мешающая его сломанной психике, сейчас не задевала. Он спал. Крепко-крепко спал. Девушка еще долго лежала и гладила Драко по волосам, а затем и сама уснула у него на груди. С улыбкой на губах.       Ближе к утру парень закричал и проснулся в привычном, липком поту. Он снова был в пансионе, снова его избивали, снова было больно в теле. Обычно Драко кутался в одеяло и долго дрожал, но сейчас он ощутил как чьи-то нежные руки обнимают его.        - Это всего лишь сон, Глазастик. Дурной сон. Ding-dong, ding-dong….hear the bells, sweet silver bells, - замурлыкала Гермиона парень на ухо своим красивым голосом. Парень пошевелился. Оцепенение спадало. Напуганная душа возвращалась в тело. Взрослое тело. Не семилетнего мальчика. Он был далеко от пансиона. Девушка же ощутила вопрос в его молчании. – Я же итальянка. У нас принято петь в хоре, знаешь ли. Мы много раз исполняли эту песню и да… я знаю, что они хотят быть свободными, Драко. Как и ты. Как и я. И они будут свободными. Вот увидишь. Зло рассеется. Они будут свободными, - обещала она. Оказывается, Гермиона тоже была в курсе истории любимой мелодии. Просто постеснялась сказать. – И мы. Нас освободит любовь. А теперь спи… спи, Глазастик. One seems to hear, words of the cheer…        Она тихо напевала ему песню. Звенело тихое ding-dong, ding-dong… за окном заканчивался ноябрь, и с первыми часами декабря, словно услышав зов Рождества, пошел первый снег. Драко засыпал. Гермиона пела. Начинался период адвента. Не того, который длился двадцать четыре дня. Персональный адвент Драко Малфоя, длиною во всю жизнь. Период ожидания Гермионы Грейнджер. О котором он ни разу не пожалел. Хоть и не сдержал слово всегда быть тем, кто ложился с ней в постель.        Но пока они об этом не знали. Падал снег, звучал Щедрик и они были счастливы.              *** Вот на такой ноте, под ding-dong, я и закончу свой творческий 2023. Это был год невероятных история, где я росла как автор. Спасибо за то, что кто-то продолжил быть рядом, а кто-то присоеденился именно в 23-ем. Спасибо за отзывы, лайки, кнопки. Это приключение было стоящим. И оно, несомненно, должно продолжиться в следующем году (по датам публикации будем смотреть. Я знаю какой риск выкладываться в конце года, но все как всегда - если вы готовы читать и быть активными, то я не против буду и опубликоваться в период праздников. То есть, все как обычно - если вы пишите отзывы и нажимаете кнопку "жду продолжение" - значит встретимся 4 января. Если считаете, что это сделает кто-то за вас - будем думать, что мне подарили отпуск)