Аттентат

      Греческий апельсиновый мед светло-янтарного цвета, с ярким цитрусовым вкусом и ароматом. Мед из цветов апельсина содержит большое количество витаминов и придает всему приятное послевкусие.              Серый, октябрьский дождь безжалостно бил листья кленов. Драко Малфой, одетый в привычное темное кимоно и золотистый халат, курил, стоя на террасе. Взгляд его был рассеянным, он будто не знал за что зацепиться, потому хаотично смотрел то на деревья, то на листья, то на Сириуса, который сидел рядом. Только из-за пса Скорпион мерз. Он мог бы выпустить того побегать, ведь территория его особняка была закрытой, но это была привычка, маленький ритуал, связывающий его и животное доверием, которое так необходимо будет в будущем. А может дело было лишь в том, что ему нужно было отвлечься. Хоть на десять минут. Наблюдать за бегающим, беззаботным псом, лающим на капли дождя. Не думать.       Но вот Сириус вернулся. Сигарета дотлела в пальцах, и мужчина вернулся в дом. Отдав приказ прислуге, вымыть псу лапы, он сам поднялся в гостевую спальню и тихонько дошел до окна. Поскольку солнца не было, распахнул тяжелые, темные шторы настежь, впуская тусклое утро в постель Гермионы. Знал, что её уставшие глаза не потревожит такой свет. Глядя в окно, мужчина услышал тихий шорох. Развернувшись, увидел, что женщина начинает шевелиться. Её веки затрепетали. С пересохших губ сорвался мучительный стон. Драко сел рядом.        - Тише, милая, не торопись. Потихоньку, - он говорил не громко, ведь в голове у Гермионы и так небось играли расстроенные скрипки да трио неумелых барабанщиков. По его вине. По его, блядь, вине. Ему настолько нужно было выиграть дело, что пришлось сделать это с ней.        Насколько то, что она выживет, снимет вину с него?        Драко знал ответ заранее. Приговор себе вынести удалось и без присяжных.        Гермиона, едва открыв глаза, тяжело вздохнула. Как не странно, Скорпион понял её просьбу и потянулся к графину с водой, который поставил здесь с ночи. Пока он наполнял стакан, Пчёлка, ощущая некий дискомфорт, повернула голову и увидела, что в вене у неё торчит игла. Слабо пробормотала «блядь» и снова застонала.        - Не тревожься, моя родная, это очень хороший доктор. Никто не узнает. Потому я и привез тебя в Рай. Слишком далеко от любопытных глаз, - придерживая ей голову и помогая удержать слишком тяжелый для дрожащих рук стакан, утешил Пчёлку Драко. – Я сам годами пользуюсь его услугами. Он знает, что рассказать – это выписать себе билет в один конец. А капельница поможет тебе ощутить себя намного лучше. Обещаю.       Он думал, что настоящий ублюдок. Ведь отравил её. Помог с передозировкой ради долбанной информации. А затем позаботился, когда женщина отключилась. Не прикоснулся к её роскошному телу в одной рубашке, слишком уважал Гермиону, что ввиду обстоятельств звучало лицемерно. Обманывать её и предавать было можно, а трахать – нет. Будто это что-то изменило бы, но ему хотелось сохранить остатки достоинства. Потому он подхватил почти невесомую Пчёлку и ощущая себя так, будто держит в руках её душу, донес до машины. Осторожно уложил на заднее сидение, а затем поехал в Рай, среди ночи разбудив доктора, который ни раз помогал ему после загулов. Тех самых, спланированных. В день их знакомства. В её день рождения. В их помолвку. И в его день рождения. То, которое Гермиона для него выбрала. Шестого июня.        И сидел рядом до утра, наблюдая за ней. Не отходил ни на секунду. Как же ему было противно от того, что выглядел он хорошим человеком. Видел эту мысль в красных от травы глазах Гермионы. Которая не могла ничего сказать и одновременно молча говорила очень красноречиво. Драко отвернулся, делая вид, что занят тем, чтобы вернуть стакан, который нервно прокручивал в руках. Женщина же откинулась с легким вздохом обратно на подушку.        - Ты – удивительный человек, Скорпион, - выдохнула она, ощущая, как его ладонь накрывает её пальцы, согревая теплом. Ощущала Гермиона себя просто ужасно, будто вчера с отчаяния кинулась под поезд и тот сшиб её на полной скорости. Но в душе у у был покой. Драко нашел её. Нашел, был рядом, а затем – привез домой. Не то, чтобы Северус вел себя не так, однако… однако в жестах этого мужчины была лишь бесконечная любовь. Никакого осуждения. Никакой скрытой злости, замаскированной под сдержанность. Ничего. Он не требовал всё бросить или дать какое-то унизительное обещание. Просто. Был. Рядом.        Поддерживая и понимая.       Ведь сам был таким же.       И, наверное, впервые в жизни, именно в полнейшем принятии и любви, Гермионе захотелось бросить свою пагубную привычку навсегда. Потому что скрывать было нечего. Потому что её не стыдились. Потому что… потому что было слишком плохо и, кажется, тело отомстило за небрежное отношение с миомой. Но она не стала говорить об этом вслух. Ей было достаточно принять судьбоносное решение. И удовлетворенно вздохнуть.        - Голова…        - Скоро уже пройдет, Пчёлка. Потерпи, - попросил мужчина почти жалобно. Её состояние было невыносимо. Он не мог себя простить. Особенно, когда слышал, что он - удивительный человек. Хоть, наверное, Гермиона не ошиблась. Удивительный. Удивительный ублюдок. Ведь столько лет он ждал шанс, чтобы снова потерять всё на свете. Это было неправильно. Но выхода не было. А всё же слышать её благодарности не хотелось. Ощущал себя насильником, который отвез жертву в больницу. Забота невероятного уровня, а даже у advocatus diaboli, увы, были и грань, и совесть. – Тебе нужно ещё полчаса полежать.        - Я… я есть хочу, - сказала Гермиона, и её щеки поалели от смущения. Драко неожиданно рассмеялся.        - А ты всё та же, детка.        - А ты не тот, - тихо сказала она, пока Скорпион осторожно расправлял ей волосы. Он привычно кивнул, а затем замер, услышав, - ты – лучше. Лучше, чем был. Лучше, чем кто-либо в этом мире.        - Это в тебе говорят остатки наркотиков, - ему хотелось закрыться от этих слов. Ведь знал, что она сама же о них и пожалеет, когда узнает правду.        - Я всегда знаю, о чем говорю, - упрямо сказала Гермиона, - и нет, я не та же. В двадцать лет обкуриться было легче. Два часа сна и можно на пары. А сейчас я с ужасом представляю, как поднимусь на ноги.        - Вот и не поднимайся. Лежи, Пчёлка. Набирайся сил. Через десять минут врач уже заберет капельницу, - пообещал Драко, целуя её ладошки. Всё такие же холодные. Но дрожь уже проходила. Капельница шла ей на пользу. А вот он ощущал себя всё хуже, но от нечистой совести физраствор даже внутривенно не помогал. Потому Скорпион и поднялся. Просто невыносимо было сидеть рядом. – Я принесу завтрак. Сделаю тебе фриттату с креветками. Тебе нужно ещё немного времени.       Его выгнало из спальни чувство вины. Тихо закрыв дверь, Драко покачал головой. Ему только предстояло придумать, как заманить Гермиону в Рай сегодня вечером, чтобы её квартиру могли ограбить. Точнее, как он знал, но от того было тошно. Даже близость придется опошлить. После всего, Пчёлка никогда не поверит, что любовь была. Все тринадцать лет. Подумает, что он ей лгал, и это болело больше всего. То, что женщина будет верить в это. В его игру, хоть любви его было больше, чем воды на всей планете.        И всё же вместо того, чтобы отправиться на кухню и готовить завтрак, Скорпион сделал нечто совершенно иное. Поднялся в свою спальню, где уже спал Сириус. Ещё мокрый после душа. Среди светлых льняных простыней. Драко было плевать. Ощущая, как стыд прожигает его насквозь, он присел у кровати и выдвинул тумбу, где у него лежали секреты. Сейф требовательно попросил пароль. Мужчина ввел его… а затем нажал на другую кнопку, сбивающую настройки.        - Прости, милая, - прошептал он, не оставляя ей не единого шанса. Знал, что они с Гермионой из одного теста и не мог гарантировать, что женщина быстро придет в себя и войдет сюда, чтобы взять хоть какую-то из папок. Потому страховался. И ради себя. И потому что знал, что её убьют раньше, чем она чем-то попробует воспользоваться. Некие знания были опасны. Одно то, что капо изнасиловал свою женщину, например, могло стоить жизнь, которую Драко пытался защитить ценой своего сердца. – Гребанный лицемер.        Знал, что оправдание не уменьшает вины.       Но всё же сменил пароль. Посмотрел на Сириуса и недрогнувшей рукой ввел 1639, то есть координаты звезды с таким же именем. Рисковать случайным набором цифр Скорпион никогда не решался, это была бы невероятная глупость. А вот с собакой был трюк, который бы никто не понял, ведь люди не видели дальше своих носов, куда им было смотреть на звезды.        - Не смотри так осуждающе, самому тошно, - пробормотал он, погладив бродягу между ушей. Ему показалось, что даже он всё понял. Поднялся. Хотел выйти, но подошел к комоду, где ему привычно улыбалась Гермиона. Закрыл глаза, прижимаясь к прохладному стеклу. Гермиона уйдет, но даже этого никто у него не отнимет. Её фото. Их маленький ритуал из улыбки по утрам и пары фраз в пустоту. Она останется с ним. Молчаливой и всегда юной.       Драко знал, что это утро сплетено из паутины лжи.       Ведь нет, даже это у него отберут. Ни Гермиона, ни Рены. Слепота. Он останется один в темноте и не сможет видеть её фото, а забыть как выглядела Пчёлка мужчина боялся очень сильно. Знал, что как только это произойдет – впору будет самому идти к капо и умолять, чтобы тот убил побыстрее, но ублюдок растянет удовольствие на месяцы. Слишком уж Драко ему насолил. Его это не пугало. Не пугало отдать жизнь за Пчёлку. Скорее было невыносимее расстаться с сердцем, которое вновь познало взаимную любовь. Сердцем, которое он вырывал у себя из груди без анестезии. И то просто ломало ему ребра.        - Я никому это не отдам, - вдруг прорычал он с привычной решимостью. Да, темнота поглотит его, увы, но должен быть выход, как сохранить Гермиону для себя. Выход, над которым Скорпион решил подумать после того, как приготовит завтрак и закроет главную на сегодня проблему: пригласит Пчёлку к себе на ужин, что совсем не просто. И потому что они решили не торопиться до приговора, и потому что завтра последнее заседание, а значит, госпожа прокурор, как и положено, захочет побыть одна.       Ему придется лишить её такой роскоши.       Как и многого другого, включая карьеру и веру в любовь. Драко даже не знал, что хуже.       На кухне Скорпион неожиданно для самого себя повеселел, ведь взял себя в руки. Включил свою Still loving you, достал нужные ингредиенты для фриттаты и рассмеялся, позволяя теплу проникнуть во все клетки тела. Да, после заседания мир рухнет, и он не сможет жить больше в привычном одиночестве, но сейчас-то, сейчас. Сейчас Гермиона была в его доме, а он готовил завтрак для неё. Не для случайной любовницы. Для женщины всей его жизни. Это не могло не вдохновлять.       Но не успел он взбить яйца и очистить креветки, как Пчёлка собственной персоной, чуть пошатываясь от слабости, появилась на кухне. Абсолютно очаровательная в его темном халате, который Драко оставил ей на кровати. Он так и замер. Под шелком ничего не было, кроме её тела. Скорпион улыбнулся. Она была на своем месте. У них дома.        - Ты должна лежать в постели, - сказал мужчина, зная, что бесполезно. День, когда он сможет её переспорить, войдет в историю. На секунду нахмурился. Ведь, правда, войдет. Завтра. Но сейчас это у него еще было.        Она еще была. Здесь. С ним.        Не такая как в тот летний день, когда от неё пахло стужей и презрением. Её кожа стала бледнее, осенние туманы стерли с крыльев носа веснушки, а взгляд стал мягче.        - Просто волшебная капельница, - вздохнула Гермиона, подходя поближе. Чмокнула Драко в щеку… и своровала у него сырую брокколи. Села на высокий стул, опершись локтями о столешницу. Стала неспешно грызть. – Прости, что я так отключилась. Ни черта не помню. Нам хоть было хорошо? Ну после того, как ты довел меня до оргазма… что это вообще за игры такие были. О чем?        Драко вылил смесь из овощей, креветок и яиц на сковородку и поднял глаза. Она почти, действительно, ничего не помнила. Не помнила, что сдала ему пароль. Как он и рассчитывал, оргазм затмил происходящее, разум сберег самое лучшее.        - Между нами ничего не было, я бы не воспользовался тобой, - солгал и одновременно сказал правду Скорпион. Ведь он просто выпотрошил самое тайное, что в ней было, не тронув тело. – Но мне было хорошо с тобой в любом случае. Мы болтали лишь о прошлом. Ты сказала, что никогда не забывала меня…. – ему было важно произнести это вслух. Хотя бы ради себя. Увидев, как Гермиона смущенно опускает глаза, быстро добавил, - знаешь, чего люди в угаре не скажут. Это как в сексе признаться в любви. Я ни на что не рассчитываю.        Гермиона молча грызла свою брокколи, пока мужчина выжимал ей сок из апельсинов, бросив, что о кофе она может и не мечтать. Потом всё же решилась:        - Я не помню контекст, но это правда. Потому что я хотела, чтобы хоть что-то из нашего прошлого не было ложью, чтобы хоть одно твое обещание сбылось. В ту первую ночь, Глазастик дал мне слово, что я навсегда запомню его, как первого, с кем была. И пусть я презирала тебя. Ненавидела. Но его вспоминала каждую проклятую ночь, когда ложилась в постель. Сама или с кем-то. Неважно. Но вспоминала.        - И почему наша история полна только таких болезненных моментов?        - Всё ещё можно исправить, Драко, - она впервые сказала, что верит в них. Будто давая шанс. – И мы попробуем это сделать, когда всё это закончится. А пока… я смутно помню, что мы вчера кое о чём говорили. О деле Ренов, - Гермиона нарушила хрупкое молчание первой, когда мужчина поставил перед ней тарелку и сел напротив. Женщина, несмотря на тошноту, была невозможно голодной. – Ты сказал…       - Да. Сказал.       - И как мы это сделаем? Ты станешь свидетелем от правительства? Пойдешь на сделку?       - Хаун Акоста плоховато закончил по такому плану в 91, - вздохнул Скорпион, резко теряя аппетит. Он хотел верить, что эту часть беседы Гермиона забыла, но, увы, женщина запомнила то, что важно. – Помнишь, Фалькон и Маглута застрелили его. Уверен, Рены следят за твоими людьми. Нет, Пчёлка, я сделаю все по-своему. Не спрашивай как. Просто сделаю. Ты… ты веришь мне? - Драко Малфой поднял свои уставшие алые глаза.       - Да. Теперь верю, - сказала женщина, и эти слова были сильнее «я люблю тебя». Но они же и разбили сердце Скорпиона. А он по-прежнему был здесь. Сидел и улыбался. Не потому что было приятно, а потому что дело тех двоих жестоких кубинско-американских наркоторговцев из восьмидесятых, которых все называли los Muchachos, неожиданно напомнило мужчине о том, как оно стало заключительным в карьере звезды прокуратуры Кенделла Коффи. Тот не выдержал того, что мафия подкупила почти всех присяжных, и приговор стал разваливаться. Напился в баре. Укусил стриптизершу. Со стыда подал в отставку и так просто его звезда закатилась. Он сдался, потому что знал – такой вроде маленький, но небезупречный факт всё равно приведет к увольнению, ведь к прокурорам были завышены стандарты.       Это натолкнуло Драко на нехорошие мысли. Ничто не вечно. Особенно, репутация.        - Куда ты так спешишь? – Притворно удивился Скорпион, знающий, что услышит в ответ.        - На работу, - вздохнула Гермиона. Это было адвокату на руку, ведь у самого было очень много дел, но ему хватило таланта вздохнуть так, чтобы Пчёлка ощутила некое раскаяние. – Ты сам всё понимаешь.        - Увы. Таков долг. Фемида жестока. Ты приедешь сегодня? Я отпущу тебя лишь с условием, что ты вернешься. – Он приложил все усилия, чтобы фраза прозвучала без отчаяния. Будто на кон не было поставлено всё на свете.        Гермиона замерла с вилкой.        - Драко, мы же решили….        - Неужели одно дело хоть что-то изменит? Приговор не решает ничего, давай будем честны и дадим себе этот шанс. Вопреки всему, включая наши профессии и Ренов. Они над нами не властны. Гермиона, я же ощущаю, что ты меня….        - Тшшш, не отбирай у меня шанс сказать это тебе глядя в глаза, - вдруг зашипела Пчёлка, приложив палец к его губам. Драко ждал слишком долго, чтобы не признаться самой. И совсем не во влюбленности. Всё он правильно чувствовал, ведь был настроен на неё, как виолончель на смычок. – Я всё скажу, Скорпион. Всё скажу. До приговора. К черту всех. Я всё тебе скажу… этим вечером. Дождись меня.        - Я всегда тебя дождусь…       ***       - Итак, мой милый Скорпион сейчас будет просить за свою женщину? – Синьора отпила мимозу и задумчиво покачала ногой, обутой в золотые туфли. Её чёрное платье распахнулось, обнажая ноги выше колена. Драко посмотрел лишь на белый участок кожи, который образовался из-за ношения браслета дома. Кажется, Рей наслаждалась отсутствием «безделушки». Как бы она не делала вид, что ей плевать, мужчина не верил. Такие вещи задевали достоинство.        - У меня нет женщины, - Скорпион пожал плечами. Откинулся на стуле. Отсалютовал Рей своим стаканом с водой. У него было железное правило. Не пить за сутки до важных заседаний, ведь организм всегда мог повести себя обманчиво.        - Ты можешь лгать кому угодно, но я всё вижу даже из своего особняка. Твоя сука может и смогла надеть на меня браслет и запереть принцессу в башне, но глаза мои ещё видят, - хмыкнула прекрасная, великолепная женщина из Семьи Рен.        «Мои тоже ещё видят… надолго ли?» - в не типичном для себя миноре подумал Драко, как никогда, наслаждаясь всеми оттенками золотого, который окутывал его и Синьору, пока они обедали в Центральном Парке, где он приказал выставить стол на уже закрытую летнюю террасу. Потому что Рей нужно было пространство после домашнего ареста, а ему… ему нужен был свет, который тускнел с каждым днем. И всё же пока, он всё ещё видел. Рей в черном. Окруженную золотом. Даже природа была подвластна ей. Или её имперская кровь была настолько сильна, что несмотря на цвета Ренов, золото пробивалось вокруг Синьоры, будто она была Мидасом и окрашивала всё вокруг себя.        - Мне кажется, принцесса в башне не так уж и плохо. Дрессируешь своего дракона?        - Ты о Кьяре? – Невинно полюбопытствовала женщина. Переглянувшись, бывшие любовники беззлобно рассмеялись. Рей прекрасно поняла, что Драко посмел заговорить о капо, но как всегда не говорила о своем мужчине. Но лишь при Скорпионе могла слегка намекнуть, что характер будущей Донны – отнюдь не сахар. Её золотая девочка была кровь от крови отец. – Скорее, она дрессирует нас. Это было жестоко, Скорпион. Запереть женщину на несколько месяцев лишь с ребенком. Без возможности сбегать. Такое не прощается.        Она то ли шутила. То ли нет. Ясно, что Синьора мечтала о материнстве после потери Адель. С удовольствием проводила с дочерью такое нужное им обоим время, но её лишили права на жизнь вне ребенка. А Рей ничто так не ненавидела, как отсутствие выбора. Свободу она ценила превыше всего на свете.        - Можешь не повторять это так часто? Я знаю, что не прощается и не пришел просить милостыню. Гермиона – не дева в беде, а ты – не крестная фея.        - Неожиданно, - откровенно удивилась женщина, - когда ты пригласил меня на ланч и так расстарался, чтобы твоя стерва не засекла мой выход из дому, думала, что пахнет отчаянием. Неужели ты отдашь свою женщину в лапы жадных реджиме?        - Повторяю – у меня нет женщины. Гермиона – не моя собственность. Люблю ли я её – о да, об этом разве что не написали на первых страницах газет, но нет, она мне не принадлежит. Это у вас старая закалка. Я людей себе не присваиваю.        Он достойно излагал свою позицию. Как всегда. Ему не нужно было право собственности над Пчёлкой. Лишь жизнь Гермионы, но вымаливать её Драко не собирался. Не здесь, не сейчас, не в своей слабой позиции. Он знал, что все смертные бывали глупы, когда эмоции брали верх над холодным разумом, потому и держал себя в руках, не позволяя ужасу затмить рациональность.        - Но ты с ней спишь.        - О ради Бога, Рей. Дай мне остаться джентльменом. Ты меня знаешь. Я не обсуждаю свои сексуальные приключения. Наверное, поэтому капо ещё не убил меня. За то, что я не треплюсь на каждом углу в какой позе великолепная Синьора быстрее всего достигает оргазма. – Он усмехнулся.        Они снова переглянулись.        Рей лениво вилкой собрала свой тартар из тунца на рисовую чипсу и захрустела.        - А он-то сам знает в какой? – Вдруг спросил Драко. Женщина загадочно сверкнула золотыми глазами:        - Всё очень индивидуально, - уклончиво ответила Рей. Не потому что капо плохо её чувствовал и с ним было недостаточно хорошо. Скорее наоборот. Она таяла просто от его взгляда. Стоило увидеть, что жестокий, властный мужчина смотрит на неё глазами влюбленного подростка и колени подгибались. В своей любви она ловила удовольствие как бы они с капо не соприкасались. Но никому, кроме Кайло, об этом знать не следовало.        На публике она предпочитала оставаться верной, но холодной сукой. Никто не имел право заглянуть под маску, под которой скрывалась земная в своем счастье женщина.        - Так как мне знать, что ты не пошел на прокурорскую сделку?        - Я кое-что слышал о таком понятии, как честь. – Высокомерно ответил Драко. Забросил в рот оливку.        - Поэтому ты приказал ограбить спальню не своей женщины? В этом много чести? – Она всё знала. Абсолютно всё. Знала и наслаждалась этим моментом не меньше, нежели своим идеально приготовленным тартаром. – А что ты сам будешь делать в этот момент? Целовать её? Любить? Уложишь в постель и трахнешь, зная, что предаешь? И что, мой дорогой, это принесет тебе счастье? Такая победа?        - Ты хочешь, чтобы я проиграл?        - У тебя нет такой роскоши, ведь ты имеешь всего одну жизнь, - покачала головой Синьора, и в её мягком тоне была неприкрытая угроза. Она не подбивала Драко изменить план. Ничуть. Одобряла тот, но и получала удовольствие, вытаскивая в осеннем парке грешки Скорпиона. Изучая их на свете. – Просто забавно, что всё же ты выбрал себя. Не представляю, как ты с этим будешь жить.        - Я уже с этим живу тринадцать лет и как видишь – вполне себе шикарно, - ему не было нужды охватывать свою роскошь. Рей и так об этом знала. Еще со времен, когда была никем, а он заботился о ней. Именно он приучил её к красивой жизни. Помнил, как будущая Синьора смущалась за чаепитием в лондонском Langham, хоть делала вид, что всё в порядке. – Я пригласил тебя на обед по другому поводу. Ты знаешь, что после каждого громкого дела я покупаю произведения искусства…        Женщина кивнула. Это была правда. Драко любил инвестировать. А ещё имел тонкое, извращенное чувство юмора, ведь стены его особняка украшали «Смерть Марата», «Гибель Помпеи», «Похищение Психеи» и тому подобное. И ирония была не в том, что ради него полотна подменяли в самых престижных музеях, чтобы эго Скорпиона удовлетворяли подлинники. Рей нравилось, как каждое полотно олицетворяло выигранное дело. «Помпеи» он, например, приобрел, после того, как оправдал ублюдка, поджегшего свой особняк с женой. И женщина не могла понять – это галерея персональных побед или каждая картина – как зарубка. Напоминание о грехе. Персональные круги ада?        - О, и в каком полотне будут олицетворены Рены?        - Думаю, я бы выбрал Прюдона.        - Правосудие и Божественное возмездие, преследующие Преступление… - Рей не спрашивала. Скорее утверждала. Подумала, что это символично. И чертовски много говорило о Скорпионе. – Милый, ты и так взял запредельно много. Я не собираюсь ради тебя грабить Лувр.        - Будто для тебя это было бы впервой, - Драко до сих пор сомневался, что «Лодка Данте» в Париже – оригинал. Потянулся к еще одной оливке, нафаршированной миндалем. Косо усмехнулся. – Но я не собираюсь увековечивать ещё и Ренов, нет. Вы и без того о себе напомните. Мне нужен скорее совет. Не Синьоры. А той девушки, которая разбирается в искусстве и когда-то крутилась в очень богемных кругах. Помнишь такую?        - Помню. И не капли не скучаю, - женщина понимала, что может Драко её поддевает. Ведь когда-то давно она была куда свободнее, нежели сейчас. Её жизнь была иной. Чередой выставок, вернисажей, концертов. У неё была любимая работа в Метрополитене, где она пропадала днями, а по ночам – позировала современным скульпторам или художникам. Была музой. А ещё – напуганной девчонкой, о чем Скорпион не догадывался, ведь не был женщиной в жестоком мире. И не являлся гнилым имперским яблоком. Она краем уха слышала, что его корни тоже доставили массу проблем мужчине, но в прошлом. В настоящем его не преследовали, а её загнали в угол настолько, что пришлось быть агентом ФБР и одновременно дилером для мафиози, желающим приобрести картины. Никакая из двух ролей не была «под прикрытием». Она просто пыталась выжить. Пока не пришла к капо и не полюбила его, а тот не сделал её частью своего мира. Жестокого. Полного ограничений. Но и безопасного только для неё.        Нет, свое место Рей бы не променяла ни на какую свободу. Ей нравилось быть там, где она была. Не на вершине мафиозного мира, нет. Под сильной рукой человека, который бы отдал за неё жизнь. Засыпать там, не ведая страха.        - Ностальгия – смертельная болезнь, потому правильно. Но вот связи твои мне бы пригодились. Я ищу не болтливого скульптора, который может выполнить для меня кое-какую работенку.        - Какую именно?        - Для этого скульптор и должен быть неболтлив, - уклончиво ответил Драко, скалясь. Сегодня, целуя Гермиону с закрытыми глазами, он касался её лица. Понял, что может его воссоздать по прикосновениям и план родился в голове сам по себе. Как только Пчёлка уехала на работу, Скорпион набрал Синьору. Понял, как сохранить родной образ, когда тьма поглотит его.        Ему нужно просто заказать бюст Гермионы. Чтобы он имел возможность день за днем скользить пальцами и вспоминать. Это было жалко. Это было грустно. Это был ебучий Пигмалион наоборот, ведь он променял свою живую Галатею на кусок камня, а всё же для него это было хоть что-то, на самом-то деле. Потому Драко готов был заплатить любые деньги за возможность получить нужное в кратчайшие сроки.        - Какой таинственный парень.        - А то, - он выглядел на секунду рассерженным. И Рей поняла, что если нужный человек проболтается, то останется, как слуга в древнем Египте, без языка. Улыбнулась. Ей тут же захотелось узнать, какую тайну столь оберегает Скорпион. Что за фигура ему понадобилась.        Побарабанила пальцами по столу. Затем пообещала, что к вечеру подумает и даст нужный контакт. В конце концов, почему бы и нет.        - Спасибо, Рей, я знал, что ты не подведешь. А если ты хочешь знать, каким произведением искусства Рены должны оплатить мне это ваше адское дело – то оригинальной рукописи «Хоббита» будет вполне достаточно. У меня племянник растет. Хочу сделать ему памятный подарок, - как ни в чем не бывало, добавил он. В ответ великолепная Синьора только рассмеялась. Дерзость этого человека никогда не оставляла её равнодушной.        Кивнула.       Потому что не только у Скорпиона рос ребенок. А у неё тоже. И если Кьяре предстояло быть Донной, а значит юристом, то в будущем ей понадобится хороший наставник. Дьявольский. Потому бесценный «Хоббит» был малой платой за нужного учителя       ***        Драко Малфой вышел из автомобиля и задумчиво провел осеннее солнце взглядом, а затем нервно покрутил ключи в руках. Посмотрел на свой дом среди Рая без улыбки. Два часа назад, когда он был занят тем, что уничтожал карьеру Гермионы Грейнджер, ему позвонила охрана и предупредила, что «мисс прибыла». Это очень сильно насторожило Скорпиона, который разучился доверять даже себе. Они договорились встретиться в семь, так почему уже в пять Пчёлка была здесь? Не для того ли, чтобы воспользоваться паролем от его сейфа? Если так, то она бы уже поняла, что была обманута и уехала. Но нет же, Рай встретил Драко теплым светом из почти всех окон на первом этаже. Это, несмотря на мрачные мысли мужчины, вызвало в нем ностальгическую усмешку – его крошка всё ещё любила это. Много-много света. Казалось, ей всегда недостаточно. Как и ему теперь. Предчувствуя свою вечную тьму, Скорпион даже спал со включенными настольными лампами. А что предчувствовала Гермиона? Начало конца?        Вздохнув, мужчина достал с заднего сидения огромный букет мимозы. Ему хотелось среди осени подарить весну, ведь новые чувства Пчёлки – пусть им и осталось жить до завтра – были как первое дыхание марта. Полные надежды. Мимоза должна была оттенить их, подсветить, сделать ярче. Золото за пределами дома слишком напоминало Империю, Пчёлка же была созданием другого цвета. Более жизнерадостного.       Он шел к дому, хрустя немногочисленными сухими листьями под ногами. Думал, состоится ли их ужин, и из какого райского ресторана лучше сделать заказ. Явно не из того, где Гермиона праздновала помолвку с Северусом. Сегодня никаких воспоминаний не хотелось. Этот вечер будет принадлежать лишь им, если ещё было что хранить.        Драко открыл дверь. Он бы не удивился, если бы Гермиона стояла на пороге и влепила ему пощечину или плеснула немного коллекционного Рислинга из погреба. Но нет же. В доме царила тишина и витал потрясающий, удивительный, пряный аромат еды. Мужчина прислушался. Со стороны кухни долетал негромкий шорох, какой бывает во время готовки. Сердце его екнуло. И он пошел, как мультяшный персонаж, ведомый запахами и тихими шумами, пытаясь понять что за еда его ждет. Запах был густым и насыщенным. Полным специй и моря. Он вдруг улыбнулся. Лишь одно блюдо в мире могло так пахнуть. И только Гермиона могла неповторимо его приготовить, даже у него не вышло.       Чоппино. Итальянское блюдо, о котором не слышали в Италии. Такая вот ирония. Ведь придумали его уже эмигранты. Обычные итальянские рыбаки, живущие в Сан-Франциско и готовящие суп из остатков дневного улова. Они не знали, что со временем самые изысканные рестораны США будут включать чоппино в свое меню. Такую трансформацию пережил и буйабес. История была полна сюрпризов. Для Драко чоппино был символом уютных осенне-зимних вечеров с Гермионой. В их похлебке не было свежих гребешков или крабов, обычно среди густой томатно-винной подливы плавал «улов» из отдела заморозки в супермаркете – закрытые мидии, мелкая креветка и совсем немного рыбы, но Глазастик считал, что это – самое вкусное в мире. То ли суп, посыпанный замороженной петрушкой, то ли время, проведенное вместе.       Он вошел на кухню и улыбнулся. Гермиона возвращала их в прошлое, потому что помешивала ложкой чоппино. Одетая в переливающееся платье в пол, она не выглядела неуместной, наоборот. Казалось, что вот так правильно. Готовить рыбацкий суп в вечернем наряде. Драко залюбовался ею слишком активно, потому что шумно вздохнул и женщина развернулась. Увидев Скорпиона с букетом мимозы, рассмеялась. Ни нотки фальши. Она приехала сюда не шпионить, была лучше и выше.        - Милый, ты вовремя, - радостно заявила Гермиона, не спрашивая: а ничего, что она приехала раньше и хозяйничала. Потому что оба знали ответ. Для него это лучший момент. – Я нарежу петрушку и фокаччу, а ты можешь накрыть на стол на террасе. Очень хочу поесть там. Там в гостинной я оставила пакет с мёдом и свечами. Прихвати, пожалуйста.       Драко не спешил. Подошел поближе и поцеловал её в затылок. До мурашек у обоих поцеловал.        - А фокачча с оливками? – С тихой, почти детской радостью спросил он.        - Всё как ты любишь, - сказала она, будто не было тринадцати лет. Мужчина счастливо рассмеялся и вышел. Предвкушая момент.        Спустя двадцать минут пара ужинала среди пылающего осеннего леса. Им компанию составил Сириус, который ничуть не раздражал Гермиону, которая кормила пса под столом собачьим печеньем и не морщилась. Глядя на них, Драко от счастья таял, как свечи из вощины, которые он расставил на столе. Не морщась, когда горячий воск падал на дорогую скатерть. Он наслаждался всем. Трещащим камином, который разжёг. Охлаждающимся шампанским. Горячим, наваристым супом. Свистом ветра. Ароматной фермерской клубникой. Теплой, мягкой фокаччей, полной оливок, приготовленной только для него. А, главное, Гермионой, которая улыбалась ему каждую минуту. Такой счастливой он не видел её с прошлого.        - Невероятно вкусно, Пчёлка, - Драко не лукавил. Думал, что они далеки от тех детей. В чоппино плавали приготовленные на пару клешни краба Дандженесс, большие креветки, крупные мидии, беби осьминоги, тающие во рту гребешки и свежая белая рыба. Но странно, при этом вкус был ровно таким, как Скорпион и запомнил.        Сладко. Как счастье.        - Старый фултонский рынок полон отменного улова, - сверкнула своими огромными глазами женщина, закрывшая гештальт из прошлого. – Всегда хотела приготовить тебе чоппино из хороших ингредиентов. Рада, что тебе вкусно. Такое ощущение… что это всё было всегда, правда? Прошли годы, а мы вернулись туда же. Как думаешь, мы бы достигли этих высот, если бы остались вместе?        - Без сомнения, - ответ Скорпиона удивил женщину. Сама она порой задавала вопрос какими бы они были и всегда думала, что посредственными. Два неплохо зарабатывающих техасских адвоката. Не более. Но для них, переживших в юности так много, того было бы достаточно. Они были бы счастливы, как в любимой книге Драко. А в реальности оказались к востоку от Эдема. Унесло их. И только Драко, вцепившийся до побледневших костяшек в «тимшел» возвращал им утерянный рай. – Ты – всегда была амбициозной и умной. Ты бы стала прокурором в любом случае. А я… я бы старался ещё усерднее, чтобы дать тебе всё. Включая повод гордиться мною. Возможно, да, не вышло бы адвоката дьявола и что? В целом, это всё было бы наше, Гермиона.Не сомневаюсь в этом. Потому что не разлука стала нашим успехом. Там-то мы и проиграли. Каждый – что-то свое. Я – душу. Ты…        - Сердце. Я проиграла сердце, - подсказала женщина. Снова угостила Сириуса печеньем и приложила ладонь к грудной клетке. – Но вот я снова ощущаю его. Так, как будто мне снова двадцать. Невероятное ощущение…. Ты… так выходит ты ни о чем не сожалеешь?        - Мы… мы могли бы иметь больше, милая. У нас бы могли быть уже дети. Вот о чем я сожалею. О наших детях. Которых мы не планировали и их нет. Наши дети-грезы, - он не стал этого скрывать. Присутствие маленького Драко всё чаще погружало Скорпиона в странную меланхолию. – Прости. Я не должен был об этом говорить.        - И какими бы они были, наши дети?        - Самыми любимыми на свете, - просто ответил мужчина, улыбаясь Пчёлке через стол. Он никогда не представлял был бы у них мальчик или девочка. Сколько бы детей она ему подарила. Просто знал, чувствовал – они бы их любили всем сердцем. Тем, которое он вырвал, как напомнила ему Пчёлка. – Но не сбылось. Что толку об этом теперь сожалеть.        Женщина кивнула. Они продолжили есть суп в неком молчании, в котором не было неловкости после обнажившей до костей правды. Наоборот. Стало теплее от проявленного доверия. Спустя столько лет, пара не нуждалась в беседе. Им хорошо было просто молчать. Есть. Переглядываться. И не касаться ни шампанского, ни клубники. Ведь оба знали, что это – прелюдия к чему-то большему. Не к сексу, нет. К шансу уснуть в одной постели. Тринадцать лет спустя. И проснуться там же, запутавшись в счастье.        Когда чоппино закончился, на пару дунуло осенней прохладой, а затем чинность сменилась дождем, который посыпался так, словно небеса в секунду стали дырявыми. Гермиона поежилась, и Драко поднялся.        - Нам стоит переместиться в гостиную.        - Нет, не стоит. Я… устала. Устала от четырех стен. Мой кабинет. Квартирка. Нет, хочу слышать, как дышит мир. И дышать ему в такт. Давай останемся, в тепло мы успеем переместиться, - она лукаво сверкнула глазами.        Мужчина кивнул. Не стал задергивать шторы, но включил гирлянды, обвивающие колонны. Сотни золотых пчёлок затрепетали в ночи, отражая свой свет в каплях. Они согревали дождь. Гермиона завороженно смотрела на Драко. Всё в этом доме было пропитано любовью к ней. В мелочах. Таких неприметных, пока на гасло солнце, а затем уже тени оживали.        - Ты… ты удивительный, - восхищенно протянула она. Смотрела на мужчину, окруженного золотистым роем и не могла найти ничего общего с тем, кого видела тринадцать лет, потому что на самом деле была слепа. Смотрела и замечала всё, что пропустила. Морщинку меж бровей, оставленную тоской. Чуть опущенные складки губ, как у того, кто разучился смеяться. Печаль в алых глазах. Её отсутствие имело следы по всему телу Драко и выражалось оно отнюдь не в татуировках. Даже сейчас, в момент их романтичного ужина накануне конца всего, Скорпион выглядел настолько безусловно счастливым, сколько настороженным. Избегал взгляда. Будто она была миражом, который мог растаять. Словно боялся поверить своему счастью. – Я знаю, что ты много делаешь для сохранения популяции пчёл. Тебя однажды награждали за это. Я не пришла, хоть была приглашена. Всегда думала, что ты делаешь это мне назло. Не видела в этом твоей любви. Я бы хотела кое о чем попросить, Драко.        - Всё, что угодно, - он был неосторожен в своих обещаниях, потому что знал, что, действительно, сделает всё. Пока Гермиона молчала, мужчина взял теплый, пушистый плед и бросил тот у камина. Поскольку пол подогревался, никто бы и так не заболел, но хотелось какого-то большего уюта.        - Сядь, - улыбнулась женщина. Скорпион взял ведро с шампанским, клубнику и переместился на пол. Огонь бросал причудливые тени на его лицо, а пчёлы подсвечивали его силуэт. Гермиона подумала, что осенний дождь никогда не звучал настолько тепло. И что нашла бы путь к нему даже в полнейшей темноте. Сердце, стучащее от любви, невозможно было не отыскать. Пусть на это ушли годы.        Она взяла коробку, которая интриговала Драко с самого начала. Но перед тем, как подойти, впустила Сириуса в дом, а затем уже неспешно сделала несколько шагов к Скорпиону. Сбросила туфли и ступила босыми ступнями на пушистый плед. Мужчина улыбнулся. На своде её правой стопы была набита крохотная пчела. Он и не знал, что у неё есть рисунки на теле. Но подумал, что та отлично сочеталась с его сотами. Будто волею судьбы, они сделали свои татуировки в одном салоне. У одного мастера.        Гермиона присела. Её наряд переливался радиоактивностью. Подмигивал сотней звезд. Завораживал. Но Драко смотрел только в глаза. Ощутил, что у него влажные ладони. Как будто был тем мальчишкой, оставшимся наедине с Пчёлкой в первый раз. Только от нервов всё не скручивало, а сладко сжималось.        Женщина сдвинула крышку на коробке и в глаза Скорпиона брызнул свет, который могли отражать только бриллианты. Быстро заморгал. Недоуменно смотрел на Гермиону, она – на него. Все было очевидно без слов, но у госпожи прокурор всегда была речь. Впервые для него – не обвинительная.        - Сохрани ещё одну пчелу. Сохрани для себя. Прошу. И я не хочу чтобы эта вещь была чем-то одолженным на свадьбе. Ты всегда смотришь на меня, как на имперку. Так коронуй меня, Драко Малфой. Коронуй, не как дочь давно умершего рода. Как свою женщину. Ты ведь для этого прислал мне тиару. Ты никогда не сдавался. И не желал видеть меня в платье, которое сам и купил. Нет. Ты подарил мне тиару, чтобы показать кто я для тебя. Что ж. Я хочу этой роли. Мне никто не нужен, кроме тебя, Скорпион, - она положила руки ему на плечи. А потом обвила шею и притянула Драко к себе. Но он не поддался.        Тихо рассмеявшись, наклонился, чтобы взять тиару.        - И без неё ты – всё для меня, - эти слова рождались где-то в сердце. Звучали по-особенному. Скорпион подумал, что она всё для себя решила. Если женщина надевает тиару не для того, чтобы пойти под венец, а ради секса с любовником, то статусы резко менялись. Она хотела принадлежать ему, хоть такие никому не принадлежали, кроме себя.        Драко надел тиару наискось. Придавая игривости моменту. Показывая, что эта дорогущая вещь – лишь безделушка для него. Самое бесценное было у него в руках, обхвативших щеки Гермионы.        - Отныне и навсегда? – Хмыкнул он.        Сверкнули молнии. За ними пришел гром. Пара, будто обвенчанная ночью, поцеловалась. Как в первый раз. Бережно. Осторожно. Снова привыкая друг к другу. Снова познавая. Снова…        - Я люблю тебя, Драко, - услышал мужчина сквозь шум в ушах слова, которые его ослепили в прямом смысле. Секунда и всё перед глазами померкло. Остался лишь дождь. Тепло. И глагол, который Гермиона всё повторяла и повторяла ему на ухо. – Люблю, люблю, люблю…. Боже, как же здорово снова это чувствовать…. В этом сама жизнь…       Их поцелуи теряли невинность. Гермиона начала развязывать свое платье, держащееся лишь на поясе. Секунду, и её тело блеснуло между переливающейся тканью. В этот момент, как в библейских легендах, случилось чудо, и Драко вновь прозрел, чтобы узреть то, что Пчёлка готовилась. На ней было потрясающее по уровню будуарного разврата белье, а еще – кожаные гартеры. Натура взяла свое.        Гермиона дернула плечиками. Ткань соскользнула, оставляя её почти в первозданном виде. Такую, какой задумал её Бог – дерзкой, потрясающе красивой и… его. В эту секунду – его. По духу.        - Я… я нервничаю, Драко. Как первый раз.        - И снова раздеваешься сама, а я пялюсь на тебя, как болван, - признался мужчина, но вместо того, чтобы продолжить, потянулся к скамье, где утром бросил свой золотой халат. Набросил его на плечи Гермионы. Скрывая её великолепие и думая: что за женщина. В золотом шелке, с алыми губами и бриллиантами на голове, она была точно его крови. Хоть он родился нацистом, а она – мафией. Это не имело значение. – Если нервничаешь, то нужно расслабиться, милая.       Он притянул её к себе. Спиной. Бережно завязал пояс на халате.        - Хорошая медитация расслабляет, - прошептал Скорпион, обнимая её. Поцеловав в щеку, сказал, что вернется через минуту и действительно его тепло отсутствовало не более шестидесяти секунд, в которые Гермиона слышала дождь и впитывала жар камина. Или своего тела. Жаждущего отнюдь не медитации.       Она не знала, что принес Драко. Ощутила его руку у себя на животе.        - Вдох… выдох, милая. Давай. Ощути, как твое тело расслабляется. Как тепло проникает в кончики пальцев на ногах. Оно слегка щиплет. Но тебе хорошо, - он говорил тихо, нараспев. Почти не двигаясь. Обнимал и нашептывал. Контролировал её дыхание и проводил тепло через всю Гермиону – от татуировки на стопе до кончиков волос. Подготавливал её тело под себя. Дышал с ней в унисон. Наслаждался тем, как она подчиняется. Контролировал Пчёлку. И ему не было стыдно. Ведь это во благо. А затем вставил ей в уши маленькие золотые наушники, закрывая от шума дождя. В голову женщины хлынул шелест океанических волн. Томный. Зовущий. Ритмичный.        Она задохнулась от восторга. Драко хотел погрузить её в невесомость. Она развернулась и увидела, что на полу лежат ещё одни наушники. Побольше. Видимо, его.       -Хочу, чтобы мы нашли путь друг друга через разные ритмы, - прошептал Скорпион, и Гермиона прочла по губам. А затем неспешно стала развязывать ему галстук. Но не бросила тот, а протянула Драко:        - А я хочу довериться тебе. Ощущать только тебя. Без звука. Без света. Без одежды. Полная депривация. Первозданность, Драко. Бесстрастность, как у Фемиды.        Он сглотнул. Гермиона интуитивно не понимала, что предлагала ему, человеку, теряющемуся в темноте, близость на равных. Если завязать ей глаза, то они будут почти в одинаковых условиях. Оба будут не слышать и почти не видеть. Самый честный секс. Немного неловкий. Чувственный. Настоящий.        Они позабыли обо всем на свете. Драко завязал Гермионе глаза. Надел свои наушники. У него где-то вдали трещали цикады и лесной костер. Не знал, что именно попалось Пчёлке. Так было любопытней. Закрыл глаза. Тьма поглотила и его. Они оба были равны перед ночью и любовью. Равны и нарочно нерешительны. Мужчина нарочно давал дистанцию, чтобы его госпожа прокурор отвыкла от его рук. Он буквально ощущал, как та растерянно крутит головой, ведь не видит его и не слышит. Драко отодвинулся ещё дальше. Погружая её в саму себя. Депривируя. Запирая. Просто сидел на коленях, растегнув рубашку и впитывал далеких цикад, записанных кем-то летней жаркой ночью у костра. Перед его тьмой мелькали огненные мошки, которые обычно отделяються от огня. Ветер приносил капли дождя на его плечи, но Скорпион чувствовал лишь фантомное тепло, в то время как Гермиона не ощущала под коленями мягкость одеяла. Ей казалось – из-за камина – что она где-то ранним утром среди пляжа и прохладный октябрьский дождь стал её бризом. Женщина даже приоткрыла рот, пытаясь поймать пару капель губами. Слизнула их и могла поклясться, что на вкус те были солеными.       А потом она ощутила дыхание у своей шее. Ни касание нет. Лишь дыхание. Легкое, как шорох. Но оглушительное, как взрыв. Драко играл с ней. Дразнил. Но она не шевелилась. Так и сидела на коленях, спрятав ладони между ног. Немного взволнованая и очень заинтригованная. Странно было находиться телом в Раю, а душой – в Эдеме. Стенбек, наверное, не ощущал такого, потому его персонажи туда не добрались, но они-то… они оба были в своем персональном райском саду. Он был оказывается не на востоке. И не на западе. И попасть в него можно было не за безгрешность. Любовь пропускала везде. Наверное, потому была таинством, запрещенным Церковью. Иначе люди бы выбирали рай каждый день, а не в далекой перспективе.        Драко же, в своем теплом летнем лесу, наконец, протянул руку и почувствовал прохладу шёлка. Притянул к себе женщину. Зарылся носом в волосы и сделал, кажется, первый вздох в своей жизни, втягивая ароматы мёда, воска, пыльцы и жасмина. Рассмеялся. Гермиона не услышала, но ощутила его смех по вибрации грудной клетке, к которой прижалась лопатками. Тот был заразителен. Она ответила ему. Через океан. Лес. Грозу. И тринадцать лет.        Затем был поцелуй. Библия говорила, что сначала Бог создал свет, но нет, лгала. В начале всего был поцелуй. В мочку уха. А затем касание пальцами плеч. Драко познавал тело Гермионы в своей добровольной слепоте. Читал его, как книгу. Шрифт Брайля тут бы не помог. Лишь реакции женщины. Его. Женщины. Которая может не принадлежала ему, но отдалась. Сама. А он подхватил её. И сейчас изучал кончиками пальцев. Каждую родинку, а когда возвышенное закончилось, вспыхнуло пламя. Одна ладонь Драко скользнула под темные трусики, вторая опустила чашку лифчика и стиснула грудь. Сквозь свой игривый костер он услышал, как Гермиона застонала от удовольствия.        Его пальцы внизу зашевелились активней. В контраст ленивому ритму огня. Он не поглаживал, нет. Сам высекал из неё пламя самым древним из способов. Трение в Раю. Соблазн. И их тела стали нагреваться, а затем – раскаляться. Гермиона поерзала, расставляя ноги шире. Впуская его чувственные пальцы не только поглаживать, но и в себя. Заполненности не принесло, облегчения тоже, но забытье начиналось действовать. Сквозь шум прибоя, она будто погрузилась в теплые океанические воды, чтобы смыть с себя всю усталость, боль, страхи.        Омыть свою душу удовольствием. Самой чистой и честной эмоцией.       А затем женщина захлебнулась. Пошла ко дну. Потому что нежный Драко, поигрывающий с её телом и заигрывающий с нервами, вдруг вошел в неё. Что там нашептывали его наушники – женщина не знала. Просто ощутила толчок и прогнулась. Отдаваясь моменту. Ветер взъерошил её волосы, дождь покрыл мурашками и Гермиона путаясь в своем задранном халате, стонала. Немного даже от приятной, парализующей боли, ведь Драко был по-животному быстр и стремителен. Безжалостен в своей власти. До закушенной от удовольствия губы. Это был тот контраст после ласк, который возбуждал до хрипа. Руки жадно опустили лифчик полностью, стискивая груди сильнее. Его бедра ударялись о её ягодицы.        Его пальцы стали цепкими, удерживая бедра. Гермиона послушно – ей доставило особое удовольствие, опустилась на локти, позволяя ему проникнуть глубже. Она ощутила его губы на плече. И сквозь свой бриз слышала его дыхание – тяжелое, довольное дыхание мужчины, получившего свое спустя тринадцать лет. И душу, и тело. Потому его движения были агрессивными, полными нетерпения. Вызывающего громкие стоны, которые они сами не слышали. Гермионе казалось, что тело её горит от таких перепадов.        А затем всё прекратилось. Также неожиданно, как началось. Секунда и женщина ощутила лопатками мягкость пледа, хоть легла она на песок, а Драко уперся локтями в сырую лесную землю, полную хвойных игл. Каждый пребывал в своем мире, а по итогу они были вместе. Он что-то говорил. Гермиона не слышала, но понимала. Там слова любви.       Его губы скользили вниз. Пальцы содрали трусики. Сама женщина пыталась выпутаться из халата и лифчика. Она осталась в одной тиаре и гартерах, пряжки которых холодили виски Драко, когда его голова очутилась у неё между ног. Секунда, и его язык скользнул там, где у неё всё горело. Она задохнулась. Не издала ни звука. Шум волн нарастал. Кажется, начинался шторм. Ведь на неё снова упали тяжелые капли дождя. Но она нежилась, как в теплой воде. Бесстыже раздвигая ноги, лаская грудь руками и выгибаясь навстречу жадным губам. Он никак не хотел быть терпеливым. Она не желала ждать. Они потратили слишком много лет, им нужно было удовольствие.        - Ну же… иди ко мне. Я же пришла. И ты иди ко мне, Драко, - шептала женщина, и он будто услышал, хотя скорее всего подчинился своему желанию. Его член снова был в её теле, объединяя их в одно целое. Но сейчас он вошел медленнее. Понемногу. Потихоньку растягивая наслаждение. Гермиона ерзала в предвкушении и терялась в догадках. Как можно было так хотеть того, кто пару минут назад – или вечность – жестко трахал тебя до ссадин на коленях? А всё же она желала. И когда Драко перестал дразнить и вошел до упора, она выдохнула. Заскользила ладонями по его широкой спине. Поглаживая.        Их ритмы в ушах были полностью разными, но тела отлично синхронизировались в чувственных движениях. Они двигались несмешно, упиваясь заполненностью. Жадно целовались. Его пальцы путались в её волосах. И чем быстрее становились движение – жажда брала свое – тем нежнее Драко целовал виски, щеки, шею, ключицу. Он толкался в ней, а ей было мало. И при этом – много. Вокруг горели свечи, но никому не пришло в голову пролить немного воска на тела. Или использовать клубнику в играх. Нет, им сейчас было достаточно друг друга, хоть продвигались они на ощупь. Гермиона к нему – сквозь шторм, Драко уже – сквозь летнюю грозу.        Когда мужчина захотел отодвинуться, сменить позу, Гермиона вцепилась в него ещё сильнее. Нет, она не собиралась его отпускать. Сегодня, в этот второй первый раз, она хотела его максимально близко. Так, чтобы дышать в унисон.        - Ночь длинна, - сказала Пчёлка, словно давая обещание и, возможно, Скорпион её услышал, потому что больше не делал попыток перевернуть её. Так они и занимались любовью. Обмениваясь поцелуями, стонами, но не меняя позу, чтобы оставаться максимально вместе. Чтобы впустить его дальше, ведь обоим было мало, Гермиона подобрала колени. Тональность изменилась. Драко зарычал. Она заскулила от удовольствия. Он задвигался на пределе, а потом всё же затянул её на себя. Их тела сплелись теснее в такой вертикальной позе. Женщина задышала тяжелее. Скорпион точно знал как ей нравится больше всего. А потом Гермиона ощутила боль в районе ключицы, но дергаться и снимать повязку не стала. Море утешало её, а кожа горела. Драко улыбаясь, проливал на нее горячий, растопленный воск. Впервые они поменялись местами и… обоим было удивительно хорошо. Пчёлка вцепилась в Скорпиона покрепче, откидывая шею, чтобы он не останавливался. Ей нравилась эта боль и так ей было еще лучше. Как он её так чувствовал - не ясно. Так их гроза очень скоро гроза достигла пика. Мокрая и уставшая, женщина вцепилась в шею Драко и тот медленно снял повязку с её глаз.        Наушники у Гермионы выпали сами. Свои он нетерпеливым жестом сбросил, и те повисли на шее.        Мгновение, и в тусклом свете они смущенно заулыбались, будто впервые увидели друг друга. Никогда ещё они не были красивее и уязвимее. Их взгляды говорили так много. А губы только улыбались. Оба они опустились на плед и лежали у костра. У кого бы какой ритм не звучал в наушниках, сейчас над ними обоими властвовали серебряные, тонкие колокольчика Щедрика. Любовь сделала их свободными. Спустя столько лет, пророчество сбылось.       Они не двигались минут десять. Затем, повернувшись на бок, Драко неспешно стал кормить её клубникой, и Гермиона, закинув нога на ногу, прекрасная в своей наготе и дерзости, ела с его рук. Тиара загодочно сверкала. Она улыбалась. Воск с кожи отдирать не стала. Наслаждалась тем, что Скорпион сделал. И мурчала от удовольствия        - Это лучше марихуаны.        - Это лучше всего на свете, - согласился околдованный мужчина, целуя её в губы. Вдруг она хитро хмыкнула и лениво пошевелилась.        - Теперь моя очередь тебя целовать, и начну я пожалуй… - она многозначительно пробежалась взглядом вниз, за линию роста волос. Драко довольно вздохнул. Больше не был смущенным Глазастиком. Потому никак не возражал. Наоборот, даже нетерпеливо нажал на голову женщины, чтобы та быстрее начала выполнять обещанное.        В эту ночь оба получили, что хотели.        Дождь усиливался. И очень скоро они перебрались в спальню Драко, столько лет пустующую без хозяйки. Там они и уснули. Мокрые. Уставшие. Счастливые. И Щедрик пел им свою колыбельную. *** Ой мне нравится куда это все катиться. Просто, блин, в бездну. Абсолютную бездну. Драко мне кажется, вообще себя закопал, с чем мы его и поздравляем. Молодец, мальчик. Браво. Секс ведь это было то, что нужно))) очень всем помогло, угу( Но нам было приятно, да?) Ах да, будьте активны, ладно? И будет завтра арт к данной главе (сами понимаете какому моменту) на канале!