Глаз бури

После бессонной ночи Кай провалился в глубокий сон без сновидений. Разбудил его необычно громкий звук грозы. Очевидно, атмосферный фронт проходил прямо над побережьем. И первой была, конечно, мысль о Кейте. Его напряжение звенящей струной пульсировало в сознании. Невыносимо. В комнате царил полумрак. Тяжелые грозовые тучи щедро поливали землю водой. Кейт стоял у окна, прижав ладони к стеклу. Вид его тонкой фигуры на фоне бушующей непогоды и ощущение растерянности и подавленности, от нее исходившей, заставили сердце Кая болезненно сжаться. - Кейт, - окликнул он тихо, не прибегая к ментальному контакту. Еще раз нарываться на ледяной отпор отчаянно не хотелось. Блондин медленно повернулся на звук голоса и как-то странно взглянул на его обладателя: - Я никогда не видел ничего подобного. Такая страшная буря… - Да, это оборотная сторона жизни в подобном месте. Лето перевалило через середину, и теперь грозы будут случаться все чаще. - А если молния ударит в дом? - Не волнуйся. У дома имеется первоклассная система молниезащиты. Главное – не выходить на улицу. Что случилось в следующий момент, ни один из них ответить не смог бы. Просто Кай шагнул к Кейту, губы нашли губы, и потом уже стало все равно, кто начал первым. Жадный и глубокий, этот поцелуй мгновенно расставил точки над i. Они не смогли бы оторваться друг от друга, даже если бы в дом и правда попала молния. Разум, рациональный и осторожный, бессильно отступил под натиском страсти. Она так долго разрасталась в душах обоих, задавленная прошлой болью, и терпеливо ждала своего часа. И громовые раскаты провозглашали теперь ее полную и безоговорочную победу. Яркие вспышки молний освещали сплетенные тела на широкой кровати. Острые, пронзительно-сладкие предвестники подступающего оргазма огнем пробегали по нервам, заглушая малейшие проблески здравого смысла. Каждое мгновение длиной в вечность. Каждое касание рождает сноп разноцветных искр под веками. Каждый вздох в жадно раскрытые губы, словно долгожданная вода для умирающего от жажды. Ни сожалений, ни сомнений, ни боли. Только чистый восторг и нежность без берегов. Как море. - Я твой, - сладкая истома по телу, - навсегда… - Мой, - тело, до краев переполнено счастьем, - навсегда… За мыслями не угонишься. Да и не хотелось блонди сдерживать их полет. И то, что раньше вызвало бы в душе смятение, сейчас казалось правильным и единственно возможным. - Ты – моя пара, - тяжесть гибкого тела миорца приятна, и голос его звучит так мягко, обволакивающе. - Знаю… Теперь знаю, - улыбка в ответ, пальцы тонут в массе густых черных волос. Пьянящее ощущение от ласкающих внимательных пальцев и губ. Словно Кай вдруг обзавелся несколькими лишними парами рук. Потоки ослепительного света, льющиеся в сознании, перемежались калейдоскопом ярких образов. Удивительные картины, которых Кейт точно никогда не видел. И невероятное чувство полета… - Знаешь, мне кажется, Кейт – не настоящее твое имя, - горячий язык скользнул по влажной коже на шее, рождая волну дрожи в утомленном любовью теле партнера. - М-мм… с чего ты это… - Оно не вяжется с тобой… Как грим – не прирастает к коже… Нет. - Это так важно для тебя?.. Н-нн..а-ах… - Конечно, радость моя, - тихий смешок куда-то в волосы, - я хочу знать, как на самом деле зовут мою зеленоглазую погибель. - Рауль…. Губы спустились на грудь, обхватив левый сосок и заставляя его мгновенно отвердеть. - Раауууль…, - повторяет нараспев миорец, отпустив нежную плоть, - конечно же… Так гораздо лучше…. Цепочка поцелуев по животу, и язык погружается в аккуратную ямку пупка. Кейт всхлипывает и вцепляется пальцами в волосы возлюбленного. - Неприятно? - Щекотно! - Прости, - серые глаза сияют счастьем, - я просто хочу всего тебя попробовать на вкус. - Будешь есть меня, - тонкая бровь взлетает вверх, и лицо становится серьезно-строгим. - Даааа… За окнами лил дождь, то затихая, то ускоряясь. Грозовой фронт давно ушел за перевал, но тяжелые рыхлые тучи продолжали кружить над побережьем. Кай и Рауль не замечали ни дождя, ни течения времени. В их мире царили любовь и нежность, изредка прерываемая естественными потребностями двух молодых организмов. Они словно боялись оторваться друг от друга. А потом, когда уже не было сил на то, чтобы двигаться, Кай развлекал возлюбленного, проецируя в его сознание красочные образы, мастерски переплетая иллюзии с собственными воспоминаниями. И Рауль погружался в необычное, но невероятно приятное расслабленное состояние, напоминавшее сны наяву. Конечно, любовь к Катце никуда не делась. Блонди был бы рад избавиться от этой неотвязной боли. Но она как-то уплотнилась, позволив воспринимать окружающий мир. И любовь Кая дарила ему облегчение и помогала смириться с утратой. Было так хорошо и спокойно лежать в объятьях этого сильного, гибкого словно лоза, черноволосого человека. Человека? Да, какая разница? Он и сам человеком не был, хоть и очень старался выглядеть таковым. Слов не было, мыслей не было. Единое радужное пространство на двоих пульсировало в ритме синхронного сердцебиения. Этому состоянию не было определения. Даже слова «идеальная пара» не могли отразить в полной мере того, что он испытывал. И он был счастлив. Так прошла неделя. За ней вторая. И однажды вечером, лежа на песке у моря в тени раскидистых деревьев, Рауль заговорил. Он не думал, что вот так, просто, сможет раскрыть душу перед кем-то, кого не знал в прежней жизни. Блонди лежал на коленях у Кая. Его глаза были закрыты. Легкий морской ветер гладил кожу, и сильные ласковые пальцы миорца перебирали золотистые завитки на его голове. Но он, кажется, ничего не замечал. Мрачная тень прошлого, выраставшая в сознании, затмевала блеск солнечного дня. И чем дольше длился рассказ, тем тяжелее становилось дышать. Словно легкий морской бриз вдруг принес зловонные испарения гниющих болот. На Дэйне не было ничего подобного, но когда-то в юности Каю довелось видеть такое в одной из колоний. Это гиблое место оставило в душе тягостный отпечаток, и сейчас воспоминание почему-то упорно ассоциировалось с тем, что рассказывал Рауль. А следом за этими образами возникла неутешительная мысль о том, что никто и никогда не сможет заменить Раулю этого дерзкого рыжего парня со шрамом на щеке и пронзительными глазами. Они были больше, чем любовники. Общая беда сплавила их души в единое целое. Не разделить, не вклиниться. Даже, несмотря на изначальное социальное неравенство, которое Кай ощущал, как каверну в отношениях, они были ближе некуда. И ничто не сможет этого изменить. - Я знаю, что не нужен ему, но все равно не могу смириться… Под темными ресницами блеснула влага. Блонди сглотнул, усилием воли успокаивая мечущееся сердце. Острожные теплые пальцы скользнули по щеке: - Ты должен принять то, что случилось, Рауль. Я не знаю его, но думаю, это решение было трудным. - Нас учили поверять логикой каждый шаг, но никогда и никто не объяснял, что делать с разбитым сердцем, как бы патетично это не звучало. Они замерли, вслушиваясь в шум прибоя и собственные мысли. - А, знаешь, когда мы впервые соединились, я почувствовал в твоем сознании тень еще одного человека. Кто он? Расскажешь? - Какие могут быть секреты от тебя, - губы блонди изогнулись в усмешке. - У тебя был еще кто-то? Не понимаю… Вам ведь не позволяли, кажется? - Я был влюблен. Еще в юности. Его звали Ясоном. Кай выскользнул из-под Рауля и растянулся рядом на животе, просеивая песок сквозь пальцы. - Вы ведь не были близки, верно? - Никогда. - Жалеешь? Впрочем, я и так знаю… Где он сейчас? Ты что-то закрыл у себя в памяти – не разобрать… - Его нет больше… Кай потянулся к лицу возлюбленного и беззвучно прижался к сухим поджатым губам. «Прости» - прошелестело в сознании блонди. И снова потекли жаркие дни и не менее жаркие ночи. Кай словно спешил куда-то. Рауль чувствовал в нем скрытое напряжение, но спросить не решался. Лето катилось к закату, подходил к концу долгожданный отпуск. Пора было возвращаться в город.