***
В последнее время из замка, один за другим, начали уходить придворные и слуги. Они не просто возвращались домой, в город, на побывку. Они словно уходили насовсем, словно не собираясь возвращаться в королевский замок. И в один прекрасный день Генрих Третий пришёл в замок для серьёзного разговора со своим отцом. Настолько серьёзным, что для этого отец и сын встретились в тронном зале замка. Генрих Второй нехотя вошёл в тронный зал и уселся на королевский трон – покидать свои покои он не любил. - Надеюсь, это важно… - обратился он к стоящему перед ним принцу. Они не догадывались, что их разговор подслушивают. За неприметной каменной дверью, что была в стене тронного зала, находилась Хильдегарда и следила за происходящим собственными глазами. Она находилась в комнате, о которой знали только придворные колдуньи, комнате, из которой можно было наблюдать за разговором королей и присутствующих в тронном зале – мало ли, вдруг там будут говорить нечто такое, что потребует срочного вмешательства колдуний. Заговор против них, например. Поскольку никто не знал о существовании этой скрытой комнаты, она называлась Зеркальным Залом, потому что колдуньи могли тайно видеть всё происходящее в тронном зале, словно глядя в зеркало – как в тайную тюремную камеру, которая для других казалась обыкновенным зеркалом. Хильдегарда видела в огромном просторном зале Генриха Второго, сидящего на троне, и Генриха Третьего, ставшем двадцатипятилетним юношей со светло-русыми волосами, крепкой фигурой, широкими плечами, гордым профилем и сильным, выступающим вперёд, подбородком. Не в отца сын своей внешностью пошёл, это было точно. Генрих Третий обратился к Генриху Второму: - Отец, как ты знаешь, я часто провожу время с нашими поданными. Я говорил с нашими людьми, я встречался с представителями других стран. Пусть я ещё не король, но я принял одно решение… мы должны уйти из этого замка. Я хочу отменить должность придворной колдуньи. Мы должны быть вместе с народом и жить рядом с ним, править так же, как все остальные правители – не полагаясь на колдовство. По тронному залу пронёсся удивлённый женский вздох. Король и принц удивлённо огляделись по сторонам, стараясь понять, есть ли здесь кто-то ещё. А Хильдегарда, прячась за своей дверью, поспешно плотно сомкнула губы и даже затаила дыхание, чтобы не выдать себя ещё раз. Генрих Третий снова повернулся к отцу. - Гиблая это затея – с колдуньями совместно править… - пробормотал принц. Генрих Второй удивился не на шутку. К настолько серьёзным изменениям в своей жизни он не был готов. - И что же тебя не устраивает, сын? – поспешно спросил он у принца. – Что плохого в том, чтобы иметь колдунью под боком? Мы – единственные правители в мире, кому колдуньи служат, это повод для гордости… - Они служат тёмным силам. – перебил его Генрих Третий. – Их колдовство причинило много горя людям. Народ их презирает и ненавидит. Ты хочешь, чтобы также относились и к тебе? Генрих Второй насмешливо фыркнул. - Ну и что, пусть думают, что хотят, нам же необязательно их видеть. – проговорил он, стараясь убедить принца. – Это же так удобно, сын. За нас всё сделают придворные и колдуньи, а колдуньи ещё и дадут нам всё, что нашей душе угодно. Самим можно ничего не делать. Знай, отдыхай у себя в покоях. Что тебе не нравится? Генрих Третий вздохнул и оглядел просторный тронный зал: мрачный, холодный, не пропускающий солнечный свет. Его взгляд упал на каменную голову странного рогатого чудища на какой-то двери – ему показалось, что его зелёные глаза живые и внимательно следят за ним. Генрих Третий поспешно отвернулся от этих глаз и помотал головой от отвращения. С опущенной головой он произнёс отцу то, что, вероятнее всего, было глубоко личным: - Я ненавижу это место, отец. Всю жизнь меня от него воротит. Этот замок, он словно… словно могила. Люди не должны в нём жить. – принц поднял глаза и посмотрел прямо на своего отца. – Отец, мы должны уйти отсюда. У нас будет новый дом – я постановил построить в городе новый королевский дворец. Стройка уже началась. Я, мои наследники и все придворные и слуги отныне будут жить там. Оставь этот замок, отец. Ты идёшь со мной? На лице Генриха Второго отразился лёгкий испуг, который тут же сменился упрямством. Он капризно воскликнул: - И не подумаю! Я не хочу ничего менять, мне и так хорошо! Наше место здесь, сын! Генрих Третий вздохнул. - Хорошо. Я дам тебе время до завтра всё обдумать и принять правильное решение. Единственное правильное решение… Принц направился к выходу из тронного зала, провожаемый нахмуренным взглядом своего отца. А Хильдегарда, стоя в Зеркальном Зале, обдумывала услышанное. Вот, значит, как… Принц готов от придворных колдуний отказаться и рядом с людьми жить. Это – серьёзная перемена… …против которой она не была против. Даже наоборот, это были те новости, которые подняли ей настроение. А что, действительно, пусть уходят из замка, и оставят её в покое! Колдуньи снова будут жить отдельно от людей и никому не прислуживать, как в старые добрые времена! Хильдегарда слегка ухмыльнулась, прикладываясь к своей трубке. Но холодная тень подозрения всё-таки шевельнулась в её душе. Не может это вот так просто взять и закончиться. Больно слишком просто всё складывается…***
Этим поздним вечером Генрих Третий сидел в городской таверне с несколькими простыми горожанами и придворными. Он обсуждал с ними то решение, которое он принял. - …Пусть отец упрямится, моё решение остаётся твёрдым. – говорил он. – Я буду править здесь, по-настоящему править, и больше никаких придворных колдуний! Собравшиеся вокруг него люди одобрительно и торжественно заголосили: - Правильно наш принц говорит! - Наконец-то у нас появился хороший правитель! - К лучшему наша жизнь изменится! - Эх, заживём теперь!.. Тут одна из присутствующих, торговка зеленью, поинтересовалась: - А что теперь с колдуньями будет? Если нынешняя придворная колдунья род свой продолжит, то колдуньи всё равно с нами рядом, бок о бок, жить будут. И опять будут нам гадости исподтишка творить, а нам всё это терпеть? - Ваше Величество, может, с колдуньями надо что-то окончательно решать? – подал голос один из министров. Генрих Третий задумался. - Жить с колдуньями рядом вы не хотите, так? – обратился он к своим поданным. - С этой нечистью? – скривилась от отвращения булочница. – Ни за что на свете! - Правильно! – воскликнул королевский повар, на чьём лице виднелись зажившие раны от многочисленных укусов. – Нечего с колдуньями церемониться! Добра мы от них всё равно никогда не видели! - Вот-вот! – вторил ему сапожник. – Не по-людски они живут! - Хватит им важничать и нашими мужчинами пользоваться! – согласилась цветочница. Одна сгорбленная старушка, опирающаяся на свою клюку, проговорила своим дребезжащим голосом: - Я слыхала от своей прабабки, что Драконовая Колдунья людей пожирала, когда драконом обращалась! Много выкриков раздавалось в адрес колдуний прошлых лет, древних и придворных. Генрих Третий не услышал среди них ни одного, который преподносил бы колдуний в лучшем свете. Только страх, неприязнь и ненависть, накопленные поколениями к женщинам, связанным с тёмными духами. Генрих Третий сдвинул брови и решительно произнёс: - Значит, колдуний больше не будет. Мы избавимся от них силой. Любая колдунья должна быть казнена. - Правильно! – раздались вокруг него одобрительные выкрики. Но тут чей-то голос вопросил: - А как надо казнить колдуний? Все присутствующие тут же начали обсуждать всевозможные варианты. - Голову отрубить? - Утопить? - Повесить? - Камнями насмерть забить? Всю эту разноголосицу остановил спокойный голос одного старика. Он просто произнёс: - Огонь. Чтобы нечисть с этого света спровадить, нужно её огнём спалить. Чтобы ни следа, ни духа от неё не осталось. Тогда колдунья никаким образом навредить больше не сможет. - Да, правильно говоришь! – согласились с ним остальные. - Ну, как, Ваше Величество? – повернулся к принцу один из министров. – Так и решим? Смертная казнь для колдуний через сожжение… Генрих Третий помнил все те рассказы, что говорили ему люди обо всех кошмарах и ужасах, что творили колдуньи за многие поколения. Он помнил нынешнюю придворную колдунью – нелюдимую, грозно ощеривавшуюся, вечно нахмуренную женщину, курящую трубку, о которой он вспоминал со страхом и содроганием. - Да. – кивнул он. – По-другому и быть не может. Колдуньи не такие, как мы. Жестокие и бесчеловечные кровопийцы… …А тем временем, в замке, в своей комнате Хильдегарда совершала свой ежевечерний ритуал – проверяла Брунгильду заклинанием Жив или Мёртв. В дыме, что тонкой струйкой поднимался из её трубки, ярко искрился огонёк – маленькая Брун жива. И Хильдегарда в который раз тихо улыбнулась…***
Похоже, всё действительно теперь изменилось. Из замка ушли все придворные и слуги. С концами. Теперь они навсегда останутся жить в городе. Только действующий король, Генрих Второй, не хотел покидать свои покои. Менять свою жизнь он не хотел и не собирался. Теперь, когда в замке поубавилось народу, он стал казаться ещё более пустым, таинственным и мрачным. Словно так и должно быть. Хильдегарда шла по одному из многочисленных коридоров замка, медленно потягивая дым из своей трубки. Звук её шагов эхом раздавался вокруг. На днях ей исполнилось пятьдесят пять лет. Вокруг глаз появились первые морщины, у уголков рта пролегли складки, нос начинал горбиться всё сильнее. Голос стал ещё более глубоким и низким, в нём впервые стали слышаться старческие нотки. В её чёрных длинных волосах, до сих пор собранных наподобие ушей летучей мыши, на самом видном месте белела первая тонкая седая прядь. Похоже, когда волосы полностью поседеют, причёска уже не будет выглядеть так эффектно. Нужно будет что-нибудь придумать… Внезапно Хильдегарда резко остановилась от неожиданно пришедшей ей в голову мысли – у неё же до сих пор нет наследницы!.. Неужели теперь уже поздно насчёт этого?.. Хильдегарда снова затянулась дымом из своей трубки, чтобы расставить мысли по местам. Неспокойное было для неё время, чтобы о наследнице думать – принц запрет на выход из замка нарушил, а теперь и вовсе всё поменял. Колдуньи придворными больше не будут… Хильдегарда словно почувствовала немой укор от своей давно почившей матушки и всех остальных своих предшественниц-колдуний, что были придворными. А потом тут же упрямо мотнула головой. Ну и что, что она – последняя придворная колдунья в их роду? Жить вдали от людей и не прислуживать им – так будет лучше. И даже правильнее, что ли… На глаза Хильдегарде попались стоящие неподалёку Урия и Горг. С тех пор, как Горг поселился в замке, эта гоблинская семейная чета живёт душа в душу. Вот и сейчас стоят там, болтают о чём-то своём, улыбаются… Надо будет их потом домой, к другим гоблинам отослать. Личная прислуга Хильдегарде была не нужна. А потом она заметила, как вдалеке прошёл Генрих Третий. Он снова пришёл к отцу. Хильдегарда последовала за ним. Принц зашёл в королевские покои. Хильдегарда тихонько встала возле закрытых дверей и прислушалась к доносящимся оттуда голосам. - Отец, моё решение неизменно. – сказал Генрих Третий. – Я ухожу жить в город и придворных колдуний больше не будет. - Ну, конечно… - с сарказмом пробормотал Генрих Второй. – Ты же у нас взрослый теперь, сам принимаешь решения… - Это ещё не всё. – продолжил Генрих Третий. – Я ввёл новый закон в нашей стране. Отныне колдовство будет караться смертной казнью. Любая колдунья или тот, кто хоть как-то причастен к колдовству, будет казнён немедленно, без суда и других разбирательств. Это… - Генрих Третий вздохнул. – Это касается и тебя, отец. Если ты останешься в этом колдовском замке, смертная казнь ждёт и тебя. Так что не упрямься, отец. – начал просить принц. – Пойдём со мной, в город… - Нет! – упрямо и капризно воскликнул Генрих Второй. – Делай что хочешь, а я отсюда уходить не намерен! На мгновение воцарилась тишина. - Тогда… тогда я буду говорить с тобой ещё раз завтра, не в замке, а снаружи. – сказал Генрих Третий. – После этого я пошлю на замок мою новую королевскую стражу, чтобы схватить придворную колдунью. Надеюсь, ты одумаешься, отец… Хильдегарда услышала звук шагов, направляющихся к двери, поспешно обратилась летучей мышью и бесшумно улетела прочь, надеясь, что её не заметят. Она прилетела к себе в комнату и снова обернулась человеком. Так, значит, предчувствие её не обмануло. Вот они, проблемы… Хильдегарда стала обдумывать то, что она услышала. Смертная казнь для тех, кто занимается колдовством. Стража завтра будет здесь. Ничего, найдётся способ выкрутиться. Она же колдунья, всё-таки. Сделает что-нибудь со стражей и улетит как можно дальше… «И замок наш береги. Замок нам, колдуньям, принадлежит. Так что этот замок – твоё полноправное наследство». – неожиданно вспомнились ей слова матери. Хильдегарда окинула взглядом свою мрачную комнату. А ведь и правда, замок принадлежит ей. Это – её дом. Кроме него она ничего больше не знает. Взять и так просто покинуть его… Даже если она теперь не придворная колдунья, это не значит, что ей нужно оставить замок. Нужно подумать об его сохранности… Вот ведь принц что удумал на её голову… Смертная казнь для всех, кто связан с колдовством… По спине Хильдегарды пробежал холодок, а сердце на мгновение замерло, когда она поняла, к кому ещё это относится. - Брунгильда…***
Над городом медленно опускалась ночь. У самого горизонта ещё горела ярко-розовая полоска света, но на тёмном небе уже начали зажигаться первые звёздочки. Брунгильда находилась у себя дома, на заброшенном чердаке. При свете горящей свечи она беспокойно перебирала своё шитьё, находясь мыслями далеко. В потолке её жилища находилась небольшая дыра. В непогоду или холодную пору её приходилось чем-нибудь закрывать. А сейчас сквозь эту дыру на пол упала тень прилетевшей летучей мыши. Брунгильда мгновенно вскочила и подбежала к тому месту, стоило ей завидеть тень. - Хилли! – одновременно радостно и тревожно воскликнула она. Прилетевшая Хильдегарда опустилась на пол и обернулась человеком. Брунгильда тут же, как всегда, крепко обняла её, пока Хильдегарда лишь сдержанно приобняла её одной рукой в ответ. - Лучше бы ты сегодня не прилетала сюда! – встревоженно проговорила Брунгильда, немного отстраняясь от Хильдегарды, завершив объятие. – Здесь все только и говорят об этом новом законе против колдовства! - Поэтому я здесь, Брун. – ответила Хильдегарда. – Ты – моя сестра, сестра придворной колдуньи. Тебе ничего не сделали? Не угрожали? - Нет. – покачала головой Брунгильда. – Только взгляды косые бросают. Говорят о том, что завтра всё решится, когда пойдут брать тебя под стражу… - Знаю об этом. – проговорила Хильдегарда. – Но у меня уже есть план, как сохранить себя и замок в придачу… - Люди при этом не пострадают? – обеспокоенно спросила Брунгильда. - Нет. – честно ответила Хильдегарда, покачав головой. Брунгильда на мгновение задумалась. - А, может… - Брунгильда оживилась от пришедшей к ней в голову идеи. – Ты можешь остаться жить со мной, здесь! Я замолвлю за тебя словечко перед остальными, чтобы тебя не трогали… Хильдегарда покачала головой. - Я не могу. Я не могу оставить замок. Я обещала нашей матушке, что сохраню его. Это – наследство нашей семьи, семьи колдуний. Брунгильда опустила голову, не став спорить со старшей сестрой. Хильдегарда крепче взяла её за руку. - Лучше тебе пойти со мной в замок. – обратилась она к ней. – Так мне будет спокойнее… - Но так я могу поговорить с остальными. – ответила Брунгильда. Она подняла голову и посмотрела на старшую сестру. – Хилли, со мной здесь всё будет хорошо. Меня здесь все знают уже столько лет. Все знают, что я совсем не колдую. Мне никто ничего не сделает, я знаю. Хильдегарда внимательно посмотрела на младшую сестру. Она ведь тоже уже начала потихоньку стареть. А улыбка всё такая же по-детски невинная, и в глазах всё такой же яркий огонёк… Хильдегарда осмотрелась вокруг, оглядывая её жилище. Старый заброшенный чердак, в котором горит лишь одна свеча, и в котором Брунгильда старалась сохранять чистоту и порядок, крыша над головой немного прохудилась. Её маленькая сестрёнка до сих пор живёт здесь. Она до сих пор так ни с кем толком и не подружилась. Она до сих пор так и не вышла замуж. Её маленькая Брун, которая, несмотря ни на что, находит радостные моменты в своей жизни. Хильдегарда снова повернулась к ней. - Точно с тобой здесь ничего не случится, Брун? – снова спросила она у младшей сестры. - Точно. – утвердительно кивнула Брунгильда, отвечая как можно твёрже. - Хорошо. – проговорила Хильдегарда. – Если что, я буду в замке. - Хорошо, Хилли. – улыбнулась Брунгильда. Хильдегарда посмотрела на младшую сестру. Ей хотелось сказать ей кое-что ещё напоследок, кое-какие важные слова… Но она не смогла их произнести. Словно не в её характере это было – произносить такие слова. Хильдегарда лишь отпустила руку Брунгильды, молча попрощалась с ней взглядом, обернулась летучей мышью и улетела к себе домой, в замок, оставляя Брунгильду одну.