***
Дни проходили за днями. Хильдегарда денно и нощно совершала свой ритуал, призывала Дагала, собираясь говорить с ним. Она надеялась, что это не задержится надолго. Что, чтобы договориться с Дагалом и призвать его к жизни, уйдёт один, а может и два десятка лет. Но день сменялся днём, неделя сменялась неделей, месяц – месяцем, год – годом… а Дагал так и не отвечал на призывы колдуньи. Дагал – один из высших демонов, наверняка очень важная фигура среди себе подобных. Наверное, поэтому он не отвечает долго – проверяет призывающую его колдунью на упорство и верность. День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом… Хильдегарда сильно состарилась со временем: лицо испещрили морщины, нос полностью скрючился, волосы поседели окончательно – теперь её высокая причёска в виде ушей летучей мыши не выглядела эффектно, она даже уменьшилась на несколько сантиметров. Наверняка те, кто были виноваты в смерти её младшей сестры, кого Хильдегарда хотела сгубить, уже умерли от старости или по другой причине… Но Хильдегарда, сурово сдвигая поседевшие брови и гневно стискивая зубы в бессильной ярости от досады, всё равно терпеливо продолжала свой ритуал. Ничего, ничего… Не убьёт виноватых, убьёт их потомков. Она всё равно ненавидит их всех одинаково… А день проходил, наступал новый день, такой же, как и предыдущий. День, в котором вообще ничего не меняется…***
Только кое-что одно изменилось в замке за эти годы. Однажды, когда Хильдегарда вышла из тронного зала после совершённого ритуала и медленно шла по коридору замка, краем глаза она заметила что-то маленькое и странное. Хильдегарда остановилась, повернула голову и посмотрела вниз. На высокую, хмурую, старую седую колдунью, приложившуюся к курительной трубке, с любопытством смотрел пухлый малютка-гоблин с глупыми, как показалось Хильдегарде, глазками. Зелёными глазками, точно такого же цвета, как и глаза Урии. Малыш-гоблин наклонил голову набок и писклявым голосом спросил у неё: - Тётя, а что вы делаете? Хильдегарда нахмурилась сильнее обычного, сердито фыркнула, не вынимая трубки изо рта, и пошла дальше, не удостоив малыша ответом. И когда это Урия и Горг успели обзавестись ребёнком?.. И он ещё смеет называть её тётей… Дурёха Урия, что она ему позволяет!..***
Ещё один день… Ещё одна неделя… Ещё один месяц… Ещё один год… Ещё одна ночь, пока снова не наступит день, такой же, как и предыдущий… Нет ни звёзд, ни солнца, весь мир вокруг – мутный, пустой и далёкий… Всё, что Хильдегарда теперь понимала и ощущала, было одно… Она не она… Без неё… Хильдегарда никогда раньше не задумывалась, насколько сильно ей дорога младшая сестра, пока не потеряла её… Если Хильдегарда проходила мимо зеркала в коридоре и краем глаза замечала фиолетовый отблеск от аметистового украшения на её поясе, этот отблеск отдавался в её сердце нестерпимой болью. Если перед её глазами появлялся знакомый образ, размытый силуэт в простом пышном зелёном платье, белом фартуке и белом чепце, из-под которого виднелись рыжие волосы, Хильдегарда зажмуривала глаза и морщилась, словно от боли, стараясь прогнать из мыслей этот образ. Ведь, если она продолжит думать о ней, если будет вспоминать её, то она не выдержит. Хильдегарда старалась не смотреть по сторонам в замке, ведь всё здесь наполнено воспоминаниями о Брунгильде. Поэтому она посещала лишь тронный зал, в котором проводила ритуал, и комнату с большим окном, где она подолгу стояла и курила, глядя из окна на улицу. Она старалась не сосредотачиваться на боли от утраты. Она старалась сосредоточиться на мысли о совершении своей мести, о том, как она будет счастлива, когда вся эта проклятая страна и все эти дрянные людишки погибнут от рук Дагала. Если она будет думать о Брунгильде, у неё не хватит сил что-либо сделать. Она не сможет совершить свою месть, она не сможет идти дальше…***
Наконец, в один день, Дагал ответил на её призыв, и теперь Хильдегарда могла напрямую видеть его и говорить с ним. Огромное бестелесное демоническое существо, словно сотканное из гнева и ярости, Дагал не мог говорить ясно, он рычал и ревел, и Хильдегарда кое-как могла уловить в этом рёве членораздельные короткие слова. Теперь ей предстояло уговаривать его, предлагать ему тело в мире живых, заверить, что так Дагал сможет напрямую убивать людей… Эта часть ритуала тоже затянулась на долгие годы. Но Хильдегарда продолжала терпеливо уговаривать демона.***
За эти прошедшие годы вырос сын Урии и Горга – Урбан. Пухлый, низенький, круглолицый и округлый, он весь пошёл в свою мать, и внешностью, и робким характером. Родители в нём души не чаяли, учили, как нужно жить и что делать. А потом не стало обоих постаревших гоблинов. Сначала от старости умер Горг, а потом, через год, и Урия отошла в мир иной. Только Урбан остался в слугах у одинокой колдуньи. Конечно, придворным колдуньям должны прислуживать гоблинки, но сейчас всё изменилось – и замок теперь не королевский, и колдуний придворных больше не будет… Так что Хильдегарда терпеливо сносила присутствие Урбана в замке.***
Год за годом Хильдегарда упорно продолжала свой ритуал, денно и нощно уговаривая Дагала. Когда у неё выдавались свободные минуты, она стояла у большого окна и курила свою трубку. Когда сильно урчал голодный живот, требуя пищи, она обращалась летучей мышью и летала на луг, чтобы поймать и съесть рыбу, пролетающих бабочек и стрекоз. Всё-таки в обращении в животного есть свой неоценимый плюс – можно вообще обходиться без привычной человеческой еды, питаясь только как животное. Хильдегарда редко проводила такие вылазки на луг – боялась, что вдруг её кто-нибудь заметит из людей, да и поесть она часто забывала. Также, как и поспать. Хильдегарда вообще не помнила, когда она последний раз нормально спала после того самого вечера…***
Год за годом Хильдегарда неустанно шла к исполнению своей мести. Заклинание, Обманывающее Смерть, сохраняло её силы и разум точно такими же, какими они у неё были на момент наложения заклинания. Она оставалась крепкой физически и умственно, её голос не изменился, осанка была всё такой же прямой и ровной, да и зубы оставались на месте. А вот во всём остальном Хильдегарда продолжала стареть. Тело иссохло и одряхлело, лицо из-за сильно открытого голого лба и впавших потемневших глазниц стало походить на голый череп, веки опухли и потемнели. А волосы год за годом становились всё реже и реже, пока вовсе не… Даже Хильдегарде, когда она заметила свой новый облик, проходя мимо зеркала в коридоре замка, стало неприятно видеть себя такой. Так что пришлось пойти на хитрость – она наколдовала для себя ткань, закрывающую её голову, шею и грудь, а на голове появилось ещё и то, что напоминало её причёску в годы её юности – большой чёрный чепец причудливой формы, словно длинные уши летучей мыши. Да, колдуньи не носят головных уборов, но так Хильдегарда отдала дань традиции причёскам колдуний и сохранила внушительность своего облика. Да ещё и её частые обращения в летучую мышь оставили свой след – в её рту сильно удлинились клыки, а ногти на руках заострились и почернели, став походить на коготки летучей мыши.***
Наконец, настал тот день, когда Хильдегарда смогла договориться с Дагалом. Демон ответил согласием на её призыв. Чтобы у демона появилось тело, необязательно использовать живую плоть. В тронный зал замка, на место королевского трона, Хильдегарда умудрилась затащить огромный камень, в который и переселился демон. Теперь в тронном зале находилась огромная чудовищная каменная статуя, своими очертаниями напоминающая настоящего демона. Остаётся лишь оживить это каменное тело с душой демона внутри. Из рёва Дагала Хильдегарда услышала и разобрала следующие слова – нужен Ритуал Соединения Добра и Зла. Для этого достаточно простого прикосновения любого человека с добрым сердцем к камню, в котором заключён демон. Тогда Дагал оживёт и будет существовать в своём каменном теле среди живых. Так что придётся искать подходящего человека с добрым сердцем… К этому моменту, с того самого вечера, когда Хильдегарда начала призывать демона, уже прошло сто лет.