***
Якоб продолжал бежать вперёд по пыльной дороге по направлению к лесу. Туфли даже не собирались останавливаться, быстро двигая его ногами против воли Якоба. Парень уже выбился из сил и тяжело дышал от быстрого бега. Как же остановить эти туфли? - Стойте… - упрашивал Якоб. – Подождите… Ни в какую. Якоб схватился за ветви ближайшего куста и крепко вцепился в них, но бесполезно – хоть он и остановился, но ноги упрямо продолжали стремиться вперёд, суча в воздухе на месте. - Туфли, одумайтесь!.. – воскликнул Якоб. За куст он долго не продержался, через мгновение он снова сорвался вперёд – туфли были быстрее и сильнее. Но должно же это как-то прекратиться? - Остановитесь же, ну хватит!.. – в отчаянии крикнул парень. Впереди, преграждая ему дорогу, неторопливо проезжала небольшая повозка с большим стогом сена. Он же сейчас со всего маху врежется в неё! - Тпру-у-у-у! – скомандовал Якоб, надеясь остановить осла, впряжённого в повозку. К счастью, стремительно бежавшего вперёд Якоба заметил и услышал пожилой возница. Перепугавшись, он с криком «Тпру!» резко потянул за вожжи, заставляя осла остановиться. И в тот же момент остановился и Якоб. Туфли встали, как вкопанные, и парень упал на землю, распластавшись на ней, перед повозкой. Туфли, слетевшие с его ног, приземлились перед его лицом. Остановившаяся ослица с любопытством смотрела на лежащего на земле карлика, даже кружащие над ней мухи не беспокоили её – и почему этот человек бежал им наперерез?.. Но хлёсткий удар вожжами и окрик хозяина заставили её забыть о происшествии. - Но, пошла! Чего уставилась? И старая ослица, грустно повинуясь, пошла дальше, как ни в чём не бывало. - Проклятые мальчишки, носятся, как угорелые, только скотину пугают… - услышал Якоб недовольное ворчание возницы. Парень продолжал лежать на земле, закрыв глаза руками и надеясь отдышаться от долгого бега. Произошедшее не укладывалось в голове. Когда скрип уезжающей повозки стал тише, Якоб осмелился и открыл глаза – туфли, побежавшие сами по себе, лежали прямо перед его длинным носом. Парень подскочил и отполз от них на безопасное расстояние – чудные туфли оказались непростыми! - Вот это да!.. – поражённо выдохнул он. – Волшебные туфли!.. Якоб на всякий случай потыкал в них прутиком. Туфли как туфли, но как же быстро они бегают! - Не может быть… - продолжал удивляться Якоб. Какое слово он сказал, заставив туфли побежать? Якоб тут же скомандовал: - Быстрее! И туфли, на мгновение засияв, быстро побежали на месте, сами по себе. - Стой, стой, тпру! – скомандовал Якоб, и туфли тут же упали на землю, остановившись. Теперь Якоб убедился окончательно. - Фокусы!.. – восхитился он, беря в руки туфли и вставая с земли. В последнее время он с ними очень часто сталкивается. То странная старуха с её домом, то незаметно прошедшие семь лет, то говорящая гусыня, то туфли-скороходы… Парень принялся обувать туфли, поочерёдно подпрыгивая на каждой ноге, и вслух размышлял: - Старуха показывала фокусы? Показывала. А могла она по ошибке сделать меня?.. – на мгновение призадумался он. Ну, с неё-то все странности как раз и начались. - Точно, конечно, могла! И как же я раньше не догадался!.. – радостно воодушевился Якоб, хлопнув себя ладонью по лбу. Если это старуха сделала его карликом, значит, она и вернёт всё обратно. Якоб решительно двинулся вперёд, намереваясь вернуться к странной старухе. - А если не фокусы? – резко остановившись, на мгновение засомневался Якоб. Может, он стал карликом как-то по-другому? Всё происходящее было очень странным, чтобы его можно было понимать… Якоб махнул рукой и продолжил путь. - Ладно, там разберёмся, да и туфли нужно вернуть, она, небось, ищет, думает – украли… - размышлял вслух парень, продолжая идти вперёд – покосившаяся лачуга старухи как раз виднелась вдалеке.***
Хильдегарда, прикрыв глаза, затянулась горячим дымом из своей трубки, чувствуя, как он приятным огненным теплом разливается в её груди. Наконец-то! Она снова может спокойно курить. Платье уже высохло на ней, и сейчас она находилась дома вместе с Мартой, стояла у окна в гостиной и смотрела на постепенно темнеющее небо. В комнате свет не горел – Хильдегарда бы и не хотела, чтобы его здесь включали. Получается почти такой же полумрак, как дома, в замке. Марта зашла к ней, собираясь удостовериться, что всё в порядке. - Может, принести чего-нибудь? – заботливо предложила девчушка. - Говорила же – не утруждайся. – откликнулась Хильдегарда. – Сама всё найду… Марта, сморщив носик и глядя на дым, белой тоненькой струйкой поднимающийся из трубки колдуньи, подошла к окну и открыла форточку – всё-таки будет лучше, если комната не пропахнет дымом. - Станет холодно – закроете. – проговорила девчушка. Внезапно на весь дом раздался какой-то трезвон. Динь-динь, динь-динь! - Что это?.. – не поняла колдунья, вертя головой, словно собираясь увидеть источник звука. - Это мои подружки из детского дома пришли! – улыбнулась Марта. – Мы договаривались встретиться сегодня здесь! Что-то вроде прощальной вечеринки, я же в детском доме больше не живу. Можете не выходить, отдыхайте. Пойду девчонок встречать! – и Марта побежала из гостиной и вниз по лестнице, открывать входную дверь. Подружки пришли… Это же какой гвалт будет от народа в доме… Нелюдимая колдунья была к такому непривыкшая. Она тихонько хмыкнула и продолжила стоять у окна, раскуривая свою трубку.***
Марта и пришедшие к ней в гости девчонки сидели за столом на кухне – Марта достала заготовленные для этого случая печенья и чай. Подружки подолгу разговаривали обо всём. - Даже как-то непривычно, что ты с нами больше не живёшь. – улыбаясь, проговорила Марлен, рыжая девчушка, лицо и плечи которой были усеяны веснушками. - Дом какой большой… - выдохнула Луиза, девчушка с длинными русыми волосами. - Строгая у тебя бабушка? – поинтересовалась Петра, поправляя свои очки в розовой оправе. Марта неловко улыбнулась. - Ну, можно и так сказать… - и добавила абсолютно искренне. – Она очень хорошая. Марта на мгновение замялась – надо же как-то объяснить то, что «бабушка» не идёт проверять собравшуюся компанию. - Она просто издалека приехала, ещё привыкает к новому месту… - Ну, что, будем делать подарки на память? – предложила Петра. Это была давняя традиция в их дружном девчачьем кругу – сделать всякие милые штучки из бисера – значки, браслеты, заколки – и дарить их друг другу по какому-нибудь важному поводу. У Марты таких сувениров целая маленькая коробочка накопилась. - Давайте! – согласилась Марта, уже представляя, что сделает и подарит каждой девочке. Но при этом ей в голову неожиданно пришла мысль – есть же ещё кое-кто, кому можно сделать подарок… И Марта радостно заулыбалась, отправляясь с подружками в свою комнату.***
А… где госпожа? Куда делась? За весь день Урбан так и не увидел старухи в замке. Конечно, она могла вылетать из замка на некоторое время, и дома обычно находилась в определённом месте. Но карлик уже пришёл к замку, а старухи нигде нет: ни в комнате с Дагалом, ни у окна, ни на троне… За весь день только рыжий беличий хвост изредка мелькал то тут, то там. А госпожа где? Урбан не знал, что и делать. Дверь в замок распахнулась – заглянул Якоб, оглядываясь по сторонам. Урбан поспешно бросился наверх, в тронный зал. Никого нет. Якоб зашёл внутрь. Было бы хорошо встретиться со старухой или с кем-нибудь другим и рассказать о случившемся, может, тогда он сразу станет прежним Якобом… Но в мрачной прихожей замка не было ни души. Только с левой стороны доносилась какая-то быстрая и ритмичная музыка вкупе с шипением чего-то жарящегося на масле и позвякиванием посуды. Странное всё-таки место… Якоб поднялся вверх по лестнице, стараясь пройти как можно быстрее – он помнил, как каменные арочные змеи ожили в последний раз, когда он здесь был. А Урбан не придумал ничего лучше, чем спрятаться под каменным столом. Госпожи нет, придётся ему одному следить за тем, чтобы план колдуньи пришёл в исполнение. Может быть, старуха тогда впервые его похвалит?.. Каменные двери со скрежетом распахнулись – Якоб вошёл в тронный зал. И здесь никого нет. Только каменный Дагал, угрожающий и недвижимый, в самом конце зала. Вроде бы, старуха просила его об одном одолжении, связанным с этим Дагалом. Может, если исполнить её желание, то тогда всё вернётся, как было? Якоб медленно пошёл вперёд, звуки его шагов гулким эхом разносились по залу. Урбан переполз на противоположную сторону стола, прячась от Якоба, когда тот поравнялся с ним, внимательно за ним наблюдая. Якоб остановился возле Дагала. Так, как там старуха говорила? Нужно приложить руку к камню? Парень посмотрел на жуткое каменное изваяние, и его снова одолело сомнение. Всё-таки какой этот Дагал страшный и пугающий… Но что ещё остаётся делать? Якоб протянул руку, собираясь дотронуться до камня… Хорошо, что она видела замок, подлетая к нему. Из уголков её памяти выныривало что-то – «Якоб, сын сапожника»… Если это – он, то, возможно, его используют в каком-то нехорошем деле… Большая белая гусыня влетела в маленькое окошко потолка замка, с громким звоном разбивая стекло. Якоб, не успев дотронуться до камня, испуганно обернулся и посмотрел вверх. Это же та самая говорящая гусыня! - Якоб! – кричала гусыня. – Якоб, беги скорей! Так девчонка целёхонька до сих пор?! Урбан поспешно вылез из своего укрытия и… упал, поскользнувшись на ставшем чрезвычайно скользким полу – одна из прибежавших белочек-фрейлин специально разлила по полу растительное масло. - С-стоять!.. – воскликнул Урбан, кое-как поднимаясь с пола и стараясь удержаться на нём. Ему пришлось упасть снова – гусыня мигом подлетела к нему и больно клюнула его в лоб. - Беги! Быстрее, беги! – снова крикнула гусыня не понимающему, что происходит и что теперь делать, Якобу. - У, проклятая! – воскликнул Урбан, привставая со скользкого пола и потирая лоб. Тук! Гусыня в долгу не осталась и снова клюнула его. - Опять в то же место!.. – отчаянно запричитал гоблин. Кое-как дотянувшись с пола до каменного стола, где стоял потухший подсвечник, он кинул его в гусыню. – Ух, ты!.. Тяжёлый увесистый подсвечник попал гусыне под крыло, и она не могла больше летать. Она упала вниз, в руки успевшего подхватить её Якоба. - Отдайте её, господин карлик!.. – воскликнул гоблин, кое-как вставая с маслянистого пола. - Нам нужно бежать… - шепнула гусыня Якобу. - Не слушайте её! – отчаянно воскликнул Урбан, не удержавшись на ногах и снова поскользнувшись. – Дотроньтесь до камня! Если госпожу не слушать, будет плохо, очень плохо!.. - Бежим! – воскликнула гусыня. Якоб, доверившись гусыне – всё-таки очень странные вещи сейчас здесь происходят – бросился бежать прочь с гусыней на руках из зала и из замка, на всякий случай воспользовавшись туфлями-скороходами. А Урбан, распластавшись животом на полу, лишь наблюдал, как карлик убегает и скрывается из виду вместе с девчонкой-гусыней. Они убежали. Дагал не ожил. - Мне – конец… - пролепетал гоблин. На мгновение ему показалось, что старая госпожа стоит прямо за его спиной, грозная и разгневанная, готовая рвать и метать. Урбан даже обернулся, зажмурился, вскинул руки кверху в качестве защиты и издал протяжный сдавленный крик. Но, когда он открыл глаза, никого не было. Только он один находился в зале. Но Урбан ещё какое-то мгновение боялся пошелохнуться. Всё. Теперь старуха точно из него всю душу вытрясет, когда вернётся и узнает. Что же теперь делать? Проследить за ними? Постараться уболтать карлика, чтобы он вернулся? Урбан встал со скользкого пола – если всё провернуть до возвращения госпожи, то всё будет хорошо – и снова упал, не удержавшись на ногах…***
Гулкий раскат грома прокатился по небу. Огромные грозовые тучи, в одно мгновение собравшиеся на ночном небе, пролились сильным дождём, орошая землю. - Туфли, стой! Тпру-у-у-у! – скомандовал Якоб, продолжая бежать, держа гусыню в руках. Они убежали уже достаточно далеко, можно было остановиться и перевести дух. Якоб остановился возле дуба и оглянулся на виднеющуюся вдалеке и мутнеющую в дождевой дымке старую лачугу, из которой он так поспешно бросился спасаться вместе с гусыней. - Еле ноги унесли… - выдохнул Якоб. Дождь не собирался заканчиваться. Якоб огляделся – впереди находилась маленькая старая водяная мельница. - Нужно где-то переждать дождь. Пойдём туда. – предложил Якоб, обращаясь к гусыне. И он бросился бежать, слегка оскальзываясь на успевшей появиться грязи на тропинке, к месту, которое могло стать их временным прибежищем.***
Странно… Почему у неё сейчас появилось непреодолимое желание кого-то придушить и отпинать ногами? Кого-то конкретного, провинившегося в важном деле… Хильдегарда, не вынимая мундштук трубки изо рта, пожала плечами. Портал так и не появился. А пока она здесь, в Междумирье Марты, она ничего не может сделать. Остаётся только ждать портал, который вернёт её домой. Пришёл ли мальчишка оживлять Дагала или нет? Это неведение кажется таким невыносимым… Честно, Хильдегарда никогда толком не задумывалась, что она будет делать с Дагалом, когда он уничтожит королевство. Наверное, расторгнет договор с демоном и вернёт его обратно в мир мёртвых. А ведь можно и оставить его, чтобы наводить страху на другие королевства. Кто знает, вдруг других колдуний и ведьм тоже где-то притесняют? Может быть, так она могла бы восстанавливать справедливость. Может быть, может быть… Переживания минувшего дня отдавались в душе колдуньи тяжёлой, непередаваемой болью. Если она не сможет отомстить за Брунгильду, какой вообще тогда во всём смысл?.. Хильдегарда вздохнула, отходя от окна. Нужно ложиться спать, может, так хоть немного полегчает… Хильдегарда превратилась в летучую мышь, повисла вверх ногами на светильнике, укуталась длинными крыльями поуютнее и уже собиралась закрывать глаза, но резко вспомнила. Как там Марта? Гости давно ушли, может, она уже легла спать? К тому же, сегодня она искупалась в холодной воде, а простые люди могут же простудиться… Хильдегарда-летучая мышь навострила свои длинные уши, прислушиваясь к звукам из соседней комнаты. До неё донеслось тихое, размеренное дыхание мирно спящей девчушки. Вроде бы, всё хорошо. Хильдегарда тихо усмехнулась, сама не зная, чему, и вскоре сама погрузилась в сон.***
Гром изредка рокотал, разливаясь по всей округе. Дождь явно не собирался заканчиваться быстро, всё лил и лил, барабаня каплями по земле, реке и крыше. Якоб и гусыня находились на заброшенной водяной мельнице, сидели на охапке сена, разброшенной в углу на полу. Вряд ли здесь кто-то живёт. Хорошее укрытие от дождя. Якоб сидел, насупившись. Всё-таки вдруг это был его шанс всё исправить? А гусыня взяла и вмешалась. - Тебя что, просил кто-нибудь? – проворчал парень. – Чего ты влезла не в своё дело? Гусыня виноватой себя не считала. - Ничего я не влезла. – обиженно откликнулась она. - Ай, и вообще… - только вздохнул Якоб. Одно крыло гусыни вытянулось, растянувшись по полу. Она с беспокойством повела им. Недовольство Якоба сошло на нет. Её же подбили в это место… - Болит? – участливо спросил парень. - Болит. – ответила гусыня. - Сейчас, погоди. И Якоб поспешно встал и выбежал на улицу. Гусыня грустно сидела на полу с больным крылом и вздрогнула от вспышки молнии, но Якоб вернулся быстро, отряхивая волосы от дождевых капель. В руке он держал один небольшой листок. Якоб подошёл к гусыне и бережно положил листок ей под крыло, на ушибленное место. - Пару дней, и всё пройдёт. – просто сказал он. Тронутая заботой парня гусыня улыбнулась. - Спасибо. – поблагодарила она и поинтересовалась. – А кто тебя этому научил? Якоб вернулся на своё место и ответил, его глаза и голос излучали теплоту от нахлынувших воспоминаний: - У меня матушка очень хорошо в травах разбирается. - Значит, твоей матушке тоже нужно сказать «спасибо». – заметила гусыня. Якоб понуро опустил голову – передать ей благодарность вряд ли получится. - Я её никогда не увижу… - грустно протянул он. Гусыня расстроилась, услышав подобное. - Не увидишь? - Может, и увижу. – пояснил Якоб. – Только она меня всё равно не узнает… Гусыня распахнула глаза, догадавшись. Словно она разглядела всю картину. - А, так вот для чего ты вернулся к старухе!.. Ты решил, что она тебя расколдует? - Конечно! – с энтузиазмом подтвердил Якоб, поворачиваясь к гусыне. – Там нужно было до какого-то камня дотронуться, что ли!.. Старуха показывала фокусы… и… и вот. – сказал он, глядя на свои раскрытые ладони. Словно показывая результат – себя, горбатого карлика с длинным носом. - Фокусы? – удивилась гусыня подобному выбору слова. – Хочешь, я расскажу, какие это фокусы? Якоб повернул к ней голову, показывая, что внимательно слушает. Похоже, гусыня знает что-то, чего не понял он. - Ну, слушай. – гусыня, подойдя к нему поближе и удобно усевшись, начала рассказывать: - Много-много лет назад один умирающий монах попросил короля спрятать и никогда не выносить из дворца одну книгу, а совсем недавно, одним вечером, во дворце, случилось кое-что. Я решила сходить во дворцовую библиотеку. Не послушалась своих фрейлин, которые уговаривали меня готовиться ко сну. Мне хотелось ещё раз прочитать одну интересную историю, которую я нашла в одной книге. Но в библиотеку неожиданно пришла странная старуха. Я её прежде никогда не видела. Подумала, что это – незнакомая мне родственница кого-то из прислуги, может быть, смотрительница библиотеки… Только читала она ту самую книгу. Колдовскую книгу, которая была написана алхимиком, жившим много веков назад. А колдовством в нашем королевстве больше нельзя заниматься, за это могут казнить. Король запретил даже прикасаться к этой книге. Вот я и подошла к той старухе, чтобы узнать, зачем она это делает. Но всё, что я теперь помню – её страшные огромные глаза… А потом я очнулась в том мрачном замке, в какой-то темнице. Меня там держали, как пленницу… - Так ты – принцесса?! – догадался Якоб, глядя на гусыню во все глаза. Так вот что случилось с пропавшей принцессой!.. Принцесса-гусыня лишь просто ответила: - Была принцессой, пока не пришёл этот, которого я клюнула… – она недовольно нахмурилась. – Противный такой… От него я и узнала, что прошло уже семь лет… - И у тебя – семь лет? – удивился Якоб. Дождь снаружи понемногу заканчивался. Дождевые капли накрапывали всё реже, пока не прекратились. - Да. – ответила гусыня, подходя к порогу мельницы, волоча за собой больное крыло. – А потом он сказал, что из меня выйдет отличное жаркое, и превратил в гусыню… - печально проговорила она, опуская голову. Кровь в голове Якоба закипела от несправедливости и обиды. Вот тебе и фокусы… Выходит, всё это – настоящее колдовство, и старуха наверняка специально превратила его в карлика, да ещё и принцессу похитили и превратили в гусыню… Якоб вскочил со своего места и погрозил кулаком, обещая жителям страшного замка: - Ну, погодите, мы вам покажем… Якоб подошёл и сел на порог рядом с принцессой. Вечерний воздух после дождя немного посвежел, но он не мог приободрить двух несчастных, оставшихся из-за злого умысла без дома, без семьи и без счастливой жизни. Якоб вздохнул. Оба – он и принцесса – заколдованные. Есть ли способ как-нибудь это исправить?.. Внезапно Якоба осенила идея и он поспешно повернулся к гусыне. - Послушай, я знаю, что нужно делать! - Что? – удивилась гусыня. - Мы должны прочитать эту книгу! Если та книга – колдовская, то в ней должен быть ответ, как колдовство снимать! Воодушевившись, Якоб вскочил и прошёл несколько шагов, словно намереваясь идти куда-то. - Я должен взглянуть на дворец! – повернулся он к принцессе. - Зачем? – не поняла та. - Мы придумаем, как нам ночью туда пробраться. – пояснил Якоб. Заколдованная принцесса перепугалась. - Нет, Якоб, пожалуйста! Тебя поймают! Ведь сейчас Якоб для неё – единственный товарищ. Парень поспешил успокоить её: - Я же никуда не полезу, просто посмотрю, и всё. Якоб прошёл в противоположную сторону и спохватился кое о чём. Всё-таки, пусть и превращённая в гусыню, но рядом с ним теперь принцесса, особа королевских кровей. Якоб повернулся к ней и, замявшись, спросил: - А ты… ты захочешь водиться с сыном простого сапожника?.. - Глупый… - с улыбкой в голосе ответила принцесса-гусыня. – Конечно, да. - И как мне тебя называть? Ваше Высочество? - Какое «Высочество»?.. – покачала головой принцесса. – Зови меня просто – Грета. - Грета… - улыбнувшись, повторил Якоб. Он не ожидал, что принцесса будет так по-простому с ним общаться. Отец говорил, что королевская семья и люди при дворе очень чопорные, избалованные и гордые. А принцесса такая милая и добрая, и у неё такое красивое имя…