***
Король Вильгельм, держа руку на эфесе меча, висевшем на его поясе, быстрым шагом направлялся по коридору дворца в тронный зал. Сегодня должно пройти очередное собрание с придворными. Собрание касательно того, что бередило рану в его душе уже многие годы… Вильгельм распахнул двери в тронный зал. Все уже находились там. У трона стоял начальник стражи, а в центре тронного зала стояли обер-гофмейстер, главный скороход и обер-камергер. Эти трое тут же почтительно склонились перед своим королём. Вильгельм, статный и широкоплечий мужчина с гордым профилем и рыжими волосами и бородой, бросил на них взгляд из-под нахмуренных бровей и направился к своему трону. - Ваше Величество. – обратился к нему обер-гофмейстер, пожилой мужчина в тёмном камзоле, с длинной и пышной седой бородой и моноклем на левом глазу, провожая садящегося на трон короля взглядом. – За семь лет мы семь раз обыскали всё королевство. - Уже семь лет… - устало пробормотал Вильгельм, потирая переносицу. Уже семь лет, как таинственным образом исчезла его маленькая Грета. Уже семь лет, прошедших в поисках, но его дочь так и не нашли. Никаких знаков, никаких следов… Где она может быть? - Э-э-э, Ваше Величество… - подал голос обер-камергер, мужчина в фиолетовом камзоле и с длинным белым пером на его шляпе. – В народе говорят… - он понизил голос до шёпота. – Здесь не обошлось без колдовства… - Вряд ли кто решится на такое, Ваше Величество! – возразил начальник стражи, высокий, худой, с длинными усами и сильным, громким голосом. – Колдовство карается смертной казнью! Вильгельм повернулся ко всем и спросил – в его всегда твёрдом и спокойном голосе слышался гнев, смешанный с отчаянием: - Где же тогда моя дочь?! - Ваше Величество, скороходы сбились с ног! – воскликнул выступивший вперёд Блюм, докладывая. – Нам не хватает людей! - Ищите новых! – приказал Вильгельм, стукнув кулаком о подлокотник трона. Обер-гофмейстер, обер-камергер и главный скороход поклонились ему. Они пятились задом к выходу и всё продолжали кланяться, почтительно улыбаясь, пока не вышли из тронного зала. Признаться честно, такое заискивающее и раболепное отношение придворных к себе Вильгельм никогда не любил.***
Якоб приближался к королевскому дворцу. Он помнил об условленным им с принцессой плане. Надо попробовать найти хоть какую-нибудь лазейку, чтобы пробраться во дворец незамеченным и найти ответ в колдовской книге. А если не удастся? Всё-таки дворец, окружённый рвом с водой, выглядит таким крепким и неприступным. Всё равно нужно что-нибудь придумать… Через ров с водой с грохотом и звяканьем цепей опустился деревянный мост, соединяющий два берега. С королевского двора в город на конях поскакали глашатай и сопровождающие его стражники – так быстро, что Якоб еле успел отбежать в сторону, чтобы его не задавили. Да уж, кто в такой спешке будет обращать внимание на какого-то карлика?.. Якоб приблизился ко входу во дворец и заглянул туда. Осмотреться он не успел – тут же звякнули опущенные алебарды, преграждая дорогу – стражники охраняли вход. А из города доносился голос глашатая: - Именем Его Королевского Величества! Завтра объявляется состязание бегунов! Победитель будет принят на королевскую службу скороходом! Состязание бегунов? Победитель будет принят на королевскую службу? Якоба тут же осенила мысль, и он опустил взгляд вниз, на волшебные туфли-скороходы на его ногах. Тогда необязательно пробираться во дворец тайком! Это же шанс!..***
Зеленщица Ганна сидела за столом у себя дома, глядя на остывающую тарелку с супом. Заниматься огородом, торговать на рынке, заниматься домашними делами – всё это получалось у неё машинально. Но порой кусок всё равно не идёт в горло. На сердце всё равно остаётся нескончаемая, ноющая боль. В один день, в один день всё изменилось – её маленький сын не вернулся домой. Ганна весь тот день провела как обычно, торгуя на рынке, думая, что Якоб может прийти к ней и навестить её, как только поможет старухе отнести капусту. Но он так и не пришёл, и Ганна решила, что Якоб сразу пошёл к отцу и помогает ему с работой. Но когда вечером она пришла домой и узнала от Хайнца, что Якоба он за весь день не видел, и сына до сих пор нет дома, её сердце пропустило несколько ударов. Они искали его по городу всю ночь. Потом с поисками стали помогать знакомые и соседи. Расспрашивали горожан, других мальчиков, друзей Якоба, обыскали весь город, все окрестности, лес, даже водоёмы – Якоба нигде не было, ни живого, ни мёртвого. И зачем она тогда отпустила его с этой странной, незнакомой старухой? Никто не знал о ней, никто не знал, где она живёт. Могла ли это быть злая колдунья, вроде тех, что жили в этом королевстве сто лет назад? Но они ходили, смотрели то место, где когда-то находился старый королевский замок – там ничего не было, никаких признаков жизни, словно и не было там никогда замка. Один раз Хайнц укоризненно попенял ей на то, что не стоило отпускать Якоба с той старухой… С того вечера Хайнц потерял покой. Он забыл о работе, еде и сне. Старался не терять надежды, отправлялся на поиски сына, утешал и подбадривал её. Но по ночам Ганна слышала, как он плачет. А потом его сердце не выдержало. И Ганна похоронила мужа. И все эти семь лет провела в одиночестве. Она была счастливейшей из женщин, у неё были любимый муж и подрастающий сын, её гордость и радость. А теперь она вдова, которая до сих пор не знает, что же случилось с её сыном, и где он сейчас. Её маленький Якоб, скромный, прилежный, послушный, наивный ребёнок… Он так заразительно смеялся, когда был совсем малюткой, так старался помогать ей с огородом, срывая маленькими ручками пучки укропа, так внимательно наблюдал за работой своего отца… Слеза скатилась по щеке женщины и упала в тарелку с остывшим супом. И этот странный карлик… что пришёл к ней недавно на рынок… говоривший, что он – Якоб… Он говорил так слезно, так жалобно, было в глазах этого маленького уродца, в его голосе что-то знакомое… Что-то, что заставило её сердце заколотиться, будто говоря «Это он!»... Но ведь этого не может быть, верно? Незнакомый карлик-горбун не может быть её сыном, её Якобом… Это же просто шутник или сумасшедший… В любом случае, с того раза он больше не объявлялся, так что, наверное, лучше его забыть. А если всё-таки?.. Зеленщица Ганна не знала, что и думать. Она вздохнула и отставила от себя тарелку с нетронутым супом.***
Король Вильгельм стоял перед портретом своей дочери. На этом портрете была запечатлена маленькая рыжеволосая и синеглазая принцесса, которая счастливо улыбалась, радостно хлопая в ладоши. Вильгельм помнил, как Грета старательно позировала для этого портрета. Его любимая жена рано ушла из жизни, и у него осталась только малютка-дочь, любопытная непоседа, его хвостик, что бегал за ним по пятам… Вильгельм помнил, как заказал для любимой дочурки особенную игрушку. Она повторяла собой королевский дворец в миниатюре, и, если по ней запустить маленький шарик, то внутри этого дворца будет рассказываться история. О том, как однажды храбрый рыцарь сразил злого дракона с красной, огненной, чешуёй, и все жители королевства зажили счастливо, празднуя победу. Грете так нравилась эта игрушка… Он всегда старался окружать Грету всем необходимым, и по возможности уделял ей как можно больше времени. По дворцу порой проносился смех маленькой наследницы престола. А потом она пропала. Семь лет назад, одним вечером, его дочь таинственным образом исчезла. Обыскали весь дворец, весь город, все окрестности, всё королевство, спрашивали у соседних государств – Греты нигде не было. Вместе с ней бесследно пропали и две её фрейлины. Вильгельм даже подозревал их – могли ли они быть причастны к похищению? Но даже эта зацепка ни к чему не привела… Все эти семь лет он отправлял скороходов найти Грету, и за все эти семь лет они так и не нашли принцессу. Могли ли Грету похитить какие-нибудь разбойники? Или во всём этом правда замешано колдовство?.. Нет, не может быть. Место, где раньше находился старый королевский замок, проверяли. Там не было ни замка, ни моста, соединяющего два противоположных клочка земли, никого и ничего. К тому же, за прошедшие сто лет не возникло ни одной колдуньи в королевстве, ни одного намёка на колдовство. Вот уже сто лет королевство живёт спокойно, без колдуний, благодаря решению его деда – Генриха Третьего. Были когда-то в королевстве придворные колдуньи, Вильгельм знал об этом. Но потом Генрих Третий отказался от этого, он ввёл достаточно строгий закон – любой, кто связан с колдовством, должен быть убит. Он ушёл жить в город и построил новый дворец, как у самых обычных правителей, не связанных с колдовством. У Генриха Третьего впоследствии родилась дочь, королева Ингрид, а теперь он, король Вильгельм, её сын – действующий правитель. В королевской семье передавалась история о жутком колдунском замке и злых колдуньях, что ужасали простых людей. Вильгельм запомнил, что колдуньи – злые, страшные, жестокие и коварные, живущие не по человеческим законам, связаны с демонами, причиняли много горя людям. Так что, возможно, его дед был прав насчёт закона о смертной казни. Вильгельм запомнил, что сто лет назад, как только вступил закон в силу, народ казнил колдунью, живущую в городе. Правда, были слухи, что она никому зла не делала, жила, как обычный человек, но всё-таки то была колдунья, а колдуньям доверять нельзя. А последняя придворная колдунья, её сестра, бесследно исчезла вместе с замком. Трусливо сбежала, как про это говорили в народе. И короли и королевы раньше не правили. Так, сидели безвылазно в своих покоях в замке, не занимаясь никаким полезным делом… Вильгельм помнил по рассказам матери и придворных, что в тот день, когда история с колдовством в королевстве закончилась, Генрих Третий ходил разговаривать со своим отцом, уговаривал его начать новую жизнь. А потом он вернулся весь побледневший, испуганный, из него с трудом можно было вытянуть слово. Никто до сих пор не знает, что тогда случилось между ним и его отцом. Но с тех пор, до самой своей смерти, Генрих Третий иногда испуганно озирался по сторонам и просыпался среди ночи с криками ужаса и слезами на глазах. Словно бы его преследовал призрак. С тех пор во дворце даже пошли слухи о населяющих его привидениях прошлого. Да, тёмное прошлое у его королевства. Даже любимая игрушка Греты отображала это. Ведь в игрушечном дворце были не только фигурки настоящих придворных и других жителей королевства. Сам игрушечный дракон с красной чешуёй олицетворял собой первую, Драконовую, колдунью, что не давала жизни людям в своё время. И сражённый храбрым рыцарем дракон словно рассказывал историю королевства, отказавшегося от колдовства… Правда, в королевской библиотеке до сих пор лежит отданная ему на хранение книга, написанная алхимиком, колдунским сыном. Книгу уничтожать побоялись – алхимик умер своей смертью, и, кто знает, может его дух может наказать их за уничтожение его книги. Так что колдовская книга лежит в надёжном месте, подальше от чужих глаз. Так или иначе, за все сто лет не было знаков ни колдуний, ни другого колдовства. Так что не может колдовство быть замешано в похищении его дочери. Так что же случилось с его Гретой? Жива ли она? Вильгельм надеялся, что да. Завтра будет состязание бегунов. Может, новый скороход сможет найти его дочь?.. Вильгельм тяжело вздохнул, глядя на портрет своей дочери. Сзади него неожиданно раздался громкий звякающий звук. Вильгельм обернулся – на пол упал меч от пустых доспехов. Ничего подозрительного. Вильгельм снова повернулся к портрету, но в одиночестве он долго не пробыл – в коридоре послышался звук торопливых шагов. В комнату осторожно заглянул новенький среди стражников – Ганс, находящийся сейчас на ночном дежурстве. Свет от фонаря, который он держал в руке, освещал его напуганное лицо. - Кто здесь? – боязливо прошептал он. - Ты не узнал своего короля, солдат? – не оборачиваясь, проговорил Вильгельм. - Что вы, Ваше Величество, конечно, узнал! – приободрился Ганс, но тут же снова с опаской начал озираться по сторонам. – Просто говорят, что здесь… неспокойно, Ваше Величество… Вильгельм подошёл к нему. - Как это, неспокойно? – поинтересовался он. - Ну, там… - ответил стражник. – Духи разные… привидения… И он туда же, наслушался дворцовых пересудов… - Болтают! – сказал, как отрезал, король, уходя по коридору дворца. – Ты, парень, не забивай себе голову всякой ерундой… - Слушаюсь, Ваше Величество! – взял под козырёк Ганс, провожая короля взглядом. Но всё-таки всё равно осторожно огляделся по сторонам и тихонько закрыл дверь в комнату – мало ли…