***
— Они так много времени проводят вместе — что они там делают? — лёгкий северный акцент в людской, когда Мэри снова не явилась ни на завтрак — ни на ужин. Мистер Пул, во главе стола, ел свой суп, аккуратно поднося ко рту ложку. — Хозяин запретил обсуждать эту тему, Натали. Брэдшоу пожал плечами, словно не услышал. — Почему бы тебе самой не спросить? — Когда мисс Мэри, наконец, появляется, она либо сразу падает спать — либо отвечает очень уклончиво, что хозяин учит её химии для какой-то будущей работы. — Когда они у него в комнате, оттуда доносятся либо одни разговоры, либо ничего. — Брэдшоу, — строгий взгляд, — Натали. — Извините, мистер Пул… — Мистер Пул, я не подслушиваю — я просто прохожу мимо. Миссис Кент фыркнула в ложку. — По двадцать раз на дню. Натали не выдержала и засмеялась, но тут же, под взглядом дворецкого, прикусила губу, и уткнулась в тарелку, хоть смех и продолжал вырываться на волю.Глава 10 Новая горничная
19 ноября 2023 г. в 22:02
Следующим утром привезли пять проложенных соломой ящиков от фармацевтов, и Джекилл, опираясь на трость, распоряжался, куда Пул с Брэдшоу должны были их поставить. Мужчины переносили ящики со двора в лабораторию, и Мэри могла их видеть из окна библиотеки, где вытирала каждое утро пыль. Позже тем же днём Джекилл поймал её и сказал, что много думал над тем, что она ему сказала при вчерашней встрече, и что в скором времени им предстоит много работы. Также он попросил Мэри сопровождать его в будущих поездках в город: раз Хайду больше не нужна была сыворотка, чтобы появиться — доктор не мог доверять себе выходить из дома в одиночку. После чего распорядился подать обед и ужин в лабораторию, и не выходил оттуда ни тем днём — ни следующим.
Новую горничную звали Натали Бэйтс, ей было девятнадцать лет, и она перешла из дома адвоката, некоего мистера Ризли. Девушка зарекомендовала себя на старом месте, однако адвокат переезжал в меньший дом и больше не нуждался в её услугах.
Рано утром мистер Пул в первый и последний раз встретил её у главного входа, после чего проводил в свой кабинет, где повторно проинструктировал девушку о порядках в доме и уточнил её обязанности.
— Повторите ещё раз, Натали.
— Входить в комнату к хозяину и в его лабораторию можете только вы и мисс Мэри, мистер Пул. По необходимости, Брэдшоу. От меня требуется помогать на кухне и по дому. По необходимости, ухаживать за садом.
У Натали была прекрасная выучка и лёгкий северный акцент. В разговоре она смотрела перед собой и чуть ниже лица собеседника, поднимая глаза только, когда слушала.
— Всё верно, Натали, — мистер Пул сложил на столе руки. — Также прошу отметить, что мисс Мэри с недавнего времени является ассистенткой доктора Джекилла и будет помогать в его делах. Хозяин сам так решил, и её положение не обсуждается. У вас есть какие-либо вопросы, касательно ваших новых обязанностей?
— Нет, мистер Пул.
— В таком случае, можете приступать, Натали, вы свободны.
— Благодарю вас, мистер Пул.
Девушка присела в лёгком реверансе и вышла из кабинета.
Мэри шла по коридору, неся смену белья на кровать в лабораторию и провожая глазами новую горничную, которая смахивала метёлкой пыль со статуэток на полках, когда увидела знакомую кудлатую голову в дверях салона. Хайд стоял в дверном проёме, наполовину высунувшись в коридор, прильнув к косяку двери, готовый в любой момент скрыться в комнате, и с интересом наблюдал за Натали.
— Эдвард! — Мэри тут же подбежала к нему, окликнув громким шепотом, и затолкала за двери, выглянула напоследок, чтобы убедиться, что Натали их не увидела. — Что вы тут делаете?
— Дай-ка подумать… — Хайд по-настоящему задумался, сцепив руки и прислонив два указательных пальца к губам. — Раз Джекилл не меблировал мне отдельное помещение… Я здесь живу. Я не могу ходить по собственному дому?
— Вас разыскивают за убийство лорда парламента — разумеется, не можете!
Он виновато свёл брови.
— Мне стало любопытно. И я подумал, что, раз я больше не у дел, мне стоит познакомиться с юной Натали.
Он снова выглянул, цепляясь взглядом за спину девушки дальше по коридору, хищно сощурив глаза — но Мэри втащила его в комнату, заперев, на этот раз, дверь.
— Она ничего не знает о том, что происходит в доме, и вы даже показываться перед ней не станете.
— Хорошо. — Хайд улыбнулся Мэри, развернулся и прошёл несколько шагов вглубь салона, сел в кресло, развалился и закинул ногу на ногу. С вульгарным интересом поднял глаза. — Так, кто из нас лучше?
Мэри сразу же отвела взгляд, чувствуя, как начинает краснеть.
— Сэр, не думаю, что соревнование здесь имеет какой-то смысл…
Он подался вперёд.
— Это единственное что имеет смысл, Мэри, такова моя природа. Хотя, возможно, у тебя ещё мало материала для сравнения.
Хайд сел обратно и позвал её к себе на колени, но Мэри так и стояла на входе, не зная, что делать. Он повторил жест.
— Ну же, Мэри, мне начинает казаться, что мной пренебрегают.
Секунда замешательства, и он сделал вид, что встаёт.
— В таком случае, возможно, мне стоит прогуляться по коридору…
— Нет, сэр. Не нужно…
Мэри положила бельё на ближайший стол и подошла к нему. Хайд улыбнулся и снова повторил свой жест. Мэри знала, что он играет с ней. Вот только что она могла сделать?.. Поэтому, стоило ей осторожно присесть к нему на колени, он — не без труда, но — сразу же сунулся одной рукой ей под юбки, второй прижал к себе за талию, а голову положил на грудь.
— Он хочет избавиться от меня, знаешь?.. И я не могу ему этого позволить.
У Мэри похолодело внутри.
— Эдвард, вы же не станете…
— О, нет. Я не стану уничтожать его драгоценную соль, если ты об этом, к тому же сейчас, с формулой, это, можно так назвать, бесполезно. Конечно, я могу уничтожить всё здесь, ведь, можно сказать, я сам её спрятал — потом наведаться к фармацевтам и сжечь там всё дотла. Хуже всего то, что он мне нужен. Оставшись один я, как бы хитёр я ни был, в конечном счёте умру, как зверь, — Хайд поднял голову, доверительно посмотрел ей в глаза и улыбнулся, пару раз приподняв её на коленях. — Но я буду сопротивляться.
Рукой он бесстыдно шарил у неё под юбкой, заставляя лицо краснеть, а грудь вздыматься всё чаще. Мэри вцепилась ему в плечи, опустила голову к шее, не в силах больше держать её, тяжело выдыхая ему на ухо.
— Вот почему я заговорил о соперничестве.
Он повернулся и потёрся щекой о её лицо. Мэри прижалась к нему лбом, пальцы до боли сжимали плечи, а сдерживаться становилось почти невозможно.
— Боюсь… вы не поверите ничему, что я скажу… — она запрокинула голову, выдыхая, сжимая ногами его руку, практически не давая шевелиться.
— Я никому не верю, Мэри, в этом моя особенность, — Хайд оставил короткий почти целомудренный поцелуй на её шее, с интересом наблюдая полученный результат. — Единственное, чему я верю — это твоё тело.
Мэри зажмурилась так сильно, что перед глазами плясали звёзды. Она не хотела, чтобы их нашли, поэтому до боли прикусила себе руку, и это спровоцировало её ещё быстрее. По телу разливалась слабость. В ушах шумела кровь. Почти со всхлипом она опустилась к нему на плечо, руками обнимая голову, запустила пальцы в чёрные, как буря, волосы, судорожно сжав их в кулак, и потянула вниз. Он прикрыл глаза, как кот, прильнув к её лицу.
— Ты ведь поможешь мне, я знаю, — вытащил и облизал пальцы.
— Как я могу выбирать, если вы — один человек?
Он наклонился к ней, понизив голос почти до шепота, выразительно поднимая брови.
— Тебе придётся выбирать, Мэри.
Хайд обнял её и ткнулся носом в щёку, на мгновение затихая. Потом откинулся на спинку кресла и аккуратно оправил ей юбку и остальную форму, осмотрел, довольный своей работой, развёл руки и выпустил её.
— Ты знаешь, где ящик. Я подожду тебя здесь.
Мэри встала, пытаясь унять дрожь в теле, пытаясь совладать с ногами. Когда же это у неё получилось, подобрала бельё, отперла дверь и побежала в лабораторию, привлекая внимание Натали, новой горничной.
Хайд действительно ждал её в салоне, сидя в том же кресле и придвинув, для удобства, стол. Улыбнулся, когда она, всё ещё раскрасневшая, поставила перед ним ящик.
— Хочешь, научу? Здесь нет ничего сложного.
Мэри отвела глаза, опустив руки.
— Не думаю, что это хорошая идея, сэр.
— Почему нет, — он пожал плечами. — Ты аккуратна, хорошо запоминаешь. Ты знаешь о нас почти всё, это — единственное, что осталось.
Он взял два флакона — в одном была красноватая жидкость, в другом — порошок, выставил их рядом на стол и взял ещё один, пустой.
— Кто знает — может, когда-нибудь это пригодится.
Хитро подмигнул ей и вылил в пустой флакон отмеренное количество жидкости, затем добавил туда соль. Мэри наблюдала во все глаза: любопытство взяло верх. Сначала ничего не происходило, но потом, по мере протекания реакции, жидкость начала светлеть, а из флакона повалил пар. Соли не осталось, жидкость поменяла цвет на фиолетовый, потом — на светло-зелёный, и, наконец, стала прозрачной. Хайд снял рубашку и набрал шприц, и Мэри поняла, что сейчас произойдёт.
— Вы собираетесь делать это здесь?..
Он поднял глаза, разминая лопатку.
— Я могу быть тихим, когда захочу, — сверкнул глазами. — Смотри.
Может, потому что Мэри уже видела метаморфозу — пусть и часть её — это подготовило её к тому, что случилось после. Может, она была готова, потому что приняла безоговорочно немыслимую правду — но, так или иначе, то, что любого здравомыслящего человека свело бы с ума, в ней, сжавшейся в углу, вызывало лишь страх и жалость. Два близнеца недолгое время просуществовали вместе, потом один ушёл, оставив второго хватать ртом воздух на полу. Мэри подбежала ближе, опустилась рядом на колени и припала к его груди. Джекилл обнял её, устало прикрыв глаза. Мэри била лёгкая дрожь.
— Он решил научить меня делать сыворотку.
Она лежала на его груди, слушая, как сердце понемногу замедляет бег, а он гладил её по спине. Из глаз Мэри ему на грудь стекали тихие слёзы.
— Может быть, он прав. Я запишу тебе пропорции и покажу, что нужно делать.
— Он сказал, вы хотите избавиться от него, сэр.
— Не избавиться, Мэри. Ты говорила о принятии, но Хайд может это расценивать, как смерть. Я хочу вернуть всё назад.
Мэри привстала на руках, удивлённо смотря ему в лицо. Он спокойно и серьёзно смотрел в ответ.
— Вернуть, сэр?.. Но как…?
— Помоги мне встать, Мэри. У нас много работы.