Солнце светит мертвецам

Одет в рубашку, похожую по покрою на кафтан, с высоко стоящим воротником. Глаза узкие и почти всегда полуприкрыты, что придаёт ему усталый вид. Массивные армейские ботинки. Ботинки, наступающие на рёбра Чуи, как на грязный асфальт. Его аппетит ни капли не выдаёт отвязного нарциссизма и низкой жестокости. Полуулыбка сверкает вскользь прохожим, но слава Богу не Чуе. И всё-таки при всех других обстоятельствах он, в конце концов, должен был тихо поджидать Накахару, внимая своей заинтересованности. Сколько лет не пройдёт, но их связь вряд ли угаснет на просторах живых улиц и трущоб, ибо это настоящая сторона Чуи, это его ядерная кровь, позволяющая надрываться в поте лица. Где этот сукин сын Тачихара? И холодные капли не успевают пройтись по спине парня, как в голову бьёт шторм, оповещающий сигнал бегства. План Дазая пошёл коту под хвост. Теперь мужчины в рабочей форме пытаются мило отрегулировать взволнованных клиентов и начинают открывать все выходы. К сожалению, чёрные ящерицы всё же делают свою работу, окружая охранников со всех сторон зала. Слышны выстрелы. Свет неприятно дёргается, кто-то из толпы начинает ужасно ругаться, не взирая на опасность, будто разбираться в виновниках сейчас самое главное. Чуя с секунды стоит неподвижно, но вскоре оцепенение проходит, и он нетерпеливо продвигается сквозь толпу, пытаясь связаться с Дазаем, но безуспешно, ведь связь с операторами из штаба бесхребетно обрубилась ещё в начале их проникновения. Заглушки и вся другая чепуха, из-за которой они теперь разгребают свет в конце туннеля. Его дыхание становится более тяжёлым, но он удерживает терпимость и хочет поскорее избавиться от этого. От всего этого. Он разглядывает, ищет и невооружённым взглядом встречается с ледяными глазами, которые также холодно смотрят своим взором на воюющих вооружённых. Его змеиная улыбка не гаснет, когда он проходится по Чуе своим оценивающим языком с ядом. Глаза его на миг настолько блистательны, как никто другой бы не посмотрел на Чую так. Он чуть мотает головой в бок, где расположен ещё какой-то длинный коридор, вероятно к другому чёрному выходу, про который знают не многие. Неужели это было адресовано ему? Но не факт, что тот проход приведёт его к улице или Дазаю. Соберись, Накахара Чуя! Это враг! Нельзя полагаться на него. Нельзя надеяться, ты ведь знаешь, идиот! — Накахара! - слышит он из мертвечины тёмных лучей, пока перед ним не выскакивает Мичизу. Хотя стойте. Действительно ли перед ним напарник? Почему он в болотного цвета плаще? Где его мятая куртка, его пластырь на носу? Рыжеволосый ошарашенно отходит, пугаясь не общего шума, а парня напротив. — Наконец-то я нашёл тебя... — Тачихара... ты... - Чуя ничего не понимает. — Прости меня, - оглядывая самого себя с ног до головы, парень понимает в чём заминка. Переглядываясь с напуганным лицом в немом виде, он предпочитает свою идеологию более верной. Похоже, в его голове, в его понимании так будет правильнее. — Но по другому никак. Режущий удар в рёбра. Кровь пропитывает его белую рубашку и оставляет страшный бордовый след. — Сволочь, - руки в тряске хватаются за рану, и эмоции со свистом вылетают их головы. Не хватало ещё упасть от потери крови. Отвратительная боль, но никакого скорбного сожаления, когда уходящий Мичизу размахивает своим плащом в удивительной ловкости, прячась в закоулки того коридора, на который ему намекнул он. Вот и всё. А что ему ещё остаётся? Помереть, исполняя приказ - достойная роль? По-видимому на периферии сознания Чуе показалось, но у предателя Мичизу очевидно была припрятана способность, которую он умело скрывал от всех в порту. И ему почти бы удалось, если бы только вчерашним поздним вечером Дазай не отправил короткое СМС уже спящему Накахаре: "Доверяй, но проверяй, Чуя-кун. Следи за железным рыцарем, может что-то интересное выяснишь?" Чёртов урод. А нельзя было напрямую сказать о корыстности со стороны того мудака? — Чуя, уходи оттуда! - слышится крик издалека, голос, похожий на Хироцу. Предпринимая меры излечительной профилактики, он действительно встаёт и пытается не попасться под пули вооружённых драконов. Кашель взрывов. Он наблюдает разбросанные стулья, деньги, людей. Обои облезли и превратились в жирные дыры. Половина ламп побита, и стекло валяется на полу, впиваясь в обувь. Ещё он успевает расслышать, как молодой парень с длинными светлыми волосами кричит что-то, и вся основная охрана спешит убраться отсюда. Остальные тоже не мешают, пытаясь проскользнуть своим крысиным хвостом на свободу. Во всей этой мешанине он замечает своих, Дазая, который точно также что-то отчаянно пытается передать. Видимо Чуе. — Чуя! Ты...надо...сейчас...бомба! - только подобные слова и долетают до оглушенного юношы. Бомба? Это ещё что за подарок? И каким образом он выживет? А как остальные? Укроются? Чем? В понимании этого Накахара, разумеется, смог сделать пару надёжных выводов, и самым сумасшедшим, но действенным был этот. Его способность. Использовать силы гравитации, чтобы укрыть народ от огненного взрыва на, вероятно, весь ближайший район. Но это грозило ему немыслимую опасность... — Ну что ж... - с горестью усмехается Чуя, предчувствуя накопившуюся силу у себя в руках. Грязную силу, убивающую насквозь. — Даровавшая мне тёмную немилость, не стоило будить меня снова, - по его разгорячённым венам течёт незабываемое олицетворение ужаса, а на душе вмиг появляется оттаявшая пустота. И несусветная злость. — Бог покинул нас! - вопит мужчина с глубокой раной под боком, не в силах сбежать или за чем-нибудь спрятаться. — Чуя, ты... - и побитый Осаму это видит. Видит, как сквозь его напарника разлетаются обломки металлов и прочего дерьма, как его глаза окутывает красным пламенем, как пепел пролетает мимо всех них. Сначала он не понимал, точно ли это рыжеволосый парень сейчас перед ним, но теперь в точности узнал знакомую физиономию. — Сейчас рванёт! - кричит кто-то невыносимым страхом. И раздаётся оглушающая волна. С надрывом Чуя вжимает всю обузданную силу в место со взрывом, успевая перехватить разгорающееся пламя. Как-будто время замирает, а люди так и чувствуют как в висках начинает невыносимо пульсировать. — Всем бежать! Он не сможет так долго сдерживать взрыв! - посмотрев на разрушающегося парня из порта, у Сигмы ломается голос от таковых бушующих речей. Пора сматываться из этого ада. Хироцу глазам своим не верит, распахивая их настолько, что сейчас вдруг выскочат из орбит, но робкая Гин ловит его за рукав, убеждая поскорее убираться. Напарники успевают переглядеться с людьми из Детективного агентства, которые, вероятно, тоже решили сматываться, оставляя всю ответственность на пареньке из мафии. У него-то точно всё получится. Чудо случится, они уверены. Вот только это самое чудо сейчас разгорится от собственной давящей гравитации, человеческое тело, в конце-то концов, бессильно перед такой мощной одарённостью. Неужели погода портится? Дазай действительно хочет понять всё, что здесь творится, разложить по полочкам каждый свой шаг, разобрать в итоге все потайные двери, ведь не внушая себе удовольствия, удостовериться в двуличности Тачихары Мичизу им сегодня пришлось принудительно. Пора убираться. Оставить всё как есть. — Он справится, - только и слышит Дазай в невероятной тишине, которая поселилась около всего здания, привлекая только громоздкие штурмы бушующего ветра. Словно в бешеном тумане, парень оборачивается и видит, как примерно неподалёку в кромке угла разрушенного здания стоит человек-призрак, улыбающийся своей обворожительно мерзкой улыбкой.

***

Два года тому назад. Затёкшие ноги ведут его по улицам спящего города-героя, будто у них и вправду есть исключительный маршрут по которому можно найти что-то стоящее для человека, который так и не смог найти выход. Точнее не так. Выходов было настолько много, и все они беспощадно рушили жизнь Чуи на мелкие крупицы снега, летящего над головой в эту непроглядную ночь. И хочется ныть без конца. Смерть окутает разрушенный храм, как только человек переступит через эту преграду. Может его ноги сделают это за него? Всё же подчиниться своим инстинктам - это последнее, что у него осталось, кроме красной зажигалки в кармане брюк, хоть Чуя и не курил. Его отверженность была понятна для тех, кто видел своего друга и его проблемы напрямую. А может у Чуи никогда не было друзей? Хоть знакомых? Только один мужчина в бежевом пальто сейчас проходит по тому же мосту, где стоит истощённый Накахара, но тот парню явно не знаком. Если мужчина думает только о своих важнейших заботах, то мрачного парня на краю моста он точно не заметит. А снизу машины не так устрашающе рычат, как если бы Чуя был в своём детском обличии, ведь тогда для него автомобили имели свои неповторимые лица и характеры, как в общем-то и сейчас. Ничего не изменилось. К сожалению, мужчина резко останавливается, поворачиваясь передом к Чуе. Его волосы перекрывают лицо из-за буйного ветра, впрочем парень не хочет поворачиваться в ответ. Напряжение нарастает, но, как обычно, Накахара с блеском это подавляет. — Не делай этого, - говорит он хриплым голосом, подходя ближе. — Не делать чего? - хмурится Накахара и принципиально не оборачивается на него. Злобная скорбь только и пропитывает его за этот час. — Зачем ты сюда пришёл? — Извините, но мне кажется, вас это не касается, - всё сильнее сердится тот. — Я могу видеть будущее на несколько секунд вперёд, я знаю что ты сделаешь, как только я пройду мимо, - более строже говорит мужчина в пальто и прячет холодные руки в карманы, переводя взгляд на ночное небо. — Я не могу оставить всё, как есть. От чего-то Накахара вяло усмехается и тоже с интересом заглядывает глубоко в непроглядноое небо. — Чёрт, выходит, мне опять не повезло, да? - горькость в голосе осаждает обоих, и Чуя снова хмурится, но теперь от собственной слабости в глазах незнакомца. — Выходит, что так. — Ваше геройство меня загубило, - огорчённо тянет Чуя, сжимая и разжимая нетрезвые кулаки. Сейчас бы как зарядить себе по одурманенному лицу, да так, чтобы все мозги отлетели на асфальт. — Так ты... — Знаете, невезение стало для меня ключом к новому, а стремление к жизни угасло сразу после первого провала. Дальше шёл глупый инстинкт... - Чуя поднимает руки вверх в знаке капитуляции, будто открыл самую страшную тайну какому-то мужику с улицы. Кстати, так оно и есть. — Здесь я бессилен. Моя жизнь в самом деле полна бессилия. — Мне жаль. — Да ладно? — Ты не прав, когда отделяешь желание от инстинкта, ведь они по своей части похожи. Как и твоё бессилие, неужели ты думаешь, что это правильно - отделять себя от своих действий? - мужчина вопросительно поднял бровь, предполагая, что парень тоже вступит в дискуссию для отвлечения от единственной реальной проблемы на этом мосту. — Ты сейчас меня осуждаешь или пытаешься спасти от самоубийства? - смеётся Чуя, а внутри сердце бьёт невыносимой колкостью, не припоминая, когда он смеялся в последний раз. — Слушай, я просто надеюсь, что как только я уйду, ты не кинешься за борт с моста, потому что в один миг жизнь опять стала для тебя невыносима и... - незнакомец берёт себя за переносицу, но продолжает более спокойно. Более сглажено, как и полагается говорить с кончеными самоубийцами. — Как ты сказал? Полна бессилия, потому что ты просто глупо убеждён в том, что твоё невезение останется с тобой, как кара небесная? - разводит он руками. — А что мне ещё остаётся? - Накахара взвыл от усталости и, потирая запястья, опёрся руками в мост. Они и не заметили, как перешли на "ты" и уже в открытую вели какой-то недо-сеанс спасения. Как оказалось, мужчина более настойчив на сохранении жизни Чуи. — Жить дальше... — О Господи... - Накахара окончательно потерялся. — Взять себя в руки и жить дальше. Понять себя и простить за всё, что до этого ломало, - казалось, это задело мужчину больше, чем изначально планировалось. — Я могу понять тебя, - и то правда. — Не уверен. — Я бы не стал врать! — Ты что, злишься? - ненароком пугается Чуя. — Представь перед собой маленького ребёнка - этот ребёнок ты. Посмотри на него. В глаза ему посмотри, - уже до ужаса раздражённый мужчина с трудом подбирает слова, но так сильно хочет донести до Чуи смысл нужных слов, а парень в изумлении молчит, словно может прочувствовать это вновь. — Что ты ему скажешь? Маленькому себе, который ещё не знает ничего того, что ты прошёл за эти годы. А ведь это касается и его тоже. Он делает маленькую передышку... — Что за хрень ты... ...а затем кричит. — Ты сможешь сказать ему, что прямо сейчас хочешь убить вас? Ты убьёшь ребёнка, Накахара Чуя? — Нет! Последняя брошенная фраза Чуи попросту растворилась в прохладном ветре. В действительности, как только парень сдвинулся с мёртвой точки, чтобы наконец посмотреть в глаза незнакомцу, так не увидел перед собой абсолютно никого. На том мосту он был совершенно один.