Двое. Игры.

      Опять рано вставать. И почему она вчера не подписала заявление об уходе ещё у главного? Сегодня придётся идти подписывать у Павловой – теперь она врио. Унижаться перед ней, и смотреть на её торжествующее лицо было противно. Павлова. Эту фамилию она уже могла произнести без былой горечи. Вчера с Брагиным в ресторане она смогла выпустить весь негатив в сторону своего бывшего заместителя.       Брагин. А вот с этой фамилией у неё были совсем другие ассоциации. Брагин, Брагин, Брагин. Она произносила это имя с разным эмоциональным окрасом. Чёртов Брагин! Он мог довести её и до желания прижаться к нему и не отрываться, и до желания убить его на месте. Не смотря на это, отношение её к нему ни в какой мере не изменилось – она по-прежнему его любила. А он никак не мог её понять. Ей надоели мимолётные романы, ничего не значащие отношения и, иногда, нездоровое мужское внимание, а он всё играл в покорителя женских сердец.       Она вчера не была пьяна, просто надоело себя сдерживать и всё контролировать, но она не жалела об этой ночи. Ей стало намного легче. Брагин смог её отвлечь от мрачных мыслей и снять напряжение последнего времени. А что он предпримет теперь? Всё оставит как есть или всё-таки решиться пойти дальше, решится на серьёзные отношения? Для неё эта серьёзность выражалась в осознанном выборе человека, с которым ты живёшь, а не в случайной связи или спонтанном влечении и стечении обстоятельств. А он никак не мог этого понять.       Марина посмотрела на мужчину, лежащего рядом. Она аккуратно стащила с него одеяло и с интересом начала рассматривать его обнажённое тело. Да, не Аполлон, конечно, но хорошо сложен. Накопившийся жирок сглаживал мышечный корсет, но даже он не скрывал хорошую фигуру Брагина. Она сдерживала своё желание пройтись рукой по его рельефу мышц. Марина нагнулась ближе к его телу и заметила, что на нём практически нет волос, не считая отросшей щетины на лице. Лёгкий зуд в тех местах, где она соприкасалась с мужской растительностью, до сих пор чувствовался на нежной коже. Ночное буйство страсти не осталось бесследно. Вот интересно отсутствие волос на теле это природное или он ходит в какой-нибудь салон? Ей так и представилось, как вокруг него крутится молодая косметолог, проводя процедуры, а он с обворожительной улыбкой сыплет комплиментами. Но как ни странно это её совсем не задевало. Неужели она перестала его ревновать? Она с удивлением смотрела на мужчину.       Олег что-то пробурчал во сне и сморщил лоб. Марина протянула руку и в нерешительности остановилась. Она раздумывала несколько секунд и, тихо вздохнув, кончиками пальцев разгладила собравшиеся морщинки на переносице. Его лицо мгновенно осветила мягкая какая-то детская улыбка, как будто своим действием Марина разогнала тучи его сна и вернула безмятежность.       - Бра-агин, – протянула она и легонько подула в его лицо. Он чуть поморщился, но никак не среагировал. – Бра-агин, пора встава-а-ать.       Олег лежал, раскинув руки, и продолжал её игнорировать.       - Брагин! – рявкнула она и щёлкнула мужчину по носу.       - Что?! – буркнул он и, морщась, попытался открыть глаза.       - Пора вставать, говорю. Кофе сделаешь?       - Чего? – недовольно поглядывал он на женщину, еле разлепив глаза.       - Кофе, Брагин, кофе… Утро, душ, работа. – Она щёлкала перед ними пальцами, проверяя реакцию на свои слова. А он непонимающе следил за её действиями.       Олег, сообразив, где находится и что происходит, сгрёб Марину обеими руками, прижал к себе и умиротворённо, уткнувшись ей в макушку, произнёс:       - Рано ещё, давай полежим.       Марина затихла в его объятьях, но поняв по раздавшемуся мужскому храпу, что он вновь засыпает, завозилась, пытаясь вырваться. И чем больше она сопротивлялась, тем теснее становились его объятья, и тем явственней она ощущала его недвусмысленные действия. Он протиснул руку между их телами и пытался проскользнуть ей между ног, поглаживая большим пальцем её обнажённый лобок.       - Что ты творишь? – возмутилась женщина.       - Тш… не ругайся.       - Нам же на работу… – прошептала она прерывисто.       - Угу, – бубнил он в ответ, продолжая свои действия и заглядывая в её расширившиеся зрачки.       - Бра-аги-ин, – простонала Марина.       Ему нравилось, как она произносила его фамилию, растягивая гласные. Её страстный шёпот будоражил. Она, будто умоляла не останавливаться. И он с ещё большим усердием выполнял её просьбу. Она обхватила его руку своими сильными пальцами, не давая проникать глубже и яростней.       - Не-ет, – говорили губы, но интонация выдавала противоположное "да".       Да, да! – кричало её тело. Он знал её и знал все её желания. Она сама жаждет его, но почему-то сопротивляется. Хочет поиграть? Хорошо! Главное не останавливаться.       Олег задорно взглянул на раскрасневшееся лицо женщины, заметил её затуманенный взгляд и с ухмылкой опустился к её обнажённой груди. Он чуть подул на сосок, обвёл его языком несколько раз, изучая каждую бороздку, и, почувствовав, как сосок затвердел, потёрся щетиной о чувствительную нежную кожу. Он услышал тихий женский стон, прерывистое дыхание и, предварительно нежно пососав и языком перекатив несколько раз набухшую горошинку во рту, с удовольствием впился в кремовый торчащий бугорок зубами. Женщина вскрикнула от неожиданности, выпустив его руку, и он тут же не преминул этим воспользоваться, погрузив в неё свои пальцы. Она застонала.       - Бра-а-агин…       ***       - С лёгким паром, – произнёс Олег, когда увидел женщину в своём полотенце, вышедшую из ванной.       - Спасибо, – ответила Марина, проходя в комнату и усаживаясь на барный стул.       - Скоро кофе будет. Тебе без сахара? – решил уточнить он, хотя прекрасно знал её вкус.       Она в ответ кивнула и обратила внимание на две дымящиеся тарелки, стоящие на столе. В каждой из них была забавная рожица, сделанная из яичницы-глазуньи и сосиски.       - А это что?       - Завтрак, – в недоумении произнёс он.       - Я вообще-то с утра не ем, – с сожалением констатировала женщина.       - Нам надо подкрепиться и восстановить силы, – объяснил он, недвусмысленно намекая на их страстное утро.       Марина изучающе рассматривала его лицо. Никакого знака на пошлость и ехидство в его взгляде не было. Похоже, он просто заботился о ней, и это не вызывало никакого раздражения, скорее наоборот ей это было приятно. Она улыбнулась.       - Ладно, – согласилась женщина. – Я сейчас.       Марина соскочила со стула, подхватила свою одежду, заботливо уложенную Брагиным на спинку уже собранного дивана, и вновь направилась в ванну.       Олег с мягкой улыбкой смотрел ей в след. Чего это она вдруг так заскромничала? Раньше в гостинице она, не смущаясь, ходила обнажённая по номеру, собирая свои вещи, и одевалась при нём, а сейчас в ней что-то изменилось. Но это было не сожаление о сегодняшней ночи и не притворная стыдливость, и на женское кокетство её поведение тоже не походило. Нет. Здесь явно было что-то другое. Ему всегда казалось, что она с равнодушием относится к чужому мнению о себе и своём поведении, но сегодня она как-то загадочно себя вела. И вдруг его осенило, может ей стало не безразлично его мнение о ней? А вдруг те слова о любви, сказанные ею на даче Дубровской, были правдой, а не пьяным бредом? А если он действительно нужен ей и она испытывает от этого смущение? Вопросы роились в голове. А с утра, тем более после такого страстного утра совсем не хотелось ни о чём думать. Сегодня он был настроен просто на хороший день, сдобренный лёгкой эйфорией. Эта ночь и утро способствовали такому настроению.       С Мариной хорошо было просыпаться вместе и ловить благостный настрой на день, а утренний секс оказался приятным бонусом. "Пожалуй, стоит чаще практиковать такие утренние пробуждения с ней," – размышлял он, держа турку над плитой и стараясь довести кофе до нужной температуры, но не давая возможности ему закипеть. Он видел, как таким образом варят кофе на юге в уличной кофейне. Молодой бариста объяснил ему, что так бодрящий напиток раскрывает весь свой вкус и аромат, и он тогда по достоинству оценил этот способ варки кофе.       ***       Мужчина и женщина сидели за барным столом напротив друг друга и с аппетитом поглощали приготовленный Олегом завтрак. Марина была удивлена – ей не приходилось заставлять себя есть. Как оказалось, она действительно была голодная. Женщина с удивлением обнаружила, что Брагин неплохо умеет готовить. Это конечно не баранина в кефире, но яичница у него была вполне съедобная и даже сосиска не была лишней. Да и кофе оказался шикарный, ничуть не хуже, чем в той самой кофейне, где они встречались.       Они сидели и смотрели в глаза друг друга, повторяя сцену в кафе. Но вот мысли в данный момент были совсем иные, да и обстановка вокруг была иной. Она пила кофе, посматривая на него лукаво, а он изучал и ласкал её взглядом. Сейчас, как и тогда, им не нужны были слова.       Из коридора послышался звук скрежета в замочной скважине.       - Кто это? – испуганно посмотрела Марина на хозяина квартиры.       - А, это Куликов, наверно, – беспечно сообщил Брагин и в недоумении посмотрел на женщину. – Всё нормально. Чего ты?       Олег сообразил, что Нарочинской не очень хотелось, чтобы её застали у него в квартире. Он ободряюще подмигнул ей, мол всё хорошо, я всё придумал.       - Куликов, привет! – с воодушевлением крикнул Олег, чтобы друг услышал его из коридора.       - Привет, Брагин! – усмехнулся Сергей, заходя в комнату. Он не мог понять, чему это так обрадовался хозяин дома. – Здрасти, Марина Владимировна, – в ступоре произнёс травматолог и удивлённо уставился на женщину.       - Здравствуйте, Сергей Анатольевич, – проговорила в замешательстве Нарочинская. – Как смена прошла?       - Нормально, – промямлил хирург-травматолог и посмотрел на Брагина. Тот корчил забавные рожи, пытаясь что-то показать другу и стараясь, чтобы женщина этого не заметила.       - Вот, Сергей Анатольевич, Марина Владимировна зашла к нам в гости кофе попить, – сообщил Брагин.       - Утром? – изобразил удивление Куликов.       - Вечером, – передразнил его Олег.       - А-а-а. Вы хоть выспались? – усмехнувшись, протянул Сергей. – А то я после кофе вообще не сплю, – поспешно добавил он, заметив реакцию Брагина на свои слова.       - Выспались, выспались, – осуждающе ответил Олег. – Мы вот после ресторана с Мариной Владимировной к нам зашли, а то ей далеко добираться. И после чашечки кофе сразу пошли баиньки. Так что я там у тебя переночевал.       - Ресторана? – уточнил Куликов, переводя взгляд с женщины на мужчину. Заметив, что Брагин показывает кулак, решил сделать вид, что ему всё понятно без уточнений. – Не, ну это правильно, а то там у нас в отделении столько работы, что отдохнуть не получится.       Марина в недоумении посматривала на двух мужчин. Господи, ну до чего же идиотская ситуация. Цирк какой-то и два клоуна на арене. Куликов делает вид, что верит во всё, что плетёт Брагин, а Брагин изображает саму невинность и с серьёзным видом несёт полную чепуху.       - Прямо много работы? А ты чего делал? Тоже спал что ли? – продолжал представление Брагин.       - Что вы, Олег Михайлович, я работал не покладая головы. Резал и шил, шил и резал.       - Ой, зависть берёт, прямо. Так хочется на работу, так хочется, прямо не терпится. Да, Марина Владимировна?       - Меня сняли, Олег Михайлович, – отчеканила Марина. – Так что мне не куда торопиться.       - А Вас действительно сняли? – обратился Куликов к начальнице.       - Действительно, – подтвердила Нарочинская свои слова.       - Очень жалко.       - А мне-то как жалко, – проронила скептически Марина и взглянула на Брагина. Он смотрел на неё с нескрываемым сожалением.       И ему её жалко? Неужели он с ней только из жалости? Этого ещё не хватало! Ей этого не нужно. Ей вообще не нужна ничья жалость, тем более Брагина.       Она допила последний глоток кофе, поставила чашку в раковину, попрощалась с Куликовым, и, ничего больше не говоря, направилась в коридор. Мужчины в комнате перебрасывались ничего не значащими фразами, и Марина, не вслушиваясь в их разговор, начала медленно одеваться.       - Давай, Куликов, отсыпайся. Пока, – произнёс Брагин, проходя в коридор. Он надел свои ботинки и подхватил свой любимый рюкзак.       - Ну, что? Пойдём? – Олег взглянул на Марину, открывая дверь.       - Да, – проронила женщина. – Пошли. – И, взяв свою сумку, вышла из чужой квартиры.