Двое. Игры.

      - Привет! Ты сейчас где? – услышала Марина голос Олега в трубке своего смартфона.       - Привет! В гостинице.       - В нашей? – Услышала она неожиданный вопрос.       - Брагин, – с укоризной в голосе произнесла Марина.       - Так в нашей?       - В нашей, в нашей, – вздохнув, ответила она.       - А в каком номере? В нашем?       - Брагин!       - Ну, – не унимался Олег. Он явно собирался выведать её место положения.       - В нашем.       Как бы это не выглядело странно, но, когда они проводили своё время в этой гостинице им всегда доставался один и тот же номер. Они могли с закрытыми глазами обойти его, не задев ни один угол. Страсть иногда захлёстывала прямо с порога, и они не доходили до кровати, так что все свободные поверхности этого номера им были известны.       - А ты одна? – Очередной бестактный вопрос.       - Одна, – смирившись, произнесла Марина. Она поняла, что препираться с ним бесполезно.       - Сейчас будешь не одна, – протараторил Олег.       - Брагин! Алло… Брагин! – пыталась она прервать поток его слов, но Олег её уже не слышал, сбросив вызов. – Вот здорово!       А она-то хотела побыть сегодня в одиночестве и обо всём подумать в тишине       гостиничного номера. Настроение сейчас было намного лучше, чем с утра...       После нелёгких раздумий она всё-таки сходила к Шейнману, и тот, хоть и в свойственной ему манере, взял её к себе в отделение. Однако её приход Шейнмана не удивил. Неужели Брагин приложил к этому свой болтливый язык? Поначалу её это разозлило, но обдумав данную ситуацию и вспомнив утренний разговор с Олегом, она решила всё принять, как есть. Она сообщила о своём решении Брагину, и при их разговоре пыталась понять по его глазам причастность к быстрому положительному решению Шейнмана, но Олег, как ни странно, смог выдержать её взгляд и не расколоться.       Она освободила свой бывший кабинет, и собранные вещи сейчас лежали в багажнике её автомобиля. Ключи от кабинета она принципиально отнесла на пост, а не передала Павловой. Приказа по поводу её назначения ещё не было. Руководство тянуло со своим решением. И та заметно нервничала, когда Марина принесла ей своё заявление на подпись с просьбой перевода её в другое отделение. Павлова удивилась и что-то промямлила по поводу своей надежды, что Марина останется под её руководством. Нарочинская с лёгким недоумением смотрела на своего бывшего зама. Та мялась и пыталась скрыть своё высокомерие, но у неё это плохо получалось. Марине даже в какой-то мере было её жалко – интриговать, пакостить, делать всё, чтобы убрать соперницу, а теперь в бездействии ждать.       А ожидание, как известно, смерти подобно. Нарочинскую саму всё последнее время держали в неведении. Когда вскрылась эта афера с закупкой, её просто вызвали к директору, указали на её ошибку и сказали ждать. Это ожидание тянулось не один день. Руководство ей не сообщало о своём решении, держа в подвешенном состоянии, и она изводила себя всё это время. Была даже вероятность того, что она попадёт под следствие за растрату и мошенничество. И это нервировало больше всего.       Она вообще не понимала, как такое могло произойти. Закупленный в их отделение аппарат МРТ хоть и не был в эксплуатации ранее, но и не был новым. То есть они его купили с чьего-то склада, а не у поставщика, а это было нарушением условий закупки оборудования по госконтрактам. Помимо её подписи, договор был заверен и их бухгалтерией, и их юристами. Уж они-то должны были обратить её внимание на год выпуска аппарата, но эти службы как-то умудрились снять с себя всю ответственность и переложить её на Нарочинскую. А она-то тогда ещё была довольна тем, что сэкономила деньги отделения и подписала увеличенные премии своим работникам. Но самое интересное было то, что когда пришла проверка из Минздрава в их отделение (а они появлялись здесь периодически) те сразу обратили внимания именно на этот договор. Марина была уверенна, что без Павловой тут не обошлось, но доказательств у неё не было, хотя та с такой самоуверенностью смотрела на неё, что Марине было всё ясно без слов.       Её попросили никому не говорить о сложившейся ситуации, и она молчала - никому ничего не говорила, постоянно ожидая вызова. Она еле себя сдерживала, чтобы не послать всё к чёрту и не пустить решение всех вопросов на самотёк. Но характер и пример отца не давали ей так поступить, и она держалась, решала текущие вопросы и натужно улыбалась руководству и подчинённым.       Но Брагин каким-то непостижимым образом всё узнал. Хотя Олег ничего не говорил, но она была уверенна, что он знает о сложившейся ситуации. Всё это время он без спроса заходил в её кабинет, садился напротив или в дальний угол дивана и внимательно следил за её действиями. Он молча сидел и просто наблюдал. Иногда не выдержав его прямого взгляда, она раздражённо бросала: – Что?       А он говорил, что ей надо сделать перерыв, выпить кофе, пойти прогуляться или ещё что-нибудь подобное и, отвлекая от дел, болтал какую-нибудь чепуху. И она действительно расслаблялась на какое-то время, слушая его и споря по пустякам. А однажды он подловил её в пустующем коридоре их института и, ничего не говоря, обнял и прижал к себе. Сопротивляться порыву любимого мужчины не было ни сил, ни желания и она просто расслабилась в его объятиях.       Когда же она узнала, что её все-таки сняли, единственный с кем она смогла поделиться своими переживаниями, оказался тот же Брагин. Нину Дубровскую она не брала в расчёт, та узнала о некоторых нюансах её отстранения совершенно случайно. Брагин же поддержал её, как умел и мог. А мог он многое. В постели они совпадали идеально. А вот вне её, зачастую, не могли найти общий язык и это её удручало.       Марина уже смирилась с потерей своей должности, зато теперь она может больше времени проводить в операционной и заняться, наконец, научной деятельностью. А Павлова пусть сама играет в свои любимые подковёрные игры и обхаживает руководство. Ей это по нутру. Нельзя же человека лишать такого удовольствия.       После всех перипетий последнего времени Марина хотела побыть одна. Но, похоже, у Брагина были совсем другие планы на сегодняшний вечер. Она надеялась, что он хотя бы не притащит с собой кого-нибудь из своих друзей-приятелей за компанию.       ***       Марина услышала стук в дверь своего номера.       - Кто?       - Это я, – послышался за дверью приглушённый знакомый голос.       - Заходи, открыто.       Дверь распахнулась и на пороге Марина увидела Брагина с бутылкой вина в руках.       - Ого, ты решил опять меня споить и соблазнить?       - Кто ещё кого соблазняет, – произнёс утвердительно Олег. – Пустишь?       - Проходи.       Мужчина зашёл в номер, и закрыл за собой дверь на ключ.       - А ты чего дверь не закрываешь? На приключения напрашиваешься? Вдруг какой маньяк ходит по коридорам.       - Какой маньяк? Что ты несёшь? – скептически посмотрела Марина.       - Смех и радость мы приносим людям, – изобразив счастливую улыбку, произнёс Олег и протянул бутылку Марине.       ***       Олег сидел на подоконнике и, чуть приоткрыв окно, курил в ночную пустоту. Он не хотел, чтобы дым просачивался внутрь номера и попадал на Марину – она вроде бы в очередной раз бросила курить.       Брагин с интересом поглядывал на Нарочинскую, которая, закутавшись в одеяло, спала сладким сном. Лишь её безмятежное лицо выглядывало из тёплого кокона. Он читал где-то, что именно во время сна человек становиться самим собой, таким, какой он есть. И в настоящее время он видел истинное лицо грозной Нарочинской. Мягкая, нежная, беззащитная. Именно такой она была сейчас. И возможно он единственный, кто видел и знал её такой.       А вчера, когда она узнала, что её сняли с должности, он не ожидал лицезреть её в слезах. Такой ранимой и растерянной. Хотя она и продолжала храбриться, он видел, что Марина держится из последних сил. Кто бы мог подумать, что её сломает потеря должности. Хотя, скорее всего то, что с ней не честно обошлись и просто подставили. А Павлова, хитрая баба, смогла подловить Нарочинскую на незнании ею нюансов заключения договоров на поставку оборудования и использования бюджетных средств не по назначению. Марина была уверенна, что именно Павлова подложила соответствующие документы ей на подпись и именно с подачи Павловой комиссия обнаружила нарушения в закупке аппарата МРТ. Но самое интересное, что это Павлова ему и рассказала, как бы невзначай, о ситуации с Мариной. Чего она этим добивалась, он понять не мог, но и вникать в мотивы зама Нарочинской не было никакого желания. Зато, благодаря этому, он знал, от чего у Марины был такой напряжённый застывший взгляд в последнее время. И чтобы смягчить этот взгляд и поддержать её, он приходил к ней в кабинет и наблюдал за ней, ничего не говоря. Он не знал, что мог сказать, поэтому просто отвлекал от забот, переводя всё внимание на себя.       Олег взглянул вновь на спящую женщину. Бедная девочка, как же вчера в ресторане она злилась и придумывала планы мести, один каверзнее другого. Да уж, ничего нет страшнее разъярённой Нарочинской, хотя злость была ей к лицу. Когда обычное хладнокровие покидало Марину, она становилась эмоциональной, непосредственной и ранимой. Ему нравился в ней этот контраст. Ему вообще в ней всё нравилось, кроме тех моментов, когда она начинала командовать и поучать. С первым, благодаря Павловой, со вчерашнего дня покончено, по крайней мере на работе, а вот со вторым придётся смириться и не обращать внимание на её менторский тон по поводу его безрассудства и сумасбродства.       Олег докурил сигарету и, выкинув окурок в окно, проследил за огненной точкой, стремительно летящей в темноту. Он вдохнул полной грудью освежающий воздух и, сделав такой же выдох, закрыл окно. Он продолжал сидеть на подоконнике и наблюдать за редкими автомобилями, проезжающими мимо гостиницы и освещающими своими фарами шоссе. Он вообще любил такие часы отрешенности от действительности и не следил за временем. Спать совсем не хотелось.       За спиной послышался какой-то приглушённый звук, он обернулся и залюбовался представшей картиной. Марина во сне скинула с себя одеяло и заманивала своей наготой и доступностью. Захотелось схватить её в охапку и не отпускать. Он соскочил с подоконника, подошёл к кровати и, присев перед обнажённой женщиной на корточки, взглядом с нескрываемым блаженством начал изучать её тело и лицо, купающиеся в лунном свете. От неё веяло негой, наслаждением и сексом, и при этом она излучала нежность и девичью ранимость. Он боролся с желанием прикоснуться к её нежной коже в местах, где лунные блики подсвечивали её манящие округлости.       - Де-евочка, – протянул он негромко. – Маленькая… моя. Сладкая…       Олег аккуратно приник губами к её мерцающему в лунном свете оголённому плечу, не смог удержаться, и в ответ услышал тихое бормотание. Он в спешке снял с себя брюки, натянутые им ранее на голое тело, подхватил одеяло с пола и лёг на кровать, как можно ближе к женщине, укрыв одеялом их обоих. Брагин втянул в себя пьянящий запах Марининых волос, и, обняв её и положив свою голову на подушку, практически сразу заснул.