Без сожалений

После этого с Джастином всё встало на свои места. В следующий раз, когда у меня был Гас, я позвонил ему. Это очень порадовало их обоих, как и меня самого. К тому же это уменьшило мою нагрузку вдвое. Да кого я обманываю. Скорее всего, на две трети. Не то чтобы я жаловался в этот раз, но Гас — моя ответственность, и в будущем я возьму на себя свою половину. Джастин принёс распечатку расписания своих занятий и прикрепил его на холодильник. Он ничего не сказал об этом, но я сам всё понял. С тех пор, когда я хотел увидеться с ним, то смотрел на расписание, чтобы узнать, когда он будет свободен. И когда звонил ему, спрашивал, занят ли он или есть ли у него занятия. Он часто занимался у меня в те вечера, когда я работал дома, чтобы было гораздо интереснее. Иногда я даже приглашал его, когда у меня не было работы, но мне просто хотелось его. Он начал делать больше по моему дому, иногда спрашивая разрешения, иногда нет. И я его не останавливал. Некоторые дела стали считаться его обязанностью: готовка, закупка продуктов, уход за вещами Гаса. Он, казалось, замечал любую мелочь, которая мне вот-вот понадобится, и делал это спокойно, без лишней суеты. Иногда у меня возникал соблазн держать его рядом, только чтобы он был под рукой. Благодаря тому, что Гас бывал у меня раз в неделю, нам было с кем поговорить. И о ком поговорить, когда его не было. Ощущение общей цели сняло напряжение, и со временем мне стало легче разговаривать. Постепенно я начал узнавать больше о жизни Джастина вне меня: как идут дела с учёбой и даже о том времени, когда мы не общались. И он начал задавать мне безобидные вопросы: о том, что я хочу на ужин и надо ли завтра возвращать видеокассеты. И более серьёзные — о работе, моей матери и Гасе. Я отвечал когда хотел, и молчал, когда не хотел. Но он никогда не спрашивал меня о Линдси, Мелани или о ком-либо из банды. И я тоже ничего о них не говорил. Мне стало не по себе от того, что я скрываю всё, связанное с Джастином. Это заставляло меня чувствовать что-то подозрительно похожее на стыд. И я понимал, что чувство отвращения и сожаления не заставят себя долго ждать. Почему я прикладывал столько усилий, чтобы никто не узнал об этом? И я действительно старался… Поначалу мне было всё равно и казалось несущественным, но теперь очевидно, что я скрываю это. Я поменял замок на двери лофта, чтобы никто не застал меня врасплох. По утрам, когда Линдси приходила за Гасом, я выпроваживал Джастина до её прихода. И хотя я часто отвозил Джастина в колледж после ночи со мной, я никогда не предлагал этого, если мне нужно было забрать Майкла или отвести Гаса. И были моменты, когда мы виделись на публики. Теперь я редко сталкивался с ним в клубах, и было несложно догадаться, что он специально избегал меня. Джастин не хуже меня знал, а может быть, и лучше, чего я избегаю. Но всё же бывали дни, когда мне приходилось заходить в закусочную, чтобы соблюсти приличия. А взгляд Джастина, когда он подходил принять мой заказ, вызывал внезапную боль в груди. И заставлял меня опускать глаза, избегая его ясного, спокойного, нетребовательного взгляда. Он так старался расположить меня к себе, не выдать никаких признаков близости. Но я чувствовал, он видит меня сквозь мою защиту и прощает мою слабость. Я знал, что это не могло продолжаться долго, если хочу избежать тошнотворного чувства отвращения к себе. Но каждый раз, когда я думал о признании Джастина публично, то буквально видел реакцию, которую это вызовет: жалость, недоверие, презрение, разочарование, триумф. Я не мог вынести этой картины и того, что последует дальше.

* * *

Я по прежнему позволял Джастину готовить, но иногда я задерживался на кухне, пока он работал, в надежде, что смогу усвоить что-то полезное через осмос. Я задавал вопросы и вносил свою лепту, помогая иногда в чём-то простом. К тому же приглядывал за калорийностью приготовляемого. Однажды за ужином Джастин, как всегда, закончив есть раньше меня, положил вилку, долго внимательно смотрел на меня и сказал: — Брайан, я хотел бы сделать предложение. Блядь! Я почувствовал, как напряглись все мускулы в моём теле, и уставился на него. Увидев моё выражение лица, он расхохотался. — О Боже! Ничего такого… Не о чем беспокоиться, правда, — он всё ещё смеялся. Мне же не было смешно. Он вновь стал серьёзным. — Это скорее экономическое предложение, — сказал он. И поднявшись, он подошёл ко мне сзади и начал массировать мои плечи. Это было наименьшее, что он мог сделать, учитывая тот хаос, который он только что устроил. Через минуту, когда я всё ещё молчал, Джастин наклонился и посмотрел мне в лицо. — Брайан? Я довёл тебя до сердечного приступа, или я могу продолжить? Я поднял бровь, всё ещё не находя слов. Он воспринял это как согласие, но тем не менее продолжал массировать мои плечи и шею. — Я много думал о деньгах, которые я должен тебе. Я закатил глаза. — Не начинай, Джастин. Я уже говорил тебе, чтобы ты не беспокоился об этом. — Я знаю, но всё равно беспокоюсь. Мы оба знаем, что я ещё очень долго не смогу вернуть тебе долг. А тем временем проценты капают. Он замолчал, чтобы дать мне возможность об этом подумать. Я использовал это время, чтобы восхититься его находчивость. Он предполагает, что мой щедрый заём стал экономическим бременем для него. — Я уже говорил тебе, что мой отец оплатил учёбу на этот год. А чтобы заработать немного карманных денег, я работаю в закусочной около 15 часов в неделю. Он подошёл и подвинул один из стульев, чтобы сесть лицом ко мне. — Вчера, пока ты был в душе, позвонили из агентства по уборки. Они сообщили, что Елена уволилась, и они собираются назначить тебе новую домработницу. — Джастин! — раздражённо предостерёг я, начиная понимать, к чему он клонит. — Я знаю, сколько ты платишь агентству, Брайан. Я спросил. Это в два раза больше, чем я зарабатываю в закусочной. Я уже начал качать головой, но он взял меня за руку и тихо сказал: — Просто выслушай меня до конца. Пожалуйста, Брайан. Я не буду с тобой спорить. Просто дай мне закончить. Он подождал секунду и продолжил: — Если ты наймёшь меня напрямую, то будешь платить мне вдвое меньше, чем агентству. И сумма, которую ты сэкономишь, будет равна накопившемся процентам. Я бы делал то же самое, что делаю сейчас, работая такое же количество часов. А ты бы платил мне те же деньги, половина из которых пойдёт на погашение процентов по твоему займу. И я перестану влезать в долги. Я сидел и смотрел на него около двух секунд. Я был слишком впечатлён его изобретательностью, чтобы раздражаться. Но потом вспомнил условия нашей сделки и почувствовал, как во мне закипает негодование от того, что мной снова манипулируют. Он снова ринулся в атаку, перебивая мои мысли. — Я знаю, это звучит так, будто я прошу тебя о чём-то. Но это не так. Это просто предложение, которое может быть выгодным нам обоим. И я не собираюсь с тобой спорить по этому поводу. Я не намекаю, что ты обязан на это согласится, только чтобы я мог сэкономить на выплате процентов в будущем. Есть и другие способы заработать больше денег. Более высокооплачиваемая работа. И я начну её искать, если ты этого хочешь. Он посмотрел на меня с вызовом. И, сделав вдох, продолжил: — Но ты должен признать, что это было бы проще и безболезненно для всех, если бы ты согласился. Безболезненно для меня, так как мне не придётся искать другую работу. И безболезненно для тебя, потому что тебе не придётся морочиться с новой домработницей. А я уже знаю все-е-е твои привычки, — клянусь, он сказал это так соблазнительно, намекая на что-то большее, чем бытовые привычки. — Всё, я закончил, — быстро добавил он, неуверенно улыбнувшись. — Если ты решишь отказаться, то больше об этом не услышишь. Это твой выбор. На этот раз он действительно замолчал. Сидел неподвижно и смотрел на меня, всё ещё держа меня за руку. Я с минуту смотрел на него с пустым выражением лица, обдумывая всё это. Затем я улыбнулся ему самой пошлой улыбкой и многозначительно сказал: — Ты хочешь быть моим домашним мальчиком. Я почувствовал, как Джастин сильнее сжал мою руку, встречая мой сардонический взгляд без всякого лукавства. — Да, — просто сказал он. От одного этого слова, простого и бесстыдного — признание его желания служить мне, у меня перехватило дыхание и встал член. Я закрыл лицо руками и понял, что проиграл. — Я подумаю об этом, — резко сказал я. Это была жалкая попытка, и мы оба это знали. К чести Джастина, он сдержал улыбку. Лишь серьёзно кивнул, собрал тарелки и унёс их на кухню. Когда он вернулся, я всё ещё сидел там, где он меня оставил. Обдуманным движением он отодвинул стол и спокойно забрался мне на колени, сжав мои бёдра ногами. Джастин взял мою голову обеими руки и страстно поцеловал меня. Я немного отстранился, не уверенный, что мне нравится его дерзость. Но он не опустил руки, встречая мой взгляд со смесью наглости и покорности, от которой у меня закружилась голова и сжалось горло. Думаю, он понял, какой производит эффект, потому что теперь Джастин медленнее и теснее прижимался к моему члену, наклоняясь, чтобы снова встретить мои губы с осторожной нежной настойчивостью. Я почувствовал, как моё сопротивление ослабевает, и через мгновение сдался, открыв рот, чтобы почти злобно ответить на поцелуй. И затем скользнул руками под его рубашку, царапая спину и прижимая его ещё ближе к себе. Он втянул мой язык в свой рот, удерживая мою голову и не давая увернуться от его губ. Через минуту он отстранился, стянул через голову рубашку и отбросил её, а затем снова наклонился и осыпал моё лицо короткими пылкими поцелуями. Я притянул его за бёдра ближе к себе, чтобы через одежду потереться своим членом о его. У Джастина перехватило дыхание, и он внезапно остановился, опустив руки на мои плечи, и посмотрел на меня, прикусив губу. Я видел, как он сдерживается, давая мне саму решать, как действовать дальше. Я обхватил его руками за спину, чтобы немного самортизировать падение, и стащил нас на пол. Джастин потянулся ко мне, но потом передумал и сообразил про штаны и избавился от них до того, как я всем весом навалился на него. Затем принялся за мою рубашку и джинсы, сдирая их и отбрасывая в сторону, пока не получил доступ к моей обнажённой коже. Он, снова обхватив мою голову руками, впился губами в мой рот, а потом немного сдвинулся и, горячо дыша мне в ухо, страстно зашептал. — Брайан… — настойчиво прохрипел он. — Я принадлежу тебе, знаешь… Я твой… Его слова сильно ударили меня под дых, и я рывком прижал его плечи к полу, коленом раздвинул его ноги. И прижался членом к его заднице А он всё шептал мне на ухо: — Я твой. Только твой. Всегда твой. Я больше не мог этого выносить. Высвободив голову из его хватки, я прижал его руки к полу, а колени к животу. Я увидел его расфокусированный взгляд, прежде чем накрыть его рот своим, не давая больше ничего сказать. Приподнявшись, я схватил свои сброшенные джинсы и пошарил в кармане. Джастин потянулся за презервативом, но я не позволил ему этого, оставив его на полу, тяжело дышащего и жадно покусывая моё горло, пока я раскатывал презерватив. Он ухватился руками за мою задницу, пытаясь заставить меня войти в него, и я замедлил темп, полон решимости показать, кто здесь контролирует ситуацию. Затем я услышал его стоны и как он тяжело дышит… И я снова впился в его рот, пока из него не вырвались новые слова, делающие меня совершенно беспомощным. Нахуй какие-либо доказательства … Я просунул в него свои смазанные пальцы, ощущая его крики на своих губах, продолжая готовить его. Кажется, он больше не собирается говорить ничего связного. Я убрал пальцы и плавно вошёл в него. Он ахнул. И я ускорил ритм, быстро и сильно тараня его, прежде чем он успеет сказать что-нибудь ещё. Слава Богу, он кончил первым, потому что я бы долго не продержался. Когда всё закончилось, я обессиленно рухнул на него. Наверное, ему было не очень удобно. Но, чёрт возьми, он заслужил это за то, что заставил меня взять его прямо на полу. Я лежал так до тех пор, пока кости не начали болеть от жёсткого пола. Но Джастин не жаловался, а только медленно выводил круги на моей спине. Когда же я, наконец, набрался сил поднять голову и посмотреть ему в глаза, он посмотрел в ответ безмятежной, сытой, ничего не требующей улыбкой. Я чуть не рассмеялась. — Ты собираешься оставаться тут на всю ночь? — поддразнил я. Его улыбка почти не изменилась. — А ты? Я рассмеялся и медленно поднялся, чувствуя, как ноют все мышцы. — Не думаю… Чья это была идея, когда мы были всего в двух шагах от дивана? Он засмеялся, не отвечая мне, и встал гораздо быстрее меня. Ах, молодость. — Я так и не принёс тебе кофе и десерт, Брайан, верно? — игриво упрекнул он себя, направляясь на кухню. Но я протянул руку, чтобы остановить его, и притянул за собой на диван, где мы расположились для гораздо более длительного и комфортного второго раунда.