***
В комнате остались только Изуку и Шинсо. Первый мальчик неловко топтался возле стола, продолжая делать вид, что что-то ищет, после того, как отдал последний листок с анализом Кьеке, в то время как второй задумчиво сверлил стену взглядом, будто бы та его обидела. — Шинсо-кун? – тихо начал младший мальчик. Сейчас он звучал более…спокойно, нежели тогда, когда эта комната была забита шумными детьми-подростками. Хитоши посмотрел на Изуку в ответ, ожидая, что же он хотел сказать. – Прости, что спрашиваю, но… Могу ли я задать тебе пару вопросов по поводу твоей причуды? И, эм, по возможности испытать ее на себе, если ты, конечно, хочешь… – подросток продолжал слегка заикаться, уже больше в формулировке предложений, но заикания есть заикания. — Конечно. – под этой маской напускного безразличия скрывался клубок нервов, взрывающийся под кожей. – Что тебя интересует? И о господи, это был спусковой крючок к непрерывному потоку бормотания, которое невозможно было разобрать. Но пару выделяющихся вопросов он смог понять: — Можешь ли ты внушить человеку что-то? Или заставить его забыть что-то? Или, может, ты умеешь заставлять людей делать то, чего они не могут физически? – вопросы все еще быстро проносились сквозь уши, но теперь более уловимые. – Мне срочно нужен подопытный! – Изуку уже собрался выйти из кабинета, чтобы позвать кое-кого, но тут же остановился. – О боже мой, прости! Ты, наверное, не хочешь использовать свою чудесную причуду ради таких тупых вопросов…которые еще я и задал…боже, как стыдно! – Гринни закрыл лицо руками, сползая на землю, оперевшись спиной о двери. Сердце Шинсо замерло. Этот парень знал о его причуде и не боялся его? Продолжал разговаривать с ним, анализировал его причуду… — Ох, нет, все в порядке. – нет, нихрена подобного. – Я не против.***
Уже через несколько минут Хитоши находился в окружении двух его одноклассников и одной интересной особы. Как только их троица зашла в кабинет, Мидория заметно расслабился, а его заикания сошли на нет. Каминари крутился на его мягком стуле, сверля дырку в потолке, а Урарака, в свою очередь, выворачивала шуфлядки и шкафчики в поисках невесть чего. Мэй же полулежа сидела на диване, выпрямив ноги, а Шинсо занял место в кресле-мешке. Изуку же мотал круги по комнате, о чем-то бормоча. — У тебя тут даже пледы есть! – выкрикнула Очако, и в подтверждении своим словам достала огромный пушистый белый плед из одного из шкафчиков. — Боже правый! – Мэй мигом оживилась, принимая более обычную позу на диване; одним словом, поза сидя, а не “я сижу, но я лежу, при этом я сижу на диване, но лежу на полу”. – Дай его сюда! – девушка протянула руки, чтобы поймать летящий в ее сторону скомканный плед. – Какой же он мягкий! Господи, Изуку, откуда он у тебя!? – розоволосая дева накрылась, снова растекаясь на диване, прикрывая глаза в блаженстве. Денки же решил, что ему лучше сесть рядом, нежели крутиться в кресле, поэтому запрыгнул к Мэй, скидывая при этом обувь. — Двигайся давай! – блондин пыхтел под хихиканье Хацуме, залезая к ней под плед, сидя впритык. Изуку только тяжело вздохнул, садясь в свое кресло, место которого было уже нагрето Каминари. — Незу-сенсей слишком преувеличивает… – пробормотал Гринни, закрывая рукой глаза. — Сенсей?! – да, Мэй действительно громкая, но терпимо громкая. На этом моменте Хитоши понял, что ему отнюдь не некомфортно в их присутствии, как это обычно бывает с шумными сверстниками, даже наоборот. Их хаос завораживал и притягивал, несмотря на разношерстность компании. Мидория даже не успел ответить, как Очако взвизгивает: — Я так и знала! – она чем-то шуршит, доставая из очередного шкафчика…закуски и сладости. – Я нашла то, что хотела. – девушка хихикает, присоединяясь к ребятам на диване, попутно открывая пачку с чипсами. Еще одну пачку она отдает Шинсо, который даже не успел ничего понять и обработать. — Не стоило… – парень смотрит на упаковку соленых чипсов, а потом переводит взгляд на улыбающуюся одноклассницу. — Стоило! – она улыбается только шире, поворачиваясь к Хацуме с Каминари, чтобы те набросились на хрустящий картофель, будто бы эти чипсы – их заклятый враг. — Итак! – Изуку хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Из-за вас троих я уже забыл, зачем вообще звал сюда. — Не будь грубым, Кустарник-чан! – насмешливо, но при этом с добротой, крикнула Мэй. — Боже, заткнись, я не Кустарник… – Мидория ущипнул себя за переносицу, отталкиваясь от пола, приводя кресло в движение. — Все еще грубый, Кустарник-чан! – поддерживая Хацуме сказала Очако, хрустя чипсами. Шинсо же беспристрастно наблюдал за этой картиной, жуя свои. Денки захихикал, сползая под одеяло. – Так зачем ты нас позвал, Кустарник-чан? — Раз уж я Кустарник-чан, тогда вы – мои подопытные крысы. Я с Ю поднимем восстание, а вы, верные рабы, будете мне подчиняться… – Изуку втыкал в потолок, лениво размахивая рукой. – Кстати о Ю! – парень подъехал обратно к столу, дергая мышкой, и средний монитор загорается. – Хэй, Ю, покажи мне пожалуйста список возможных экспериментов с причудой Шинсо-куна. – мальчик слышит довольный гул ребят, которые уже в предвкушении от слова “эксперимент”. На экране появляется аккуратно написанный и сложенный список, при этом довольно подробно и понятно расписан. Также эти файлы сопровождал роботизированный голос, из-за чего все пары глаз уставились на монитор из интереса: — Как ты и просил, Изуку. Я пытался приблизиться к тем вопросам и вещам, которые бы ты хотел проверить. Так же, – экран слева тоже загорелся, представляя еще один текстовый файл. – я сконструировал примерный план твоей работы над улучшениями и прочими вещами, которые ты бы хотел рассмотреть. — Спасибо, Ю! – защебетал Мидория, с интересом читая список, который сделал его искусственный интеллект. По мере прочтения Мидория веселеет, сопровождая это веселье неосознанными искрами в глазах. – Ты слишком хорошо меня знаешь! — Я всего лишь искусственный интеллект, Изуку. – продолжил мягкий роботизированный голос. – Ты сам создал меня, так что я обязан знать тебя хорошо для слаженной работы. — Это… – в оцепенении подает голос Шинсо. – …искусственный интеллект? Ты сам…сделал его? Изуку уже хотел ответить, но Мэй ответила за него: – О, да, он просто гений, ничего особенного! – девушка махнула рукой, будто бы каждый второй так может. — Когда ты только успел его на компьютер перенести? – спросила Очако, облизывая пальцы от приправ, что прилепились после чипсов. — Это не было сложно, я даже этого не делал. – Изуку пожал плечами. – Тем более, это компьютер. Компьютер тебе не часы, над которыми я, кстати, потел два дня без продыху! — Я – своего рода программа. – сказал Ю, прерывая их беседу. – Поэтому установить себя на компьютер могу самостоятельно. — Что, собственно, он и сделал. – сказал Гринни, снова откидываясь на спинку стула. – Боже, он меня действительно пугает… Ю на это ничего не сказал, но зато на экране справа появился смайлик “:)” на синем фоне. Мэй прыснула, в то время как Очако, не сдерживаясь, засмеялась. От ее смеха начал смеяться и Денки, за ним начал хихикать Мидория. Даже Шинсо позволил себе слегка улыбнуться. — Спешу напомнить, почему вы все тут сидите. – Ю завибрировал в часах Мидории, заставляя его хихикнуть еще раз и кивнуть. — Да-да, спасибо, что напомнил. – Изуку улыбнулся в экран, даже если знал, что Ю его не видит. Как же хочется исправить эту проблему…***
Это был пятый эксперимент по счету, но у Хитоши уже болела голова так, будто бы ее били о стену сутками. Он сдерживался, не хмурился, когда она особенно болела. Иногда сжимал кулаки, либо прикусывал внутреннюю сторону щеки, чуть ли не до крови. Когда ребята решили выйти из комнаты проветриться, в кабинете снова остались только Мидория с Шинсо. За дверью можно было разобрать возгласы и смех, но очень смутно из-за шумоизоляции. Изуку что-то клацал на компьютере, раскачивая коленом, которое он притянул к себе. Старший подросток, в свою очередь, прикусил губу, чтобы воздержаться от вздоха сквозь зубы. Он даже не остановился, когда почувствовал вкус крови, продолжая все сильнее и сильнее сжимать зубы. — Хэй, Шинсо-ку-, – Изуку повернулся к нему, но быстро остановился, застыв. Ничего не сказав, мальчик поднялся со своего места, идя к одной из шуфляд. Когда Очако рылась во всех шкафчиках, то любезно озвучивала почти все, что находила в каждом, так что для Мидории не было проблемой найти мокрые салфетки. Гринни сел рядом с Шинсо, который отвернулся, чтобы его лица не было видно. Более высокий подросток услышал, как аналитик открывает пачку с салфетками. — Могу ли я…? – он почувствовал, как Изуку касается его руки своими холодными и утонченными пальцами. Касание было невесомым, почти что неощутимым, но холод от рук Мидории исходил волнами. В другой руке находилась аккуратно сложенная салфетка, а личико стратега слегка наклонилось ближе, пытаясь посмотреть на раненную губу. Хитоши смотрел на пальцы, на тыльную сторону ладони другого подростка, замечая мелкие шрамы и ранки, которые, вероятно, Изуку сделал сам себе. Лицо старшего мальчика повернулось к Гринни, и он прикрыл глаза в согласии. Через секундную заминку он почувствовал, как холодная салфетка аккуратно и нежно прикасалась к раненой губе, стирая кровь. Изуку был слишком близко, чтобы Хитоши мог чувствовать на себе его спокойное дыхание, которое слегка щекотало. Шинсо решился открыть глаза. Прямо напротив, на него смотрят зеленые изумруды, смешанные с лесными глубинами. Подобно драгоценному камню, свет переливался в его нежных, зеленых глазах. Пышные ресницы напротив слегка подрагивали, что неудивительно; дыхание Хитоши, скорее всего, тоже щекотало Изуку сейчас. Парень наблюдал, как зеленоглазый старательно вытирает его губу, не поднимая взгляда. Щечки с россыпью веснушек слегка покрасневшие, как и кончики его острых ушей. Шинсо был заворожен, возвращая свой взгляд к ярко-зеленым глазам. – Почему? Мягкий шепот обволакивал его теплой волной, а сердце забилось чаще, когда холодная рука Изуку невольно сжала теплую ладонь Хитоши. Зеленоволосый смотрел в пучины темных фиолетовых кристаллов, выражение зеленых глаз сложно было понять. Дрожащий вдох сопровождался очередным приступом головной боли, что не ускользнуло от взгляда Изуку. Темно-зеленые брови слегка нахмурились. — У тебя болит голова и ты ничего не сказал? – по тону младшего мальчика можно было сказать, что он зол. Но эта злость не была похожей на ту, которую Хитоши получал от своих одноклассников и окружающих его людей, в основном. Эта злость была больше похожей на ту, которую испытывал Шота, когда Шинсо неосознанно причинял себе вред. И она определенно не была направлена на самого виновника с лавандовыми волосами, а на что-то другое, вещь, которая не имела конкретики. Впрочем, Изуку все равно не мог долго злиться на такие вещи, которые он сам иногда позволял себе, поэтому черты его лица смягчились. – У меня должны были быть таблетки… – подросток заметушился, слезая с дивана, чтобы подойти к своей сумке. Уже через несколько секунд Изуку протягивал блистер с таблетками, обезболивающее, вроде, и бутылку с водой. — Спасибо… – тихо ответил Шинсо, неловко беря бутылку и таблетку, которую Мидория уже вынул из своей упаковки. — Не за что. – голос был тише, чем обычно, вероятно, чтобы не доставлять еще большей головной боли. Уголки его губ приподнялись в мягкой улыбке, которую парень унаследовал от своей матери.***
День завершился спокойно. В данный момент времени Изуку собирал свои вещи, такие как его тетради и ноутбук, со стола директора. Последний урок, который они провели, был связан непосредственно с его курсом, так что ничего странного. — Мидория-кун! – весело начала Крыса, хлопая в лапы. Мальчик слегка вздрогнул, обращая заинтересованный взгляд к директору. – Как ты смотришь на то, чтобы наблюдать завтра за уроком героики в классе 1А? Конечно же, чтобы проанализировать их более подробно, чтобы ты мог отдать им их анализ с советами для улучшения, как ты любишь. Звучит хорошо? — Д-да, Незу-сенсей! – лицо Изуку просветлело, и он закивал со всем присущим ему энтузиазмом. – Я н-не против, звучит классно! Директор в ответ улыбнулся, кивая: – Что ж, тогда буду рад видеть тебя завтра тут, в восемь тридцать утра! Мидория снова кивнул, очередная теплая улыбка расползлась по лицу.