***
И вот теперь. Он отправлялся в верховья Нила раскапывать кладбище священных змей и, если повезет, затерянный храм Королевской Кобры, который располагался где-то на границе джунглей и пустыни. Сведения об нем почерпнула Адель Барнс, супруга Ронни, которая выкопала из загашников Лувра золотой свиток с иероглифами. Они втроем расшифровали его и загорелись идей раскопать новую находку. Ронни Барнс обнаружил в себе недюжинный талант писателя и напахал три приключенческие книги Жизнь и смерть Недотепа Всёзнатхотепа, Археологи против зловещего культа и Смертельный лабиринт, которые моментально разошлись и принесли автору нехилый профит и уважение. Денег, полученных за книги, хватило на съем квартиры в центре Парижа и свадьбу с Адель.***
Адель вместе с армией рабочих и толпой студентов отправили вперед, чтобы она там обустроила лагерь, а профессор и его ассистент направили свои стопы в лабиринт Карихнума, вооружившись геолокатором. У них в сознании бродили обрывки об том фантастическом сне, в котором они видели железную пирамиду и живые воплощения богов. Приехали, получили красочную карту лабиринта на входе, полюбовались на памятную табличку со своими именами и спустились вниз. Добрались до последнего уровня, приложили ладонь… и ничего не произошло. Проверили пол геолокатором. Под лабиринтом был лишь песок… на несколько километров вокруг и вниз — был лишь песок. — Значит, это был только сон, — тяжело вздохнул профессор, — поехали тогда к храму Королевской кобры.***
Арсин Карим вылетела на Старую Землю на космолете Египетских ВМС, потому что они считались самыми быстрыми. Приземлились в космопорте Каира, выяснила, где находится первый подозреваемый и отправилась к нему. Когда она прибыла в лагерь археологов, те уже сняли земляной покров и вовсю раскапывали кладбище священных змей, складывая находки в герметичные палатки с климатконтролем. Храм же был еще обвит деревьями и лианами, и к нему решили приступить позже. — Профессор Файнд? — спросила хорошенькая гостья, одетая в рабочую рубашку цвета хаки и черные брюки. На ногах у неё были рабочие ботинки, а на бедре висела кобура с Хелуаном*. — Да, чем могу служить? — тот вытаращился на неё. — Полиция Египта. Детектив Арсин Карим, — представилась девушка, — я хотела бы поговорить с вами об неуловимом расхитителе гробниц. — А причем тут я? — нахмурил брови профессор, высокомерно скрестил на груди руки. — Ваши коллеги уверены, что вы в очередной раз пытаетесь надуть мировое научное сообщество, собирая в разграбленных захоронениях следы мифических хранителей царских стульчаков и носителей царских памперсов, — безостановочно выпалила детектив, внимательно наблюдая за реакцией профессора. — КАК ОНИ СМЕЛИ ГОВОРИТЬ ПРО МЕНЯ ТАКОЕ?! — завопил профессор, становясь цвета баклажана, — эти мумийные опарыши сами пошли на подлог, чтобы прославиться**. Помните, наверное, скандал в Лондонском музее, когда эти сушеные скарабеи, собрав из осколков и частей мумию и статую никогда не существовавшей царицы Нафигтити, попытались получить свой кусочек славы, — Файнд шипел и плевался, словно кипящий чайник, — и вам скажу… Да, скажу! НАСТОЯЩИЙ АРХЕОЛОГ — это человек, который никогда не разграбит захоронение, ибо он в первую очередь историк, а не вор. А вам надо заняться кем-нибудь более перспективным… моими оппонентами… — Профессор? — на вопли прибежал Ронни и принялся успокаивать разбушевавшегося Файда. — На вас кто-то напал? — Вау! — Карим издала восторженный вопль, увидев Ронни. — Вы же автор книги Смертельный лабиринт! — Да, — улыбнулся ей Барнс. — Какая потрясающая книга. Слышала, что собираются её экранизировать, — сообщила она ему, — с вами скоро свяжутся. А профессор Роальд Френгтиссон и его помощник Ральф Бенгт с кого списаны? — Роальд Френгтиссон — это профессор Файнд, а Ральф Бенгт — это я, — просветил Ронни, — проходите в палатку, угощу вас чаем и поговорим о книге.***
Леди Эмилия Аджари-Карнарвон после того, как обе девушки покинули их жилище, заглянула в компьютер проверить информацию о гостьях. После получасовых поисков она установила, что миссис Джорджина Холмс — действительно прекрасный журналист, сейчас проживает в Лондоне, а её муж никто иной, как мистер Шерлок Холмс собственной персоной. А хорошенькая большеглазая японка — сержант полиции Аканэ Цунэмори из Специального Подразделения по Мистическим преступлениям города Лос-Анджелеса. На следующий день Эмилия, проводив мужа в университет, отправилась на Бейкер-стрит и там провела полдня, наблюдая за семейством Холмс. И к концу дня её взяла досада и зависть. Приехала домой, приняла ванну, вылезла и встала перед зеркалом. — Я старая! — всплакнула леди Аджари-Карнарвон, — я очень старая восьмидесятилетняя кошелка… Это факт. Моя кожа висит, мои груди висят, у меня склероз, остеохондроз, боли в боку, одышка, покалывание в сердце и артрит. Сахемхет меня любит, безумно любит, но на его фоне я кажусь матерью, а не женой. Он все такой же двадцатилетний парень, над которым не властно время, — Эмилия накинула халат и вошла в гостиную, — эти две молодые девчонки — такие юные, восторженные… Хотя… — тут она вспомнила, как они с мужем ходили на прием к леди Джейн де Монтегю.***
Леди Джейн, старушенция 99 лет отроду, поставила своим многочисленным родственникам условие — либо она отправляется в космос, либо никто из её многочисленной родни ничего из наследства не получит. Её уговаривали, её пугали, но бабка настояла на своем, и в 99 лет, как раз в свой день рождения, отправилась путешествовать. Родственнички со страхом и надеждой ждали её возвращения — надежда была, что она там благополучно окочурится, а страх, что она приедет с новым мужем. Леди Джейн вернулась, вопреки всем прогнозам и диагнозам. И по возвращении закатила грандиозную вечеринку, пригласив всех своих друзей и родственников. И на вечеринке оказалось, что Джейн де Монтегю, мало того, что представила своего нового мужа — высокого молодого красивого блондина с волосами цвета осиновых стружек, с зелеными глазами, широкоплечего и загорелого, так ещё выяснилось, что она полностью омолодилась, превратившись в юную эффектную фигуристую брюнетку. Там же она объявила, что берет из своих денег одну десятую часть и отправляется с Себом в космос, где будет владеть транспортной компанией.***
Сахемхет был юн, красив, харизматичен, достаточно богат для ученого и невероятно умен, поэтому все без исключения студентки были в него по уши влюблены, а некоторые так фанатично влюблялись в него, что при одном упоминании древнеегипетского имени у них начиналась нервная дрожь в коленках. Все эти юные создания — кто письмами, кто сообщениями, кто лично — говорили Эмилии, что они хотят выйти за профессора замуж, а на возражения законной супруги, отвечали, что даже пьяному крокодилу видно, что она — его мать, властная и наглая эгоистка и не дает свободы красавцу-сыну, притворяясь его женой. Вот теперь Эмилия залезла в интернет и решила найти клинику, которая бы её омолодила до уровня мужа. Пролистав с десяток страниц, леди Аджари-Карнарвон, наконец-то, обнаружила то, что ей пришлось по душе — клинику Lac Forestier в Швейцарии, девизом которой были следующие слова: Ваше тело — наше дело. Посмотрела отзывы и список услуг, зарегистрировалась, выяснила, что есть свободные апартаменты и, не откладывая в долгий ящик, уехала в этот же день. Ей понадобилось десять часов, чтобы добраться на машине до города Тун в Швейцарии, оттуда она поднялась в верховья Ручья Ридербах в деревушку Грабематт, где эта самая клиника и находилась. Её встретили, показали долгосрочную парковку, а потом провели на ресепшен, откуда медсестра отвела её в смотровую. — Раздевайтесь и ложитесь вот сюда, — сказала молодая женщина-доктор, указывая на прозрачную капсулу. — Полностью раздеваться? — поинтересовалась Эмилия. — Да. Покряхтывая, леди Аджари-Карнарвон бросила одежду на кресло и легла, куда велели; крышка капсулы закрылась, и началось успокаивающее жужжание. — Ну, что же, — голос доктора разбудил Эмилию, — все сопутствующие вашему возрасту заболевания у вас есть. Сейчас вас проводят в бунгало, где вы будете жить, а завтра мы назначим вам лечение. Она прибыла в Швейцарию 23 октября, а полный курс лечения составлял две недели. В среду 24 октября Эмилия сходила к врачу, и та ей назначила процедуры: — Длительные прогулки, обильное питание, бассейн, массажи, бани и сауны… — Э-э… А как же уколы там? Операции? — промямлила женщина, удивленная таким подходом. — Мы такое не практикуем, — ответила доктор, — у нас уникальные методы. — А почему в моем бунгало нет зеркал? — Это часть лечения. И на две недели вам запрещено пользоваться косметикой, дезодорантами и драгоценностями. Вы, на сегодняшний момент, просто старая усталая женщина… А здесь только старые усталые бабушки и дедушки.***
Две недели пролетели, как на крыльях. Эмилия ела, пила, гуляла, купалась, звонила мужу, смотрела развлекательные программы, ездила на экскурсии и каждый раз удивлялась, что просыпаясь утром, нигде ничего не болит. Пятого ноября её выписали, и она позвонила Сахемхету: — Милый, приезжай за мной! Моя машина здесь, но надо новые документы. После ее звонка, ученый собрал вещи в спортивный рюкзак, облачился в джинсы и водолазку, прихватил теплую куртку и направился в аэропорт, хотя, намного удобнее было добраться поездом. Но Сахемхет за шестьдесят с лишним лет путешествий так и не смог привыкнуть к метро и поездам под Ла-Маншем. Он взял билет на самолет до Цюриха, а потом на такси с частыми остановками для прогулок добрался до Туна. Профессор Аджари, когда увидел свою жену, потерял дар речи, потому что перед ним предстала юная красивая дева, светящаяся счастьем и любовью к нему. — Ну, что ж, мой любимый Сахемхет, — довольно улыбаясь, произнесла леди Аджари-Карнарвон, — доставай свои запылившиеся права и садись за руль. Египтянин испуганно взглянул на жену, однако, отказать не смог. Так, под опытным руководством Эмилии с длительными остановками каждые сто километров, супруги отправились обратно в Цюрих и затем в Лондон.