Отдел по Мистическим Преступлениям снова в деле

      Шестнадцатого ноября вечером леди Эмилия привезла своего мужа из университета в квартиру на Комптон-стрит, и, когда они только начали подыматься на крыльцо, из темноты вынырнула темная фигура.       Леди Аджари-Карнарвон перепугалась; она подумала, что перед ней грабитель. Сахемхет встал между нею и незнакомцем, готовясь защищать жену, однако, незваный гость, посмотрев на неё и её мужа, спокойно сказал:       — Леди Эмилия Аджари-Карнарвон, я полагаю?       — Да, — напряглась та.       — Полиция Лос-Анджелеса. Подразделение по мистическим преступлениям. Лейтенант Мик Меллоун. Мне нужно поговорить с вами и вашим мужем.       В квартире было уютно и чисто. Мик обратил внимание, что хозяйка цвела здоровьем и молодостью, а хозяин, хоть и был красив, но заметно поблек и ссутулился, хотя, по словам Аканэ, было всё наоборот.       — Понимаете, — Меллоун приступил к делу, не дожидаясь чая, — когда сержант Цунэмори была у вас с моей хорошей подругой миссис Холмс, мы исходили из постулата, что Пыль была украдена человеком, вероятней всего, наркоманом, который решил, что это очередной улетный наркотик. Но последние события показывают, что это был человек, знающий о свойстве древнего порошка…       — Но… — начал возражать профессор Сахемхет Аджари.       — Кроме нас и доктора, который лечит моего мужа, — надменно сказала Эмилия, — никто больше не знает об этом…       — Да, и штат сиделок и медсестер… — подхватил лейтенант, — но я думаю, что это были не медсестры и не сиделки… а человек, который целенаправленно хотел вам навредить. Мне нужен список ваших врагов, профессор.       — У меня нет врагов, — неуверенно ответил тот.       — Вы слишком знамениты и влиятельны в научных кругах, а у таких людей всегда есть недоброжелатели. Ваши оппоненты, которые уверены, что наглые фантазии молодого выскочки, подрывающие основы истории, не имеют права существовать? — процитировал лейтенант, — они явно настроены закопать вас обратно в саккарскую гробницу, где вас и нашли. Во всяком случае, вот мой номер телефона, а это моя электронная почта, — нацарапал на листочке Мик и подал леди Эмилии, — если всё-таки вспомните тех, кто вас так сильно ненавидит, что готов приговорить к мучительной смерти, сразу же сообщите. Теперь позвольте откланяться, — попрощался и ушел.       Супруги были малость ошарашены визитом лейтенанта.       — Кто они такие, что знают обо мне так много? — Сахемхет устало опустился на диван, Эмилия принесла из спальни подушку, чтобы он прилег.       — Лос-Анджелесская полиция… — пожала плечами Леди Аджари-Карнарвон.       — Странная полиция, — вздохнул в ответ профессор Аджари. — Я их немного побаиваюсь. Не докопались бы они до моих скелетов в одежном шкафу…       — А они у тебя есть? Знаю, что там хранились мумии.       Сахемхет рассмеялся из последних сил, поняв, что жена не поняла его настоящего английского юмора. Он предложил подумать над предложением лейтенанта утром, тем более в субботу не нужно было на работу, закрыл глаза и заснул.

***

      А Мика, как только он спустился с крыльца, поймала Джо, подав машину к дому.       — Ты хочешь помочь профессору, — сказала Джорджина, выруливая на Госвелл-роуд.       — Да, — не раздумывая, ответил полицейский.       — Но этот порошок сейчас не достать. Последнюю порцию украли.       — Достать можно, — отрезал Мик тоном, не терпящим возражений, — и ты это знаешь.

***

      В субботу 17 ноября где-то в шестом часу вечера посыльный доставил супругам Аджари-Карнарвон объемистую коробку.       Когда они её распаковали, там оказалась лаковая шкатулка эбенового дерева, на вид очень тяжелая, и письмо в конверте.       Эмилия вытащила послание, которое гласило:       — Уважаемый профессор Сахемхет Аджари! Посылаем вам эту шкатулку, чтобы вы никогда не болели и были всё также молоды и красивы. Если этого не хватит на ближайшую сотню лет, то по номеру телефона, написанному ниже, вы всегда сможете получить еще, причем неважно, где вы в это время будете находится — в космосе, на Старой Земле, на раскопках в любом уголке мира и вселенной.       Номер телефона был двадцатитрехзначным.       Шкатулку открыли, а там… тщательно расфасованная и упакованная во флаконы, лежала пыль — та самая древняя лечебная пыль, что сохраняла молодость Сахемхету.       Египтянин с надеждой посмотрел сначала на содержимое, потом на супругу.       — Где они это достали? — удивился он. — Или это шутка? Выйди в другую комнату — не хочу, чтобы ты уснула на месяцы.       Ученый осторожно открыл флакон, высыпал немного порошка на ладонь, растер между пальцев, медленно вдохнул все носом. Чуть пошатнулся от возникшей галлюцинации из прошлого древней цивилизации: это было строительство уже «Устойчивой» пирамиды. Таких кранов он и представить себе не мог. Столько металла было на стройке, но живых существ и рядом не было…       — Сахемхет!       Он приоткрыл глаза. Над ним склонилась заплаканная Эмилия, сам он лежал на полу.       — Не ушибся? — сопереживала женщина.       — Не знаю… — отрешенно ответил ученый. — Пыль та, но из другого тайника. В это раз была не Гиза, а Мейдум. Откуда они ее достали? Нашли новый тайник?       — Не важно. Как ты себя чувствуешь?       — Силы прибавляются. Как хорошо!       — Ты молодеешь с каждой минутой. Этот порошок сильнее того, что был спрятан в гробнице.       — Видимо, за тысячи лет тот подвыветрился, а этот нет. Дай мне поэкспериментировать над собой хоть раз! Может, я пойму их язык, постигну их знания, если доза будет большая и капельница долго будет стоять? — взмолился египтянин.       — Если так хочешь, — вздохнула Эмилия, понимая, что больше сорока лет удерживала мужа от экспериментов, — а я пока разузнаю о нашем последнем госте побольше.       Леди Аджари-Карнарвон проводила любимого до спальни, поставила ему капельницу с разведенной физраствором Пылью, а сама устроилась за компьютером с чашечкой кофе и принялась искать информацию о всезнающем лейтенанте Мике Меллоуне.       Искать долго не пришлось. Через полчаса она знала всё то, что было в сети — сэр Мик Меллоун. 35 лет. Детектив первого класса. Звание — лейтенант. Имеет три Пурпурных Сердца. Награжден орденом Британской Империи*. Женат. Работает в LADP. Супруга — леди Снежана Меллоун. Дочь — леди Шарлотта Перл Меллоун. Возглавляет Специальное подразделение по мистическим преступлениям.       — Интересно, интересно! — бормотала женщина, читая информацию. — Не ожидала, что мы ровня по происхождению… Я бы пригласила их на ужин, когда вернемся в Каир. Здесь слишком тесно для великосветского мероприятия.

***

      Сахемхет проспал целый месяц. Эмилия внимательно следила за его самочувствием и увеличивала дозу Пыли в растворе.       Аджари проснулся внезапно, напугав спавшую рядом супругу.       — Ах, если бы ты знала, что я видел и где я был! — возбужденно начал он свой рассказ. — Кажется, я знаю… Я понимаю их язык! Это как многочасовой фильм, записанный на разных дисках. Мой порошок был началом, а этот — продолжение. Вся классическая теория по девяти пирамидам — полная чушь! Я даже Сфинкса на плато видел!       — Успокойся, любимый! Ты восхитительно и молодо выглядишь! — Эмилия обняла мужа, остановила капельницу. — Утром все запишем в дневник, потом будем работать с информацией.       — Как скажешь, — Сахемхет закрыл глаза и проспал до полудня.       Первым делом супруги Аджари занялись составлением списка своих недругов. На бумаге появлялись фамилии Лузьера, Вральмана, Блушинга и даже Файнда. Но все они зачеркивались, так как эти люди не представляли особой угрозы и конкуренции в научном мире такой знаменитости, как профессор Сахемхет Аджари.       — Был еще человек в Службе древностей, мой подчиненный. Не помню, как его зовут. Имя такое восточное… На мое чем-то похожее.       — Саха́р? Семех? Салам? — начала предлагать Эмилия.       — Салех! — внезапно воскликнул Сахемхет. — Да, Салех Камри! Он как-то спонсировал целых шесть лет одного профессора со Старой Земли, что копал в одной долине в верховьях Нила. Потом там какая-то жуткая история была с наемниками, а Салех не Салехом оказался… Он этими подонками, как оказалось, командовал. Были слухи, что его призрак царицы растерзал, а еще, что он выжил и бежал из Египта.       — Жуть какая… — прошептала супруга и предложила сменить тему разговора: — Этого Камри и запишем. Пусть лейтенант и его помощники его проверят. А нам еще твои видения в дневник записать надо.

***

      Через месяц в Каире.       Салех** сидел в богато обставленном кабинете за викторианским столом в кресле, обитой крокодильей кожей, и разговаривал лично с грузным человеком арабской внешности.       — Опыты на людях идут успешно?       — Да. Правда, пожарные спасли весь внезапно уснувший кампус лос-анджелесского университета, и мы не смогли убедиться, как огонь действует на спящих от пыли.       — Это не беда, — довольно беспечно ответил Салех, — у нас в резерве достаточно уснувших, которые потом смогут нам рассказать нечто забавное. Уж я-то знаю, о чем они будут болтать без умолку.       — Босс, а зачем были такие сложности? — поинтересовался араб, почесывая бритый череп под новомодной бейсболкой, — не проще ли устроить покушение… Ну, пуля в лоб, и все дела… Или аварию подстроить. Что, их мало в Каире и Лондоне каждый день?       — Ты не понимаешь изысканность моей мести. Я уничтожу его медленно, жестоко. Я разрушу весь его мир, лишу всех радостей жизни и буду смотреть, как он сам засадит пулю себе в висок, проклятый древний египтянин! Останется лишь один из нас, и это буду я. На его месте! Теперь иди.       Араб вышел, Салех закурил сигару. Минут через тридцать в комнату вошёл красивый мужчина лет за пятьдесят, но все еще цветущий и сложенный, как бог. Он аристократически холодно взглянул на Камри.       — Здравствуй, Ахет***, — и выпустил ему в лицо клубы дыма, от чего тот недовольно поморщился, — с чем пришёл?       — Вы сказали по телефону, что у вас есть средство, которое возвращает и продлевает молодость… Я хочу снова стать молодым и жить вечно!       — Ну, есть. Сначала вопрос, чтобы продолжить наш разговор. Солжешь — пристрелю здесь и сейчас, — Салех положил на стол старый кольт. — Ты египтянин древний или современный?       — Древний. Отец — Рамсес Третий.       — Настоящее имя хоть какое?       — Ахетмаатра. Только не ищи в списках у историков: его стерли со всех документов. Сын-бунтарь отцу был не нужен.       — А не ты пришлепнул папашу? Знаю, горло ему перерезали.       — Не я. Терпеть не могу вида крови, да и во дворце меня уже не было. Я сбежал и вовремя. А откуда знаешь про меня?       — Призрак один нашептал, адресочек подкинул. Царем был, как твой папаша. У меня с ним деловое соглашение, друг другу помогаем.       — Ха, призрак. Меня сам Анубис даром награждал, потом, правда, забрал. Сейчас эта ерунда пригодилась бы.       — Ты мне подходишь. Только ничего не дам за красивые глаза и происхождение. Ты мне услугу окажешь.       — Какую?       — Видишь эту женщину? — Камри небрежно включил на экране за спиной голографию прекрасной дамы, — это леди Эмилия. Ты должен очаровать её, влюбить её в себя и увести от мужа. Ты не женат, подружки нет, девиц не снимаешь. Сама чистота и невинность, что не скажешь по виду. Перед таким древнеегипетским роковым чистюлей она, точно, не устоит.       — Зачем? — удивился Ахет. — Она же замужем и по виду — счастлива.       — А затем, что у меня с её мужем счёты, а красивая женщина — всегда шлюха, и ей всегда льстит, что рядом с ней красивый мужчина. Уведешь — получишь средство для вечной жизни и молодости.       Ахет лишь пожал плечами и согласился на авантюру — желание выглядеть молодо и жить долго пересилило все его высокие моральные принципы.       — Инструкции и адреса сообщу позже через своего человека. Готовься к путешествию по миру и красивой жизни. Денег тоже получишь. Ни в чем ей не отказывай, особенно, в себе.       Откланявшись, древний египтянин покинул кабинет Камри.